Внимание!
воскресенье, 21 сентября 2014
Название: Голиаф
Автор: Layne
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Гамма: Sylenth
Размер: миди, 7022 слова
Пейринг/Персонажи: мейл!Гарден, Норейн(мейл!Линдт), Иссант, Тенс, Крим, Ронднуар, Роше
Категория: джен
Жанр: экшн
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Чем выше взлетишь, тем больнее падать.
Примечание/Предупреждения: Мафия!АУ, насилие, кровь, спойлер. По мотивам текста для высокорейтинговой выкладки визуала был нарисован арт, артер Layne.
читать дальшеЖук ползал в банке, бился о стекло, пытаясь вырваться на свободу. Действия были бессмысленными и хаотичными, на то он и жук. Маленькое неразумное насекомое с жалким зачатком мозга. Но сейчас тот и не требовался, плевать на умственные способности, главное –внешность. И редкость.
Надкрылья красиво золотились на солнце. Стоило ему повернуться другим боком, как свет скользил по спине, выявляя все прожилки. Безупречная фактура. И восхитительный рисунок, белое на чёрном, беспроигрышный контраст.
Жук попытался расправить крылья и взлететь. И тотчас же врезался в сетчатую крышку, упал на дно и бессистемно замахал в воздухе лапками, пытаясь перевернуться со спины на живот. Крохотные крючки не находили опоры, им не за что было зацепиться.
Какая беззащитность. Подобным можно любоваться вечность. Жаль, что жук так быстро перевернулся обратно и вновь стал ползать по дну, натыкаясь на стенки. Пусть пока поползает. Живые жуки его привлекали, за ними было интересно наблюдать. Но недолго. Зачатки мозга не могли обеспечить интересное поведение, всё происходило по старой схеме, повторяясь из раза в раз. Это надоедало. Впрочем, с людьми так же. В большинстве своём они очень похожи, одинаковый изначально прототип, к которому в качестве бонуса добавляются различные особенности, набор которых тоже весьма ограничен. Впрочем, некоторые умели удивлять, выбивались из общего ряда. И за подобными экземплярами было интересно наблюдать. Они были ценностью. И редкостью. Совсем как этот жук.
За окном ветер шелестел листвой, где-то высоко гудел, пролетая мимо, самолёт. А в остальном – благодатная тишина, спасибо удалённому расположению фамильного особняка. В такой обстановке работать одно удовольствие.
Набор инструментов в деревянном футляре был извлечён из верхнего ящика стола. Благородное красное дерево – достойный сосуд для хранения. Внутри, на бархатной подложке, серебрился ровный ряд булавок, специально выполненных под заказ. Ручная работа. Он никогда не ценил машинное производство: когда дело касается потока, то теряется индивидуальность и ценность. Недопустимо.
Для этого жука стоит взять булавку покрупнее, обычная его не удержит.
Стоило снять крышку и опустить пальцы в банку, как жук заметался ещё быстрее, угрожающе топорща надкрылья. Жалкая попытка напугать и спасти свою жизнь. Будто бы кому-то удавалось от него ускользнуть.
Жук не бросал попыток сбежать, даже когда был прижат к листу бумаги. Скрёб по ней лапками, цеплялся изо всех сил, но никак не мог сдвинуться с места. Чуть ослабить давление, позволить ему раскрыть крылья, а потом натренированным движением растянуть их в стороны.
Первая булавка в правое крыло. Жук забился, мотая головой. Попытался взлететь, освободить крыло от холодного металла. Безуспешно. Он аккуратно прижимал его пальцами, не давая сбежать. Стоило быть осторожным, жук мог оборвать крыло от таких резких движений, а такому нельзя было позволить случиться.
Вторая булавка в левое крыло. Кому-то уже никогда не полетать и не помахать крыльями, они надёжно зафиксированы.
И финал. Третью, самую большую булавку – прямо в центр груди. Она пробивает хитин, кажется, даже слышно, как он хрустит, и, проходя насквозь через лист бумаги, глубоко уходит в подоснову.
Жук умирает быстро, и потому эти минуты особенно ценны, он не хочет пропустить ни секунды агонии. Наслаждается ею. Гладит насекомое по надкрыльям, поправляет ему слабеющие лапки, ведь всё должно застыть так, как ему надо, иначе жук отправится в мусорное ведро, а ему придётся добывать нового.
И вот уже нет ни малейшего движения, застыл навсегда. Он отпускает из рук небольшое тельце и отходит к столу, берёт с него небольшой свёрток, разворачивает хрустящую бумагу. Блестящая металлическая табличка отражает солнечный свет, пуская по стене солнечных зайчиков. «Goliathus». Жук не может остаться без названия. Он крепит табличку под ним, ровно по центру и отходит на пару шагов назад, любуясь делом рук своих. На стене ещё остались пустые места, но он не торопится их заполнять. В таком деле спешка неуместна, нужно ценить и смаковать каждое мгновение. Иначе всё это потеряет смысл. За каждым насекомым в это зале стоит своя история. Словно одно большое панно воспоминаний.
Звонок телефона разбивает очарование момента. Но, увы, звонящего никак нельзя проигнорировать.
– Слушаю.
– Гарден, жду тебя в своём кабинете, – из трубки донёсся резкий голос Ронднуара. – Захвати договора для заключения союза. Они будут здесь через десять минут.
– Хорошо, – он кладёт трубку, оборачивается на свою коллекцию насекомых во всю стену кабинета. Довольно улыбается и, подхватив папку с документами, выходит в коридор, закрывая за собой дверь. День начался удачно и, вполне возможно, у него будет не менее удачное завершение. Гарден улыбается, предвкушая хорошее развлечение. Такую его улыбку редко кто мог увидеть. А кто видел – уже никогда не мог об этом рассказать.
***
Иссант вальяжно развалился на сидении автомобиля, поигрывая брелоком на телефоне. Совершенно дурацкий брелок, плитка шоколада, подошёл бы скорее какой-нибудь девочке-школьнице, но никак не мужчине за тридцать. И не менее идиотская поза. Какой телохранитель будет так сидеть? Ещё и воротник расстёгнут, и галстук болтается. Безобразие.
– Тенс, ты, может быть, уже расслабишься? – Иссант усмехнулся, ехидно щуря карие глаза. – Как будто тебя на кол посадили.
– Это, может быть, ты уже наконец-то соберёшься? – огрызнулся тот, окинув напарника уничтожающим взглядом.
– Я собран, ты даже не представляешь, насколько, – ухмыльнулся Иссант и, оглушительно зевнув, чуть ли не лёг на сидение. Тенсу так и захотелось его чем-нибудь стукнуть. Желательно, тяжёлым. Жаль, что кроме пистолета и папки с документами ничего под рукой не было.
– Ты ведёшь себя совершенно неподобающим образом!
– О, какао, Тенс, тебе надо читать поменьше официальных бумажек, ты скоро начнёшь выражаться этим жутким языком договоров, – закатил глаза Иссант. – Почитал бы что-нибудь для души. Классику, например... Шекспира.
– Единственное, что из классики вспомнил, да? – поддел его Тенс, нервно постучав ботинком по полу. – Я думаю, что я сам разберусь, что мне читать, а вот тебе бы стоило хотя бы заглянуть в договор! Нельзя же вести себя настолько халатно...
Норейн не обращал ни малейшего внимания на перепалку этих двоих, предпочитая смотреть в окно. За те года, что они его охраняли, он уже привык к подобным словесным поединкам. И если поначалу это раздражало, то теперь он бы, наверное, даже заскучал без этого. А ещё подобные диалоги позволяли немного расслабиться. Хотя сейчас этого делать было нельзя. Переговоры с Ронднуаром всегда были испытанием. Такое впору желать врагу. А тут и тема предстоящих переговоров была не слишком ему приятна.
Автомобиль мягко затормозил у крыльца, услужливый дворецкий мигом открыл дверь.
– Добро пожаловать в фамильный особняк Ферреро, синьор Линдт.
Норейн не обратил на него ни малейшего внимания и выбрался из машины, окинув взглядом огромный старинный особняк. Визиты сюда не приносили ни малейшего удовольствия – змеиное гнездо во всём своём великолепии.
Ферреро. Слишком сильная Семья и слишком опасная для его клана. И худшим в этом было то, что они были Линдтам не по зубам, Норейн умел здраво оценивать как чужие, так и собственные силы.
А потому приходилось искать компромиссы и обходить острые углы. Если была такая возможность, разумеется.
***
– Вынужден отказаться.
Ронднуар поднял бровь. Можно подумать, он ждал иного ответа, предлагая такие грабительские условия передела сферы влияний. Неужели он всерьёз полагал, что Норейн согласится передать ему восточный порт вот так запросто? Это было больше похоже на издевательство, чем на реальное деловое предложение. Ферреро возомнили о себе слишком многое. Да, сильная Семья, с которыми приходится считаться. Сильная и наглая. К сожалению, от такой так просто не отмахнуться. Если отмахнёшься, то приобретёшь целый ворох проблем. При условии, что выживешь, конечно.
– Вы хорошо подумали? – поинтересовался Ронднуар, глядя на него, как удав на кролика. Впрочем, Норейна такие взгляды не трогали. К тому же, у Ронднуара, по его мнению, было слишком много игры на публику и неясных ужимок в поведении. Вот и сейчас он вальяжно откинулся на спинку кожаного кресла, поглаживая набалдашник трости. И сопровождал это таким взглядом, словно вот-вот воткнёт в него эту самую трость. Что за примитивные методы психологического давления?
– Да. Я не считаю нужным моему клану заключать союз с вашим. Это совершенно невыгодно для нас.
– От этого союза вы выиграли бы очень много, – заметил Ронд.
Сидящий в соседнем с братом кресле Роше нахмурился и вздохнул, переведя взгляд на огонь в камине. Самый настоящий огонь. Электрический камин был не для Ферреро.
– И ещё больше бы потерял. Это мой окончательный ответ, и он не изменится, – с холодными нотками в голосе ответил Норейн. В том, что он не передумает, сомневаться не приходилось.
– Что ж, очень жаль, – впрочем, в лице Ронднуара не было никакого намёка на сожаление. Норейн вообще сомневался, что тот способен на подобные чувства.
– В таком случае будем считать этот разговор законченным, – кивнул Норейн и поднялся со своего кресла. Вслед за ним встали и Тенс с Иссантом. Молчаливые и напряжённые тени своего босса. – До свидания.
– До встречи, – кивнул Ронднуар, проследив взглядом за тем, как босс семьи Линдт и его телохранители вышли за дверь.
– Всё-таки отказались, – хмыкнул Роше, когда во дворе послышался шум отъезжающих автомобилей. Судя по голосу, его это ничуть не удивило.
– Это было ожидаемо, – флегматично пожал плечами Ронд. – Они всегда были чересчур гордыми одиночками, никогда не заключали ни с кем союзов.
– Таких крупных союзов, ты хотел сказать, – хмыкнул Гарден. – Всё же у них есть сошки, заглядывающие им в рот. – Он глянул на брата. – Придерживаемся изначального плана?
– Да, – кивнул Ронд, постучав набалдашником трости по ладони. – Уничтожим их одним ударом. Норейн Линдт не должен добраться до своего дома.
Роше вздохнул.
– Всё же мне не очень нравится такое…
– Это привнесёт сумятицу, – пожал плечами Гарден. – Отсеки голову змеи, тело недолго просуществует. А нам даже небольшой бардак в их клане будет на руку. К тому же, глушилки уже готовы, они не смогут связаться со своей Семьёй.
– Отлично, – кивнул Ронднуар. – Идите. Перехватите их до города. И пусть группы выдвигаются. Штаб должен быть уничтожен, пока их глава якобы на переговорах. И я не потерплю прокола, – тяжёлым взглядом поочерёдно он посмотрел сначала на Роше, а потом на Гардена.
На них можно было положиться, они подчинялись ему во всём. И только им можно было доверить подобные операции, у обоих руки были в крови уже выше локтей. Пусть Роше это и не особо нравилось. Не любил он подобные демонстративные поступки. А «отсекание головы змеи» и уничтожение штаба не было ничем иным. Показательная демонстрация собственной силы. Которую, впрочем, кое-кому уже давно следовало показать. Семьи старой закалки не воспринимали их всерьёз, а зря. И то, что для этой демонстрации была выбрана Семья Линдтов … Войну без жертв не выиграешь. И Линдт тоже уничтожили бы Ферреро на корню, если бы у них была такая возможность.
– Не волнуйся. Всё будет чисто, – хмыкнул Гарден, спокойно встретив взгляд брата. Немногие личности в этом мире удостаивались уважения и признания Гардена, но Ронднуар был именно одним из таких. Единственным, перед кем Гарден был готов беспрекословно склонить голову. Да, иногда он не мог удержаться от шпильки или язвительных комментариев в его адрес, но у всех есть свои маленькие слабости. К тому же, он умел не переступать грань, а Ронднуар и сам был не прочь поддержать эту игру, зная, что, когда дело примет серьёзный оборот, никто не посмеет ему перечить. И Гарден в том числе.
Он встал с кресла, глянул на хмурящегося Роше.
– Не волнуйся ты так, ты всего лишь на подхвате, – и вышел из комнаты, махнув рукой. – Что ж, покину вас на этой приятной ноте.
Ронднуар лишь кивнул, отпуская его.
А Гарден только в коридоре позволил себе расплыться в совершенно жуткой ухмылке. Окончание этого дня и вправду будет чудесным, совсем как его начало. Он достал коммуникатор, пора отдавать отрядам приказы. Сегодня он отвечал за операцию.
***
– Мне всё это не нравится, – нервно заявил Тенс, стоило им и двум машинам сопровождения выехать за ворота особняка.
– Пожалуй, соглашусь с тобой в кои-то веки, – хмыкнул Иссант. От недавней вальяжности не осталось и следа, теперь он был напряжён и собран. Время шуточек прошло. – Они слишком легко нас отпустили. Наша Семья им мешает, из-за нас их поставки...
– Иссант, я знаю, – перебил его Норейн, нахмурившись. – И, да, ничего хорошего ждать не придётся. Приготовьтесь.
– Босс, вы правильно поступили, – Тенс глянул на него. – Никто из нас не захотел бы быть под этими Ферреро.
– Прорвёмся, – усмехнулся Иссант. – Не переживайте.
Норейн на это сухо кивнул. Впрочем, его телохранителям было этого достаточно, они уже привыкли к весьма скудным эмоциям своего шефа. Иссант не уставал отпускать шуточки на этот счёт, умудряясь каждый раз придумать что-нибудь новое, а Тенс, напротив, мечтал быть таким же. Для него Норейн был идеалом, на который стоит равняться. Только вот пока получалось не очень, что и вызывало постоянные подколки со стороны Иссанта.
В салоне автомобиля повисла тишина. Она прервалась лишь однажды, Норейн позвонил своей сестре, чтобы сообщить результаты переговоров. Если Ронднуар что-то устроит до того, как они доедут до резиденции, она знает, что делать.
Особо близкие люди из их Семьи посмеивались, говоря, что их босс един в двух началах – мужском и женском, настолько Норейн с Прим были похожи. Как внешностью, так и характерами. Хотя, пожалуй, сестра была поэмоциональней.
Только вот позвонить так и не удалось – ни один из телефонов не ловил сеть.
– Глушилки, – процедил Иссант, скрипнув зубами. Потом глянул на босса. – Это всё-таки была ловушка…
– Гони, – бросил Норейн водителю.
Да только уже было поздно. Из-за поворота дороги вылетел джип.
Настоящий бронированный танк, он моментально снёс ехавшую впереди машину сопровождения, вмяв её в придорожное дерево.– Чёрт, засада! Жар тебя раздери, – Иссант выругался, а Тенс резко надавил боссу на плечи, заставляя пригнуться, пусть стёкла и пуленепробиваемые, но рисковать всё же не стоит.
– Сворачивай на шестнадцатую, быстро! – приказал водителю Норейн. Тот кивнул, резко вывернул руль влево, перестраиваясь в другой ряд. А их тем временем нагнало ещё несколько машин, без номеров, с тонированными стёклами, явно бронированные.
– Чёртовы Ферреро, – процедил Тенс, глядя как эти машины, оттеснив вторую, оставшуюся пока целой машину сопровождения, сели им на хвост.
– Быстро они, – хмыкнул Иссант, доставая спрятанный в салоне автомат. В их безумном мире без оружия никуда.
– Хотят не дать нам доехать до города, – процедил Норейн. Чёрт побери, Ронднуар совсем страх потерял.
– Уроды, – прошипел Тенс, снимая с предохранителя свои пистолеты.
Дело пахло очень плохо. Дорога была безлюдной, особняк Ферреро располагался в относительном уединении. Запашок стал ещё хуже, когда одна машина, поравнявшись с ними, опустила стёкла, и из окна высунулось чёрное дуло автомата. По корпусу забарабанили пули, выбивая снопы крошек краски.
Ещё одна машина преследователей пошла на обгон, выехав на встречную и наплевав на все правила дорожного движения.– Не давай им обогнать нас! – заорал Иссант, перевернувшись на сидении спиной вперёд. Так удобнее было стрелять по преследователям.
Да только и держаться так было сложнее, он чуть не улетел в лобовое стекло, когда водитель резко затормозил и вильнул в сторону, объезжая выброшенные из преследовательской машины цепи. Пришлось свернуть на другую дорогу, ведущую к заброшенным опустевшим городским кварталам.
Они на полной скорости въехали в какой-то переулок, оцарапав о кирпичную стену бок. В таком узком месте двум машинам не развернуться. Только бы оторваться... И только бы не въехать в тупик. В этой части города они не бывали и чертовски плохо ориентировались. Зато Ферреро явно изучили местность, прежде чем загонять их сюда.
Оторваться всё никак не удавалось, машины не отставали от них ни на метр, зажимая в тиски, направляя туда, куда им было нужно. Умелые водители, явно не первый раз участвуют в подобных погонях. Впрочем, Ферреро других бы и не послали. По крайней мере, не в этом случае, уж слишком крупная рыбка. И этой рыбке никак нельзя было позволить ускользнуть. Правда, и водитель «рыбки» оказался не промах, выскочил из переулков на загородное шоссе, идущее по краю лесополосы. Если они смогут проехать дальше, то всё, там будет центр города, там уже не поустраиваешь погони.
Преследователи так и норовили спихнуть их в кювет, со стороны леса он был глубокий, точно перевернутся и тогда станут лёгкой мишенью. Очередной обгон и металлический скрежет столкнувшихся боками машин. Мерседес Линдтов швырнуло на обочину, занесло на гравии, разворачивая на девяносто градусов.
– Чёрт! Уходи на встречную! – рявкнул водителю Иссант, разряжая обойму в этих уродов. На стекло чужой машины брызнуло алое – достал всё-таки одного.
Какое счастье, что потоки движения были разграничены лёгкими металлическими конструкциями, а не железобетонными блоками. Капот немного смяло, когда водитель, резко дав по газам, выехал на встречные полосы, снеся ограждение. Теперь они неслись в другую сторону. Теперь уже нет опасности слететь в кювет, по эту сторону леса не было, были ряды домов. Точнее, уже заброшенных бараков.
– Чёрт, не отстают, – раздражённо бросил Тенс, глядя, как преследователи снова быстро их нагоняют. А нагнав, опять начинают прижимать к обочине.
– Блеск… Давай на стройку! – рявкнул Иссант. Вовремя успел выбросить вперёд руки, чтобы не стукнуться головой о приборную панель – машина преследователей, разогнавшись, врезалась в багажник их мерседеса.
Водитель чертыхнулся, надавил на педаль газа и влетел на стройплощадку, снеся шлагбаум.
– Проезжай её насквозь, там вывернешь на вторую Кофейную, – приказал Норейн.
Из-под колёс во все стороны разлетался гравий и песок, мерседес пробуксовывал на резких виражах, пытаясь оторваться от преследователей. Те вновь стали зажимать в тиски, направляя в нужную сторону. И даже оставленный рабочими на площадке строительный мусор не мог им в этом помешать. Счастье, что на стройке не было людей – её уже давным-давно забросили.
– Да твою ж мать! – на капот их машины с грохотом рухнула железобетонная балка, сминая двигатель, просто прибивая его к земле. Раздался свист – из шин пробитых колёс выходил воздух. А на плече и боку Иссанта расплылись пятна крови – балка своим краем зацепила и крышу как раз над водителем, промяв её, и теперь тот, безвольно упав на руль, истекал кровью. Значит, Ферреро и тут устроили засаду. Чёрт, не успели они раскусить их план, сами же проехали туда, куда преследователям и было надо. Чёрт, чёрт, чёрт.
– Быстро все вон! – заорал Иссант, распахивая дверь и вылетая на улицу.
Дважды повторять не пришлось.
– Босс, уходите, мы их задержим!
– Тенс, твою ж мать, ты дурак? Уходи вместе с боссом, быстро! – рыкнул Иссант, выдёргивая чеку из гранаты. Бросок и взрыв, одна из приближающихся к ним машин преследователей окутывается пламенем и дымом. Меткий бросок, только вряд ли поможет надолго.
– Иссант… – Норейн понимал, что тот прав. Ему-то уж точно оставаться здесь не было смысла – он совершенно не боец. Но мысль о том, что придётся бросить Иссанта здесь… Тенс явно думал о том же – судя по бегающему взгляду и нервному покусыванию губ. Впрочем, долго думать было некогда – счёт шёл на секунды.
– Только попробуй сдохнуть, старик, – скрипнув зубами, он бросил последний взгляд на напарника. Иссант криво усмехнулся и махнул рукой с пистолетом:
– Шутишь? Я ещё тебя переживу. А теперь быстро!
Тенс мотнул головой и, схватив босса за локоть, побежал в сторону.
– Надо выбираться в лесопарковую зону, там больше шансов уйти, – велел Норейн, бросив взгляд на верхушки деревьев, видневшиеся за строительными лесами. Даже в такой ситуации он умел трезво мыслить и сохранять спокойствие. По крайней мере, внешне. Внутри него поднимала голову злость. Чёртовы Ферреро... Позвонить бы сестре, узнать, как у них там дела, да вот только некогда. Под пулями неудобно разговаривать по телефону, того и гляди, одна из них таки достанет. И совершенно неясно, а не припрятали ли Ферреро и тут глушилку. Какие же всё-таки твари… Пока Семья думает, что их босс на переговорах, босса уничтожают. Очаровательно. Удивительно, что им хватило совести не напасть на них прямо в особняке. Неужели у Ронднуара ещё сохранились какие-то понятия о чести?
А удача сегодня была совсем не на их стороне. Стоило им с Тенсом подобраться поближе к забору, как они натолкнулись ещё на одну группу шестёрок Ферреро. Тенс в последнюю секунду успел уронить босса на землю и упасть самому, и пуля, предназначавшаяся сердцу Норейна, прошила руку его телохранителя. Ткань пиджака мигом начала пропитываться кровью. К счастью, не видно красного на чёрном, ведь некогда оказать даже первую помощь. Они бегом, пригибаясь и отстреливаясь, запетляли между штабелями досок, железобетонных плит, мешков с цементом. Удалось немного оторваться, спрятавшись за вагончиками для строителей. Они стояли совсем рядом с ещё не снесённым зданием.
И хватило лишь одного взгляда, чтобы понять: дальше придётся идти одному. Тенс попытался ободряюще улыбнуться, да вот только искажённая болью улыбка вышла кривой. Норейн мимолётно коснулся его плеча – немая просьба остаться в живых. Сейчас опасно подавать голос, убийцы услышат их и определят местоположение. «Выберемся», – говорит взгляд Тенса. Глаза лихорадочно блестят, и он старается дышать как можно тише, зажимая рану. – «И не из таких переделок выпутывались. Уходите, босс, я в норме».
И Норейн уходит. Нет другого выбора, только положиться на слова Тенса. Одни из немногих людей, кому он доверял, и кто всегда держал данное ему слово. И он молился всем богам, чтобы так оставалось и впредь.
Ему удалось незамеченным скрыться в здании, пробравшись через так удачно недалеко расположенный проём в стене. Неужели удача наконец-то улыбнулась им?
Здание было старое и идти приходилось осторожно, под ногами битый кирпич и стекло. Но удалось выбраться из здания тихо, выпрыгнув из разбитого строителями окна. Первый этаж, высота плёвая. Норейн короткими перебежками, прячась за горами строительного мусора, добрался до забора, перелез через него. Шоссе пришлось перебегать быстро. К счастью, ни одна из несущихся по нему машин его не сбила – здесь было совсем не оживлённое движение, шоссе новое, не вело ещё к густонаселённым районам. Правда, посигналили возмущённо. Чёрт возьми, это привлечёт ненужное внимание. Норейн кубарем скатился в кювет – оступился. Костюм теперь был весь в грязи и траве. Впрочем, плевать. Вскоре он достиг первых деревьев. Теперь остаётся молиться, чтобы у Ферреро не было бы собак, и бежать дальше. Оторваться от преследования.
Но убежать далеко не удалось – в боку закололо и перестало хватать дыхания. Всё-таки он никогда не был бойцом, да и спорт его не слишком привлекал. Норейн остановился, опёршись рукой о дерево. Мог позволить себе эту минутную передышку – погони вроде бы не было. В лесу стояла тишина, только где-то неподалёку дятел долбил дерево, да шуршали листья на ветру. Почти идиллия.
Надо позвонить сестре, чёрт знает, к чему это всё приведёт. Им нужно подкрепление. Машины сопровождения должны были предупредить резиденцию о засаде. По идее. Если успели. Чёрт возьми, только бы ничего не случилось со штабом. Если… Если Ферреро не стали выжидать, напали так открыто, то это могло значить только одно: они хотели одним махом избавиться от всей его Семьи сразу. А заодно продемонстрировать этим широким жестом свою силу другим кланам. Не слишком приятно было чувствовать себя разменной монетой в чужой игре.
Только позвонить ему не дали. Под лопаткой что-то больно ужалило, он дёрнулся, и телефон упал в траву. Норейн успел только выдернуть из спины дротик, а потом мир покачнулся, и он рухнул на землю. Конечности немели, не пошевелиться. Транквилизатор. Причём моментального действия, он уже и пальцем шевельнуть не мог. И при этом оставался в сознании. Сердце заходилось в диком ритме, а по виску скатилась капля пота. Удача окончательно отвернулась от него. Один, в лесу и совершенно беспомощный. Под пиджаком пистолет, но его даже не достать. Он попытался, но тело не слушалось, как будто налилось свинцом. Только кололась тысяча крохотных иголочек, впиваясь в кожу.
Под чьим-то ботинком хрустнула ветка. А он даже не мог повернуть головы, чтобы посмотреть, кто это, мог только моргать и разглядывать ветви над головой. Мир вдруг стал таким ярким, в нём вдруг оказалось столько деталей, а он этого раньше не замечал. И, похоже, уже вряд ли заметит, шаги принадлежали не членам его семьи. Это был враг.
А вскоре он сам появился в поле зрения. Гарден собственной персоной. Норейн даже немного удивился – тот был адвокатом семьи Ферреро, но никак не боевиком. И что он забыл здесь, в разгар преследования, было тоже непонятно.
А тот смотрел на него сверху вниз, и этот взгляд Норейну совершенно не понравился. Так смотрят на интересный образец, прежде чем его препарировать.
– Какая встреча, синьор Линдт, – ухмыльнулся Гарден, снял с плеча винтовку и сумку, и присел рядом с ним на корточки, аккуратно поддёрнув брюки. – Торопился с вами вновь увидеться. Некрасиво мы как-то сегодня утром расстались.
От этих интонаций мурашки бегали по коже. Страх липкими лапами сжимал сердце, мешая ему биться, гнать кровь по сосудам. А Гарден смотрел на него так, будто ничего лучше в жизни не видел. Наслаждался его страхом и полной беспомощностью.
– Не каждый день увидишь босса Линдтов в такой обстановке, – с ухмылкой поделился он, смахнув с плеча Норейна травинки. Будто это могло чем-то спасти безнадёжно испорченный костюм.
Норейн только и мог, что сверлить его тяжёлым взглядом. От Гардена не стоило ждать ничего хорошего. Про него ходили разные слухи. Например, карманный маньяк Ронднуара... Проверять правдивость этого прозвища не хотелось совершенно. Главное, как-то потянуть время, транквилизатор не будет действовать вечно, а там... А там, возможно, подоспеет подмога.
А вот Гарден тянуть время был явно не настроен, перекинул через Норейна ногу, усевшись ему на живот, и склонился ниже, пальцами проведя по щеке. Потом так же скользяще коснулся век правого глаза. Норейн безуспешно попытался избежать прикосновений, тело всё так же не слушалось. Как же хотелось совершенно по-детски зажмуриться и убедить себя, что его всего лишь страшный сон и ничего больше. А потом проснуться. И чтобы всего этого не было. Но, к сожалению, это продолжало оставаться жуткой явью. Самообладание начало давать сбой. Начинала захлёстывать паника.
– Знаете, – с мурлычущими интонациями произнёс Гарден, продолжая водить пальцами по контуру правого глаза. – У вас очень красивые глаза. С чёрной радужкой. Такой насыщенный тёмный цвет, даже на свету не отливает карим. Будто продолжение зрачка. Большая редкость. Я не встречал до этого таких идеально чёрных глаз.
Норейн не смог подавить дрожь. А Гарден, почувствовав её, пусть и ослабленную транквилизатором, довольно ухмыльнулся. Было в этой ухмылке что-то плотоядное и хищническое. Не имеющее абсолютно ничего общего с вежливыми официальными улыбками.
Гарден вдруг потянулся в сторону, туда, где оставил свою сумку. Что-то щёлкнуло, как будто замок открылся, послышалось металлическое звяканье. А потом он вновь склонился над ним, держа в руке векорасширитель. Точно такой же, как у проводящих операции офтальмологов.
Норейн не выдержал, шокировано округлил глаза и дёрнулся. И опять безрезультатно. Лишь в тело вонзилось ещё больше иголочек. Не может же быть всё настолько бесполезно, не может... Он вновь и вновь пытался заставить своё тело подчиняться, но оно не двигалось. Жутко было осознавать свою полную беспомощность. Совершенная беззащитность.
– Не дёргайтесь, – посоветовал Гарден, ухмыляясь. – Вдруг ещё какой побочный эффект транквилизатора выплывет, от адреналина в крови.
А Норейна от этих слов бросило в холод.
Гарден наклонился ещё ниже, растянул веки пальцами в стороны, вынуждая Норейна широко открыть глаз. Как же хотелось мотнуть головой, скинуть эти холодные пальцы, не видеть этого жуткого блеска зелёных глаз. Господи, да он же сумасшедший. Но Норейн не мог даже закричать, не мог открыть рот, даже лицевые мышцы не слушались.
Холодный металл прижался к векам, заставил их открыться ещё шире, крепко прижал к краям глазницы, зафиксировав их в одном положении. Теперь и не зажмуриться, чтобы не видеть, как Гарден вновь потянулся вбок за инструментом. Он никуда не торопился, и эта неспешность убивала. Казалось, сейчас сердце выпрыгнет из грудной клетки. Была бы предрасположенность, точно бы умер от инфаркта. Он чувствовал тяжесть чужого тела на своём животе, чувствовал холодный металл на веках, чувствовал, как Гарден медленно, миллиметр за миллиметром вводил пинцет в глазницу, чтобы зафиксировать глазное яблоко. Он лишал Норейна даже возможности смотреть в стороны, вынуждая смотреть только на него. На то, как он медленно протирает ножницы спиртовой салфеткой. Хотя, он наверняка их продержал в автоклаве перед этим, уничтожив всю заразу. Гарден ко всему подходил с крайним педантизмом. Он ещё и пояснил с ехидной усмешкой:
– Хочу, чтобы ваш глаз сохранился как можно дольше. Знаете, люблю собирать трофеи и коллекционировать их. Так что важно не внести какую-нибудь заразу и сделать всё аккуратно.
Значит, он всё-таки хочет его вырвать, не выколоть. И даже не поймёшь, что хуже: то, как игла медленно будет входить в глазное яблоко, или то, как медленно, одна за другой, будут перерезаться глазные мышцы. Его уже нервно трясло, самоконтроль слетел к чертям. Да и какой в подобной ситуации может быть самоконтроль?!
А Гарден снова наклонился к нему, пинцетом вынудил смотреть в сторону, не прямо. Картинка перед глазами двоилась, смазывалась, слишком уж сильно стали различаться поля зрения. А потом в глазницу миллиметр за миллиметром стали входить ножницы, коснулись боковой глазной мышцы, вызвав вспышку боли. Казалось, холод от этих инструментов охватывал всё тело, стекал вниз по позвоночнику. Пальцы дрожали мелкой нервной дрожью. И бесполезно пытаться их успокоить, всё равно не получится.
А ножницы тем временем развели в стороны, приблизили ещё ближе, их острый край уже оставил две царапины. В поле зрения появились первые кровавые точки. Никакого щелчка не было, только разрезанная мышца взорвалась болью. Норейн коротко взвыл, широко округлив второй глаз, а потом зажмурившись.
Кровь заливала глаз, мир начал окрашиваться алым. В ушах раздавался только звук тяжело бьющегося сердца. А металл теплел. Уже не был таким холодным. Только лучше от этого не становилось. Он ограничивал и без того малую свободу. И оболочка глаза сохла. Как же хотелось моргнуть, сбросить этот чёртов векорасширитель.
А Гарден не спешил заканчивать эти мучения. Совершенно безумно ухмылялся, с садистским удовольствием наблюдая за вялыми попытками жертвы вырваться, за тем, как зрачок от боли расширяется, затапливая всю радужку, за тем, как на лбу блестят бисеринки пота. Вслушивался в тяжёлое, загнанное дыхание. Даже ладонь положил на грудь Норейна, чтобы сполна прочувствовать сбивающийся ритм его сердца. И с деланной заботой салфеткой вытер стекающую из глаза кровь, погладил щёку. Так нежно. Будто бы успокаивал. И от вкладываемого подтекста это движение казалось ещё большим издевательством. А потом вновь взял пинцет, вновь вынудил повернуть глазное яблоко в сторону, вновь почти ласковое прикосновение металла ножниц к мышце. А потом мир стал в два раза краснее. И боли стало в два раза больше. Норейн заскрежетал зубами, жмуря целый глаз. По щеке из-под век скатилась одинокая слезинка.
Это было неправильно, всё было неправильно и ненормально. Дико видеть перед одним глазом темноту, а перед вторым алые разводы. И отвлечься от боли, переключиться на что-нибудь другое никак не получалось. Она безостановочно ввинчивалась в мозг, растекаясь по нервным окончаниям.
А Гарден снова издевательски гладил его по щеке и вытирал салфеткой текущую кровь. Норейн несмотря на боль чувствовал это. И частично – здоровый глаз до сих пор был зажмурен – видел. Мир словно заволокло дымкой, но иногда она рассеивалась, и всё вновь становилось чётким, а потом опять мутнело и белело. И белизна опять окрашивалась алым.
Гарден в этот раз тянул дольше, давал сомнительную возможность сполна насладиться болью, привыкнуть к ней, перестать обращать на неё внимание. Ведь если сделать всё быстро, жертва не успеет сполна прочувствовать каждый оттенок боли, для неё всё сольётся воедино. А он такого для Норейна не хотел. Продолжал вытирать кровь. Даже пот со лба вытер мокрой салфеткой. Этот холод немного отрезвлял, позволял вновь вернуться в реальность, открыть здоровый глаз. Чтобы увидеть довольную улыбку мучителя.
– Осталось чуть-чуть, – сообщил Гарден так, будто это должно было успокоить. А Норейн не выдержал, вновь заскрежетал зубами в бессильной злости. Вновь попытался дёрнуться, вырваться. Но опять безрезультатно, влияние транквилизатора до сих пор не ослабло. Да и с чего бы ему ослабнуть, прошло ведь совсем ничего времени, пусть минуты и растягивались в вечность.
А Гарден, удобней взяв пинцет, вдруг потянул глазное яблоко на себя, понемногу доставая его из глазницы. И всё это было с той же неторопливостью. Норейн слабо дёргался, пытался помотать головой. Здоровый глаз был широко раскрыт, только вряд ли видел что-то перед собой. Больно, как же больно.
Глазное яблоко почти наполовину вышло из глазницы. Гарден с помощью пинцета вынудил смотреть его вниз, обнажая верхнюю мышцу. Не удержался, подул на неё, вызвав у Норейна очередную дрожь. Снова легонько погладил кончиком ножниц мышцу, а потом перерезал. Ткани сокращались, выталкивая из себя кровь, заливая глазное яблоко. Гарден почти лёг на свою жертву. Просто так удобней было слизывать кровь. И так всем телом можно было чувствовать, как дрожит Норейн и как гулко бьётся его сердце. Птица в клетке, очень красивое сравнение. И очень точное.
А потом повернуть пинцетом глазное яблоко вверх, подуть на нижнюю мышцу глаза, вызывая её сокращение. И опять перерезать.
Кажется, Норейн сейчас задохнётся, настолько резко он втянул воздух, так тяжело дышал. А второй глаз он всё-таки зажмурил. Чёрные ресницы слиплись от слёз. Глаза ведь так связаны друг с другом, болит один, плохо и второму. Парные органы, как ни крути.
Всё-таки босс Линдтов в таком состоянии – незабываемое зрелище.
Гарден довольно облизнулся и сильнее потянул на себя пинцет. И вскоре глаз с влажным чмоканьем вышел из глазницы, повис бы, если бы его не держали, на последней растянутой до боли мышце и ниточке нерва.
– Новый обзор, не правда ли? – ухмыльнулся Гарден, слегка поводил пинцетом из стороны в сторону. Другие бы сказали, что это выглядит противоестественно, а его это притягивало. Нравилось. Да, это уродство, но уродство временное. И это только повышает его ценность. Белое глазное яблоко с коротенькими, ещё рефлекторно сокращающимися, отрезками мышц. Кровь из них теперь просто капала, вытекла уже вся.
И Норейн видел всё это. Видел оставшимся глазом, зря он его открыл, конечно. Он многое повидал, мафия, смерть на каждом шагу, трупы разной степени узнаваемости, но это... От этого зрелища мутило. И кровь стыла в жилах.
Он видел, как Гарден снова поднёс ножницы. Не мог оторваться от этого зрелища. Да, жуткое, но оно гипнотизировало. Он никогда не считал себя мазохистом, но сейчас почему-то не мог зажмуриться. Словно потерял эту последнюю свободу.
Щелчок ножниц, и правый глаз затопила темнота. А он взвыл от боли, дёрнувшись. В ушах стучала кровь. Больно, как же больно. Болел несуществующий уже глаз, болели перерезанные мышцы, перерезанный нерв болел ещё сильнее.
Гарден отстранился, убрал глаз в специально приготовленный для этого сосуд. Дома он его ещё обработает, чтобы всё было как надо. Ценный экспонат его коллекции, как ни крути. И слез с живота Линдта, с усмешкой глядя, как тот скребёт пальцами по земле. Поднять руку, чтобы прижать к ране, он был не в состоянии.
Гарден неторопливо убрал все инструменты в сумку, наконец-то снял векорасширитель. Только вот ещё ничего не закончилось. Босса Линдтов нельзя было оставлять в живых. Приказ Ронднуара. Гарден с любовью провёл пальцами по лезвию скальпеля. Что ж, это приятное задание. Даже более чем. Норейн, правда, не оценил, панически задрожал, когда Гарден вытащил его пистолет и откинул в сторону, потом расстегнул пиджак, рубашку. Распахнул их, провёл кончиком скальпеля по светлой коже, оставив тонкую царапину, пересекавшую живот. Набухла первая капля крови. Но не успела никуда скатиться, в то место тотчас же глубоко вошло лезвие. Норейн дёрнулся, взвыл. Мышцы живота тотчас же сократились, из раны толчками полилась кровь. А Гарден рассмеялся, снова погладил жертву по щеке, чтобы в ту же секунду вогнать скальпель ей под рёбра.
Тело, пока ещё живое, но парализованное, дрожало под руками, истекало кровью. Кожу расчерчивали красные полосы. Яркая, артериальная кровь смешивалась с тёмной венозной, окрашивала зелёную траву в свой цвет, впитывалась в землю. А вскоре дрожь прекратилась. Гарден, хмыкнув, пощупал пульс на шее Норейна. Сердце останавливалось, уже почти не пульсировала под пальцами сонная артерия. Даже жалко, что всё так быстро закончилось.
Гарден убрал скальпель, вытер руки от крови, достал шприц. Ну и что, что сердце вот-вот остановится, надо ему помочь. Перестраховка ещё никому не вредила. Только ввести смертельную инъекцию он не успел – кто-то к ним бежал. И, судя по звукам, их было двое. Гарден раздражённо цыкнул и схватил сумку и винтовку. Надо было уходить, это явно бежали недобитые телохранители Линдта. Видимо, смогли вырваться из засады. Двум обученным сражаться людям он явно проиграет, он не боец. И где только Роше с Рафом носит? Ведь было ясно сказано убрать этих мух с дороги.
– Босс! – Тенс выбежал на поляну. Сердце пропустило удар, когда он увидел безжизненно лежащего в высокой траве Норейна. Всего в крови.
– Давай быстрее, ещё можем его спасти! – окрикнул его Иссант, уже присевший около Норейна.
Между деревьев по другую сторону этой небольшой поляны мелькнул чей-то силуэт, но им было не до него. Убийцу они достанут позже, сейчас главное – вытащить с того света босса. Ведь не может же быть, что всё, конец. Просто не может. Они через столько прошли, в стольких передрягах побывали, но чтобы так... Будьте прокляты, Ферреро!
Раны, раны, раны… На теле живого места не было. Но особенно сильно пугала пустая окровавленная глазница с безвольно висящими веками и остатками глазных мышц. Иссанта от этого зрелища мороз продрал по коже, а Тенс, сглотнув, шокировано замер, в ужасе глядя на это.
– Тенс, очнись! – резко окликнул его Иссант. – Надо быстро его реанимировать, пульса нет!
– А… – тот отмер и просто кивнул, присев рядом и стараясь не смотреть на пустую глазницу. Да, он видел множество самых разных ран и трупов, но это же был босс. Казалось, что с ним такого просто не может произойти. До сих пор всё казалось плохим сном.
Раз. Грудная клетка Норейна прогибается под руками Иссанта. Два. С виска Тенса скатывается капля пота, пока он смотрит, как напарник делает боссу массаж сердца. Три. Из глубокой раны на боку скатилась капля крови. Четыре. Руки у Иссанта начинают дрожать. Нервы-нервы. Пять. Тенс зажимает боссу нос, вдыхает ему воздух в лёгкие изо рта в рот.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Опять вентиляция лёгких. Опять нет пульса.
После третей серии Тенс начал бледнеть. Уже не верится, что всё обойдётся, босс до сих пор не дышит.
Ещё одна серия. И пульса до сих пор нет.
Ещё. И ещё. И ещё…
– Дышит, – облегчённо пробормотал Иссант, убирая предательски трясущиеся руки с груди Норейна. С пальцев капала кровь.
А Тенса только тогда начала бить крупная дрожь. Босс Дышит. Дышит. И сердце, пусть слабо, но до сих пор бьётся… Он как в тумане слышал, как Иссант звонил скорой, как описывал пострадавшего и место. Из этого шокового состояния его вывел хлопок по плечу. Иссант мотнул головой.
– Давай, малыш, не раскисай, ещё не конец. Надо оказать боссу первую помощь.
Из некоторых ран до сих пор вяло текла кровь. Надо пережать, остановить кровотечение, иначе Норейн умрёт ещё раз. И теперь уже навсегда. И так уже слишком много крови потерял. И дыхание слабое, прерывистое. И кожа холодная-холодная.
Скорая приехала быстро. Частная клиника, обслуживала только своих. Там безопасно.
А Тенса до сих пор трясёт. Иссанта и самого колотит. Босс до сих пор одной ногой в могиле, висит на тоненьком волоске. Но этот волосок становится всё крепче – в клинике обслуживание на высшем уровне. И уже под вечер ясно – будет жить. Всё обошлось. Только глаз уже не вернуть.
***
Сознание возвращалось медленно, накатывало волнами. А вместе с ним возвращалась и боль, пусть приглушённая и как будто далёкая. Неужели из-за лекарств? Рядом мерно пищал прибор, отсчитывая слабые удары сердца. А стоило открыть глаза, точнее глаз, как можно было полюбоваться на белый больничный потолок.
– Босс! Вы очнулись! – сгорбившаяся рядом на стуле Крим подпрыгнула, склонившись над Норейном. Растрёпанная, с синяками под глазами она была совсем не похожа на саму себя. Никогда не позволяла себе подобной распущенности и неаккуратности.
– Что случилось? – и без того тихий голос было ещё сложнее было разобрать из-за кислородной маски на лице.
Крим опустила взгляд, вздохнула и сказала.
– Босс, нас разбили. Ферреро. Вырезали весь клан. Уцелело совсем ничего... Мы... Нападение было внезапным, мы были не готовы, а они явно долго планировали этот налёт. Нет больше нашей резиденции. И ещё много чего нет, Ферреро ударили сразу по нескольким объектам...
– Прим...
Крим улыбнулась.
– Ваша сестра жива. И почти в порядке, всего пара царапин. Мы пока стянули все оставшиеся силы и залегли на дно. И Тенс с Иссантом тоже живы, ранены, но, к счастью, не тяжело.
Норейн тяжело вздохнул, прикрыв глаз. Значит, вот как. Ферреро решили избавиться от них одним махом. Такой оперативной работы, признаться, он от них не ожидал.
– Как хорошо, что вы живы, – пробормотала Крим. – Это просто чудо.
– Как долго я был без сознания? – тихо спросил Норейн. Сил не было совсем, даже говорил он с трудом. Ещё и новости были безрадостными. Конечно, будь он простым человеком, никто не позволил бы сообщать подобное, когда он в таком состоянии. Но босс Семьи есть босс Семьи. Для него лежать в такое время в покое и неведении – непростительная роскошь.
– Почти трое суток. Сейчас уже пятница и семь часов вечера.
– Где я?
– Небольшая частная клиника. Не волнуйтесь, мы проверили все каналы, здесь вас никто искать не будет. К тому же все считают вас мёртвым. Ферреро в том числе.
– Их ждёт большое разочарование, – Норейн едва заметно усмехнулся. А потом резко сменил тему: – Скажи сестре, пусть свяжется с Форрестами. Мы примем предложение Марса.
Крим округлила глаза, но потом просто кивнула. Это действительно был наилучший вариант. Другие Семьи бы их сейчас раздавили, а примкнуть к одной из ведущих было выходом. К тому же... У Форрестов всегда были тёрки с Ферреро. И они были единственными, кто мог позволить себе тягаться с ними силами. Отличный шанс отомстить. Ронднуар хотел войны? Он её получит.
***
– Я не считаю это целесообразным, – Ронднуар покачал головой, поглаживая набалдашник трости. – Мы вложим большие деньги в это предприятие, а оно в результате не окупится.
– Изменим политику завода, – возразил Гарден. – Перестрахуемся и купим семьдесят процентов акций, я уже нашёл всех владельцев и договорился. А потом мы сможем полностью подмять под себя весь концерн. К тому же, – он откинулся на спинку кресла. – Форресты тоже нацелились на то, чтобы влезть в это производство. Если мы приобретём этот завод, мы сильно опередим их.
– Надеюсь, с юридической стороны всё чисто?
– Обижаешь, – ухмыльнулся Гарден, поправив уголки бумаг. – Я не допускаю проколов.
– Иначе ты бы на меня не работал, – удовлетворённо кивнул Ронднуар. – Но уточнить не помешает.
– Доверяй, но проверяй? – склонил голову Гарден, принимая эту точку зрения брата. Глупо доверять без оглядки.
Раздался стук в дверь, а потом почти сразу же она распахнулась, пропуская Роше. Он ещё был бледный – ранили во время штурма резиденции Линдтов – но уже потихоньку втягивался в работу. Правая рука Ронда, как-никак, отпуск по болезни ему не положен.
– Плохие новости.
– Неужели? – с лёгким интересом протянул Ронднуар, подняв бровь.
– Норейн Линдт жив.
Гарден на этих словах невольно выронил ручку и даже удивлённо округлил глаза. Этого не может быть!
– И даже более того, они быстро собрали остатки семьи и примкнули к Форрестам. Теперь они полноценные партнёры.
Ронднуар нехорошо сощурился и посмотрел на Гардена так, словно хотел убить. Самое страшное, что он вполне мог это сделать. В такой злости его редко можно было застать.
– Какого чёрта, Гарден? – процедил он, сверля брата взглядом. – Ты же брал его на себя. Так какого чёрта он не умер?!
Вот тебе и доверяй… Чёрт возьми, для них это обернётся серьёзными проблемами.
– Я не знаю! – тот потерял своё привычное самообладание. Ещё бы, такой прокол! У него никогда прежде не было проколов. А ещё его огнём жгло недоверие брата. – Пульса у него не было, он был мёртв…
Но Ронднуар не верил, сверлил Гардена тяжёлым взглядом. А тому невольно захотелось поёжиться. А ещё лучше – провалиться сквозь землю. Он впервые стал объектом, на который направлена ярость Ронда. И это пугало. Злой Ронднуар – такого и врагу не пожелаешь. И, чёрт побери, так подставлять Семью было последним, что хотел бы сделать Гарден в своей жизни! Но, тем не менее, подставил…
– Ну да, а потом вдруг ожил. Ты что, не мог проверить наверняка? – процедил Ронднуар, стукнув тростью по полу. Это была очень, очень плохая новость. – Выясни всё. Я хочу обладать всей информацией по этой чёртовой Семье, список оставшихся в живых, список счетов, зданий. Всего, что уцелело. И, Гарден, – он сверкнул глазами. Тяжёлые волны опасности, расходившиеся от него, были почти ощутимы физически. – Запомни: дважды меня не подводит никто. Ты хорошо понял?
Гарден лишь кивнул, опустив взгляд, и поспешил выйти из кабинета. А в коридоре со злости ударил кулаком по стене, покачав головой. Эта сука жива. Всё-таки жива. У него никто не выживал. Никто никогда не нарушал его планов! Он никогда не подводил Семью. У него никогда не было ошибок. А теперь... Конец репутации. Словно отвратительная чёрная клякса на безупречно белом листе. И теперь придётся с нуля завоёвывать доверие Ронднуара. А это было чертовски сложно. Его брат был тем ещё параноиком.
Гарден распрямился, мотнув головой. Не время раскисать и жалеть себя. Натворил дел – исправляй, не ребёнок уже. К тому же, тут пострадала Семья. Пострадала его собственная гордость и репутация. Пошатнулось доверие Ронднуара. Ради такого однозначно стоит постараться. Раз упал, то найди в себе силы подняться и идти дальше. Как бы ни было больно падать.
И он был готов на всё.
Автор: Layne
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Гамма: Sylenth
Размер: миди, 7022 слова
Пейринг/Персонажи: мейл!Гарден, Норейн(мейл!Линдт), Иссант, Тенс, Крим, Ронднуар, Роше
Категория: джен
Жанр: экшн
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Чем выше взлетишь, тем больнее падать.
Примечание/Предупреждения: Мафия!АУ, насилие, кровь, спойлер. По мотивам текста для высокорейтинговой выкладки визуала был нарисован арт, артер Layne.
читать дальшеЖук ползал в банке, бился о стекло, пытаясь вырваться на свободу. Действия были бессмысленными и хаотичными, на то он и жук. Маленькое неразумное насекомое с жалким зачатком мозга. Но сейчас тот и не требовался, плевать на умственные способности, главное –внешность. И редкость.
Надкрылья красиво золотились на солнце. Стоило ему повернуться другим боком, как свет скользил по спине, выявляя все прожилки. Безупречная фактура. И восхитительный рисунок, белое на чёрном, беспроигрышный контраст.
Жук попытался расправить крылья и взлететь. И тотчас же врезался в сетчатую крышку, упал на дно и бессистемно замахал в воздухе лапками, пытаясь перевернуться со спины на живот. Крохотные крючки не находили опоры, им не за что было зацепиться.
Какая беззащитность. Подобным можно любоваться вечность. Жаль, что жук так быстро перевернулся обратно и вновь стал ползать по дну, натыкаясь на стенки. Пусть пока поползает. Живые жуки его привлекали, за ними было интересно наблюдать. Но недолго. Зачатки мозга не могли обеспечить интересное поведение, всё происходило по старой схеме, повторяясь из раза в раз. Это надоедало. Впрочем, с людьми так же. В большинстве своём они очень похожи, одинаковый изначально прототип, к которому в качестве бонуса добавляются различные особенности, набор которых тоже весьма ограничен. Впрочем, некоторые умели удивлять, выбивались из общего ряда. И за подобными экземплярами было интересно наблюдать. Они были ценностью. И редкостью. Совсем как этот жук.
За окном ветер шелестел листвой, где-то высоко гудел, пролетая мимо, самолёт. А в остальном – благодатная тишина, спасибо удалённому расположению фамильного особняка. В такой обстановке работать одно удовольствие.
Набор инструментов в деревянном футляре был извлечён из верхнего ящика стола. Благородное красное дерево – достойный сосуд для хранения. Внутри, на бархатной подложке, серебрился ровный ряд булавок, специально выполненных под заказ. Ручная работа. Он никогда не ценил машинное производство: когда дело касается потока, то теряется индивидуальность и ценность. Недопустимо.
Для этого жука стоит взять булавку покрупнее, обычная его не удержит.
Стоило снять крышку и опустить пальцы в банку, как жук заметался ещё быстрее, угрожающе топорща надкрылья. Жалкая попытка напугать и спасти свою жизнь. Будто бы кому-то удавалось от него ускользнуть.
Жук не бросал попыток сбежать, даже когда был прижат к листу бумаги. Скрёб по ней лапками, цеплялся изо всех сил, но никак не мог сдвинуться с места. Чуть ослабить давление, позволить ему раскрыть крылья, а потом натренированным движением растянуть их в стороны.
Первая булавка в правое крыло. Жук забился, мотая головой. Попытался взлететь, освободить крыло от холодного металла. Безуспешно. Он аккуратно прижимал его пальцами, не давая сбежать. Стоило быть осторожным, жук мог оборвать крыло от таких резких движений, а такому нельзя было позволить случиться.
Вторая булавка в левое крыло. Кому-то уже никогда не полетать и не помахать крыльями, они надёжно зафиксированы.
И финал. Третью, самую большую булавку – прямо в центр груди. Она пробивает хитин, кажется, даже слышно, как он хрустит, и, проходя насквозь через лист бумаги, глубоко уходит в подоснову.
Жук умирает быстро, и потому эти минуты особенно ценны, он не хочет пропустить ни секунды агонии. Наслаждается ею. Гладит насекомое по надкрыльям, поправляет ему слабеющие лапки, ведь всё должно застыть так, как ему надо, иначе жук отправится в мусорное ведро, а ему придётся добывать нового.
И вот уже нет ни малейшего движения, застыл навсегда. Он отпускает из рук небольшое тельце и отходит к столу, берёт с него небольшой свёрток, разворачивает хрустящую бумагу. Блестящая металлическая табличка отражает солнечный свет, пуская по стене солнечных зайчиков. «Goliathus». Жук не может остаться без названия. Он крепит табличку под ним, ровно по центру и отходит на пару шагов назад, любуясь делом рук своих. На стене ещё остались пустые места, но он не торопится их заполнять. В таком деле спешка неуместна, нужно ценить и смаковать каждое мгновение. Иначе всё это потеряет смысл. За каждым насекомым в это зале стоит своя история. Словно одно большое панно воспоминаний.
Звонок телефона разбивает очарование момента. Но, увы, звонящего никак нельзя проигнорировать.
– Слушаю.
– Гарден, жду тебя в своём кабинете, – из трубки донёсся резкий голос Ронднуара. – Захвати договора для заключения союза. Они будут здесь через десять минут.
– Хорошо, – он кладёт трубку, оборачивается на свою коллекцию насекомых во всю стену кабинета. Довольно улыбается и, подхватив папку с документами, выходит в коридор, закрывая за собой дверь. День начался удачно и, вполне возможно, у него будет не менее удачное завершение. Гарден улыбается, предвкушая хорошее развлечение. Такую его улыбку редко кто мог увидеть. А кто видел – уже никогда не мог об этом рассказать.
***
Иссант вальяжно развалился на сидении автомобиля, поигрывая брелоком на телефоне. Совершенно дурацкий брелок, плитка шоколада, подошёл бы скорее какой-нибудь девочке-школьнице, но никак не мужчине за тридцать. И не менее идиотская поза. Какой телохранитель будет так сидеть? Ещё и воротник расстёгнут, и галстук болтается. Безобразие.
– Тенс, ты, может быть, уже расслабишься? – Иссант усмехнулся, ехидно щуря карие глаза. – Как будто тебя на кол посадили.
– Это, может быть, ты уже наконец-то соберёшься? – огрызнулся тот, окинув напарника уничтожающим взглядом.
– Я собран, ты даже не представляешь, насколько, – ухмыльнулся Иссант и, оглушительно зевнув, чуть ли не лёг на сидение. Тенсу так и захотелось его чем-нибудь стукнуть. Желательно, тяжёлым. Жаль, что кроме пистолета и папки с документами ничего под рукой не было.
– Ты ведёшь себя совершенно неподобающим образом!
– О, какао, Тенс, тебе надо читать поменьше официальных бумажек, ты скоро начнёшь выражаться этим жутким языком договоров, – закатил глаза Иссант. – Почитал бы что-нибудь для души. Классику, например... Шекспира.
– Единственное, что из классики вспомнил, да? – поддел его Тенс, нервно постучав ботинком по полу. – Я думаю, что я сам разберусь, что мне читать, а вот тебе бы стоило хотя бы заглянуть в договор! Нельзя же вести себя настолько халатно...
Норейн не обращал ни малейшего внимания на перепалку этих двоих, предпочитая смотреть в окно. За те года, что они его охраняли, он уже привык к подобным словесным поединкам. И если поначалу это раздражало, то теперь он бы, наверное, даже заскучал без этого. А ещё подобные диалоги позволяли немного расслабиться. Хотя сейчас этого делать было нельзя. Переговоры с Ронднуаром всегда были испытанием. Такое впору желать врагу. А тут и тема предстоящих переговоров была не слишком ему приятна.
Автомобиль мягко затормозил у крыльца, услужливый дворецкий мигом открыл дверь.
– Добро пожаловать в фамильный особняк Ферреро, синьор Линдт.
Норейн не обратил на него ни малейшего внимания и выбрался из машины, окинув взглядом огромный старинный особняк. Визиты сюда не приносили ни малейшего удовольствия – змеиное гнездо во всём своём великолепии.
Ферреро. Слишком сильная Семья и слишком опасная для его клана. И худшим в этом было то, что они были Линдтам не по зубам, Норейн умел здраво оценивать как чужие, так и собственные силы.
А потому приходилось искать компромиссы и обходить острые углы. Если была такая возможность, разумеется.
***
– Вынужден отказаться.
Ронднуар поднял бровь. Можно подумать, он ждал иного ответа, предлагая такие грабительские условия передела сферы влияний. Неужели он всерьёз полагал, что Норейн согласится передать ему восточный порт вот так запросто? Это было больше похоже на издевательство, чем на реальное деловое предложение. Ферреро возомнили о себе слишком многое. Да, сильная Семья, с которыми приходится считаться. Сильная и наглая. К сожалению, от такой так просто не отмахнуться. Если отмахнёшься, то приобретёшь целый ворох проблем. При условии, что выживешь, конечно.
– Вы хорошо подумали? – поинтересовался Ронднуар, глядя на него, как удав на кролика. Впрочем, Норейна такие взгляды не трогали. К тому же, у Ронднуара, по его мнению, было слишком много игры на публику и неясных ужимок в поведении. Вот и сейчас он вальяжно откинулся на спинку кожаного кресла, поглаживая набалдашник трости. И сопровождал это таким взглядом, словно вот-вот воткнёт в него эту самую трость. Что за примитивные методы психологического давления?
– Да. Я не считаю нужным моему клану заключать союз с вашим. Это совершенно невыгодно для нас.
– От этого союза вы выиграли бы очень много, – заметил Ронд.
Сидящий в соседнем с братом кресле Роше нахмурился и вздохнул, переведя взгляд на огонь в камине. Самый настоящий огонь. Электрический камин был не для Ферреро.
– И ещё больше бы потерял. Это мой окончательный ответ, и он не изменится, – с холодными нотками в голосе ответил Норейн. В том, что он не передумает, сомневаться не приходилось.
– Что ж, очень жаль, – впрочем, в лице Ронднуара не было никакого намёка на сожаление. Норейн вообще сомневался, что тот способен на подобные чувства.
– В таком случае будем считать этот разговор законченным, – кивнул Норейн и поднялся со своего кресла. Вслед за ним встали и Тенс с Иссантом. Молчаливые и напряжённые тени своего босса. – До свидания.
– До встречи, – кивнул Ронднуар, проследив взглядом за тем, как босс семьи Линдт и его телохранители вышли за дверь.
– Всё-таки отказались, – хмыкнул Роше, когда во дворе послышался шум отъезжающих автомобилей. Судя по голосу, его это ничуть не удивило.
– Это было ожидаемо, – флегматично пожал плечами Ронд. – Они всегда были чересчур гордыми одиночками, никогда не заключали ни с кем союзов.
– Таких крупных союзов, ты хотел сказать, – хмыкнул Гарден. – Всё же у них есть сошки, заглядывающие им в рот. – Он глянул на брата. – Придерживаемся изначального плана?
– Да, – кивнул Ронд, постучав набалдашником трости по ладони. – Уничтожим их одним ударом. Норейн Линдт не должен добраться до своего дома.
Роше вздохнул.
– Всё же мне не очень нравится такое…
– Это привнесёт сумятицу, – пожал плечами Гарден. – Отсеки голову змеи, тело недолго просуществует. А нам даже небольшой бардак в их клане будет на руку. К тому же, глушилки уже готовы, они не смогут связаться со своей Семьёй.
– Отлично, – кивнул Ронднуар. – Идите. Перехватите их до города. И пусть группы выдвигаются. Штаб должен быть уничтожен, пока их глава якобы на переговорах. И я не потерплю прокола, – тяжёлым взглядом поочерёдно он посмотрел сначала на Роше, а потом на Гардена.
На них можно было положиться, они подчинялись ему во всём. И только им можно было доверить подобные операции, у обоих руки были в крови уже выше локтей. Пусть Роше это и не особо нравилось. Не любил он подобные демонстративные поступки. А «отсекание головы змеи» и уничтожение штаба не было ничем иным. Показательная демонстрация собственной силы. Которую, впрочем, кое-кому уже давно следовало показать. Семьи старой закалки не воспринимали их всерьёз, а зря. И то, что для этой демонстрации была выбрана Семья Линдтов … Войну без жертв не выиграешь. И Линдт тоже уничтожили бы Ферреро на корню, если бы у них была такая возможность.
– Не волнуйся. Всё будет чисто, – хмыкнул Гарден, спокойно встретив взгляд брата. Немногие личности в этом мире удостаивались уважения и признания Гардена, но Ронднуар был именно одним из таких. Единственным, перед кем Гарден был готов беспрекословно склонить голову. Да, иногда он не мог удержаться от шпильки или язвительных комментариев в его адрес, но у всех есть свои маленькие слабости. К тому же, он умел не переступать грань, а Ронднуар и сам был не прочь поддержать эту игру, зная, что, когда дело примет серьёзный оборот, никто не посмеет ему перечить. И Гарден в том числе.
Он встал с кресла, глянул на хмурящегося Роше.
– Не волнуйся ты так, ты всего лишь на подхвате, – и вышел из комнаты, махнув рукой. – Что ж, покину вас на этой приятной ноте.
Ронднуар лишь кивнул, отпуская его.
А Гарден только в коридоре позволил себе расплыться в совершенно жуткой ухмылке. Окончание этого дня и вправду будет чудесным, совсем как его начало. Он достал коммуникатор, пора отдавать отрядам приказы. Сегодня он отвечал за операцию.
***
– Мне всё это не нравится, – нервно заявил Тенс, стоило им и двум машинам сопровождения выехать за ворота особняка.
– Пожалуй, соглашусь с тобой в кои-то веки, – хмыкнул Иссант. От недавней вальяжности не осталось и следа, теперь он был напряжён и собран. Время шуточек прошло. – Они слишком легко нас отпустили. Наша Семья им мешает, из-за нас их поставки...
– Иссант, я знаю, – перебил его Норейн, нахмурившись. – И, да, ничего хорошего ждать не придётся. Приготовьтесь.
– Босс, вы правильно поступили, – Тенс глянул на него. – Никто из нас не захотел бы быть под этими Ферреро.
– Прорвёмся, – усмехнулся Иссант. – Не переживайте.
Норейн на это сухо кивнул. Впрочем, его телохранителям было этого достаточно, они уже привыкли к весьма скудным эмоциям своего шефа. Иссант не уставал отпускать шуточки на этот счёт, умудряясь каждый раз придумать что-нибудь новое, а Тенс, напротив, мечтал быть таким же. Для него Норейн был идеалом, на который стоит равняться. Только вот пока получалось не очень, что и вызывало постоянные подколки со стороны Иссанта.
В салоне автомобиля повисла тишина. Она прервалась лишь однажды, Норейн позвонил своей сестре, чтобы сообщить результаты переговоров. Если Ронднуар что-то устроит до того, как они доедут до резиденции, она знает, что делать.
Особо близкие люди из их Семьи посмеивались, говоря, что их босс един в двух началах – мужском и женском, настолько Норейн с Прим были похожи. Как внешностью, так и характерами. Хотя, пожалуй, сестра была поэмоциональней.
Только вот позвонить так и не удалось – ни один из телефонов не ловил сеть.
– Глушилки, – процедил Иссант, скрипнув зубами. Потом глянул на босса. – Это всё-таки была ловушка…
– Гони, – бросил Норейн водителю.
Да только уже было поздно. Из-за поворота дороги вылетел джип.
Настоящий бронированный танк, он моментально снёс ехавшую впереди машину сопровождения, вмяв её в придорожное дерево.– Чёрт, засада! Жар тебя раздери, – Иссант выругался, а Тенс резко надавил боссу на плечи, заставляя пригнуться, пусть стёкла и пуленепробиваемые, но рисковать всё же не стоит.
– Сворачивай на шестнадцатую, быстро! – приказал водителю Норейн. Тот кивнул, резко вывернул руль влево, перестраиваясь в другой ряд. А их тем временем нагнало ещё несколько машин, без номеров, с тонированными стёклами, явно бронированные.
– Чёртовы Ферреро, – процедил Тенс, глядя как эти машины, оттеснив вторую, оставшуюся пока целой машину сопровождения, сели им на хвост.
– Быстро они, – хмыкнул Иссант, доставая спрятанный в салоне автомат. В их безумном мире без оружия никуда.
– Хотят не дать нам доехать до города, – процедил Норейн. Чёрт побери, Ронднуар совсем страх потерял.
– Уроды, – прошипел Тенс, снимая с предохранителя свои пистолеты.
Дело пахло очень плохо. Дорога была безлюдной, особняк Ферреро располагался в относительном уединении. Запашок стал ещё хуже, когда одна машина, поравнявшись с ними, опустила стёкла, и из окна высунулось чёрное дуло автомата. По корпусу забарабанили пули, выбивая снопы крошек краски.
Ещё одна машина преследователей пошла на обгон, выехав на встречную и наплевав на все правила дорожного движения.– Не давай им обогнать нас! – заорал Иссант, перевернувшись на сидении спиной вперёд. Так удобнее было стрелять по преследователям.
Да только и держаться так было сложнее, он чуть не улетел в лобовое стекло, когда водитель резко затормозил и вильнул в сторону, объезжая выброшенные из преследовательской машины цепи. Пришлось свернуть на другую дорогу, ведущую к заброшенным опустевшим городским кварталам.
Они на полной скорости въехали в какой-то переулок, оцарапав о кирпичную стену бок. В таком узком месте двум машинам не развернуться. Только бы оторваться... И только бы не въехать в тупик. В этой части города они не бывали и чертовски плохо ориентировались. Зато Ферреро явно изучили местность, прежде чем загонять их сюда.
Оторваться всё никак не удавалось, машины не отставали от них ни на метр, зажимая в тиски, направляя туда, куда им было нужно. Умелые водители, явно не первый раз участвуют в подобных погонях. Впрочем, Ферреро других бы и не послали. По крайней мере, не в этом случае, уж слишком крупная рыбка. И этой рыбке никак нельзя было позволить ускользнуть. Правда, и водитель «рыбки» оказался не промах, выскочил из переулков на загородное шоссе, идущее по краю лесополосы. Если они смогут проехать дальше, то всё, там будет центр города, там уже не поустраиваешь погони.
Преследователи так и норовили спихнуть их в кювет, со стороны леса он был глубокий, точно перевернутся и тогда станут лёгкой мишенью. Очередной обгон и металлический скрежет столкнувшихся боками машин. Мерседес Линдтов швырнуло на обочину, занесло на гравии, разворачивая на девяносто градусов.
– Чёрт! Уходи на встречную! – рявкнул водителю Иссант, разряжая обойму в этих уродов. На стекло чужой машины брызнуло алое – достал всё-таки одного.
Какое счастье, что потоки движения были разграничены лёгкими металлическими конструкциями, а не железобетонными блоками. Капот немного смяло, когда водитель, резко дав по газам, выехал на встречные полосы, снеся ограждение. Теперь они неслись в другую сторону. Теперь уже нет опасности слететь в кювет, по эту сторону леса не было, были ряды домов. Точнее, уже заброшенных бараков.
– Чёрт, не отстают, – раздражённо бросил Тенс, глядя, как преследователи снова быстро их нагоняют. А нагнав, опять начинают прижимать к обочине.
– Блеск… Давай на стройку! – рявкнул Иссант. Вовремя успел выбросить вперёд руки, чтобы не стукнуться головой о приборную панель – машина преследователей, разогнавшись, врезалась в багажник их мерседеса.
Водитель чертыхнулся, надавил на педаль газа и влетел на стройплощадку, снеся шлагбаум.
– Проезжай её насквозь, там вывернешь на вторую Кофейную, – приказал Норейн.
Из-под колёс во все стороны разлетался гравий и песок, мерседес пробуксовывал на резких виражах, пытаясь оторваться от преследователей. Те вновь стали зажимать в тиски, направляя в нужную сторону. И даже оставленный рабочими на площадке строительный мусор не мог им в этом помешать. Счастье, что на стройке не было людей – её уже давным-давно забросили.
– Да твою ж мать! – на капот их машины с грохотом рухнула железобетонная балка, сминая двигатель, просто прибивая его к земле. Раздался свист – из шин пробитых колёс выходил воздух. А на плече и боку Иссанта расплылись пятна крови – балка своим краем зацепила и крышу как раз над водителем, промяв её, и теперь тот, безвольно упав на руль, истекал кровью. Значит, Ферреро и тут устроили засаду. Чёрт, не успели они раскусить их план, сами же проехали туда, куда преследователям и было надо. Чёрт, чёрт, чёрт.
– Быстро все вон! – заорал Иссант, распахивая дверь и вылетая на улицу.
Дважды повторять не пришлось.
– Босс, уходите, мы их задержим!
– Тенс, твою ж мать, ты дурак? Уходи вместе с боссом, быстро! – рыкнул Иссант, выдёргивая чеку из гранаты. Бросок и взрыв, одна из приближающихся к ним машин преследователей окутывается пламенем и дымом. Меткий бросок, только вряд ли поможет надолго.
– Иссант… – Норейн понимал, что тот прав. Ему-то уж точно оставаться здесь не было смысла – он совершенно не боец. Но мысль о том, что придётся бросить Иссанта здесь… Тенс явно думал о том же – судя по бегающему взгляду и нервному покусыванию губ. Впрочем, долго думать было некогда – счёт шёл на секунды.
– Только попробуй сдохнуть, старик, – скрипнув зубами, он бросил последний взгляд на напарника. Иссант криво усмехнулся и махнул рукой с пистолетом:
– Шутишь? Я ещё тебя переживу. А теперь быстро!
Тенс мотнул головой и, схватив босса за локоть, побежал в сторону.
– Надо выбираться в лесопарковую зону, там больше шансов уйти, – велел Норейн, бросив взгляд на верхушки деревьев, видневшиеся за строительными лесами. Даже в такой ситуации он умел трезво мыслить и сохранять спокойствие. По крайней мере, внешне. Внутри него поднимала голову злость. Чёртовы Ферреро... Позвонить бы сестре, узнать, как у них там дела, да вот только некогда. Под пулями неудобно разговаривать по телефону, того и гляди, одна из них таки достанет. И совершенно неясно, а не припрятали ли Ферреро и тут глушилку. Какие же всё-таки твари… Пока Семья думает, что их босс на переговорах, босса уничтожают. Очаровательно. Удивительно, что им хватило совести не напасть на них прямо в особняке. Неужели у Ронднуара ещё сохранились какие-то понятия о чести?
А удача сегодня была совсем не на их стороне. Стоило им с Тенсом подобраться поближе к забору, как они натолкнулись ещё на одну группу шестёрок Ферреро. Тенс в последнюю секунду успел уронить босса на землю и упасть самому, и пуля, предназначавшаяся сердцу Норейна, прошила руку его телохранителя. Ткань пиджака мигом начала пропитываться кровью. К счастью, не видно красного на чёрном, ведь некогда оказать даже первую помощь. Они бегом, пригибаясь и отстреливаясь, запетляли между штабелями досок, железобетонных плит, мешков с цементом. Удалось немного оторваться, спрятавшись за вагончиками для строителей. Они стояли совсем рядом с ещё не снесённым зданием.
И хватило лишь одного взгляда, чтобы понять: дальше придётся идти одному. Тенс попытался ободряюще улыбнуться, да вот только искажённая болью улыбка вышла кривой. Норейн мимолётно коснулся его плеча – немая просьба остаться в живых. Сейчас опасно подавать голос, убийцы услышат их и определят местоположение. «Выберемся», – говорит взгляд Тенса. Глаза лихорадочно блестят, и он старается дышать как можно тише, зажимая рану. – «И не из таких переделок выпутывались. Уходите, босс, я в норме».
И Норейн уходит. Нет другого выбора, только положиться на слова Тенса. Одни из немногих людей, кому он доверял, и кто всегда держал данное ему слово. И он молился всем богам, чтобы так оставалось и впредь.
Ему удалось незамеченным скрыться в здании, пробравшись через так удачно недалеко расположенный проём в стене. Неужели удача наконец-то улыбнулась им?
Здание было старое и идти приходилось осторожно, под ногами битый кирпич и стекло. Но удалось выбраться из здания тихо, выпрыгнув из разбитого строителями окна. Первый этаж, высота плёвая. Норейн короткими перебежками, прячась за горами строительного мусора, добрался до забора, перелез через него. Шоссе пришлось перебегать быстро. К счастью, ни одна из несущихся по нему машин его не сбила – здесь было совсем не оживлённое движение, шоссе новое, не вело ещё к густонаселённым районам. Правда, посигналили возмущённо. Чёрт возьми, это привлечёт ненужное внимание. Норейн кубарем скатился в кювет – оступился. Костюм теперь был весь в грязи и траве. Впрочем, плевать. Вскоре он достиг первых деревьев. Теперь остаётся молиться, чтобы у Ферреро не было бы собак, и бежать дальше. Оторваться от преследования.
Но убежать далеко не удалось – в боку закололо и перестало хватать дыхания. Всё-таки он никогда не был бойцом, да и спорт его не слишком привлекал. Норейн остановился, опёршись рукой о дерево. Мог позволить себе эту минутную передышку – погони вроде бы не было. В лесу стояла тишина, только где-то неподалёку дятел долбил дерево, да шуршали листья на ветру. Почти идиллия.
Надо позвонить сестре, чёрт знает, к чему это всё приведёт. Им нужно подкрепление. Машины сопровождения должны были предупредить резиденцию о засаде. По идее. Если успели. Чёрт возьми, только бы ничего не случилось со штабом. Если… Если Ферреро не стали выжидать, напали так открыто, то это могло значить только одно: они хотели одним махом избавиться от всей его Семьи сразу. А заодно продемонстрировать этим широким жестом свою силу другим кланам. Не слишком приятно было чувствовать себя разменной монетой в чужой игре.
Только позвонить ему не дали. Под лопаткой что-то больно ужалило, он дёрнулся, и телефон упал в траву. Норейн успел только выдернуть из спины дротик, а потом мир покачнулся, и он рухнул на землю. Конечности немели, не пошевелиться. Транквилизатор. Причём моментального действия, он уже и пальцем шевельнуть не мог. И при этом оставался в сознании. Сердце заходилось в диком ритме, а по виску скатилась капля пота. Удача окончательно отвернулась от него. Один, в лесу и совершенно беспомощный. Под пиджаком пистолет, но его даже не достать. Он попытался, но тело не слушалось, как будто налилось свинцом. Только кололась тысяча крохотных иголочек, впиваясь в кожу.
Под чьим-то ботинком хрустнула ветка. А он даже не мог повернуть головы, чтобы посмотреть, кто это, мог только моргать и разглядывать ветви над головой. Мир вдруг стал таким ярким, в нём вдруг оказалось столько деталей, а он этого раньше не замечал. И, похоже, уже вряд ли заметит, шаги принадлежали не членам его семьи. Это был враг.
А вскоре он сам появился в поле зрения. Гарден собственной персоной. Норейн даже немного удивился – тот был адвокатом семьи Ферреро, но никак не боевиком. И что он забыл здесь, в разгар преследования, было тоже непонятно.
А тот смотрел на него сверху вниз, и этот взгляд Норейну совершенно не понравился. Так смотрят на интересный образец, прежде чем его препарировать.
– Какая встреча, синьор Линдт, – ухмыльнулся Гарден, снял с плеча винтовку и сумку, и присел рядом с ним на корточки, аккуратно поддёрнув брюки. – Торопился с вами вновь увидеться. Некрасиво мы как-то сегодня утром расстались.
От этих интонаций мурашки бегали по коже. Страх липкими лапами сжимал сердце, мешая ему биться, гнать кровь по сосудам. А Гарден смотрел на него так, будто ничего лучше в жизни не видел. Наслаждался его страхом и полной беспомощностью.
– Не каждый день увидишь босса Линдтов в такой обстановке, – с ухмылкой поделился он, смахнув с плеча Норейна травинки. Будто это могло чем-то спасти безнадёжно испорченный костюм.
Норейн только и мог, что сверлить его тяжёлым взглядом. От Гардена не стоило ждать ничего хорошего. Про него ходили разные слухи. Например, карманный маньяк Ронднуара... Проверять правдивость этого прозвища не хотелось совершенно. Главное, как-то потянуть время, транквилизатор не будет действовать вечно, а там... А там, возможно, подоспеет подмога.
А вот Гарден тянуть время был явно не настроен, перекинул через Норейна ногу, усевшись ему на живот, и склонился ниже, пальцами проведя по щеке. Потом так же скользяще коснулся век правого глаза. Норейн безуспешно попытался избежать прикосновений, тело всё так же не слушалось. Как же хотелось совершенно по-детски зажмуриться и убедить себя, что его всего лишь страшный сон и ничего больше. А потом проснуться. И чтобы всего этого не было. Но, к сожалению, это продолжало оставаться жуткой явью. Самообладание начало давать сбой. Начинала захлёстывать паника.
– Знаете, – с мурлычущими интонациями произнёс Гарден, продолжая водить пальцами по контуру правого глаза. – У вас очень красивые глаза. С чёрной радужкой. Такой насыщенный тёмный цвет, даже на свету не отливает карим. Будто продолжение зрачка. Большая редкость. Я не встречал до этого таких идеально чёрных глаз.
Норейн не смог подавить дрожь. А Гарден, почувствовав её, пусть и ослабленную транквилизатором, довольно ухмыльнулся. Было в этой ухмылке что-то плотоядное и хищническое. Не имеющее абсолютно ничего общего с вежливыми официальными улыбками.
Гарден вдруг потянулся в сторону, туда, где оставил свою сумку. Что-то щёлкнуло, как будто замок открылся, послышалось металлическое звяканье. А потом он вновь склонился над ним, держа в руке векорасширитель. Точно такой же, как у проводящих операции офтальмологов.
Норейн не выдержал, шокировано округлил глаза и дёрнулся. И опять безрезультатно. Лишь в тело вонзилось ещё больше иголочек. Не может же быть всё настолько бесполезно, не может... Он вновь и вновь пытался заставить своё тело подчиняться, но оно не двигалось. Жутко было осознавать свою полную беспомощность. Совершенная беззащитность.
– Не дёргайтесь, – посоветовал Гарден, ухмыляясь. – Вдруг ещё какой побочный эффект транквилизатора выплывет, от адреналина в крови.
А Норейна от этих слов бросило в холод.
Гарден наклонился ещё ниже, растянул веки пальцами в стороны, вынуждая Норейна широко открыть глаз. Как же хотелось мотнуть головой, скинуть эти холодные пальцы, не видеть этого жуткого блеска зелёных глаз. Господи, да он же сумасшедший. Но Норейн не мог даже закричать, не мог открыть рот, даже лицевые мышцы не слушались.
Холодный металл прижался к векам, заставил их открыться ещё шире, крепко прижал к краям глазницы, зафиксировав их в одном положении. Теперь и не зажмуриться, чтобы не видеть, как Гарден вновь потянулся вбок за инструментом. Он никуда не торопился, и эта неспешность убивала. Казалось, сейчас сердце выпрыгнет из грудной клетки. Была бы предрасположенность, точно бы умер от инфаркта. Он чувствовал тяжесть чужого тела на своём животе, чувствовал холодный металл на веках, чувствовал, как Гарден медленно, миллиметр за миллиметром вводил пинцет в глазницу, чтобы зафиксировать глазное яблоко. Он лишал Норейна даже возможности смотреть в стороны, вынуждая смотреть только на него. На то, как он медленно протирает ножницы спиртовой салфеткой. Хотя, он наверняка их продержал в автоклаве перед этим, уничтожив всю заразу. Гарден ко всему подходил с крайним педантизмом. Он ещё и пояснил с ехидной усмешкой:
– Хочу, чтобы ваш глаз сохранился как можно дольше. Знаете, люблю собирать трофеи и коллекционировать их. Так что важно не внести какую-нибудь заразу и сделать всё аккуратно.
Значит, он всё-таки хочет его вырвать, не выколоть. И даже не поймёшь, что хуже: то, как игла медленно будет входить в глазное яблоко, или то, как медленно, одна за другой, будут перерезаться глазные мышцы. Его уже нервно трясло, самоконтроль слетел к чертям. Да и какой в подобной ситуации может быть самоконтроль?!
А Гарден снова наклонился к нему, пинцетом вынудил смотреть в сторону, не прямо. Картинка перед глазами двоилась, смазывалась, слишком уж сильно стали различаться поля зрения. А потом в глазницу миллиметр за миллиметром стали входить ножницы, коснулись боковой глазной мышцы, вызвав вспышку боли. Казалось, холод от этих инструментов охватывал всё тело, стекал вниз по позвоночнику. Пальцы дрожали мелкой нервной дрожью. И бесполезно пытаться их успокоить, всё равно не получится.
А ножницы тем временем развели в стороны, приблизили ещё ближе, их острый край уже оставил две царапины. В поле зрения появились первые кровавые точки. Никакого щелчка не было, только разрезанная мышца взорвалась болью. Норейн коротко взвыл, широко округлив второй глаз, а потом зажмурившись.
Кровь заливала глаз, мир начал окрашиваться алым. В ушах раздавался только звук тяжело бьющегося сердца. А металл теплел. Уже не был таким холодным. Только лучше от этого не становилось. Он ограничивал и без того малую свободу. И оболочка глаза сохла. Как же хотелось моргнуть, сбросить этот чёртов векорасширитель.
А Гарден не спешил заканчивать эти мучения. Совершенно безумно ухмылялся, с садистским удовольствием наблюдая за вялыми попытками жертвы вырваться, за тем, как зрачок от боли расширяется, затапливая всю радужку, за тем, как на лбу блестят бисеринки пота. Вслушивался в тяжёлое, загнанное дыхание. Даже ладонь положил на грудь Норейна, чтобы сполна прочувствовать сбивающийся ритм его сердца. И с деланной заботой салфеткой вытер стекающую из глаза кровь, погладил щёку. Так нежно. Будто бы успокаивал. И от вкладываемого подтекста это движение казалось ещё большим издевательством. А потом вновь взял пинцет, вновь вынудил повернуть глазное яблоко в сторону, вновь почти ласковое прикосновение металла ножниц к мышце. А потом мир стал в два раза краснее. И боли стало в два раза больше. Норейн заскрежетал зубами, жмуря целый глаз. По щеке из-под век скатилась одинокая слезинка.
Это было неправильно, всё было неправильно и ненормально. Дико видеть перед одним глазом темноту, а перед вторым алые разводы. И отвлечься от боли, переключиться на что-нибудь другое никак не получалось. Она безостановочно ввинчивалась в мозг, растекаясь по нервным окончаниям.
А Гарден снова издевательски гладил его по щеке и вытирал салфеткой текущую кровь. Норейн несмотря на боль чувствовал это. И частично – здоровый глаз до сих пор был зажмурен – видел. Мир словно заволокло дымкой, но иногда она рассеивалась, и всё вновь становилось чётким, а потом опять мутнело и белело. И белизна опять окрашивалась алым.
Гарден в этот раз тянул дольше, давал сомнительную возможность сполна насладиться болью, привыкнуть к ней, перестать обращать на неё внимание. Ведь если сделать всё быстро, жертва не успеет сполна прочувствовать каждый оттенок боли, для неё всё сольётся воедино. А он такого для Норейна не хотел. Продолжал вытирать кровь. Даже пот со лба вытер мокрой салфеткой. Этот холод немного отрезвлял, позволял вновь вернуться в реальность, открыть здоровый глаз. Чтобы увидеть довольную улыбку мучителя.
– Осталось чуть-чуть, – сообщил Гарден так, будто это должно было успокоить. А Норейн не выдержал, вновь заскрежетал зубами в бессильной злости. Вновь попытался дёрнуться, вырваться. Но опять безрезультатно, влияние транквилизатора до сих пор не ослабло. Да и с чего бы ему ослабнуть, прошло ведь совсем ничего времени, пусть минуты и растягивались в вечность.
А Гарден, удобней взяв пинцет, вдруг потянул глазное яблоко на себя, понемногу доставая его из глазницы. И всё это было с той же неторопливостью. Норейн слабо дёргался, пытался помотать головой. Здоровый глаз был широко раскрыт, только вряд ли видел что-то перед собой. Больно, как же больно.
Глазное яблоко почти наполовину вышло из глазницы. Гарден с помощью пинцета вынудил смотреть его вниз, обнажая верхнюю мышцу. Не удержался, подул на неё, вызвав у Норейна очередную дрожь. Снова легонько погладил кончиком ножниц мышцу, а потом перерезал. Ткани сокращались, выталкивая из себя кровь, заливая глазное яблоко. Гарден почти лёг на свою жертву. Просто так удобней было слизывать кровь. И так всем телом можно было чувствовать, как дрожит Норейн и как гулко бьётся его сердце. Птица в клетке, очень красивое сравнение. И очень точное.
А потом повернуть пинцетом глазное яблоко вверх, подуть на нижнюю мышцу глаза, вызывая её сокращение. И опять перерезать.
Кажется, Норейн сейчас задохнётся, настолько резко он втянул воздух, так тяжело дышал. А второй глаз он всё-таки зажмурил. Чёрные ресницы слиплись от слёз. Глаза ведь так связаны друг с другом, болит один, плохо и второму. Парные органы, как ни крути.
Всё-таки босс Линдтов в таком состоянии – незабываемое зрелище.
Гарден довольно облизнулся и сильнее потянул на себя пинцет. И вскоре глаз с влажным чмоканьем вышел из глазницы, повис бы, если бы его не держали, на последней растянутой до боли мышце и ниточке нерва.
– Новый обзор, не правда ли? – ухмыльнулся Гарден, слегка поводил пинцетом из стороны в сторону. Другие бы сказали, что это выглядит противоестественно, а его это притягивало. Нравилось. Да, это уродство, но уродство временное. И это только повышает его ценность. Белое глазное яблоко с коротенькими, ещё рефлекторно сокращающимися, отрезками мышц. Кровь из них теперь просто капала, вытекла уже вся.
И Норейн видел всё это. Видел оставшимся глазом, зря он его открыл, конечно. Он многое повидал, мафия, смерть на каждом шагу, трупы разной степени узнаваемости, но это... От этого зрелища мутило. И кровь стыла в жилах.
Он видел, как Гарден снова поднёс ножницы. Не мог оторваться от этого зрелища. Да, жуткое, но оно гипнотизировало. Он никогда не считал себя мазохистом, но сейчас почему-то не мог зажмуриться. Словно потерял эту последнюю свободу.
Щелчок ножниц, и правый глаз затопила темнота. А он взвыл от боли, дёрнувшись. В ушах стучала кровь. Больно, как же больно. Болел несуществующий уже глаз, болели перерезанные мышцы, перерезанный нерв болел ещё сильнее.
Гарден отстранился, убрал глаз в специально приготовленный для этого сосуд. Дома он его ещё обработает, чтобы всё было как надо. Ценный экспонат его коллекции, как ни крути. И слез с живота Линдта, с усмешкой глядя, как тот скребёт пальцами по земле. Поднять руку, чтобы прижать к ране, он был не в состоянии.
Гарден неторопливо убрал все инструменты в сумку, наконец-то снял векорасширитель. Только вот ещё ничего не закончилось. Босса Линдтов нельзя было оставлять в живых. Приказ Ронднуара. Гарден с любовью провёл пальцами по лезвию скальпеля. Что ж, это приятное задание. Даже более чем. Норейн, правда, не оценил, панически задрожал, когда Гарден вытащил его пистолет и откинул в сторону, потом расстегнул пиджак, рубашку. Распахнул их, провёл кончиком скальпеля по светлой коже, оставив тонкую царапину, пересекавшую живот. Набухла первая капля крови. Но не успела никуда скатиться, в то место тотчас же глубоко вошло лезвие. Норейн дёрнулся, взвыл. Мышцы живота тотчас же сократились, из раны толчками полилась кровь. А Гарден рассмеялся, снова погладил жертву по щеке, чтобы в ту же секунду вогнать скальпель ей под рёбра.
Тело, пока ещё живое, но парализованное, дрожало под руками, истекало кровью. Кожу расчерчивали красные полосы. Яркая, артериальная кровь смешивалась с тёмной венозной, окрашивала зелёную траву в свой цвет, впитывалась в землю. А вскоре дрожь прекратилась. Гарден, хмыкнув, пощупал пульс на шее Норейна. Сердце останавливалось, уже почти не пульсировала под пальцами сонная артерия. Даже жалко, что всё так быстро закончилось.
Гарден убрал скальпель, вытер руки от крови, достал шприц. Ну и что, что сердце вот-вот остановится, надо ему помочь. Перестраховка ещё никому не вредила. Только ввести смертельную инъекцию он не успел – кто-то к ним бежал. И, судя по звукам, их было двое. Гарден раздражённо цыкнул и схватил сумку и винтовку. Надо было уходить, это явно бежали недобитые телохранители Линдта. Видимо, смогли вырваться из засады. Двум обученным сражаться людям он явно проиграет, он не боец. И где только Роше с Рафом носит? Ведь было ясно сказано убрать этих мух с дороги.
– Босс! – Тенс выбежал на поляну. Сердце пропустило удар, когда он увидел безжизненно лежащего в высокой траве Норейна. Всего в крови.
– Давай быстрее, ещё можем его спасти! – окрикнул его Иссант, уже присевший около Норейна.
Между деревьев по другую сторону этой небольшой поляны мелькнул чей-то силуэт, но им было не до него. Убийцу они достанут позже, сейчас главное – вытащить с того света босса. Ведь не может же быть, что всё, конец. Просто не может. Они через столько прошли, в стольких передрягах побывали, но чтобы так... Будьте прокляты, Ферреро!
Раны, раны, раны… На теле живого места не было. Но особенно сильно пугала пустая окровавленная глазница с безвольно висящими веками и остатками глазных мышц. Иссанта от этого зрелища мороз продрал по коже, а Тенс, сглотнув, шокировано замер, в ужасе глядя на это.
– Тенс, очнись! – резко окликнул его Иссант. – Надо быстро его реанимировать, пульса нет!
– А… – тот отмер и просто кивнул, присев рядом и стараясь не смотреть на пустую глазницу. Да, он видел множество самых разных ран и трупов, но это же был босс. Казалось, что с ним такого просто не может произойти. До сих пор всё казалось плохим сном.
Раз. Грудная клетка Норейна прогибается под руками Иссанта. Два. С виска Тенса скатывается капля пота, пока он смотрит, как напарник делает боссу массаж сердца. Три. Из глубокой раны на боку скатилась капля крови. Четыре. Руки у Иссанта начинают дрожать. Нервы-нервы. Пять. Тенс зажимает боссу нос, вдыхает ему воздух в лёгкие изо рта в рот.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Опять вентиляция лёгких. Опять нет пульса.
После третей серии Тенс начал бледнеть. Уже не верится, что всё обойдётся, босс до сих пор не дышит.
Ещё одна серия. И пульса до сих пор нет.
Ещё. И ещё. И ещё…
– Дышит, – облегчённо пробормотал Иссант, убирая предательски трясущиеся руки с груди Норейна. С пальцев капала кровь.
А Тенса только тогда начала бить крупная дрожь. Босс Дышит. Дышит. И сердце, пусть слабо, но до сих пор бьётся… Он как в тумане слышал, как Иссант звонил скорой, как описывал пострадавшего и место. Из этого шокового состояния его вывел хлопок по плечу. Иссант мотнул головой.
– Давай, малыш, не раскисай, ещё не конец. Надо оказать боссу первую помощь.
Из некоторых ран до сих пор вяло текла кровь. Надо пережать, остановить кровотечение, иначе Норейн умрёт ещё раз. И теперь уже навсегда. И так уже слишком много крови потерял. И дыхание слабое, прерывистое. И кожа холодная-холодная.
Скорая приехала быстро. Частная клиника, обслуживала только своих. Там безопасно.
А Тенса до сих пор трясёт. Иссанта и самого колотит. Босс до сих пор одной ногой в могиле, висит на тоненьком волоске. Но этот волосок становится всё крепче – в клинике обслуживание на высшем уровне. И уже под вечер ясно – будет жить. Всё обошлось. Только глаз уже не вернуть.
***
Сознание возвращалось медленно, накатывало волнами. А вместе с ним возвращалась и боль, пусть приглушённая и как будто далёкая. Неужели из-за лекарств? Рядом мерно пищал прибор, отсчитывая слабые удары сердца. А стоило открыть глаза, точнее глаз, как можно было полюбоваться на белый больничный потолок.
– Босс! Вы очнулись! – сгорбившаяся рядом на стуле Крим подпрыгнула, склонившись над Норейном. Растрёпанная, с синяками под глазами она была совсем не похожа на саму себя. Никогда не позволяла себе подобной распущенности и неаккуратности.
– Что случилось? – и без того тихий голос было ещё сложнее было разобрать из-за кислородной маски на лице.
Крим опустила взгляд, вздохнула и сказала.
– Босс, нас разбили. Ферреро. Вырезали весь клан. Уцелело совсем ничего... Мы... Нападение было внезапным, мы были не готовы, а они явно долго планировали этот налёт. Нет больше нашей резиденции. И ещё много чего нет, Ферреро ударили сразу по нескольким объектам...
– Прим...
Крим улыбнулась.
– Ваша сестра жива. И почти в порядке, всего пара царапин. Мы пока стянули все оставшиеся силы и залегли на дно. И Тенс с Иссантом тоже живы, ранены, но, к счастью, не тяжело.
Норейн тяжело вздохнул, прикрыв глаз. Значит, вот как. Ферреро решили избавиться от них одним махом. Такой оперативной работы, признаться, он от них не ожидал.
– Как хорошо, что вы живы, – пробормотала Крим. – Это просто чудо.
– Как долго я был без сознания? – тихо спросил Норейн. Сил не было совсем, даже говорил он с трудом. Ещё и новости были безрадостными. Конечно, будь он простым человеком, никто не позволил бы сообщать подобное, когда он в таком состоянии. Но босс Семьи есть босс Семьи. Для него лежать в такое время в покое и неведении – непростительная роскошь.
– Почти трое суток. Сейчас уже пятница и семь часов вечера.
– Где я?
– Небольшая частная клиника. Не волнуйтесь, мы проверили все каналы, здесь вас никто искать не будет. К тому же все считают вас мёртвым. Ферреро в том числе.
– Их ждёт большое разочарование, – Норейн едва заметно усмехнулся. А потом резко сменил тему: – Скажи сестре, пусть свяжется с Форрестами. Мы примем предложение Марса.
Крим округлила глаза, но потом просто кивнула. Это действительно был наилучший вариант. Другие Семьи бы их сейчас раздавили, а примкнуть к одной из ведущих было выходом. К тому же... У Форрестов всегда были тёрки с Ферреро. И они были единственными, кто мог позволить себе тягаться с ними силами. Отличный шанс отомстить. Ронднуар хотел войны? Он её получит.
***
– Я не считаю это целесообразным, – Ронднуар покачал головой, поглаживая набалдашник трости. – Мы вложим большие деньги в это предприятие, а оно в результате не окупится.
– Изменим политику завода, – возразил Гарден. – Перестрахуемся и купим семьдесят процентов акций, я уже нашёл всех владельцев и договорился. А потом мы сможем полностью подмять под себя весь концерн. К тому же, – он откинулся на спинку кресла. – Форресты тоже нацелились на то, чтобы влезть в это производство. Если мы приобретём этот завод, мы сильно опередим их.
– Надеюсь, с юридической стороны всё чисто?
– Обижаешь, – ухмыльнулся Гарден, поправив уголки бумаг. – Я не допускаю проколов.
– Иначе ты бы на меня не работал, – удовлетворённо кивнул Ронднуар. – Но уточнить не помешает.
– Доверяй, но проверяй? – склонил голову Гарден, принимая эту точку зрения брата. Глупо доверять без оглядки.
Раздался стук в дверь, а потом почти сразу же она распахнулась, пропуская Роше. Он ещё был бледный – ранили во время штурма резиденции Линдтов – но уже потихоньку втягивался в работу. Правая рука Ронда, как-никак, отпуск по болезни ему не положен.
– Плохие новости.
– Неужели? – с лёгким интересом протянул Ронднуар, подняв бровь.
– Норейн Линдт жив.
Гарден на этих словах невольно выронил ручку и даже удивлённо округлил глаза. Этого не может быть!
– И даже более того, они быстро собрали остатки семьи и примкнули к Форрестам. Теперь они полноценные партнёры.
Ронднуар нехорошо сощурился и посмотрел на Гардена так, словно хотел убить. Самое страшное, что он вполне мог это сделать. В такой злости его редко можно было застать.
– Какого чёрта, Гарден? – процедил он, сверля брата взглядом. – Ты же брал его на себя. Так какого чёрта он не умер?!
Вот тебе и доверяй… Чёрт возьми, для них это обернётся серьёзными проблемами.
– Я не знаю! – тот потерял своё привычное самообладание. Ещё бы, такой прокол! У него никогда прежде не было проколов. А ещё его огнём жгло недоверие брата. – Пульса у него не было, он был мёртв…
Но Ронднуар не верил, сверлил Гардена тяжёлым взглядом. А тому невольно захотелось поёжиться. А ещё лучше – провалиться сквозь землю. Он впервые стал объектом, на который направлена ярость Ронда. И это пугало. Злой Ронднуар – такого и врагу не пожелаешь. И, чёрт побери, так подставлять Семью было последним, что хотел бы сделать Гарден в своей жизни! Но, тем не менее, подставил…
– Ну да, а потом вдруг ожил. Ты что, не мог проверить наверняка? – процедил Ронднуар, стукнув тростью по полу. Это была очень, очень плохая новость. – Выясни всё. Я хочу обладать всей информацией по этой чёртовой Семье, список оставшихся в живых, список счетов, зданий. Всего, что уцелело. И, Гарден, – он сверкнул глазами. Тяжёлые волны опасности, расходившиеся от него, были почти ощутимы физически. – Запомни: дважды меня не подводит никто. Ты хорошо понял?
Гарден лишь кивнул, опустив взгляд, и поспешил выйти из кабинета. А в коридоре со злости ударил кулаком по стене, покачав головой. Эта сука жива. Всё-таки жива. У него никто не выживал. Никто никогда не нарушал его планов! Он никогда не подводил Семью. У него никогда не было ошибок. А теперь... Конец репутации. Словно отвратительная чёрная клякса на безупречно белом листе. И теперь придётся с нуля завоёвывать доверие Ронднуара. А это было чертовски сложно. Его брат был тем ещё параноиком.
Гарден распрямился, мотнув головой. Не время раскисать и жалеть себя. Натворил дел – исправляй, не ребёнок уже. К тому же, тут пострадала Семья. Пострадала его собственная гордость и репутация. Пошатнулось доверие Ронднуара. Ради такого однозначно стоит постараться. Раз упал, то найди в себе силы подняться и идти дальше. Как бы ни было больно падать.
И он был готов на всё.
@темы: Экшн, Джен, Роше, Ронднуар, ФБ-13, Мафия!АУ, мейл!Гарден, мейл!Линдт, Автор: Layne, Миди, NC-17, Фанфики
Название: Перелом
Автор: Layne
Бета: Лисо Абисс, анестетик
Гамма: Sylenth
Артер: Sylenth
Размер: мини, 1909 слов
Пейринг/Персонажи: 20YB!Марс, 20YB!Милки Вэй, ОМП
Категория: джен
Жанр: дэсфик, драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: Люди меняются по разным причинам. Марс готов на всё ради брата.
Примечание/Предупреждения: Мафия!АУ, смерть второстепенного персонажа. К фику имеется иллюстрация.
читать дальше
Всё небо было затянуто тяжёлыми, словно налитыми свинцом тучами. Мокрый асфальт блестел в свете фонарей. По тротуарам тянулся бесконечный поток разноцветных зонтов. Люди спешили скрыться от ливня, торопились домой после рабочего дня, забегали в магазины. Обычная жизнь обычных людей, занятых своими делами. И, как обычно, им было плевать на то, что их не касается. Плевать, что в проулке между двумя магазинами дерутся трое подростков. Один, повыше и явно массивнее, впечатал кулак в живот черноволосого пацана, откинув его к забору. Люди отворачивались, проходили мимо переулка, предпочитая делать вид, что ничего не видят.
Равнодушные слепцы.
Металлическая сетка больно впилась в спину. На ней и так уже живого места не было, а тут ещё и это. Марс оттолкнулся руками от забора, отстраняясь, нельзя позволять себя зажимать в угол, так наверняка убьют. Холодный блеск металла резанул глаз. Марс едва успел пригнуться, кастет просвистел над его головой. Это был шанс. Пока противник не успел перегруппироваться после замаха, он рванул вперёд, сшиб этого вертлявого с ног, с размаху врезал в солнечное сплетение, прибивая к асфальту и вышибая весь воздух из лёгких. И из-за этого не успел отклониться. Удар ногой в бок свалил его на мокрый асфальт. Футболка окончательно промокла, а от удара головой перед глазами расплывались цветные пятна. Как же… Как же чертовски сложно драться против двоих противников сразу! Вырубить бы как-нибудь одного…
– Ах ты, сука! Получай!
Огромный, выше Марса головы на две, бритый детина отвесил ему ещё один пинок. Марс едва успел перегруппироваться, подтянув колени к груди, закрыл ими живот. Уж лучше пусть пострадают ноги. От удара тяжёлым ботинком хрустнула кость. Только бы не сломалась.
– Блядь… – процедил сквозь зубы Марс, не сумев сдержаться – так было больно.
От следующего удара он ушёл чудом, успел вовремя перекатиться в сторону. Под рукой оказалось что-то стеклянное. Бритый явно не ожидал, что пацан сможет так быстро подскочить и с размаху опустить бутылку ему на голову. Осколки сверкающим дождём осыпались в лужу. Только этот лоб не упал вслед за ними: покачнулся, с каким-то удивлением тронул голову. Увидев на пальцах собственную кровь – на его голове теперь было несколько глубоких порезов – он взбесился ещё сильнее. И в следующую секунду Марс задохнулся, отлетев назад и чуть не упав. Дыхание от такого удара по рёбрам сбилось, и никак не получалось вдохнуть. В ушах шумела кровь, и окружающий мир начал куда-то уплывать. Только бы не отключиться, иначе он точно останется в этой подворотне навечно. Нельзя, ведь дома…
Следующий удар кулаком отшвырнул его к стене. Выступающие кирпичи больно впились и в без того пострадавшую спину, кажется, он даже содрал там кожу. Теперь саднило.
– Давай, бей его! Уеби гада! – где-то сбоку раздался голос вертлявого. Быстро очухался, скотина. – Давай быстрее, копы в любой момент заявятся!
– Сейчас, – бритый ухмыльнулся и сдавил шею Марса. Тот не успел отдышаться, не успел прийти в себя, чтобы дать отпор. А воздуха уже стало не хватать. Пальцы давили на шею, сминая трахею, пережимая артерии. Шум в ушах стал громче, перекрывая все остальные звуки. Марс сжал кулаки ещё крепче, собираясь ударить, выбить зубы у бритого к чёртовой матери, чтобы харкал кровью и выплевывал зубы. И в одной руке он до сих пор сжимал «розочку». Как же хорошо, что он не выпустил ее из рук после удара. Осталась такая мелочь.
Марс захрипел, закатив глаза, старательно изображая близкую смерть, пусть противник расслабится. Тот и расслабился, торжествующе ухмыльнулся.
– Смотри, мелкий уёбок щас сдохнет!
Да, конечно, разбежался. Марс не стал больше тянуть время, рванулся вперёд, взмахнув рукой. Глубоко вонзил осколок бутылки в сжимавшую его горло руку и резко провёл от себя, распарывая и рубашку, и кожу. Брызнула кровь, заляпав и руку Марса, и асфальт.
– Да твою же мать! – взвыл бритый, отшатнувшись, прижимая к себе руку. Рукав его рубашки моментально пропитывался кровью. Порез был глубоким, в нём даже застряли мелкие осколки. Наверное, повезло попасть в вену.
Вдох, выдох, восстановить за несколько секунд дыхание, как учили. Наконец-то горло ничто не сжимает. Ещё пара вдохов – и Марс бросился на бритого, крепко сжимая в руках осколок бутылочного горлышка.
– Эта гадина мне всю руку разрезала! – заорал детина, отшатываясь от Марса. Тупой противник, опасен только тем, что сильно физически развит. Не в состоянии даже в критической ситуации собраться и напасть. Ну и что, что рука теперь недееспособна.
Вертлявый раздражённо цыкнул и снова атаковал. Кастет зацепил плечо Марса, распоров куртку, по руке потекла кровь. Кровь, опять кровь… Её сегодня чертовски много!
Марс ушёл в сторону, чуть не поскользнулся в луже, едва успел уцепиться за стену, чтобы не потерять равновесия. А потом напал. Надо быстрее было вывести из строя этого противника, пока бритый пытался перетянуть свою руку обрывком рубашки. Но он оказался рядом быстрее, зашёл за спину, Марс едва успел обернуться, резко взмахнув рукой…
В лицо брызнула кровь. Обжигающе горячая после ледяного дождя. Она залила глаза, окрашивая весь мир в алый. Осколок бутылки выскользнул из ослабевших пальцев и с оглушительным звоном рухнул на асфальт. Из мира сразу исчезли все звуки. Марс застыл и только и мог смотреть, как вертлявый хватал ртом воздух, тараща глаза и стремительно бледнея. Пытался зажать ладонями шею, сквозь пальцы сочилась кровь из распоротого горла. Слишком, слишком много крови. Она стекала по ветровке, джинсам, капала на землю, расплываясь красноватыми, почти чёрными пятнами. А ещё вертлявый жутко хрипел, отчаянно пытаясь глотнуть воздуха, но вместо него вдыхал кровь из рассечённой трахеи, задыхаясь ещё сильнее, и по-рыбьи шлёпал губами, не веря, что всё кончено, что он умирает.
– Блядь, ты что... ты убил его! – этот возглас бритоголового вывел Марса из ступора. Он шарахнулся в сторону, обернулся. Но никто не спешил на него нападать, бритый убегал из подворотни, прижимая к себе искалеченную руку. А за спиной раздался глухой удар – вертлявый рухнул на асфальт. Подёргался ещё пару секунд, разбрызгивая во все стороны кровь и скопившуюся в выбоинах дождевую воду, и затих.
Марс, чувствуя себя как во сне, медленно обернулся. И столкнулся взглядом с широко раскрытыми глазами. Он уже помутнели и больше никогда не увидят скопившиеся над городом тучи, пусть и смотрят прямо на них. Синие окровавленные губы слишком отчётливо выделялись на белом лице. А ниже всё было алым, и сквозь прижатые к шее пальцы проглядывали края рваной раны.
Марс попятился назад, прочь из подворотни. Сердце гулко стучало в груди, а в голове воцарилась звенящая пустота. Он убил… Убил человека. Перерезал горло…
Где-то вдали завыла сирена. Может, совпадение, а может… Марс вздрогнул, рванул к забору, перелез через него, неловко приземлившись и кулём свалившись на землю – подвернулась избитая нога. Теперь он был весь в грязи. Но плевать. Просто плевать. Главное – выбраться отсюда побыстрее, пока не засекли копы. Единственная радость, что это была его территория, и он знал эти подворотни как свои пять пальцев. Зря эти уроды напали на него здесь. Решили вывести из строя, припугнуть, пока он был один, без своих ребят. Ублюдки. Что ж, один из них его точно больше никогда не побеспокоит.
Марс споткнулся и едва не упал. Голова кружилась, перед глазами стояло перекошенное лицо со вторым ртом на горле, толчками бьющая кровь. Господи, кровь, у него же всё лицо в крови… Марса замутило, он остановился и опёрся рукой на стену. Нет, нельзя идти домой в таком виде – единственная разумная мысль, оставшаяся в его голове. Он поднял голову и наткнулся взглядом на железную дверь – служебный вход в местную забегаловку. Надо же, ноги сами привели, куда нужно.
Он дёрнул на себя дверь и оказался в тускло освещенном коридоре. К счастью, он был пуст. Марс, пройдя вперёд несколько шагов, почти сразу увидел дверь туалета и буквально ввалился внутрь, заперев за собой дверь. И тогда уже не выдержал – словно отключенные до этого момента чувства навалились на него одним бушующим потоком. Он сполз на грязный, покрытый дешёвым кафелем пол, цепляясь за раковину. Его била крупная дрожь, причиной которой был далеко не холодный ливень.
Он совершенно не был к этому готов.
Он не хотел. Он всего лишь защищался, его зажали в угол. Они первые начали.
Жалкие оправдания ворохом крутились в голове, не принося никакого облегчения. Как вообще можно оправдать такой поступок?
Он всё равно убил. Это мёртвое лицо теперь преследовало его, появлялось сразу же, стоило лишь закрыть глаза. Чужая кровь на лице жгла, как огонь.
Марс с трудом поднялся, держась за раковину. Выкрутил кран с холодной водой, сунул под него голову. Холодная проточная вода чудесным образом вернула мыслям немного трезвости, боль чуть поутихла и уже не было потёков крови на виске. Он поднял голову. Из зеркала на него смотрел грязный избитый подросток. С глазами убийцы.
Марс едва подавил крик и почувствовал, как желудок снова подпрыгнул к горлу. Он едва успел склониться на унитазом. Его вывернуло наизнанку, руки задрожали ещё сильнее, голова раскалывалась на части. Всё, во что он верил, осыпалось прахом. Убийца. Почти уголовник. И это уже ничем не оправдать и не исправить.
Он не знал, сколько времени провёл в этом туалете – казалось, что вечность. Словно в тумане привёл себя в порядок, перевязал руку платком, кое-как счистил грязь с одежды, и вышел обратно на улицу. Снаружи по-прежнему шёл проливной дождь. Уже почти стемнело, и людей по пути встречалось мало; впрочем, Марс ничего этого не замечал, передвигая ноги на автомате. Вся дорога домой слилась для него в одно смазанное серое пятно, прерываемое лишь красными всполохами боли. Нога ныла и предательски подворачивалась, глубокий порез на плече воспалённо пульсировал и горел. Надо будет дома продезинфицировать. Дома… Как можно возвращаться домой после такого? Марс не знал. Но всё равно упрямо шёл вперёд. Дома можно будет отлежаться, подумать, зализать раны. Дома его ждут…
Он смог открыть дверь только с третьего раза, из дрожащих рук постоянно выскальзывали ключи, и он никак не мог попасть в замочную скважину.
– Марс, Марс, ты вернулся, ну наконец-то!
Из комнаты выбежал Милки, приподнял надетую на голову коробку, сияющими глазами глядя на старшего брата.
– Марс, смотри, я космонавт! Гляди, какой я шлем себе сделал!
Прилепленная на пластилин к коробке проволочка качалась из стороны в сторону от каждого прыжка ребёнка. Ну надо же, антеннка…
– Ух ты, здорово вышло, – Марс выдавил из себя улыбку, стягивая промокшую куртку. Ну и что, что сил совсем нет, нельзя позволить Милки заподозрить, как ему плохо. Повезло, что на улице такой ливень – до сих пор бившую его дрожь можно было списать на холод.
– Марс! Марс, смотри, а тут я нарисовал, как приземлился на Луну! – Милки, едва не подпрыгивая от возбуждения, потряс изрисованными цветастыми каракулями листиками. Надо будет купить ему ещё карандашей… – А вот это моя ракета! Я потом ещё сделаю модель…
– Очень красиво, молодец, – Марс улыбнулся чуть смелее, потрепав брата по плечу. А тот, сияя, как начищенный чайник, схватил его за руку и потянул в единственную небольшую комнату.
– А я тебе тоже шлем сделал! Ты же поиграешь со мной в космонавтов, правда? Ты ещё вчера обещал, – немного неуверенно добавил он.
Словно ставшие свинцовыми ноги подкашивались, а глаза норовили закрыться сами собой. Чёртово плечо, кажется, распухло до невообразимых размеров. Упасть бы на кровать и проспать как минимум сутки.
– Конечно поиграю, – кивнул Марс, а глаза Милки засияли от счастья ещё ярче, и улыбка стала ещё шире, хотя непонятно, куда уж дальше. Но от неё в этой бедной и серой комнате становится светлее.
Марс тяжело опустился на диван. Рёбра тут же с готовностью отозвались резкой болью. Нога заныла с новой силой, а плечо жгло при малейшем движении. Милки, к счастью, не замечает и увлечённо докрашивает Марсу шлем из коробки.
Нет денег, чтобы купить нормальные игрушки. Нет, чтобы жить в нормальной квартире, а не в этой комнатушке у чёрта на рогах. Но Марс всё равно улыбнулся перед тем, как Милки торжественно надел ему на голову шлем. Ради брата он готов хоть искупаться в море крови. Он не позволит ему снова голодать. Постарается подарить нормальное детство, насколько это возможно. А если придётся убивать… Что ж, это небольшая цена за эту улыбку и подаренное тепло. Марс тихо выдохнул – больно стягивавший грудь невидимый жгут растворился, уступив место холодной пустоте.
Приоритеты расставлены.
Автор: Layne
Бета: Лисо Абисс, анестетик
Гамма: Sylenth
Артер: Sylenth
Размер: мини, 1909 слов
Пейринг/Персонажи: 20YB!Марс, 20YB!Милки Вэй, ОМП
Категория: джен
Жанр: дэсфик, драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: Люди меняются по разным причинам. Марс готов на всё ради брата.
Примечание/Предупреждения: Мафия!АУ, смерть второстепенного персонажа. К фику имеется иллюстрация.
читать дальше
Всё небо было затянуто тяжёлыми, словно налитыми свинцом тучами. Мокрый асфальт блестел в свете фонарей. По тротуарам тянулся бесконечный поток разноцветных зонтов. Люди спешили скрыться от ливня, торопились домой после рабочего дня, забегали в магазины. Обычная жизнь обычных людей, занятых своими делами. И, как обычно, им было плевать на то, что их не касается. Плевать, что в проулке между двумя магазинами дерутся трое подростков. Один, повыше и явно массивнее, впечатал кулак в живот черноволосого пацана, откинув его к забору. Люди отворачивались, проходили мимо переулка, предпочитая делать вид, что ничего не видят.
Равнодушные слепцы.
Металлическая сетка больно впилась в спину. На ней и так уже живого места не было, а тут ещё и это. Марс оттолкнулся руками от забора, отстраняясь, нельзя позволять себя зажимать в угол, так наверняка убьют. Холодный блеск металла резанул глаз. Марс едва успел пригнуться, кастет просвистел над его головой. Это был шанс. Пока противник не успел перегруппироваться после замаха, он рванул вперёд, сшиб этого вертлявого с ног, с размаху врезал в солнечное сплетение, прибивая к асфальту и вышибая весь воздух из лёгких. И из-за этого не успел отклониться. Удар ногой в бок свалил его на мокрый асфальт. Футболка окончательно промокла, а от удара головой перед глазами расплывались цветные пятна. Как же… Как же чертовски сложно драться против двоих противников сразу! Вырубить бы как-нибудь одного…
– Ах ты, сука! Получай!
Огромный, выше Марса головы на две, бритый детина отвесил ему ещё один пинок. Марс едва успел перегруппироваться, подтянув колени к груди, закрыл ими живот. Уж лучше пусть пострадают ноги. От удара тяжёлым ботинком хрустнула кость. Только бы не сломалась.
– Блядь… – процедил сквозь зубы Марс, не сумев сдержаться – так было больно.
От следующего удара он ушёл чудом, успел вовремя перекатиться в сторону. Под рукой оказалось что-то стеклянное. Бритый явно не ожидал, что пацан сможет так быстро подскочить и с размаху опустить бутылку ему на голову. Осколки сверкающим дождём осыпались в лужу. Только этот лоб не упал вслед за ними: покачнулся, с каким-то удивлением тронул голову. Увидев на пальцах собственную кровь – на его голове теперь было несколько глубоких порезов – он взбесился ещё сильнее. И в следующую секунду Марс задохнулся, отлетев назад и чуть не упав. Дыхание от такого удара по рёбрам сбилось, и никак не получалось вдохнуть. В ушах шумела кровь, и окружающий мир начал куда-то уплывать. Только бы не отключиться, иначе он точно останется в этой подворотне навечно. Нельзя, ведь дома…
Следующий удар кулаком отшвырнул его к стене. Выступающие кирпичи больно впились и в без того пострадавшую спину, кажется, он даже содрал там кожу. Теперь саднило.
– Давай, бей его! Уеби гада! – где-то сбоку раздался голос вертлявого. Быстро очухался, скотина. – Давай быстрее, копы в любой момент заявятся!
– Сейчас, – бритый ухмыльнулся и сдавил шею Марса. Тот не успел отдышаться, не успел прийти в себя, чтобы дать отпор. А воздуха уже стало не хватать. Пальцы давили на шею, сминая трахею, пережимая артерии. Шум в ушах стал громче, перекрывая все остальные звуки. Марс сжал кулаки ещё крепче, собираясь ударить, выбить зубы у бритого к чёртовой матери, чтобы харкал кровью и выплевывал зубы. И в одной руке он до сих пор сжимал «розочку». Как же хорошо, что он не выпустил ее из рук после удара. Осталась такая мелочь.
Марс захрипел, закатив глаза, старательно изображая близкую смерть, пусть противник расслабится. Тот и расслабился, торжествующе ухмыльнулся.
– Смотри, мелкий уёбок щас сдохнет!
Да, конечно, разбежался. Марс не стал больше тянуть время, рванулся вперёд, взмахнув рукой. Глубоко вонзил осколок бутылки в сжимавшую его горло руку и резко провёл от себя, распарывая и рубашку, и кожу. Брызнула кровь, заляпав и руку Марса, и асфальт.
– Да твою же мать! – взвыл бритый, отшатнувшись, прижимая к себе руку. Рукав его рубашки моментально пропитывался кровью. Порез был глубоким, в нём даже застряли мелкие осколки. Наверное, повезло попасть в вену.
Вдох, выдох, восстановить за несколько секунд дыхание, как учили. Наконец-то горло ничто не сжимает. Ещё пара вдохов – и Марс бросился на бритого, крепко сжимая в руках осколок бутылочного горлышка.
– Эта гадина мне всю руку разрезала! – заорал детина, отшатываясь от Марса. Тупой противник, опасен только тем, что сильно физически развит. Не в состоянии даже в критической ситуации собраться и напасть. Ну и что, что рука теперь недееспособна.
Вертлявый раздражённо цыкнул и снова атаковал. Кастет зацепил плечо Марса, распоров куртку, по руке потекла кровь. Кровь, опять кровь… Её сегодня чертовски много!
Марс ушёл в сторону, чуть не поскользнулся в луже, едва успел уцепиться за стену, чтобы не потерять равновесия. А потом напал. Надо быстрее было вывести из строя этого противника, пока бритый пытался перетянуть свою руку обрывком рубашки. Но он оказался рядом быстрее, зашёл за спину, Марс едва успел обернуться, резко взмахнув рукой…
В лицо брызнула кровь. Обжигающе горячая после ледяного дождя. Она залила глаза, окрашивая весь мир в алый. Осколок бутылки выскользнул из ослабевших пальцев и с оглушительным звоном рухнул на асфальт. Из мира сразу исчезли все звуки. Марс застыл и только и мог смотреть, как вертлявый хватал ртом воздух, тараща глаза и стремительно бледнея. Пытался зажать ладонями шею, сквозь пальцы сочилась кровь из распоротого горла. Слишком, слишком много крови. Она стекала по ветровке, джинсам, капала на землю, расплываясь красноватыми, почти чёрными пятнами. А ещё вертлявый жутко хрипел, отчаянно пытаясь глотнуть воздуха, но вместо него вдыхал кровь из рассечённой трахеи, задыхаясь ещё сильнее, и по-рыбьи шлёпал губами, не веря, что всё кончено, что он умирает.
– Блядь, ты что... ты убил его! – этот возглас бритоголового вывел Марса из ступора. Он шарахнулся в сторону, обернулся. Но никто не спешил на него нападать, бритый убегал из подворотни, прижимая к себе искалеченную руку. А за спиной раздался глухой удар – вертлявый рухнул на асфальт. Подёргался ещё пару секунд, разбрызгивая во все стороны кровь и скопившуюся в выбоинах дождевую воду, и затих.
Марс, чувствуя себя как во сне, медленно обернулся. И столкнулся взглядом с широко раскрытыми глазами. Он уже помутнели и больше никогда не увидят скопившиеся над городом тучи, пусть и смотрят прямо на них. Синие окровавленные губы слишком отчётливо выделялись на белом лице. А ниже всё было алым, и сквозь прижатые к шее пальцы проглядывали края рваной раны.
Марс попятился назад, прочь из подворотни. Сердце гулко стучало в груди, а в голове воцарилась звенящая пустота. Он убил… Убил человека. Перерезал горло…
Где-то вдали завыла сирена. Может, совпадение, а может… Марс вздрогнул, рванул к забору, перелез через него, неловко приземлившись и кулём свалившись на землю – подвернулась избитая нога. Теперь он был весь в грязи. Но плевать. Просто плевать. Главное – выбраться отсюда побыстрее, пока не засекли копы. Единственная радость, что это была его территория, и он знал эти подворотни как свои пять пальцев. Зря эти уроды напали на него здесь. Решили вывести из строя, припугнуть, пока он был один, без своих ребят. Ублюдки. Что ж, один из них его точно больше никогда не побеспокоит.
Марс споткнулся и едва не упал. Голова кружилась, перед глазами стояло перекошенное лицо со вторым ртом на горле, толчками бьющая кровь. Господи, кровь, у него же всё лицо в крови… Марса замутило, он остановился и опёрся рукой на стену. Нет, нельзя идти домой в таком виде – единственная разумная мысль, оставшаяся в его голове. Он поднял голову и наткнулся взглядом на железную дверь – служебный вход в местную забегаловку. Надо же, ноги сами привели, куда нужно.
Он дёрнул на себя дверь и оказался в тускло освещенном коридоре. К счастью, он был пуст. Марс, пройдя вперёд несколько шагов, почти сразу увидел дверь туалета и буквально ввалился внутрь, заперев за собой дверь. И тогда уже не выдержал – словно отключенные до этого момента чувства навалились на него одним бушующим потоком. Он сполз на грязный, покрытый дешёвым кафелем пол, цепляясь за раковину. Его била крупная дрожь, причиной которой был далеко не холодный ливень.
Он совершенно не был к этому готов.
Он не хотел. Он всего лишь защищался, его зажали в угол. Они первые начали.
Жалкие оправдания ворохом крутились в голове, не принося никакого облегчения. Как вообще можно оправдать такой поступок?
Он всё равно убил. Это мёртвое лицо теперь преследовало его, появлялось сразу же, стоило лишь закрыть глаза. Чужая кровь на лице жгла, как огонь.
Марс с трудом поднялся, держась за раковину. Выкрутил кран с холодной водой, сунул под него голову. Холодная проточная вода чудесным образом вернула мыслям немного трезвости, боль чуть поутихла и уже не было потёков крови на виске. Он поднял голову. Из зеркала на него смотрел грязный избитый подросток. С глазами убийцы.
Марс едва подавил крик и почувствовал, как желудок снова подпрыгнул к горлу. Он едва успел склониться на унитазом. Его вывернуло наизнанку, руки задрожали ещё сильнее, голова раскалывалась на части. Всё, во что он верил, осыпалось прахом. Убийца. Почти уголовник. И это уже ничем не оправдать и не исправить.
Он не знал, сколько времени провёл в этом туалете – казалось, что вечность. Словно в тумане привёл себя в порядок, перевязал руку платком, кое-как счистил грязь с одежды, и вышел обратно на улицу. Снаружи по-прежнему шёл проливной дождь. Уже почти стемнело, и людей по пути встречалось мало; впрочем, Марс ничего этого не замечал, передвигая ноги на автомате. Вся дорога домой слилась для него в одно смазанное серое пятно, прерываемое лишь красными всполохами боли. Нога ныла и предательски подворачивалась, глубокий порез на плече воспалённо пульсировал и горел. Надо будет дома продезинфицировать. Дома… Как можно возвращаться домой после такого? Марс не знал. Но всё равно упрямо шёл вперёд. Дома можно будет отлежаться, подумать, зализать раны. Дома его ждут…
Он смог открыть дверь только с третьего раза, из дрожащих рук постоянно выскальзывали ключи, и он никак не мог попасть в замочную скважину.
– Марс, Марс, ты вернулся, ну наконец-то!
Из комнаты выбежал Милки, приподнял надетую на голову коробку, сияющими глазами глядя на старшего брата.
– Марс, смотри, я космонавт! Гляди, какой я шлем себе сделал!
Прилепленная на пластилин к коробке проволочка качалась из стороны в сторону от каждого прыжка ребёнка. Ну надо же, антеннка…
– Ух ты, здорово вышло, – Марс выдавил из себя улыбку, стягивая промокшую куртку. Ну и что, что сил совсем нет, нельзя позволить Милки заподозрить, как ему плохо. Повезло, что на улице такой ливень – до сих пор бившую его дрожь можно было списать на холод.
– Марс! Марс, смотри, а тут я нарисовал, как приземлился на Луну! – Милки, едва не подпрыгивая от возбуждения, потряс изрисованными цветастыми каракулями листиками. Надо будет купить ему ещё карандашей… – А вот это моя ракета! Я потом ещё сделаю модель…
– Очень красиво, молодец, – Марс улыбнулся чуть смелее, потрепав брата по плечу. А тот, сияя, как начищенный чайник, схватил его за руку и потянул в единственную небольшую комнату.
– А я тебе тоже шлем сделал! Ты же поиграешь со мной в космонавтов, правда? Ты ещё вчера обещал, – немного неуверенно добавил он.
Словно ставшие свинцовыми ноги подкашивались, а глаза норовили закрыться сами собой. Чёртово плечо, кажется, распухло до невообразимых размеров. Упасть бы на кровать и проспать как минимум сутки.
– Конечно поиграю, – кивнул Марс, а глаза Милки засияли от счастья ещё ярче, и улыбка стала ещё шире, хотя непонятно, куда уж дальше. Но от неё в этой бедной и серой комнате становится светлее.
Марс тяжело опустился на диван. Рёбра тут же с готовностью отозвались резкой болью. Нога заныла с новой силой, а плечо жгло при малейшем движении. Милки, к счастью, не замечает и увлечённо докрашивает Марсу шлем из коробки.
Нет денег, чтобы купить нормальные игрушки. Нет, чтобы жить в нормальной квартире, а не в этой комнатушке у чёрта на рогах. Но Марс всё равно улыбнулся перед тем, как Милки торжественно надел ему на голову шлем. Ради брата он готов хоть искупаться в море крови. Он не позволит ему снова голодать. Постарается подарить нормальное детство, насколько это возможно. А если придётся убивать… Что ж, это небольшая цена за эту улыбку и подаренное тепло. Марс тихо выдохнул – больно стягивавший грудь невидимый жгут растворился, уступив место холодной пустоте.
Приоритеты расставлены.
@темы: Джен, Драма, Милки Вей, ФБ-13, Мафия!АУ, Мини, Автор: Layne, Артер: Sylenth, R, Фанфики, Марс
Название: Долг
Автор: Layne
Бета: Накайра
Размер: драббл, 873 слова
Пейринг/Персонажи: Мандерли, Эсферо
Категория: джен
Жанр: драма, десфик
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: основано на версии про перерождение конфет: у конфеты много тел, и при смерти душа перемещается в другое.
Краткое содержание: Мандерли хочет вернуть долг, но терпит неудачу за неудачей.
читать дальшеЧувства возвращались постепенно, как будто кто-то включал их, одно за другим. Сначала осязание — вокруг было что-то тёплое, тягучее, такое приятное и родное. Потом звуки. Что-то вращалось с тихим гудением. Вентилятор. Осознание пришло внезапно, будто он уже слышал этот звук раньше, и теперь смог сопоставить. Но разве слышал? Он не помнил ничего, кроме темноты.
— Очнулся? — голос казался одновременно знакомым и незнакомым.
Стоило открыть глаза, как он столкнулся взглядом с каким-то мальчишкой. Точнее, юношей. Тот, склонившись над ним, внимательно смотрел ему прямо в глаза, словно искал там что-то. И хмурился, покусывая нижнюю губу. Почему-то хотелось дотронуться, разгладить эту морщинку на лбу. Ему не шло такое.
— Да, наверное... — он неловко сел. Оказалось, что он лежал в неглубокой ванной, наполненной шоколадом. А вокруг... Скорее всего, это была какая-то лаборатория. Почему-то совершенно не хотелось думать, как же он тут оказался.
— Что я люблю? — вопрос поставил в тупик. Он растерянно глянул на этого мальчишку. А тот смотрел на редкость серьёзно, как будто это ему было очень-очень важно. Почти вопрос жизни и смерти.
— Я... Я не знаю, — помотал он головой.
Мальчишка рассерженно цыкнул, зачесал выбившиеся из причёски волосы назад и спросил:
— Когда мы встретились?
Вопрос ещё страннее предыдущего.
— Я тебя впервые вижу.
— И как меня зовут, ты тоже не знаешь? — мальчишка уже не спрашивал, скорее, утверждал.
— Не знаю, — кивнул он.
— А кто ты сам такой, ты знаешь?
— Я...
А правда, кто он такой? Откуда взялся? Он не помнил. Позади была вязкая чернота. Казалось, оглянись, и она засосёт, сожрёт без остатка. Он невольно поёжился. Это всё пугало до дрожи.
— Значит, не помнишь, — обманчиво-спокойно протянул мальчишка. В следующую секунду он уже схватил его за волосы, притянул к себе, заставляя запрокинуть голову.
— Какого чёрта ты не помнишь?! Почему?!
Он аж отпрянул невольно — не ожидал такого внезапного всплеска эмоций. А главное, не мог понять, из-за чего. Что он такого сделал?
— Что ты себе позволяешь?!
— Что я себе позволяю? — мальчишка рассмеялся. Только не было в этом смехе ни намёка на веселье, скорее, горечь, и проскальзывали истеричные нотки, будто он был на грани нервного срыва. Но почему?
Кажется, это непонимание отразилось в его глазах, из-за чего мальчишка резко перестал смеяться, словно кто-то нажал кнопку выключения. И нахмурился ещё сильнее.
— Значит, не помнишь ничего? — протянул он. От этой интонации по коже пробежали мурашки и волосы встали дыбом. Было в ней что-то... На редкость пугающее.
Да что вообще тут происходит?! Что этому странному пацану от него надо? Что за непонятные претензии?
— Пусти уже, — он дёрнул головой, сжал запястье держащей его руки. Только это оказалось ошибкой. В следующую секунду мир раскололся на части, а по лбу потекла кровь.
— Бесплотная тень, — с непонятной злостью процедил мальчишка, цепко держа за волосы, не давая «подделке» отстраниться от края встроенной в пол ванны. Каменная плитка окрасилась алым.
— Знаешь, такие, как ты, не достойны жить.
Тело в его руках билось, шоколад выплёскивался из чаши на белоснежный пол. А по рукам стекала кровь. Этот алый цвет уже стал родным, привычным. Но его ещё недостаточно, нужно больше, ещё больше.
Нож наткнулся на ребро, скользнул по нему вбок, вспарывая кожу. Увести руку чуть в сторону, и вот лезвие соскользнуло с кости, вошло в плоть. Вот в лёгком ещё одна дырка. Дышать легче будет.
Кажется, он рассмеялся. Расхохотался в истерике. Не получилось! Опять не получилось! А время утекало сквозь пальцы, совсем как утекает кровь сейчас, расплываясь по шоколаду уродливым красным пятном. С каждой неудачей паники становилось всё больше. Каждый раз он с замиранием сердца смотрел, как открываются фиолетовые глаза. Раз за разом он ждал ответы на свои вопросы, но ответов не было. И не было той улыбки. Жалкая подделка. Больно, чертовски больно видеть его лицо, но понимать, что это не он. Душа не его.
Методичные удары ножом в беззащитное тело умиротворяли. Вот он уже может снова адекватно мыслить, и истерика вроде бы идёт на спад. Вывалившиеся наружу из распоротого живота внутренности дарили спокойствие, позволяли взять себя в руки, собраться. Удивительный эффект, других они нервируют, заставляют бледнеть, а его... Он просто исправляет свои собственные ошибки. Он же взрослый, умеет отвечать за свои действия.
Он одним росчерком перерезал горло «тени», полюбовался на разрезанную трахею, на проглядывающие позвонки. А потом встал, брезгливо спихнув ногой труп с бортика обратно в ванную.
— Сеньор Ферреро, нам запускать следующий эксперимент? — доктор уже не дрожал — привык к вспышкам гнева своего господина.
— Да, — сухой кивок. — Возьмите образцы этого, — презрительно выплюнул он. — И начинайте.
Он вышел из лаборатории, даже не оглянувшись. Зачем смотреть на того, кто всё равно не тот, кто ему нужен, пусть и выглядит так же?
А стоило зайти к себе в комнату, как самообладание дало сбой. Ни в чём не повинный стул был пинком отшвырнут к стене. Нервы ни к чёрту. Совсем. Стоит закрыть глаза, как он снова видит мёртвого Эсферо и его последнюю улыбку, в ней облегчение — «малыш» ведь остался жив. А этот «малыш» до сих пор видит кровавое пятно, расползающееся по фиолетовой рубашке, и ненавидит огнестрельное оружие, предпочитая теперь ножи.
Ну кто, кто просил закрывать его от пули?! Спасать ценой своей жизни?! Мандерли не любит, точнее даже ненавидит быть обязанным. Надо вернуть долг. Ну и что, что у Эсферо это было последнее тело? Душа ещё здесь, её время не вышло, её ещё можно вернуть. Главное, создать сосуд, чтобы было, куда возвращаться. Новое живое тело. Не мёртвое. И без той уродливой раны от пули. И... И можно будет попытаться начать всё с начала.
Автор: Layne
Бета: Накайра
Размер: драббл, 873 слова
Пейринг/Персонажи: Мандерли, Эсферо
Категория: джен
Жанр: драма, десфик
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: основано на версии про перерождение конфет: у конфеты много тел, и при смерти душа перемещается в другое.
Краткое содержание: Мандерли хочет вернуть долг, но терпит неудачу за неудачей.
читать дальшеЧувства возвращались постепенно, как будто кто-то включал их, одно за другим. Сначала осязание — вокруг было что-то тёплое, тягучее, такое приятное и родное. Потом звуки. Что-то вращалось с тихим гудением. Вентилятор. Осознание пришло внезапно, будто он уже слышал этот звук раньше, и теперь смог сопоставить. Но разве слышал? Он не помнил ничего, кроме темноты.
— Очнулся? — голос казался одновременно знакомым и незнакомым.
Стоило открыть глаза, как он столкнулся взглядом с каким-то мальчишкой. Точнее, юношей. Тот, склонившись над ним, внимательно смотрел ему прямо в глаза, словно искал там что-то. И хмурился, покусывая нижнюю губу. Почему-то хотелось дотронуться, разгладить эту морщинку на лбу. Ему не шло такое.
— Да, наверное... — он неловко сел. Оказалось, что он лежал в неглубокой ванной, наполненной шоколадом. А вокруг... Скорее всего, это была какая-то лаборатория. Почему-то совершенно не хотелось думать, как же он тут оказался.
— Что я люблю? — вопрос поставил в тупик. Он растерянно глянул на этого мальчишку. А тот смотрел на редкость серьёзно, как будто это ему было очень-очень важно. Почти вопрос жизни и смерти.
— Я... Я не знаю, — помотал он головой.
Мальчишка рассерженно цыкнул, зачесал выбившиеся из причёски волосы назад и спросил:
— Когда мы встретились?
Вопрос ещё страннее предыдущего.
— Я тебя впервые вижу.
— И как меня зовут, ты тоже не знаешь? — мальчишка уже не спрашивал, скорее, утверждал.
— Не знаю, — кивнул он.
— А кто ты сам такой, ты знаешь?
— Я...
А правда, кто он такой? Откуда взялся? Он не помнил. Позади была вязкая чернота. Казалось, оглянись, и она засосёт, сожрёт без остатка. Он невольно поёжился. Это всё пугало до дрожи.
— Значит, не помнишь, — обманчиво-спокойно протянул мальчишка. В следующую секунду он уже схватил его за волосы, притянул к себе, заставляя запрокинуть голову.
— Какого чёрта ты не помнишь?! Почему?!
Он аж отпрянул невольно — не ожидал такого внезапного всплеска эмоций. А главное, не мог понять, из-за чего. Что он такого сделал?
— Что ты себе позволяешь?!
— Что я себе позволяю? — мальчишка рассмеялся. Только не было в этом смехе ни намёка на веселье, скорее, горечь, и проскальзывали истеричные нотки, будто он был на грани нервного срыва. Но почему?
Кажется, это непонимание отразилось в его глазах, из-за чего мальчишка резко перестал смеяться, словно кто-то нажал кнопку выключения. И нахмурился ещё сильнее.
— Значит, не помнишь ничего? — протянул он. От этой интонации по коже пробежали мурашки и волосы встали дыбом. Было в ней что-то... На редкость пугающее.
Да что вообще тут происходит?! Что этому странному пацану от него надо? Что за непонятные претензии?
— Пусти уже, — он дёрнул головой, сжал запястье держащей его руки. Только это оказалось ошибкой. В следующую секунду мир раскололся на части, а по лбу потекла кровь.
— Бесплотная тень, — с непонятной злостью процедил мальчишка, цепко держа за волосы, не давая «подделке» отстраниться от края встроенной в пол ванны. Каменная плитка окрасилась алым.
— Знаешь, такие, как ты, не достойны жить.
***
Тело в его руках билось, шоколад выплёскивался из чаши на белоснежный пол. А по рукам стекала кровь. Этот алый цвет уже стал родным, привычным. Но его ещё недостаточно, нужно больше, ещё больше.
Нож наткнулся на ребро, скользнул по нему вбок, вспарывая кожу. Увести руку чуть в сторону, и вот лезвие соскользнуло с кости, вошло в плоть. Вот в лёгком ещё одна дырка. Дышать легче будет.
Кажется, он рассмеялся. Расхохотался в истерике. Не получилось! Опять не получилось! А время утекало сквозь пальцы, совсем как утекает кровь сейчас, расплываясь по шоколаду уродливым красным пятном. С каждой неудачей паники становилось всё больше. Каждый раз он с замиранием сердца смотрел, как открываются фиолетовые глаза. Раз за разом он ждал ответы на свои вопросы, но ответов не было. И не было той улыбки. Жалкая подделка. Больно, чертовски больно видеть его лицо, но понимать, что это не он. Душа не его.
Методичные удары ножом в беззащитное тело умиротворяли. Вот он уже может снова адекватно мыслить, и истерика вроде бы идёт на спад. Вывалившиеся наружу из распоротого живота внутренности дарили спокойствие, позволяли взять себя в руки, собраться. Удивительный эффект, других они нервируют, заставляют бледнеть, а его... Он просто исправляет свои собственные ошибки. Он же взрослый, умеет отвечать за свои действия.
Он одним росчерком перерезал горло «тени», полюбовался на разрезанную трахею, на проглядывающие позвонки. А потом встал, брезгливо спихнув ногой труп с бортика обратно в ванную.
— Сеньор Ферреро, нам запускать следующий эксперимент? — доктор уже не дрожал — привык к вспышкам гнева своего господина.
— Да, — сухой кивок. — Возьмите образцы этого, — презрительно выплюнул он. — И начинайте.
Он вышел из лаборатории, даже не оглянувшись. Зачем смотреть на того, кто всё равно не тот, кто ему нужен, пусть и выглядит так же?
А стоило зайти к себе в комнату, как самообладание дало сбой. Ни в чём не повинный стул был пинком отшвырнут к стене. Нервы ни к чёрту. Совсем. Стоит закрыть глаза, как он снова видит мёртвого Эсферо и его последнюю улыбку, в ней облегчение — «малыш» ведь остался жив. А этот «малыш» до сих пор видит кровавое пятно, расползающееся по фиолетовой рубашке, и ненавидит огнестрельное оружие, предпочитая теперь ножи.
Ну кто, кто просил закрывать его от пули?! Спасать ценой своей жизни?! Мандерли не любит, точнее даже ненавидит быть обязанным. Надо вернуть долг. Ну и что, что у Эсферо это было последнее тело? Душа ещё здесь, её время не вышло, её ещё можно вернуть. Главное, создать сосуд, чтобы было, куда возвращаться. Новое живое тело. Не мёртвое. И без той уродливой раны от пули. И... И можно будет попытаться начать всё с начала.
@темы: Драббл, Драма, ФБ-13, Мандерли, Эсферо, Автор: Layne, R, Фанфики
Название: Под прикрытием
Автор: Layne, Sylenth
Артер: Sylenth
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: миди, ~5800 слов
Персонажи: Рафаэлло, Сникерс, Марс, Ронднуар, Натс, male!Твиксы и др.
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: конфеты и торговые марки принадлежат правообладателям.
Предупреждения: Кроссдрессинг!
Размещение: запрещено без разрешения автора
Краткое содержание: история о том, как тяжело работать, когда в коллективе мало женщин.
Примечание: на основе этого арта.
читать дальше
— Босс, это что?
— Приказ, Сникерс. Просто приказ и направление.
— В закрытую женскую школу?! В качестве ученицы?!
— Да, Сникерс. Работа под прикрытием с напарником, будете расследовать происшествие. За последний месяц две ученицы погибли при весьма странных обстоятельствах. Родители одной из них наняли нас разобраться в этом.
— Да какого чёрта, я не девчонка!
— Ты не представляешь, но я заметил.
Марс откинулся на спинку кресла, с трудом сохраняя каменное выражение лица. Казалось, ещё немного — и у Сникерса из ушей повалит пар.
А Сникерс же просто не знал, что сказать, только беззвучно открывал и закрывал рот, как вытащенная на берег рыба. И глаза таращил точно так же.
— Кстати, держи, маскировка, — Марс, вытащив из ящика стола объёмный пакет, кинул его Сникерсу. Тот поймал его скорее на автомате и мысленно облился холодным потом, представив, ЧТО может лежать там внутри.
— О, я вижу, вы уже выбрали того, кто возьмётся за это дело, — Ронднуар любил появляться без приглашения в самый неожиданный момент и словно из ниоткуда. Вот и сейчас он мистическим образом появился в кабинете Марса, конечно же, и не подумав известить последнего о своём прибытии заранее. Сюрприз.
— Какие люди выползли из своего кабинета, — фыркнул Марс. — Выбрали из своих кого-нибудь?
— Уже давно, — улыбка у Ронднуара была как у сытого удава.
— Кого-нибудь из своих?... — тупо переспросил Сникерс, переводя взгляд с одного на другого. — Что? Что вообще тут происходит?!
Марс укоризненно покачал головой:
— А я ведь тебе говорил, что на дело пойдёшь с напарником.
— Родители второй девочки обратились в наше агентство, — промурлыкал Ронд, устроившись в кресле с таким видом, будто это был трон, а не кресло. — И мы с Марсом решили скооперироваться на этот раз. Так что один из наших и один из ваших.
— Да какого хрена?! Я не хочу! — оскорблённо взвыл Сникерс. Впрочем, его никто не слушал. Более того, его просто выставили в коридор прямо на середине предложения, потому что кому-то нужно было обсудить детально планируемую операцию с глазу на глаз.
— Чтоб вы жопой на кактус сели оба, — высказал Сникерс двери, захлопнувшейся прямо перед его носом. Кажется, даже та ехидно усмехнулась в ответ, и Сникерс, сплюнув, ураганом помчался вперёд по коридору. Ему было необходимо выговориться прямо сейчас, и только у одного человека доставало терпения слушать излияния его, сникерсовой, мятежной души. Не то, чтобы кто-то этого несчастного спрашивал, конечно.
***
— Нааатс... Ну, Натс!
— Чего тебе? — Натс даже не соизволил оторвать взгляд от мониторов, бодро стуча по клавиатуре.
— Натс! Какого хрена иду я, а не ты?!
— Я должен координировать ваши действия отсюда, приказ босса, — Натс невозмутимо поправил очки, даже не пытаясь скрыть усмешку.
— Ну почему я?.. Натс!
— Ну не босс же пойдёт, в самом-то деле, что ты как маленький.
— У нас есть Твиксы!
— По одному они никогда не ходят, а двоих отправлять сразу... Знаешь, их будет слишком много, да и школу мне уже заранее жалко.
— У нас есть Несквик! Из него выйдет прекрасная школьница!
— Которая будет висеть на люстре. Прекрасная, да. Да её в первый же день заберут в наркологический диспансер и больше оттуда не выпустят. И правильно сделают, кстати.
— НАТС, ЯНЕБУДУЭТОНОСИТЬ!!!
Тут Натс таки оторвался от мониторов и соизволил посмотреть на Сникерса. Тот с перекошенным лицом тряс ни в чём не повинную юбку, будто это была как минимум ядовитая змея. И чем она ему не нравится? Милая школьная юбочка, клетчатая, в складочку. Ну подумаешь, розовая... Розовый — почти красный, в конце концов.
— По-моему, тебе пойдёт. Может, наконец отучишься таскать по карманам гранаты, лифчики стриптизёрш и очередной косяк от Несквика.
— НАТС! НАТС, ТУТ НЕТ КАРМАНОВ!
— Ноги побрить не забудь, — невозмутимо припечатал тот и снова уткнулся в компьютер, надев наушники поплотнее. Завывания Сникерса на заднем плане, ставшие в два раза громче, даже почти вписывались в такт музыки.
***
Сникерс смеялся. Нет, не так. Сникерс ржал как лошадь, колотя себя ладонью по колену и согнувшись в три погибели.
— Ты бы не наклонялся так сильно, ты не забывай, что ты теперь в юбке, а не в джинсах, — сдержанно посоветовал Рафаэлло, почти сдерживая нервные подёргивания глаза и сжимая ручку портфеля так сильно, что та грозила вот-вот лопнуть. А второй рукой попытался натянуть свою юбку пониже. В ней было... Некомфортно.
— А тебе идет! Вооот, я всегда говорил, что ты баба бабой! Из тебя такая тёлка, что я бы вдул! Вот бы ещё сиськи, конечно...
Сникерс наконец-то разогнулся и сейчас вытирал выступившие от смеха на глазах слёзы.
— Зато ты, вижу, ответственно подошёл к заданию.
Рафаэлло скептически посмотрел на две выразительные округлости на сникерсовой груди, которых там по причине гендерной принадлежности не должно было быть. По идее. Тем не менее, округлости уверенно выпирали и тянули размер эдак на третий.
— Да ничего ты не понимаешь! Ты гляди, какие буфера!
Сникерс покрутился перед ним, белая блузка на груди натянулась ещё сильнее, приоткрывая в разрезе между пуговиц край лифчика. Ярко-синего.
— Мда, — выразил свои самые цензурные мысли по этому поводу Рафаэлло.
— И это всё? Я полчаса вату туда запихивал, форму придавал, а всё, что ты можешь сказать — это «мда»?! Раф, ты козёл и ничего не понимаешь в женской красоте. И сиськах. Словом, ты гей!
Высказав это самое, по его мнению, страшное оскорбление, Сникерс, перехватив сумку покрепче, широким шагом отправился к школе, гордо вздёрнув нос.
Раф тяжело вздохнул, снова попытался натянуть свою юбку пониже и пошёл следом, вопрошая небеса, за какие такие прегрешения в этой жизни ему достался такой напарник, такая миссия и... Чёрт бы побрал этот ветер!
***
— Рааааф. Раф, нет, ну ты представь только!
Рафаэлло остервенело тёр тряпкой парту и старательно не замечал восседающего на соседней столешнице Сникерса, который чуть ли слюной не капал, устремив замаслившийся взгляд в потолок. Ещё хуже Несквика, увидевшего новый косяк, честное слово.
— Там столько будет девочек! И все в нижнем белье, переодеваются, ооо... И даже та чёрненькая из нашего класса, у неё же такие... Такая... Фигура! О-хо-хо, развитые нынче школьницы пошли...
Раф укоризненно посмотрел на него, рефлекторно одёрнул свою юбку и продолжил протирать парту, невольно спрашивая себя, почему во время дежурства после уроков, когда убирать класс должны двое, убирается только один, а второй пускает слюни и плавает на облачках в нирване. Стоило бы, конечно, лучше задать этот вопрос Сникерсу, но в вопросах уборки от того явно больше вреда, чем пользы. Как и во всём остальном, как иногда казалось Рафу.
— Тебе, вообще-то, тоже надо будет переодеваться, если ты туда войдёшь. А если ты будешь пялиться на девчонок со стекающей изо рта слюной, то в лучшем случае окажешься в кабинете психолога, а в худшем — вылетишь отсюда к чёрту. И вся наша конспирация полетит кролику под хвост.
— Да тьфу на тебя! — Сникерс подобрал слюну и кинулся тряпкой в Рафа, спрыгнув со стола. — Вот в этом весь ты, всегда рад кайф обломать!
Потом он вдруг резко заткнулся, смерил Рафаэлло странным взглядом, скривился как от лимона, и принялся ожесточённо натирать парту, на которой сидел минуту назад.
— Только ты передо мной не переодевайся! А то я импотентом от такого ужаса стану. На всю жизнь!
Раф в ответ на это просто молча закрыл лицо ладонью.
***
— Бляяя, я не могу, жарко-то как...
Сникерс Страдал и Маялся, и безуспешно пытался использовать вместо веера тетрадку. Что, конечно, особого эффекта не имело.
— Сам виноват, — мстительно заметил Раф. — Тебя никто не просил... Так входить в образ. Где, чёрт возьми, ты вообще его взял?
— Где-где... Лучше тебе не знать, нежный ты наш.
— Ты прав. Даже знать не хочу...
— Козёл ты! Коза, точнее, — Сникерс, помучившись ещё немного, плюнул и стал стягивать с себя блузку. Через голову и не расстёгивая пуговиц.
— Ты что делаешь?
— Сниму это безобразие! Не могу уже, мне жарко!
— Знаешь, если ты в первый день ходил с третьим размером...
— Четвёртым! У Баунти был четвертый размер в выпускном классе!
Рафаэлло аж замолчал и уставился на Сникерса. Тот же подобрался и принял невозмутимый вид, будто он тут вообще ни при чем, степенно обмахиваясь тетрадкой.
— ...ладно, с четвертым размером... Чёрт, Сникерс, ты извращенец... Короче, если ты придёшь после такого вообще без какого-либо намёка на грудь, это будет выглядеть странно.
Если бы Сникерс умел прожигать взглядом, Раф бы уже давно не ухмылялся, а лежал кучкой пепла на полу.
***
— Раф, у нас завтра физ-ра! — трагичным голосом возвестил Сникерс, пинком распахнув дверь в выделенную им двоим комнату в школьном общежитии.
— Да, я знаю, — Раф пожал плечами, продолжая гладить юбку.
— Нет, ты не понял! У нас же физкультура! Там придётся раздеваться, и все поймут, что я парень! Марс меня убьёт! Нет, сначала я сам умру от такого позора, а потом он меня раскопает и убьёт ещё раз!
— Раньше надо было думать, — Раф лишь пожал плечами, разглаживая складки на ненавистной юбке. Впрочем, он к ней уже почти привык.
— А ты-то чего такой спокойный?! Тебе-то тоже раздеваться надо будет! — Сникерс в порыве чувств швырнул сумку в угол и с размаху плюхнулся на кровать, как всегда широко расставив ноги. Раф, не поворачивая головы, привычно пнул его в щиколотку. Тот ойкнул, обиженно на него посмотрел и сдвинул колени.
— А я не пойду на физкультуру, — убедившись, что Сникерс сидит как надо, а не сверкает синими мужскими трусами из-под коротенькой юбочки, Раф удовлетворённо кивнул, вернувшись к своему занятию.
— То есть как это не пойдёшь?! — Сникерс аж подпрыгнул на кровати. — Ты куда уже намылился?!
— Я тяжело болен, — пояснил Рафаэлло с довольной улыбкой, аккуратно повесив юбку на плечики.
— Чем это? — Сникерс аж сдулся, удивлённо разглядывая напарника и явно ища какие-нибудь признаки недомогания.
— Тебе весь список перечислить? — Раф отставил утюг в сторону и вынул из болтающейся рядом сумки угрожающей толщины папку. — Вот.
— Это что? — Сникерс с сомнением уставился на эту кипу листов. По самым скромным прикидкам, тянуло если не на всю Большую Советскую Энциклопедию, то на две трети уж точно.
— Это я сделал копию карточки Тик Така, всё равно мы с ним похожи.
— Что-то она жирная...
— Ну, это только треть. Думаю, хватит, чтобы они прониклись, — задумчиво протянул Раф, листая этот бумажный ужас.
Сникерс поперхнулся. Удивление в его глазах сменилось священным ужасом.
— Т-треть?!
— Угу.
— Да как ты жив-то тогда до сих пор?!
— Сам удивляюсь, — задумчиво протянул Раф, взвесив папочку в руке. — Ну зато, с такими болезнями меня ни на одну физкультуру не пустят, — довольно улыбнулся он и снова взялся за утюг, спрятав талмуд обратно в сумку.
— Везёт тебе... — Сникерс проводил карточку завистливым взглядом. — Слушай! А может, ты поделишься? Ну, отрежешь мне половинку? С ближними своими надо делиться!
— Тебе-то? Ты ж каждый день скачешь по корпусу, как ужаленный, и после этого ты тяжелобольной? Да тебе не поверит же никто.
Сникерс с тяжелым вздохом уронил голову на грудь. Посидел, покачавшись из стороны в сторону и вдруг подпрыгнул, осенённый идеей.
— О, есть мысль! — с этими словами он унёсся на кухню со скоростью звука, подозрительно бодро загремев там кастрюльками.
— Мне уже страшно... — протянул Раф и, не выдержав, заглянул туда. — Ты что делаешь?
— Натс всегда жаловался, что мою еду жрать невозможно! — радостно сообщил ему Сникерс, гремя дверцами шкафчиков. — Если я специально намешаю какую-нибудь бурду, а не постараюсь приготовить нормальную, то я отравлюсь и не пойду ни на какую физкультуру!
— Никогда не сомневался в твоей... гениальности, — со скептицизмом заметил Рафаэлло и, покачав головой, вернулся к гладильной доске. — Только кухню не разгроми.
***
— Знаешь, по-моему, оно моргает... — протянул Рафаэлло, подозрительно глядя на побулькивающую в стакане бурду. Он мог бы поклясться, что бурда смотрела на него ответ. И умоляла добить.
— Да иди ты! — Сникерс отмахнулся от него, как от галлюциногенного кролика и, схватив стакан, осушил его в два больших глотка. После чего замер, прислушиваясь к своим ощущениям.
На несколько минут на кухне воцарилась гробовая тишина. Рафаэлло с возрастающим беспокойством наблюдал, как на лице Сникерса проявляется выражение некого мистического прозрения, будто бы ему только что открылась тайна Вселенной. А потом он рухнул на пол как подкошенный.
— Чёрт, Сникерс, ты жив там?! — перепугался Раф, подскочив к пострадавшему и опасливо понюхав стакан. Боже, Сникерс туда что, свои носки отжал?..
— Ух... Крепка советская власть, — хрипло выдавил незадачливый повар-любитель, с трудом поднявшись и бешено вращая глазами. Впрочем, за исключением бледного вида и стоящих торчком косичек, он выглядел вполне нормально.
— Ну что живот? Не болит? — поуспокоившись, уточнил Раф, внимательно разглядывая напарника. Тот сосредоточенно нахмурился. Помолчал пару минут. На его лице застыло выражение вселенской обиды и разочарования. Конфетку у ребёнка отобрали, не иначе.
Раф, поняв, что кина не будет, фыркнул и вышел из кухни.
— У тебя желудок как у крокодила. Переварит всё.
— Да ну, не может быть! Ну сейчас-сейчас, должно подействовать! Вот сейчас! Ещё немного...
***
Три часа спустя Сникерс чуть ли не по потолку бегал, размахивая руками, и выглядел даже здоровее обычного.
— Не может быть! Не может быть, чтобы не сработало!
— Хватит уже прыгать, сядь и успокойся, — Раф, лёжа на постели, даже глаза открывать не стал, так это мельтешение уже достало.
— Оно не помогло! — в голосе Сникерса прорезались панические нотки. — Не помогло! А я старался! А уже поздний вечер! Ааа, я не хочу, не пойду никуда, нет!
— Придумай ещё что-нибудь, — посоветовал Рафаэлло. — И перестань уже так орать...
— Да ну... О! Я знаю! Ты сломаешь мне ногу! — Сникерс, прекратив мельтешить, замер и хлопнул в ладоши. — Гениально же!
— Не гениально. Не буду я ломать тебе ногу.
— Ну и хрен с тобой, сам тогда себе сломаю. Эка трудность!
— И как ты задание тогда выполнять будешь? — ехидно осведомился Раф. — Из медпункта?
— Тогда я буду симулировать перелом!
Раф молча закрыл ладонью лицо. Иногда логика Сникерса его поражала больше обычного.
***
— Эт-то ещё что такое? Это, блядь, что за хуйня?!
Сникерс держал в руках розовый конвертик и смотрел на него с суеверным ужасом.
— Любовное письмо, я полагаю, — Рафу это зрелище доставляло просто ни с чем не сравнимое удовольствие. — С сердечком. От поклонника. Ооо, Сникки, дорогая, это так мило!
— Блядь, — сказала Сникки. И подпрыгнула. — От какого ещё поклонника?!
— От самого обыкновенного, я полагаю. Ну хватит уже смотреть на это как на восьмое чудо света, открывай! Интересно же, что там...
— Не хочу! — завопил Сникерс, брезгливо держа конвертик от себя подальше, на вытянутой руке, двумя пальцами.
— Ну, тогда я сам открою, — потянулся к нему Раф.
— Нет!
Сникерс, на всякий случай отпрыгнув подальше, осторожно распечатал конвертик и вынул оттуда листок бумаги с одним-единственным предложением.
«Давай встретимся в пять вечера на крыше школы».
— Поздравляю, — как с можно более серьёзной и торжественной интонацией сказал Раф, положив руку на плечо Сникерса. — У тебя появился ухажёр, почерк явно мужской. Четвёртый размер Баунти возымел свой эффект.
— Раф, это пиздец, я не баба! — Сникерс от возмущения, кажется, был готов стартовать в стратосферу прямо с места.
— Ну он-то об этом не знает, — пожал плечами Раф, разглядывая письмо. Странно, но почерк казался ему смутно знакомым.
— Раф, я его убью! Кастрирую нахрен!
— Сникерс, нельзя. Ты же явно будешь бить не как девчонка и выдашь все свои профессиональные навыки.
— Блядь! Да что же делать-то?!
— Ты так смущаешься от этой невинной открытки, будто это не ты зажигаешь по ночным клубам и лезешь к стриптизёршам...
— Я не смущаюсь, я бешусь! И это совершенно другое!
— Ну правильно, сейчас-то гораздо цивильней. Тебе просто послали приглашение на крышу школы и в детское время. Культурно. А не стали зажимать по углам, лапать за грудь и что ты там сам обычно делаешь...
— Заткнись, скотина! Я его сброшу с этой самой крыши!
— Лучше не буянь, а просто приди и поговори с человеком. Нормально и цивилизовано. И всё будет хорошо.
Сникерс от души приложился лбом о стену, смяв письмо в кулаке. А потом открыл глаза и подпрыгнул.
— Я знаю! Ты пойдёшь со мной!
— Зачем? — Раф, округлив глаза, уставился на напарника. Потом ехидно улыбнулся. — Или что, ты совсем одевчачился? Они тоже везде парочками ходят.
— Нет! Я скажу, что мы лесбиянки, и пусть отсекается.
Сникерс аж сиял от этой пришедшей ему в голову, без сомнения, гениальной идеи. А Раф последовал примеру напарника и стукнулся головой о стену.
***
— Б-босс?!
Стук от упавшей челюсти Сникерса наверняка был слышен даже на другом континенте.
— А что, не ждал? — усмехнулся Марс, выпустив облако дыма и с удовольствием глядя на удивлённых агентов. Ну да, где ещё такой бесплатный цирк найдёшь. Чёрт, надо было всё-таки взять камеру и наплевать на солидность.
— А... А... А... — Сникерса, кажется, немного заело. — А где мой ухажёр?!
— Это я тебе письмо написал, надо же было вызвать, не вызывая подозрений, — невозмутимо ответил Марс, перекатив сигарету в другой угол рта. Перекошенное лицо Сникерса прямо-таки просилось в рамочку и на стену.
— Босс, ты... Вы козёл!
— То-то мне почерк знакомым показался, — пробормотал себе под нос Раф, который, кажется, был совсем не удивлён. — А зачем вы нас вызвали? — уже громче спросил он у Марса.
— Держите аппаратуру, — хмыкнул Марс, сунув Рафу (Сникерс пока пребывал в шоке) небольшую сумку. — Разведывайте дальше. И да, Сникерс, милый лифчик. Обязательно передам Баунти, что её бельё пришлось тебе по душе. А то она, бедняжка, понять не может, куда оно пропадает...
Сникерс пошёл красными пятнами. То ли от злости, то ли от смущения, то ли и от того, и от другого одновременно.
Раф закашлялся, старательно скрывая смех, а Марс прогулочным шагом направился к выходу с крыши.
***
— Босс, у нас проблемы.
— Что ещё случилось, Натс?
— Родителей Сникерса вызывают в школу. Он хулиганил, — Натс положил перед начальником на стол уведомление из школы.
— Какой сюрприз, — Марс закурил, просматривая бумажку. Задумчиво выпустил облако дыма и уставился на Натса.
— Родители, значит? А Баунти у нас в отпуске. А Линдт на задании. Хммм...
Натс покрылся холодным потом.
— Босс, нет, — Натс аж попятился, вцепившись в свою папочку, как в спасительную соломинку. — Я... Мне... Координировать действия нужно, я не могу! Работы тьма...
— Хммм...
— Босс, а давайте мы пойдём! — в кабинет ввалились Твиксы.
— Что, сразу двое? — поднял бровь Марс, отвлекшись от своей первой жертвы. Жертва мысленно выдохнула и перекрестилась. — И вы опять подслушивали?
— Ну мы же не можем пропустить Сникерса в юбке! — с предвкушающей ухмылкой уставился на него старший Твикс.
— Это ж почти как трезвый Несквик, небывалое зрелище! — добавил младший, скопировав улыбку брата.
— Да у меня гарем, — ухмыльнулся Марс, откидываясь на спинку кресла. — Целых две жены. Одинаковых притом.
— Не волнуйтесь, босс, мы меняться будем! Тихо и незаметно, всё будет в шоколаде, — в два голоса заверили его кандидаты в жёны.
— Ну ладно, — пожал плечами Марс, смутно подозревая, что ещё об этом пожалеет.
И как всегда, предчувствие его не обмануло.
***
— Это ещё что за... Такое? — с нервно дёргающимся глазом Марс смотрел на свою новоявленную «жену».
— Как что? Мы ждём ребёночка, милый, — промурлыкал Твикс, гладя себя по животу. Который тянул месяц эдак на седьмой. — А может, даже целый выводок маленьких Марсят. Кто его знает!
Марс неожиданно почувствовал иррациональное желание забраться под стол и не вылезать оттуда, пока всё не кончится.
— Бл... ин, — прокомментировал ситуацию вежливый Натс, переводя взгляд с одного ухмыляющегося «беременного» Твикса на другого, пока ещё в своей обычной одежде, не в платье и без живота, зато с сумкой, в которой наверняка всё это и лежало.
— У меня абсолютно нет вкуса, и в женщинах я тоже явно не разбираюсь, — после долгого молчания вынес вердикт Марс и, обречённо покачав головой, направился к машине. Что ж, нужно пережить всего лишь два часа позора, подумаешь...
— Босс, а мы ведь и нашу ручку с камерой взяли! — Твиксы поскакали за ним, помахав на прощание остающемуся в офисе Натсу. — Пофотаем Сникки на память! Будете любоваться на досуге и вспоминать нашу прелестную дочку. В бумажник вставите и в рамочку на стол!
— Всенепременно, — фыркнул счастливый муж и отец, заводя машину.
***
— Доченька, дорогая моя, ну как ты тут? — Твикс радостно сгрёб в объятия совершенно обалдевшего Сникерса. На заднем плане тихо обтекал Раф, которого потащили встречать «родителей» за компанию. — Совсем отощала бедненькая, исхудала, за собой не смотришь, на голове колтун, вот говорила же я, что нельзя отрывать её от семьи и отдавать в эту школу! — горестно причитал Твикс, обнимая «дочурку», а затем вынул из недр своей бездонной сумки расческу и принялся увлечённо драть деточке волосы. «Дочурка» изображала соляной столб, вытаращив глаза. Раф изображал соляной столб просто за компанию и из солидарности, наблюдая за этими семейными нежностями. Марс, потихоньку вытащив у «жены» ручку, фотографировал Рафа. Будет продавать эти фотографии Ронду по десять баксов за штуку. А нет, лучше по пятьдесят, в таких вопросах Ронда цена не остановит. Интересно, а за сотню возьмёт?
— Ну, как ты тут, хорошо ли питаешься? Ой, что-то ты бледная какая-то... Ты не плакала, нет? Может, тебя обидел кто? Ох, Сникки, дорогая, мне та-а-ак тебя не хватает, ты бы знала, так тоскливо по вечерам, сижу одна, любимый на работе, никому я не нужна, и малыш никому не нужен, одна ты была моей радостью...
— Твикс, я тебя урою и закопаю, — полузадушено прохрипел Сникерс, которого любящая мамочка с поистине стальной хваткой тащила в кабинет директора. За ними шёл Марс с привычно невозмутимым выражением лица, будто бы наблюдал такие сцены каждое утро за завтраком и два раза после обеда.
— Добрый вечер, добро пожаловать, пожалуйста, присаживайтесь, — директор был сама любезность, к тому же тут беременная женщина, надо поухаживать. Впрочем, надолго его не хватило, и начал он сразу с места в карьер.
— Понимаете, ваша дочь — настоящая хулиганка. Вчера она играла в футбол и разбила окно, это стало последней каплей. Я уже не говорю о вызывающем поведении! — всплеснул он руками. — Ну какая девочка будет себя так вести и так безобразно сидеть!
Сникерс вздрогнул и сдвинул ноги, прижав коленки друг другу. Ну вот, опять забыл.
— Ох, ну что вы, моя дочка-лапушка совсем не такая, — запричитала «мама» Сникерса, обеспокоенно приложив ладонь к щеке. — Она хорошая, ласковая, послушная девочка, отрада для меня. Она в жизни и мухи не обидит! Вы знаете, она у меня такая заботливая, такая ласковая, такая нежная. Ну золото просто, а не дочь, дорогой, подтверди! — Твикс ткнул локтём Марса в бок, на что тот степенно кивнул и произнёс глубокомысленное:
— Мгм.
— Вот, видите! — всплеснул руками Твикс. — Вы наверняка что-то перепутали! Наша дочечка ну никак не могла разбить окно! В конце концов играть в футбол — это совершенно не женское занятие, — скромно расправил он складочки на платье. — А девочка наша — настоящая леди!
У Сникерса от злости в глазах потемнело — он потом и сам не понял, как не подскочил и не забил Твикса на месте его же стулом.
— Но послушайте, — директору наконец-то удалось вклиниться в этот словесный поток. — Это чистая правда! Извините, но ваша дочь отпетая хулиганка! Она сломала замок на двери учительской! Да и не просто сломала, а взломала, как заправский вор-домушник!
— Моя Сникки никогда бы ничего подобного не сделала! — всплеснула руками «мамочка». — Вы что! Какое вскрытие замков? Да ну не может быть такого!
Сидящий рядом Марс тихо фыркнул. Да уж, куда Сникерсу до вскрытия замков, он бы просто вынес дверь, да и все дела.
— Но...
— Ох, простите, мне надо выйти, а вы не подскажете, где здесь туалет?
— По коридору прямо и налево.
— Ох, спасибо большое, я быстро, — Твикс, обворожительно улыбнувшись, выскользнула за дверь, придерживая живот. «Сникки» мысленно пожелала ей утопиться в туалете. Но к его большому сожалению, через пять минут с не менее обворожительной улыбкой от уха до уха Твикс вернулся и сел в кресло. Сникерс был готов спорить на собственную руку, что это был уже второй близнец, пусть на вид они и были совершенно неотличимы.
В течение всего часа, сколько длилась эта беседа, «жёнушка» раз пятнадцать успела сбегать в туалет и каждый раз возвращалась с широченной улыбкой. А когда не бегала, то расхваливала «лапочку-дочку» на все лады, просто задавив несчастного директора морально. Тот под конец уже и рад был от них избавиться, и даже чек на возмещение ущерба не стал просить, лишь бы эта чокнутая мамаша ушла туда, откуда и пришла!
***
— Ну что, может, расскажете о себе поподробнее? Вы же новенькие, мы ничего о вас не знаем.
Девочки придвинулись ближе, с интересом глядя на Рафа и Сникерса. А последний в это время пребывал в нирване. На этих традиционных воскресных посиделках в кафе девчонки не стеснялись, вели себя более раскрепощённо, чем школе. И даже могли расстегнуть больше пуговиц блузки, чем обычно. Сникерс млел и чувствовал себя в Раю.
Раф, покосившись на него, обворожительно улыбнулся девочкам и промурлыкал:
— Ну, у меня-то нет, а вот у Сникки есть кое-кто. Они уже давно вместе. Такая любовь у них, прямо страшное дело, — заговорщицки прошептал он, подмигнув.
— Ах, какая прелесть! Сникки, ну Сникки, расскажи подробнее!
— А? Что? — Сникерс выпал наконец из своей блаженной задумчивости, растерянно переведя взгляд с блузок на лица одноклассниц. — Чего?
— Расскажи про своего парня!
— Какого еще парня? — не понял Сникерс.
— Ну, парня! С которым ты встречаешься!
Сникерс лишь хлопнул глазами.
— Она просто стесняется, — отмахнулся Раф, улыбаясь, и приобнял Сникерса за плечи. — А так каждый день, Натс то, Натс это... Так скучает, ни дня без него не может, все уши мне уже прожужжала.
— О, так его зовут Натс? Боже мой, какая прелесть! Сникки, ну расскажи про него побольше! Как он выглядит? Давно вы вместе? Целовались?
Сникерс ошарашенно смотрел перед собой, явно пытаясь в уме приплюсовать к себе Натса и не получить при этом катастрофу. С математикой, впрочем, у него всегда было плохо. Конфликт систем, установка невозможна, как выразился бы пресловутый Натс.
— Ой, да что про него рассказывать, зануда страшная, но такая любовь, — подмигнул одноклассницам Рафаэлло. Те явно приняли шок Сникерса за смущение, и только больше заинтересовались этим загадочным парнем и их отношениями.
— О! А вы уже занимались этим?
— Ч-чем? — скорее на автомате выдавил Сникерс, вращая глазами.
— Ну ЭТИМ! —девчонки синхронно сделали страшные глаза и придвинулись ближе, склонившись над столом. Сникерс наоборот отодвинулся подальше. Сглотнул. А потом до него дошло...
— НЕЕЕЕЕТ! НИ ЗА ЧТО! ДА ВЫ ВСЕ С УМА СОШЛИ, ЧТО ЛИ?!
Бедный Сникерс подскочил и вылетел за дверь, с трудом удержавшись от того, чтобы не перевернуть стол на прощание. А то и ещё чего похуже. Ему ведь только что нанесли моральную травму на всю жизнь!
Раф же философски вздохнул, невозмутимо отправив в рот ложечку мороженого:
— Что поделать, она такая стеснительная...
***
— К-как бал? Какой бал? Какой, блядь, открытый вечер?!
Сникерс с грохотом осел на стул. Погнутая ножка, не выдержав падения на себя семидесяти с лишним килограммов, подломилась, и Сникерс с не меньшим грохотом рухнул на пол, сверкнув в воздухе голыми бёдрами.
Раф смиренно закрыл ладонью лицо, подумав, что давно уже пора её приклеить.
— И что, всем быть обязательно?
— Конечно! — сообщила им сияющая староста. — Всем обязательно! И с парой! В общем, мы вас ждём.
С этими словами она убежала нести благую весть дальше. А Раф медленно опустился на пол рядом со Сникерсом.
— Это... плохо.
— Это? Это пиздец, а не просто плохо!
Сникерс отпихнул стул-инвалид в сторону и сел нормально. Ну то есть нормально для себя-парня, но никак не нормально для себя-девушки.
— Ну... У тебя, по крайней мере, парень есть... Уже, — с усмешкой заметил Раф.
— Что?! Это ты про Натса?! Раф, ты козёл! Мало я тебе тогда врезал, так я ещё добавлю! Я тебя урою! И его урою! Он мне не парень! И вообще я с ним никуда не пойду! И это ты сам придумал, ты сам, если что, и будешь ему всё объяснять! — взвыл Сникерс, со смаком приложившись лбом о ножку парты. — Я не хочууу... И вообще, да ну какого чёрта?! Я НЕ ГЕЙ! И это же зануда Натс, ну какое тут... — Сникерс смачно сплюнул на пол. Раф едва подавил уже выработавшийся инстинкт дежурного схватить тряпку и подтереть. Сникерса, тем временем, в очередной раз осенило — его пытливый ум придумал выход и из этой непростой ситуации.
— О, знаю! Скажу, что он в аварию попал и умер. Или не, во, что его поезд переехал, да. И самолёт потом сверху упал ещё, для надёжности! Взрыв и всё, сразу хач. А я в трауре. Научусь лить слёзы на публику... То есть куплю себе искусственные слёзы, буду рыдать в три ручья, и пусть хоть какая-нибудь дрянь попробует меня хоть куда-нибудь вытащить! У меня горе! Потому что с этим козлом я никуда не пойду, и уж тем более в таком виде!
— Ну ладно тебе, я же уже извинился, — вздохнул Раф. — Пошутил просто. Кто же знал, что это всё так обернётся...
— Всё равно ты козёл, — буркнул обиженный Сник, а потом расплылся в хитрющей улыбке. Раф на всякий случай отодвинулся подальше, с подозрением глядя на него.
— А без пары-то туда не пускают, — пропел Сникерс, коварно скалясь. — Значит, тебе тоже кто-то нужен!
— Никто мне не нужен! Я туда не пойду!
— Нужен-нужен! Я знаю, возьмёшь Ронда. Он будет дико рад.
Раф лишь поднял брови.
— Что? Ты кем меня выставить хочешь? Он в два раза старше меня, а уж если учесть, что я сейчас школьница несовершеннолетняя... Да его же в тюрьму прямо из зала заберут!
— Тогда Роше.
— Он недалеко от Ронда ушёл! Он тоже старый!
— Бери Несквика! Дарю, — щедро махнул рукой Сникерс, едва не заехав Рафу по лбу. Специально ведь, наверняка.
— Сникерс, ты издеваешься?
— Нет, я считаю, вы будете прекрасной парой. Не менее прекрасной, чем я с Натсом.
— Точно издеваешься.
— Нет! Издевался бы я, если бы предложил нацепить на тебя маленькое чёрное...
Тут Сникерс резко замолчал и круглыми глазами уставился на Рафа. Глаза последнего округлились не меньше.
— Платье... — упавшим голосом закончил Сникерс.
— Бал... — глухо протянул Раф.
— ЭТО ПИЗДЕЦ!
— Так. Нет. Сейчас всё уладим, — пробормотал Раф и потянулся за телефоном. — Ронд. Ронд, у нас вечер!
В трубке раздался ехидный голос Ронднуара:
— Да, спасибо за сообщение, но у меня есть часы, и я прекрасно вижу, что уже вечер.
— Нет, ты не понял, у нас открытый вечер! Бал! И все должны быть при параде и с парой!
— Ооо, — Раф, даже не видя Ронда, сразу понял, как тот замаслился, услышав это. — И когда там у вас это мероприятие?..
— Ты не будешь моей парой! Ты слишком старый! — категорично заявил Раф. — Лучше подумай о том, что, если я туда пойду, меня сразу раскроют. Вечернее платье — это не юбка и не рубашка! А уж если я брюки надену, то вообще всё сразу будет ясно...
— Ну, платья разные бывают, — промурлыкал Нуар. — Не переживай, я обо всём позабочусь, золотце.
— Нет, я не хочу, чтобы ты об этом заботился, — замотал головой Раф, покрывшись холодным потом. — Я хочу ужать наш график. Давай-ка перестроим так, чтобы я...
— Не я, а мы! — встрял развесивший уши Сникерс, пихнув Рафа локтём в бок. — ...чтобы мы освободились раньше выходных.
Трубка надолго замолчала. Рафаэлло прямо-таки чувствовал излучаемое ей недовольство и на всякий случай убрал телефон подальше от уха.
— Ронд?
— А вы уверены, что со всем успеете разобраться за это время? — наконец осведомился Ронднуар, зашуршав какими-то бумажками.
— Уверены, — отрезал Раф.
— А что же тогда сразу дату пораньше не назначили? — вкрадчиво спросил Ронд. — К юбочкам привязались?
Раф поджал губы и дёрнул глазом.
— Возникли... Непредвиденные обстоятельства.
— Ну ладно, так и быть. Я поговорю с Марсом, а вы работайте, — смилостивился Ронд. — Чтобы всё было идеально. Сам проверю.
Раф кивнул, забыв, что собеседник его не видит, и бросил трубку. Встретил взгляд Сникерса, и впервые за всё время знакомства между ними возникло полное и абсолютное понимание и солидарность. Как между конфетой и фантиком. Шоколадкой и начинкой. Несквиком и кактусом. Диролом и Тик Таком. Потому что оба были готовы поймать хоть сотню кровожадных маньяков, но вот идти на школьный бал было выше их сил.
***
— Сникерс! Сникерс, я не думаю, что это хорошая идея, — свистящим шёпотом сообщил Раф. — Даже более того, это ОЧЕНЬ плохая идея!
— Предложи другую, — раздражённо цыкнул Сникерс, зашевелившись. Кусты над его головой затряслись, и на плечо шлёпнулась гусеница. Жирная и волосатая. Сникерсу она чем-то вдруг напомнила Ронда. Тот бы, умей обращаться в насекомых, точно не упустил момент посмотреть на такого Рафа.
— Я предлагал! — всё тем же шёпотом возмутился Рафаэлло, чувствуя, как против воли начинает дёргаться веко. Станет скоро как Дирол, с такой-то работой...
— Да на твою идею бы ни один маньяк не клюнул!
— Зато на твою клюнет, да?
— Конечно! Ну кто устоит перед миленькой школьницей ночью, одной и с мороженым? — ехидно усмехнулся Сникерс.
Рафаэлло едва не швырнул это мороженое ему в лицо. Жаль, кусты обзор закрывали. Мороженое, к слову, уже растаяло и теперь стекало по пальцам. Съесть бы его, конечно, но кусок в горло не лез.
А тем временем за поворотом послышались чьи-то шаги. Раф испуганно сглотнул, на автомате одёрнув юбку пониже.
Да, они выследили маньяка, но точной уверенности у них не было. Надо было проверить. Убедиться. Только вот Раф так и не смог понять, почему убеждаться в этом должен он, а не Сникерс с четвёртым размером Баунти.
Цокот каблучков приближался. И на аллее скоро появилась мисс Барбарис. Школьный психолог, а по совместительству и предполагаемый школьный маньяк. Осталось вот только найти доказательства, а ещё лучше — поймать с поличным.
— Опасно молодой девушке разгуливать ночью одной, — промурлыкала мисс, приблизившись к Рафу и приобняв его за талию. Гусеница на плече Сникерса недовольно заворочалась. А тот нетерпеливо смахнул её и подвинул камеру, чтобы было лучше видно.
— Тут же школа, что тут может быть страшного? — Раф умело прикинулся глупенькой. Просто прелесть какая дурочка. Мисс, похоже, это тоже оценила. В разрезе юбки на её бедре блеснул острый нож.
— О, как вы, моя дорогая, ошибаетесь, — Барбарис погладила Рафа по плечу, отчего его едва не передёрнуло. — Кстати, я вас ни разу не видела на моих приёмах, не хотели бы открыть мне душу?..
Вот, значит, как, открой душу, расплатись телом. Ну что ж, она сама будет расплачиваться за свои преступления в тюрьме.
***
— Знаешь, — протянул Сникерс, сидя под дверью ванной с ноутбуком и задумчиво щелкая кнопкой перемотки. — Думаю, эту запись не надо показывать Ронду. Или, наоборот, у тебя тут вот так юбка задирается на пятой минуте...
— Да пошёл ты! — рявкнул из душа Рафаэлло, остервенело натирая себя мочалкой. — Это всё твоя дурная идея была!
— Зато сработало же, — довольно усмехнулся Сникерс. — И вообще всё честно, я вскрывал учительскую и крал документы, а ты приманивал маньяка.
Раф раздражённо фыркнул и выкрутил кран посильнее. Эта сумасшедшая действительно собиралась его изрезать. И, возможно, изрезала бы, если бы не наткнулась на нечто неожиданное, когда полезла под юбку...
Да, пожалуй, действительно не стоило бы показывать Ронду эту запись. Только ведь улика же. Ох, придётся долго ему объяснять, почему его лапала какая-то тётка. И желательно налить перед этим Ронду успокоительного побольше. Или виски. Или и того, и другого сразу. А может, к креслу привязать?..
— Кстати, — к сожалению, перекрикивать шум воды Сникерсу удавалось без особого труда. — Ты так убедительно строил из себя идиотку! У тебя талант просто, я бы так не смог.
— Тебе и не надо, ты по жизни такой, — послышался из ванной сердитый голос.
Сникерс возмущённо цыкнул и вынул из кармана фотоаппарат. Ах, так? Ну ладно, страшная месть не заставит себя ждать. Интересно, сколько Ронднуар согласится отстегнуть за свежие фотки Рафа в душе?..
***
— Сникерс, ты с ума сошёл?!
Натс не ожидал удара и рухнул на пол, удивлённо потирая скулу.
— Ты... Ты... Ты козёл!
Сникерс мстительно пнул в бок.
— Да что на тебя нашло-то?! — взвыл Натс, едва успев увернуться. — Всё же, вы же выполнили задание, даже успели до бала, всё хорошо, чего ты бесишься? Что за заторможенная реакция...
— Да потому что! Это твоя идея была явно!
Сникерс, кажется, совсем озверел, и гонял Натса по всему кабинету, размахивая портфелем как гранатой. Белки предусмотрительно повисли на люстре, наблюдая за этим цирком с безопасного расстояния, а их хозяин едва успевал перепрыгивать через попадающиеся на пути столы и стулья.
— Это всё ты виноват! Скотина! И никогда, никогда, ни за что!
Сникерс перешёл на какие-то уж совсем ультразвуковые ноты и точным броском попавшегося под руку графина отправил-таки Натса на пол. После чего издал победный клич и, подлетев, принялся остервенело его пинать.
— Никогда в жизни, слышишь? Ни за что! Никогда! Даже за миллион лет! Нет, нет, нет!
Натс флегматично отдыхал на полу, уже даже не пытаясь сопротивляться и лишь ожидая, когда утихнет эта странная истерика. Он бы, конечно, предпочёл хотя бы знать, за что бьют, но в общении со Сникерсом на такую роскошь, как обоснование поступков, рассчитывать не приходилось.
— Сникерс, я, конечно, всё понимаю, — вклинился он наконец в поток бессвязных воплей на тему «Никогда и ни за что», задумчиво глядя куда-то вверх. — Но может, ты всё-таки наденешь штаны, прежде чем меня пинать?
Едва договорив, он предусмотрительно зажал уши ладонями. А то стекла-то новые в кабинет они вставят, не проблема, а вот лопнувшие барабанные перепонки заменить будет не так просто.
***
В кабинете Марса Ронд, важно попивая чай, вздохнул:
— Как вопит-то... Эх, даже жаль, что всё закончилось. Я уже и платье Рафу подобрал...
Марс, степенно помешивая ложечкой чай в кружке, понимающе кивнул:
— Думаю, мы можем продолжить наше сотрудничество.
Два босса конкурирующих организаций обменялись понимающими ухмылками.
— Я слышал, на прошлой неделе пропали две студентки колледжа Святой Нуги...
Название: А что, если бы в школу вызвали родителей Рафаэлло
Автор: Layne, Sylenth
Размер: мини, 2264 слова
Персонажи: Рафаэлло, Сникерс, Марс, Ронднуар, Натс, male!Твиксы и др.
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: конфеты и торговые марки принадлежат правообладателям.
Предупреждения: Кроссдрессинг!
Размещение: запрещено без разрешения автора
Примечание: вбоквел к "Под Прикрытием"
читать дальшеВечером, после окончания занятий коридоры колледжа Благородной Ириски для девушек были, как правило, пусты и безлюдны. Ученицы спешили после занятий домой или на заседания клуба, профессора тоже расходились по домам, и изо дня в день этот порядок никем не нарушался. Однако в этот вечер в коридоре третьего этажа раздавались приглушённые голоса.
– Сникерс, не смей!
– Раф, да не ссы, я вынесу эту дверь в два плевка. У меня большой опыт!
Сникерс смачно сплюнул и встал в боевую стойку, примерившись пяткой на дверной замок. Рафаэлло вцепился в его руку:
– Сникерс, твою же мать, мы должны работать тихо и незаметно!
– Ага, а взломанный замок типа никто не заметит, да? – в голосе Сникерса скользило неприкрытое ехидство.
– Ну знаешь, это хотя бы не так очевидно, как слетевшая с петель дверь, – прошипел Раф, упрямо потянув его в сторону.
– Да мне похрен! Я не собираюсь торчать тут столько же, сколько с учительской, – вырвал руку Сникерс и замахнулся ногой. – Подумаешь, дверь выбита, с кем не бывает. Иии раз..!
– Сникерс, нет!
Рафаэлло, осознав тщетность попыток убедить Сникерса словами, обхватил его за талию и рванул назад, прочь от двери.
– Ай, да отпусти меня! – Сникерс забрыкался, пытаясь вырваться из рук Рафа, но тот крепко держал его за талию, медленно, но верно оттаскивая от двери. Хоть это и было непросто – словно не пацана держал, а молодого жеребёнка.
– Не смей, идиот!
Сникерс извернулся и пнул Рафа под коленкой. Тот пошатнулся и, окончательно потеряв равновесие, завалился на пол, утянув за собой и неудачливого выпинывателя дверей.
– Да отвали! – рявкнул Сникерс, упорно выворачиваясь из рук Рафа. Только тот не дал ему этого сделать – отработанным движением перевернулся, вжал Сникерса носом в пол, усевшись ему на бёдра и заломив руки назад.
– А ну тихо! Веди себя прилично!
– Это ТЫ мне говоришь?! – приглушённо возопил Сникерс, дёргая ногами в тщетных попытках лягнуть Рафаэлло как следует. За этими несомненно увлекательными попытками он совершенно не заметил, как его собственная юбка из-за этих столь активных ёрзаний задралась и вскоре вовсе съедет ему на уши. – Твою мать, слезь с меня!
– Не раньше, чем ты пообещаешь прекратить, – пропыхтел Раф, навалившись на него всем весом. Удержать Сникерса было не так уж простой задачей – он мало того что был крепче сложен, так ещё и энергия била ключом. Правда, в данный момент скорее ногами.
– Что здесь происходит?!
Возившиеся на полу секретные агенты замерли, в один миг покрывшись холодным потом. Сникерс и вовсе едва не умер на месте – торчащие из-под задранной юбки отнюдь не женские причиндалы выдавали его с головой. Только он успел подумать, что всё пропало, как в них упёрлось колено Рафаэлло, прикрывая от посторонних глаз – Сникерс только пискнул, вытаращив глаза.
– Что за… Что за непотребство?! Рафаэлло!
Красная от гнева – а может быть, и от смущения – завуч, миссис Халва стремительно приблизилась и угрожающе нависла над живописной композицией на полу. Раф одёрнул юбку Сникерса и подскочил с самым виноватым видом, вытянувшись по струнке.
– Я… Мы… Просто…
Красный и пыхтящий Сникерс кое-как сел на полу, и одним своим видом, похоже, развеял все сомнения завуча насчёт происходящего.
– Что за разврат вы тут устроили! – возмущённо зашипела она и схватила – Рафаэлло за руку, а Сникерса за косички. И потащила по коридору к своему кабинету. Раф подозревал, чем это дело закончится, и ему уже заранее хотелось выпрыгнуть в окно. А следующей своей фразой миссис Халва ясно дала понять, что самый страшный кошмар Рафаэлло скоро станет явью:
– Безобразие, безобразие! Родителей в школу немедленно!
***
– Добрый день, могу ли я услышать Ферреро Ронднуара? Вас беспокоят из колледжа благородной Ириски. Это касается поведения его дочери.
Роше моргнул и несколько озадаченно уставился на трубку, словно сомневался, что звонящий попал по адресу. Неужели Рафаэлло что-то натворил? Как Роше ни старался, даже представить не мог, что такого ужасного мог сделать вежливый и милый Рафаэлло, чтобы потребовалось звонить родителям.
– Минутку, сейчас я вас соединю, – опомнился Роше и переключил линию. – Ронднуар?
– Что такое? – раздался в трубке скучающий голос главы семейства.
– Тебе из колледжа звонят. Насчёт Рафаэлло, – передал Роше, до сих пор не уверенный, что всё понял правильно. В трубке оживлённо скрипнуло кресло:
– Неужели? Ну наконец-то, соединяй.
Роше закатил глаза и переключил линию. Судя по негодующему голосу директора, дело грозило обернуться вызовом родителей в школу. Вот радость для Ронда – он только недавно страдал, что вот Марса-то вызывали, потому что «его мелкий полудурок что-то учинил, почему бы Рафаэлло что-нибудь не сделать, чтобы меня тоже вызвали?!»
– Добрый день, с вами говорит Ферреро Ронднуар.
– Добрый день, господин Ферреро. Я звоню по поводу вашей дочери, Рафаэлло.
– Я вас крайне внимательно слушаю. С ней какие-то проблемы? – с затаённой надеждой поинтересовался Ронднуар, поглаживая большим пальцем набалдашник трости.
– Дело в том, что ситуация очень деликатная, – закашлялся директор. Ронднуар поднял бровь. – Видите ли… Ваша дочь проявляет лесбийские наклонности. Сегодня она обнималась на полу с другой ученицей самым непотребным образом!
Впервые за многие-многие годы Ронднуар не нашёлся, что сказать. Более того, едва не выронил трость из рук. А директор, восприняв тяжёлое молчание как признак шока, быстро добавил:
– Не подумайте, я не наговариваю. Рафаэлло замечательная, примерная ученица… Была. До этого момента. Я бы не поверил каким-то слухам, но миссис Халва видела всё своими глазами и…
– Я приеду немедленно, – обрёл наконец дар речи Ронднуар. И вновь медленно и с удовольствием провёл пальцами по набалдашнику трости. – Хочу поговорить с моей девочкой лично насчёт этого… Недоразумения. Уверен, мы всё решим.
– Я рад, что вы восприняли это именно так, – облегчённо кивнул директор. – Мы вас ждём.
– Всего доброго.
Ронднуар отложил телефон и откинулся на спинку кресла, расплывшись в исключительно довольной ухмылке.
День определённо удался.
***
– Кошмар. Просто кошмар. Я не переживу, если он сюда приедет!
Рафаэлло вместе со Сникерсом сидел на скамейке перед кабинетом директора и Страдал.
– Ой да ладно, съест он тебя, что ли? – фыркнул Сникерс, пиная ножку скамейки. По поводу всей этой ситуации он испытывал смешанные чувства.
– Я не хочу, чтобы он видел меня вот в этом вот! – отчаянно потряс подол юбки Раф.
Сникерс покосился на него и деликатно промолчал о том, что Ронднуар с вероятность в 150% уже видел фотографии, да с таких ракурсов, что Рафаэлло и не снились. Сам Сникерс, конечно же, был здесь совершенно ни при чём.
– Сам виноват, если уж на то пошло, – мстительно заявил он. – Нечего было ко мне цепляться!
– Если бы я к тебе не цеплялся, мы бы провалили всю операцию, – прошипел Раф.
– Ага, а по яйцам ты мне заехал тоже во имя сохранности операции?! – приглушённо рявкнул Сникерс.
– Ты бы предпочёл, чтобы завуч увидела, что они у тебя есть? – вспыхнул Рафаэлло.
– Поаккуратнее как-нибудь нельзя было?! – потёр пострадавшее место Сникерс и от души отдавил Рафу ногу. Тот ойкнул, но в долгу не остался и пихнул его кулаком в плечо.
– Из-за тебя теперь вся школа будет думать, что мы… Что у нас что-то есть! А всё потому, что ты не мог мозгами пораскинуть!
– Я сейчас твоими мозгами пораскину! – вспылил Сникерс. – Ничего, пущу увлекательный слух, что у тебя есть престарелый любовник. А может, даже два!
– Что?! – едва не свалился со скамейки Рафаэлло.
– А что? Девчонки такое любят обсасывать, это гораздо более увлекательно, чем какие-то лесбиянки, – ухмыльнулся Сникерс. – Какая история!
– Сникерс, ты сдурел?!
– Два престарелых любовника! – злорадно повторил Сникерс, азартно тряхнув косичками. – А может, даже три, кто тебя знает. Развратница!
– После того, что я с тобой сделаю, ты сам уже ничьим любовником никогда не будешь, – прошипел Рафаэлло, сверкнув глазами. На скамейке развернулась бы баталия не на жизнь, а на смерть, но тут дверь кабинета распахнулась, и «провинившиеся», подпрыгнув, сели ровно, всем своим видом демонстрируя показательно отсутствие интереса друг к другу.
– Так, – директор смерил их грозным взглядом. – Рафаэлло, ко мне в кабинет, скоро приедет твой отец. Сникки, а ты ступай к психологу, потом ко мне. И чтобы принесла расписку! А то знаю я тебя…
***
– Ох, детка, как я по тебе скучал, – Ронднуар, не медля ни минуты, сгрёб Рафаэлло в объятия, стоило тому появиться в поле зрения. И не упустил возможности тщательно и со вкусом ощупать. – Мне кажется, или ты похудела?
– Тебе кажется, – выдавил красный, как рак, Рафаэлло, попытавшись вывернуться из цепких рук любимого «отца». А тому явно пришлась по душе новая роль, и он, не удержавшись, шлёпнул «дочурку» пониже спины:
– Ну и кто тут у нас безобразничает?
– Р… Папа! – возмущению Рафа не было предела. А вот директор умилился – такой любящий отец, не стесняющийся обнять и приласкать свою дочь, даже с учётом её наклонностей! Правда, потом он вспомнил о цели сегодняшней встречи и сурово кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Прошу прощения, – скорбно вздохнул Ронднуар, наконец выпустив из рук пылающего Рафа и усевшись в предложенное ему кресло. – Давно не видел Рафаэлло и слегка забылся.
– Ничего страшного, – смягчился директор. Однако потом вновь сдвинул брови. – Но я надеюсь, вы всё же повлияете на свою дочь, потому что такое поведение недопустимо!
– Совершенно с вами согласен, – степенно кивнул Ронд, поглаживая трость. – Рафаэлло давно пора бросить заниматься ерундой и найти себе мальчика. Правда, моя дорогая? – покосился он на до сих пор красного Рафаэлло. Тот метнул на него рассерженный взгляд.
– Да… Папа.
– Вот видишь, ты сама признаёшь свои ошибки, – удовлетворённо кивнул Ронд. – Не волнуйся, детка, мальчики тоже хорошими бывают. А с возрастом они ещё остепеняются и умнее становятся.
Рафаэлло поднял брови, всем своим видом показывая, что очень сильно в этом сомневается:
– Похоже, не все…
– Я убеждён, мы найдём тебе прекрасную партию, – перебил его Ронднуар, чуть повысив голос. – С отличной фигурой, прекрасными волосами и конечно, не стоит забывать о материальной обеспеченности…
– Да, папа, – процедил Раф, мечтая провалиться сквозь землю. А Ронднуар откровенно наслаждался этим спектаклем, смакуя каждую секунду.
– Не волнуйтесь, господин… – Ронднуар покосился на табличку на столе. – Господин Рачок. Я проведу с дочерью воспитательную беседу. Я найду способ её убедить, что девочки это плохо, что мальчики куда лучше.
Рафаэлло закрыл лицо руками, помотав головой. Директор воспринял это как жест раскаяния и сочувственно постучал ручкой по столу:
– Милая, это подростковое и пройдёт с возрастом. Жажда экспериментов, с кем не бывает. Вы ведь прекрасная, умная, изящная девушка, найдёте себе достойного молодого человека.
– Я всегда так говорил, – степенно кивнул Ронднуар с улыбкой сытого удава.
Оба выжидающе уставились на Рафаэлло, и тому не оставалось ничего другого, кроме как наступить себе на горло и кивнуть:
– Да, вы правы.
– Я рад, что мы наконец всё выяснили, – погладил «дочь» по волосам Ронднуар. – Детали обсудим наедине, если вы не возражаете?..
– Конечно-конечно, – покивал директор, довольный, что всё так хорошо прошло. Какой чудесный понимающий отец и какая послушная любящая дочь – просто загляденье, а не семья! – Не смею вас больше задерживать.
– До свидания, – кивнул Ронд и пошёл к дверям, потянув за собой и Рафа, снова весьма вольготно устроив руку у него на талии. Только они не дошли до двери, она распахнулась прямо перед их носом, пропуская Сникерса, размахивающего какой-то бумажкой:
– Вот вам ваша записка, я отсидела!
– От мисс Барбарис? Хорошо, давай сюда, – кивнул директор и встрепенулся. – Вот, кстати, господин Ферреро, именно с этой юной мисс была ваша дочь.
Сникерс пошёл красными пятнами. Раф просто спрятал лицо в ладонях. А Ронднуар поднял бровь, окинув Сникерса презрительным взглядом, и цокнул языком:
– Безобразие. Вопиющее безобразие. Ещё и девочку какую-то… Несимпатичную выбрала.
В воздухе повисло невысказанное «уродливую». А Ронднуар ещё и пробормотал себе под нос, чтобы директор не услышал, зато услышали Раф со Сникерсом. – Чудовище косматое… – И уже громче добавил, пока Сникерс не успел разораться. – Приношу свои глубочайшие извинения, юная леди, я обязательно разъясню дочери все минусы её поведения и недопустимость её поступков, выходящих за рамки морали и социального поведения.
Сникерс, только открывший рот, чтобы возмутиться, так и завис, судя по выражению лица не поняв и половины этого высказывания.
А Ронд же с довольной ухмылкой отодвинул его с дороги и, продолжая обнимать Рафа, вышел прочь из кабинета.
***
– Добрый день, господин Форрест? С вами говорит директор колледжа Благородной Ириски.
– Добрый… Сникки опять что-то натворила? – поинтересовался Марс и покосился на календарь. Сникерс прямо превзошёл себя, опять что-то учудил. А ещё секретный агент под прикрытием.
Директор закашлялся:
– Не совсем… Понимаете… Дело в том, что она подверглась сексуальным домогательствам со стороны другой ученицы. И сама проявляла лесбийские наклонности…
Тут Марс поперхнулся сигаретой.
– Простите? – кое-как выдавил он, откашлявшись. Аж слёзы на глаза навернулись.
– Просто одна ученица к ней приставала и…
– Мне приехать? – поинтересовался Марс.
– Дорогой, кто там звонит? – громко завопил один из Твиксов высоким голосом, приоткрыв дверь кабинета, пока второй за его спиной покатывался со смеху. Марс метнул на близнецов угрожающий взгляд и погрозил кулаком. Ну в самом деле, сколько можно подслушивать?!
– Нет-нет-нет, н-не стоит беспокоиться, – выпалил директор. От одного воспоминания о беременной мамочке Сникерса на беднягу напала икота. Этот пронзительный мерзкий голосок ни с чем нельзя было спутать. Один раз услышишь, на всю жизнь запомнишь, ввинчивается в мозг хуже дрели. – М-мы тут сами с-со всем разберёмся. Я п-просто звонил, чтобы поставить в-вас в известность. И поговорите с-со своей дочерью, окажите м-моральную поддержку. Большоеспасибодосвидания! – выпалил он, спешно бросив трубку.
А Марс откинулся на спинку кресла, щёлкнув зажигалкой. Как, однако, удобно ходить с Твиксами на переговоры – все дальнейшие вопросы решаются на расстоянии и в два счёта, стоит только намекнуть на ещё один визит.
– Что Сникерс натворил на этот раз? – ввалились в кабинет пресловутые Твиксы. Марс с трудом подавил желание швырнуть в них какую-нибудь папку. Никакого уважения к начальству, как к себе домой...
– Наш Сникерс, – Марс выдержал эффектную паузу и продолжил с серьёзным лицом. – Стал жертвой сексуальных домогательств.
На секунду в кабинете повисла гробовая тишина. После чего Твиксы захохотали так, что стёкла в окнах зазвенели:
– Кто? Сникерс? Да кому он нужен!
– По-видимому, нашлась какая-то девушку с очень… Специфическим вкусом, – фыркнул Марс.
– И что? Нас снова в школу вызывают? – Твиксы, отсмеявшись, предвкушающе потёрли руки. – Уже не терпится!
– Работать идите, оболтусы, хватит спектаклей, – постучал пальцами по подлокотнику Марс. – Не вы ли должны были сдать мне отчёт ещё вчера?..
Не успел он договорить, как в кабинете уже было пусто. Волшебное слово «отчёт» всегда имело над Твиксами магическую отрезвляющую власть. Хорошо бы они ещё работать убегали, а не просто на край света.
Марс хмыкнул и прикрыл глаза устроившись в кресле поудобней. Однако, всё это задание оказалось гораздо веселее, чем можно было себе представить. И всё же интересно, кто это позарился на Сникерса-то?..
Автор: Layne, Sylenth
Артер: Sylenth
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: миди, ~5800 слов
Персонажи: Рафаэлло, Сникерс, Марс, Ронднуар, Натс, male!Твиксы и др.
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: конфеты и торговые марки принадлежат правообладателям.
Предупреждения: Кроссдрессинг!
Размещение: запрещено без разрешения автора
Краткое содержание: история о том, как тяжело работать, когда в коллективе мало женщин.
Примечание: на основе этого арта.
читать дальше
— Босс, это что?
— Приказ, Сникерс. Просто приказ и направление.
— В закрытую женскую школу?! В качестве ученицы?!
— Да, Сникерс. Работа под прикрытием с напарником, будете расследовать происшествие. За последний месяц две ученицы погибли при весьма странных обстоятельствах. Родители одной из них наняли нас разобраться в этом.
— Да какого чёрта, я не девчонка!
— Ты не представляешь, но я заметил.
Марс откинулся на спинку кресла, с трудом сохраняя каменное выражение лица. Казалось, ещё немного — и у Сникерса из ушей повалит пар.
А Сникерс же просто не знал, что сказать, только беззвучно открывал и закрывал рот, как вытащенная на берег рыба. И глаза таращил точно так же.
— Кстати, держи, маскировка, — Марс, вытащив из ящика стола объёмный пакет, кинул его Сникерсу. Тот поймал его скорее на автомате и мысленно облился холодным потом, представив, ЧТО может лежать там внутри.
— О, я вижу, вы уже выбрали того, кто возьмётся за это дело, — Ронднуар любил появляться без приглашения в самый неожиданный момент и словно из ниоткуда. Вот и сейчас он мистическим образом появился в кабинете Марса, конечно же, и не подумав известить последнего о своём прибытии заранее. Сюрприз.
— Какие люди выползли из своего кабинета, — фыркнул Марс. — Выбрали из своих кого-нибудь?
— Уже давно, — улыбка у Ронднуара была как у сытого удава.
— Кого-нибудь из своих?... — тупо переспросил Сникерс, переводя взгляд с одного на другого. — Что? Что вообще тут происходит?!
Марс укоризненно покачал головой:
— А я ведь тебе говорил, что на дело пойдёшь с напарником.
— Родители второй девочки обратились в наше агентство, — промурлыкал Ронд, устроившись в кресле с таким видом, будто это был трон, а не кресло. — И мы с Марсом решили скооперироваться на этот раз. Так что один из наших и один из ваших.
— Да какого хрена?! Я не хочу! — оскорблённо взвыл Сникерс. Впрочем, его никто не слушал. Более того, его просто выставили в коридор прямо на середине предложения, потому что кому-то нужно было обсудить детально планируемую операцию с глазу на глаз.
— Чтоб вы жопой на кактус сели оба, — высказал Сникерс двери, захлопнувшейся прямо перед его носом. Кажется, даже та ехидно усмехнулась в ответ, и Сникерс, сплюнув, ураганом помчался вперёд по коридору. Ему было необходимо выговориться прямо сейчас, и только у одного человека доставало терпения слушать излияния его, сникерсовой, мятежной души. Не то, чтобы кто-то этого несчастного спрашивал, конечно.
***
— Нааатс... Ну, Натс!
— Чего тебе? — Натс даже не соизволил оторвать взгляд от мониторов, бодро стуча по клавиатуре.
— Натс! Какого хрена иду я, а не ты?!
— Я должен координировать ваши действия отсюда, приказ босса, — Натс невозмутимо поправил очки, даже не пытаясь скрыть усмешку.
— Ну почему я?.. Натс!
— Ну не босс же пойдёт, в самом-то деле, что ты как маленький.
— У нас есть Твиксы!
— По одному они никогда не ходят, а двоих отправлять сразу... Знаешь, их будет слишком много, да и школу мне уже заранее жалко.
— У нас есть Несквик! Из него выйдет прекрасная школьница!
— Которая будет висеть на люстре. Прекрасная, да. Да её в первый же день заберут в наркологический диспансер и больше оттуда не выпустят. И правильно сделают, кстати.
— НАТС, ЯНЕБУДУЭТОНОСИТЬ!!!
Тут Натс таки оторвался от мониторов и соизволил посмотреть на Сникерса. Тот с перекошенным лицом тряс ни в чём не повинную юбку, будто это была как минимум ядовитая змея. И чем она ему не нравится? Милая школьная юбочка, клетчатая, в складочку. Ну подумаешь, розовая... Розовый — почти красный, в конце концов.
— По-моему, тебе пойдёт. Может, наконец отучишься таскать по карманам гранаты, лифчики стриптизёрш и очередной косяк от Несквика.
— НАТС! НАТС, ТУТ НЕТ КАРМАНОВ!
— Ноги побрить не забудь, — невозмутимо припечатал тот и снова уткнулся в компьютер, надев наушники поплотнее. Завывания Сникерса на заднем плане, ставшие в два раза громче, даже почти вписывались в такт музыки.
***
Сникерс смеялся. Нет, не так. Сникерс ржал как лошадь, колотя себя ладонью по колену и согнувшись в три погибели.
— Ты бы не наклонялся так сильно, ты не забывай, что ты теперь в юбке, а не в джинсах, — сдержанно посоветовал Рафаэлло, почти сдерживая нервные подёргивания глаза и сжимая ручку портфеля так сильно, что та грозила вот-вот лопнуть. А второй рукой попытался натянуть свою юбку пониже. В ней было... Некомфортно.
— А тебе идет! Вооот, я всегда говорил, что ты баба бабой! Из тебя такая тёлка, что я бы вдул! Вот бы ещё сиськи, конечно...
Сникерс наконец-то разогнулся и сейчас вытирал выступившие от смеха на глазах слёзы.
— Зато ты, вижу, ответственно подошёл к заданию.
Рафаэлло скептически посмотрел на две выразительные округлости на сникерсовой груди, которых там по причине гендерной принадлежности не должно было быть. По идее. Тем не менее, округлости уверенно выпирали и тянули размер эдак на третий.
— Да ничего ты не понимаешь! Ты гляди, какие буфера!
Сникерс покрутился перед ним, белая блузка на груди натянулась ещё сильнее, приоткрывая в разрезе между пуговиц край лифчика. Ярко-синего.
— Мда, — выразил свои самые цензурные мысли по этому поводу Рафаэлло.
— И это всё? Я полчаса вату туда запихивал, форму придавал, а всё, что ты можешь сказать — это «мда»?! Раф, ты козёл и ничего не понимаешь в женской красоте. И сиськах. Словом, ты гей!
Высказав это самое, по его мнению, страшное оскорбление, Сникерс, перехватив сумку покрепче, широким шагом отправился к школе, гордо вздёрнув нос.
Раф тяжело вздохнул, снова попытался натянуть свою юбку пониже и пошёл следом, вопрошая небеса, за какие такие прегрешения в этой жизни ему достался такой напарник, такая миссия и... Чёрт бы побрал этот ветер!
***
— Рааааф. Раф, нет, ну ты представь только!
Рафаэлло остервенело тёр тряпкой парту и старательно не замечал восседающего на соседней столешнице Сникерса, который чуть ли слюной не капал, устремив замаслившийся взгляд в потолок. Ещё хуже Несквика, увидевшего новый косяк, честное слово.
— Там столько будет девочек! И все в нижнем белье, переодеваются, ооо... И даже та чёрненькая из нашего класса, у неё же такие... Такая... Фигура! О-хо-хо, развитые нынче школьницы пошли...
Раф укоризненно посмотрел на него, рефлекторно одёрнул свою юбку и продолжил протирать парту, невольно спрашивая себя, почему во время дежурства после уроков, когда убирать класс должны двое, убирается только один, а второй пускает слюни и плавает на облачках в нирване. Стоило бы, конечно, лучше задать этот вопрос Сникерсу, но в вопросах уборки от того явно больше вреда, чем пользы. Как и во всём остальном, как иногда казалось Рафу.
— Тебе, вообще-то, тоже надо будет переодеваться, если ты туда войдёшь. А если ты будешь пялиться на девчонок со стекающей изо рта слюной, то в лучшем случае окажешься в кабинете психолога, а в худшем — вылетишь отсюда к чёрту. И вся наша конспирация полетит кролику под хвост.
— Да тьфу на тебя! — Сникерс подобрал слюну и кинулся тряпкой в Рафа, спрыгнув со стола. — Вот в этом весь ты, всегда рад кайф обломать!
Потом он вдруг резко заткнулся, смерил Рафаэлло странным взглядом, скривился как от лимона, и принялся ожесточённо натирать парту, на которой сидел минуту назад.
— Только ты передо мной не переодевайся! А то я импотентом от такого ужаса стану. На всю жизнь!
Раф в ответ на это просто молча закрыл лицо ладонью.
***
— Бляяя, я не могу, жарко-то как...
Сникерс Страдал и Маялся, и безуспешно пытался использовать вместо веера тетрадку. Что, конечно, особого эффекта не имело.
— Сам виноват, — мстительно заметил Раф. — Тебя никто не просил... Так входить в образ. Где, чёрт возьми, ты вообще его взял?
— Где-где... Лучше тебе не знать, нежный ты наш.
— Ты прав. Даже знать не хочу...
— Козёл ты! Коза, точнее, — Сникерс, помучившись ещё немного, плюнул и стал стягивать с себя блузку. Через голову и не расстёгивая пуговиц.
— Ты что делаешь?
— Сниму это безобразие! Не могу уже, мне жарко!
— Знаешь, если ты в первый день ходил с третьим размером...
— Четвёртым! У Баунти был четвертый размер в выпускном классе!
Рафаэлло аж замолчал и уставился на Сникерса. Тот же подобрался и принял невозмутимый вид, будто он тут вообще ни при чем, степенно обмахиваясь тетрадкой.
— ...ладно, с четвертым размером... Чёрт, Сникерс, ты извращенец... Короче, если ты придёшь после такого вообще без какого-либо намёка на грудь, это будет выглядеть странно.
Если бы Сникерс умел прожигать взглядом, Раф бы уже давно не ухмылялся, а лежал кучкой пепла на полу.
***
— Раф, у нас завтра физ-ра! — трагичным голосом возвестил Сникерс, пинком распахнув дверь в выделенную им двоим комнату в школьном общежитии.
— Да, я знаю, — Раф пожал плечами, продолжая гладить юбку.
— Нет, ты не понял! У нас же физкультура! Там придётся раздеваться, и все поймут, что я парень! Марс меня убьёт! Нет, сначала я сам умру от такого позора, а потом он меня раскопает и убьёт ещё раз!
— Раньше надо было думать, — Раф лишь пожал плечами, разглаживая складки на ненавистной юбке. Впрочем, он к ней уже почти привык.
— А ты-то чего такой спокойный?! Тебе-то тоже раздеваться надо будет! — Сникерс в порыве чувств швырнул сумку в угол и с размаху плюхнулся на кровать, как всегда широко расставив ноги. Раф, не поворачивая головы, привычно пнул его в щиколотку. Тот ойкнул, обиженно на него посмотрел и сдвинул колени.
— А я не пойду на физкультуру, — убедившись, что Сникерс сидит как надо, а не сверкает синими мужскими трусами из-под коротенькой юбочки, Раф удовлетворённо кивнул, вернувшись к своему занятию.
— То есть как это не пойдёшь?! — Сникерс аж подпрыгнул на кровати. — Ты куда уже намылился?!
— Я тяжело болен, — пояснил Рафаэлло с довольной улыбкой, аккуратно повесив юбку на плечики.
— Чем это? — Сникерс аж сдулся, удивлённо разглядывая напарника и явно ища какие-нибудь признаки недомогания.
— Тебе весь список перечислить? — Раф отставил утюг в сторону и вынул из болтающейся рядом сумки угрожающей толщины папку. — Вот.
— Это что? — Сникерс с сомнением уставился на эту кипу листов. По самым скромным прикидкам, тянуло если не на всю Большую Советскую Энциклопедию, то на две трети уж точно.
— Это я сделал копию карточки Тик Така, всё равно мы с ним похожи.
— Что-то она жирная...
— Ну, это только треть. Думаю, хватит, чтобы они прониклись, — задумчиво протянул Раф, листая этот бумажный ужас.
Сникерс поперхнулся. Удивление в его глазах сменилось священным ужасом.
— Т-треть?!
— Угу.
— Да как ты жив-то тогда до сих пор?!
— Сам удивляюсь, — задумчиво протянул Раф, взвесив папочку в руке. — Ну зато, с такими болезнями меня ни на одну физкультуру не пустят, — довольно улыбнулся он и снова взялся за утюг, спрятав талмуд обратно в сумку.
— Везёт тебе... — Сникерс проводил карточку завистливым взглядом. — Слушай! А может, ты поделишься? Ну, отрежешь мне половинку? С ближними своими надо делиться!
— Тебе-то? Ты ж каждый день скачешь по корпусу, как ужаленный, и после этого ты тяжелобольной? Да тебе не поверит же никто.
Сникерс с тяжелым вздохом уронил голову на грудь. Посидел, покачавшись из стороны в сторону и вдруг подпрыгнул, осенённый идеей.
— О, есть мысль! — с этими словами он унёсся на кухню со скоростью звука, подозрительно бодро загремев там кастрюльками.
— Мне уже страшно... — протянул Раф и, не выдержав, заглянул туда. — Ты что делаешь?
— Натс всегда жаловался, что мою еду жрать невозможно! — радостно сообщил ему Сникерс, гремя дверцами шкафчиков. — Если я специально намешаю какую-нибудь бурду, а не постараюсь приготовить нормальную, то я отравлюсь и не пойду ни на какую физкультуру!
— Никогда не сомневался в твоей... гениальности, — со скептицизмом заметил Рафаэлло и, покачав головой, вернулся к гладильной доске. — Только кухню не разгроми.
***
— Знаешь, по-моему, оно моргает... — протянул Рафаэлло, подозрительно глядя на побулькивающую в стакане бурду. Он мог бы поклясться, что бурда смотрела на него ответ. И умоляла добить.
— Да иди ты! — Сникерс отмахнулся от него, как от галлюциногенного кролика и, схватив стакан, осушил его в два больших глотка. После чего замер, прислушиваясь к своим ощущениям.
На несколько минут на кухне воцарилась гробовая тишина. Рафаэлло с возрастающим беспокойством наблюдал, как на лице Сникерса проявляется выражение некого мистического прозрения, будто бы ему только что открылась тайна Вселенной. А потом он рухнул на пол как подкошенный.
— Чёрт, Сникерс, ты жив там?! — перепугался Раф, подскочив к пострадавшему и опасливо понюхав стакан. Боже, Сникерс туда что, свои носки отжал?..
— Ух... Крепка советская власть, — хрипло выдавил незадачливый повар-любитель, с трудом поднявшись и бешено вращая глазами. Впрочем, за исключением бледного вида и стоящих торчком косичек, он выглядел вполне нормально.
— Ну что живот? Не болит? — поуспокоившись, уточнил Раф, внимательно разглядывая напарника. Тот сосредоточенно нахмурился. Помолчал пару минут. На его лице застыло выражение вселенской обиды и разочарования. Конфетку у ребёнка отобрали, не иначе.
Раф, поняв, что кина не будет, фыркнул и вышел из кухни.
— У тебя желудок как у крокодила. Переварит всё.
— Да ну, не может быть! Ну сейчас-сейчас, должно подействовать! Вот сейчас! Ещё немного...
***
Три часа спустя Сникерс чуть ли не по потолку бегал, размахивая руками, и выглядел даже здоровее обычного.
— Не может быть! Не может быть, чтобы не сработало!
— Хватит уже прыгать, сядь и успокойся, — Раф, лёжа на постели, даже глаза открывать не стал, так это мельтешение уже достало.
— Оно не помогло! — в голосе Сникерса прорезались панические нотки. — Не помогло! А я старался! А уже поздний вечер! Ааа, я не хочу, не пойду никуда, нет!
— Придумай ещё что-нибудь, — посоветовал Рафаэлло. — И перестань уже так орать...
— Да ну... О! Я знаю! Ты сломаешь мне ногу! — Сникерс, прекратив мельтешить, замер и хлопнул в ладоши. — Гениально же!
— Не гениально. Не буду я ломать тебе ногу.
— Ну и хрен с тобой, сам тогда себе сломаю. Эка трудность!
— И как ты задание тогда выполнять будешь? — ехидно осведомился Раф. — Из медпункта?
— Тогда я буду симулировать перелом!
Раф молча закрыл ладонью лицо. Иногда логика Сникерса его поражала больше обычного.
***
— Эт-то ещё что такое? Это, блядь, что за хуйня?!
Сникерс держал в руках розовый конвертик и смотрел на него с суеверным ужасом.
— Любовное письмо, я полагаю, — Рафу это зрелище доставляло просто ни с чем не сравнимое удовольствие. — С сердечком. От поклонника. Ооо, Сникки, дорогая, это так мило!
— Блядь, — сказала Сникки. И подпрыгнула. — От какого ещё поклонника?!
— От самого обыкновенного, я полагаю. Ну хватит уже смотреть на это как на восьмое чудо света, открывай! Интересно же, что там...
— Не хочу! — завопил Сникерс, брезгливо держа конвертик от себя подальше, на вытянутой руке, двумя пальцами.
— Ну, тогда я сам открою, — потянулся к нему Раф.
— Нет!
Сникерс, на всякий случай отпрыгнув подальше, осторожно распечатал конвертик и вынул оттуда листок бумаги с одним-единственным предложением.
«Давай встретимся в пять вечера на крыше школы».
— Поздравляю, — как с можно более серьёзной и торжественной интонацией сказал Раф, положив руку на плечо Сникерса. — У тебя появился ухажёр, почерк явно мужской. Четвёртый размер Баунти возымел свой эффект.
— Раф, это пиздец, я не баба! — Сникерс от возмущения, кажется, был готов стартовать в стратосферу прямо с места.
— Ну он-то об этом не знает, — пожал плечами Раф, разглядывая письмо. Странно, но почерк казался ему смутно знакомым.
— Раф, я его убью! Кастрирую нахрен!
— Сникерс, нельзя. Ты же явно будешь бить не как девчонка и выдашь все свои профессиональные навыки.
— Блядь! Да что же делать-то?!
— Ты так смущаешься от этой невинной открытки, будто это не ты зажигаешь по ночным клубам и лезешь к стриптизёршам...
— Я не смущаюсь, я бешусь! И это совершенно другое!
— Ну правильно, сейчас-то гораздо цивильней. Тебе просто послали приглашение на крышу школы и в детское время. Культурно. А не стали зажимать по углам, лапать за грудь и что ты там сам обычно делаешь...
— Заткнись, скотина! Я его сброшу с этой самой крыши!
— Лучше не буянь, а просто приди и поговори с человеком. Нормально и цивилизовано. И всё будет хорошо.
Сникерс от души приложился лбом о стену, смяв письмо в кулаке. А потом открыл глаза и подпрыгнул.
— Я знаю! Ты пойдёшь со мной!
— Зачем? — Раф, округлив глаза, уставился на напарника. Потом ехидно улыбнулся. — Или что, ты совсем одевчачился? Они тоже везде парочками ходят.
— Нет! Я скажу, что мы лесбиянки, и пусть отсекается.
Сникерс аж сиял от этой пришедшей ему в голову, без сомнения, гениальной идеи. А Раф последовал примеру напарника и стукнулся головой о стену.
***
— Б-босс?!
Стук от упавшей челюсти Сникерса наверняка был слышен даже на другом континенте.
— А что, не ждал? — усмехнулся Марс, выпустив облако дыма и с удовольствием глядя на удивлённых агентов. Ну да, где ещё такой бесплатный цирк найдёшь. Чёрт, надо было всё-таки взять камеру и наплевать на солидность.
— А... А... А... — Сникерса, кажется, немного заело. — А где мой ухажёр?!
— Это я тебе письмо написал, надо же было вызвать, не вызывая подозрений, — невозмутимо ответил Марс, перекатив сигарету в другой угол рта. Перекошенное лицо Сникерса прямо-таки просилось в рамочку и на стену.
— Босс, ты... Вы козёл!
— То-то мне почерк знакомым показался, — пробормотал себе под нос Раф, который, кажется, был совсем не удивлён. — А зачем вы нас вызвали? — уже громче спросил он у Марса.
— Держите аппаратуру, — хмыкнул Марс, сунув Рафу (Сникерс пока пребывал в шоке) небольшую сумку. — Разведывайте дальше. И да, Сникерс, милый лифчик. Обязательно передам Баунти, что её бельё пришлось тебе по душе. А то она, бедняжка, понять не может, куда оно пропадает...
Сникерс пошёл красными пятнами. То ли от злости, то ли от смущения, то ли и от того, и от другого одновременно.
Раф закашлялся, старательно скрывая смех, а Марс прогулочным шагом направился к выходу с крыши.
***
— Босс, у нас проблемы.
— Что ещё случилось, Натс?
— Родителей Сникерса вызывают в школу. Он хулиганил, — Натс положил перед начальником на стол уведомление из школы.
— Какой сюрприз, — Марс закурил, просматривая бумажку. Задумчиво выпустил облако дыма и уставился на Натса.
— Родители, значит? А Баунти у нас в отпуске. А Линдт на задании. Хммм...
Натс покрылся холодным потом.
— Босс, нет, — Натс аж попятился, вцепившись в свою папочку, как в спасительную соломинку. — Я... Мне... Координировать действия нужно, я не могу! Работы тьма...
— Хммм...
— Босс, а давайте мы пойдём! — в кабинет ввалились Твиксы.
— Что, сразу двое? — поднял бровь Марс, отвлекшись от своей первой жертвы. Жертва мысленно выдохнула и перекрестилась. — И вы опять подслушивали?
— Ну мы же не можем пропустить Сникерса в юбке! — с предвкушающей ухмылкой уставился на него старший Твикс.
— Это ж почти как трезвый Несквик, небывалое зрелище! — добавил младший, скопировав улыбку брата.
— Да у меня гарем, — ухмыльнулся Марс, откидываясь на спинку кресла. — Целых две жены. Одинаковых притом.
— Не волнуйтесь, босс, мы меняться будем! Тихо и незаметно, всё будет в шоколаде, — в два голоса заверили его кандидаты в жёны.
— Ну ладно, — пожал плечами Марс, смутно подозревая, что ещё об этом пожалеет.
И как всегда, предчувствие его не обмануло.
***
— Это ещё что за... Такое? — с нервно дёргающимся глазом Марс смотрел на свою новоявленную «жену».
— Как что? Мы ждём ребёночка, милый, — промурлыкал Твикс, гладя себя по животу. Который тянул месяц эдак на седьмой. — А может, даже целый выводок маленьких Марсят. Кто его знает!
Марс неожиданно почувствовал иррациональное желание забраться под стол и не вылезать оттуда, пока всё не кончится.
— Бл... ин, — прокомментировал ситуацию вежливый Натс, переводя взгляд с одного ухмыляющегося «беременного» Твикса на другого, пока ещё в своей обычной одежде, не в платье и без живота, зато с сумкой, в которой наверняка всё это и лежало.
— У меня абсолютно нет вкуса, и в женщинах я тоже явно не разбираюсь, — после долгого молчания вынес вердикт Марс и, обречённо покачав головой, направился к машине. Что ж, нужно пережить всего лишь два часа позора, подумаешь...
— Босс, а мы ведь и нашу ручку с камерой взяли! — Твиксы поскакали за ним, помахав на прощание остающемуся в офисе Натсу. — Пофотаем Сникки на память! Будете любоваться на досуге и вспоминать нашу прелестную дочку. В бумажник вставите и в рамочку на стол!
— Всенепременно, — фыркнул счастливый муж и отец, заводя машину.
***
— Доченька, дорогая моя, ну как ты тут? — Твикс радостно сгрёб в объятия совершенно обалдевшего Сникерса. На заднем плане тихо обтекал Раф, которого потащили встречать «родителей» за компанию. — Совсем отощала бедненькая, исхудала, за собой не смотришь, на голове колтун, вот говорила же я, что нельзя отрывать её от семьи и отдавать в эту школу! — горестно причитал Твикс, обнимая «дочурку», а затем вынул из недр своей бездонной сумки расческу и принялся увлечённо драть деточке волосы. «Дочурка» изображала соляной столб, вытаращив глаза. Раф изображал соляной столб просто за компанию и из солидарности, наблюдая за этими семейными нежностями. Марс, потихоньку вытащив у «жены» ручку, фотографировал Рафа. Будет продавать эти фотографии Ронду по десять баксов за штуку. А нет, лучше по пятьдесят, в таких вопросах Ронда цена не остановит. Интересно, а за сотню возьмёт?
— Ну, как ты тут, хорошо ли питаешься? Ой, что-то ты бледная какая-то... Ты не плакала, нет? Может, тебя обидел кто? Ох, Сникки, дорогая, мне та-а-ак тебя не хватает, ты бы знала, так тоскливо по вечерам, сижу одна, любимый на работе, никому я не нужна, и малыш никому не нужен, одна ты была моей радостью...
— Твикс, я тебя урою и закопаю, — полузадушено прохрипел Сникерс, которого любящая мамочка с поистине стальной хваткой тащила в кабинет директора. За ними шёл Марс с привычно невозмутимым выражением лица, будто бы наблюдал такие сцены каждое утро за завтраком и два раза после обеда.
— Добрый вечер, добро пожаловать, пожалуйста, присаживайтесь, — директор был сама любезность, к тому же тут беременная женщина, надо поухаживать. Впрочем, надолго его не хватило, и начал он сразу с места в карьер.
— Понимаете, ваша дочь — настоящая хулиганка. Вчера она играла в футбол и разбила окно, это стало последней каплей. Я уже не говорю о вызывающем поведении! — всплеснул он руками. — Ну какая девочка будет себя так вести и так безобразно сидеть!
Сникерс вздрогнул и сдвинул ноги, прижав коленки друг другу. Ну вот, опять забыл.
— Ох, ну что вы, моя дочка-лапушка совсем не такая, — запричитала «мама» Сникерса, обеспокоенно приложив ладонь к щеке. — Она хорошая, ласковая, послушная девочка, отрада для меня. Она в жизни и мухи не обидит! Вы знаете, она у меня такая заботливая, такая ласковая, такая нежная. Ну золото просто, а не дочь, дорогой, подтверди! — Твикс ткнул локтём Марса в бок, на что тот степенно кивнул и произнёс глубокомысленное:
— Мгм.
— Вот, видите! — всплеснул руками Твикс. — Вы наверняка что-то перепутали! Наша дочечка ну никак не могла разбить окно! В конце концов играть в футбол — это совершенно не женское занятие, — скромно расправил он складочки на платье. — А девочка наша — настоящая леди!
У Сникерса от злости в глазах потемнело — он потом и сам не понял, как не подскочил и не забил Твикса на месте его же стулом.
— Но послушайте, — директору наконец-то удалось вклиниться в этот словесный поток. — Это чистая правда! Извините, но ваша дочь отпетая хулиганка! Она сломала замок на двери учительской! Да и не просто сломала, а взломала, как заправский вор-домушник!
— Моя Сникки никогда бы ничего подобного не сделала! — всплеснула руками «мамочка». — Вы что! Какое вскрытие замков? Да ну не может быть такого!
Сидящий рядом Марс тихо фыркнул. Да уж, куда Сникерсу до вскрытия замков, он бы просто вынес дверь, да и все дела.
— Но...
— Ох, простите, мне надо выйти, а вы не подскажете, где здесь туалет?
— По коридору прямо и налево.
— Ох, спасибо большое, я быстро, — Твикс, обворожительно улыбнувшись, выскользнула за дверь, придерживая живот. «Сникки» мысленно пожелала ей утопиться в туалете. Но к его большому сожалению, через пять минут с не менее обворожительной улыбкой от уха до уха Твикс вернулся и сел в кресло. Сникерс был готов спорить на собственную руку, что это был уже второй близнец, пусть на вид они и были совершенно неотличимы.
В течение всего часа, сколько длилась эта беседа, «жёнушка» раз пятнадцать успела сбегать в туалет и каждый раз возвращалась с широченной улыбкой. А когда не бегала, то расхваливала «лапочку-дочку» на все лады, просто задавив несчастного директора морально. Тот под конец уже и рад был от них избавиться, и даже чек на возмещение ущерба не стал просить, лишь бы эта чокнутая мамаша ушла туда, откуда и пришла!
***
— Ну что, может, расскажете о себе поподробнее? Вы же новенькие, мы ничего о вас не знаем.
Девочки придвинулись ближе, с интересом глядя на Рафа и Сникерса. А последний в это время пребывал в нирване. На этих традиционных воскресных посиделках в кафе девчонки не стеснялись, вели себя более раскрепощённо, чем школе. И даже могли расстегнуть больше пуговиц блузки, чем обычно. Сникерс млел и чувствовал себя в Раю.
Раф, покосившись на него, обворожительно улыбнулся девочкам и промурлыкал:
— Ну, у меня-то нет, а вот у Сникки есть кое-кто. Они уже давно вместе. Такая любовь у них, прямо страшное дело, — заговорщицки прошептал он, подмигнув.
— Ах, какая прелесть! Сникки, ну Сникки, расскажи подробнее!
— А? Что? — Сникерс выпал наконец из своей блаженной задумчивости, растерянно переведя взгляд с блузок на лица одноклассниц. — Чего?
— Расскажи про своего парня!
— Какого еще парня? — не понял Сникерс.
— Ну, парня! С которым ты встречаешься!
Сникерс лишь хлопнул глазами.
— Она просто стесняется, — отмахнулся Раф, улыбаясь, и приобнял Сникерса за плечи. — А так каждый день, Натс то, Натс это... Так скучает, ни дня без него не может, все уши мне уже прожужжала.
— О, так его зовут Натс? Боже мой, какая прелесть! Сникки, ну расскажи про него побольше! Как он выглядит? Давно вы вместе? Целовались?
Сникерс ошарашенно смотрел перед собой, явно пытаясь в уме приплюсовать к себе Натса и не получить при этом катастрофу. С математикой, впрочем, у него всегда было плохо. Конфликт систем, установка невозможна, как выразился бы пресловутый Натс.
— Ой, да что про него рассказывать, зануда страшная, но такая любовь, — подмигнул одноклассницам Рафаэлло. Те явно приняли шок Сникерса за смущение, и только больше заинтересовались этим загадочным парнем и их отношениями.
— О! А вы уже занимались этим?
— Ч-чем? — скорее на автомате выдавил Сникерс, вращая глазами.
— Ну ЭТИМ! —девчонки синхронно сделали страшные глаза и придвинулись ближе, склонившись над столом. Сникерс наоборот отодвинулся подальше. Сглотнул. А потом до него дошло...
— НЕЕЕЕЕТ! НИ ЗА ЧТО! ДА ВЫ ВСЕ С УМА СОШЛИ, ЧТО ЛИ?!
Бедный Сникерс подскочил и вылетел за дверь, с трудом удержавшись от того, чтобы не перевернуть стол на прощание. А то и ещё чего похуже. Ему ведь только что нанесли моральную травму на всю жизнь!
Раф же философски вздохнул, невозмутимо отправив в рот ложечку мороженого:
— Что поделать, она такая стеснительная...
***
— К-как бал? Какой бал? Какой, блядь, открытый вечер?!
Сникерс с грохотом осел на стул. Погнутая ножка, не выдержав падения на себя семидесяти с лишним килограммов, подломилась, и Сникерс с не меньшим грохотом рухнул на пол, сверкнув в воздухе голыми бёдрами.
Раф смиренно закрыл ладонью лицо, подумав, что давно уже пора её приклеить.
— И что, всем быть обязательно?
— Конечно! — сообщила им сияющая староста. — Всем обязательно! И с парой! В общем, мы вас ждём.
С этими словами она убежала нести благую весть дальше. А Раф медленно опустился на пол рядом со Сникерсом.
— Это... плохо.
— Это? Это пиздец, а не просто плохо!
Сникерс отпихнул стул-инвалид в сторону и сел нормально. Ну то есть нормально для себя-парня, но никак не нормально для себя-девушки.
— Ну... У тебя, по крайней мере, парень есть... Уже, — с усмешкой заметил Раф.
— Что?! Это ты про Натса?! Раф, ты козёл! Мало я тебе тогда врезал, так я ещё добавлю! Я тебя урою! И его урою! Он мне не парень! И вообще я с ним никуда не пойду! И это ты сам придумал, ты сам, если что, и будешь ему всё объяснять! — взвыл Сникерс, со смаком приложившись лбом о ножку парты. — Я не хочууу... И вообще, да ну какого чёрта?! Я НЕ ГЕЙ! И это же зануда Натс, ну какое тут... — Сникерс смачно сплюнул на пол. Раф едва подавил уже выработавшийся инстинкт дежурного схватить тряпку и подтереть. Сникерса, тем временем, в очередной раз осенило — его пытливый ум придумал выход и из этой непростой ситуации.
— О, знаю! Скажу, что он в аварию попал и умер. Или не, во, что его поезд переехал, да. И самолёт потом сверху упал ещё, для надёжности! Взрыв и всё, сразу хач. А я в трауре. Научусь лить слёзы на публику... То есть куплю себе искусственные слёзы, буду рыдать в три ручья, и пусть хоть какая-нибудь дрянь попробует меня хоть куда-нибудь вытащить! У меня горе! Потому что с этим козлом я никуда не пойду, и уж тем более в таком виде!
— Ну ладно тебе, я же уже извинился, — вздохнул Раф. — Пошутил просто. Кто же знал, что это всё так обернётся...
— Всё равно ты козёл, — буркнул обиженный Сник, а потом расплылся в хитрющей улыбке. Раф на всякий случай отодвинулся подальше, с подозрением глядя на него.
— А без пары-то туда не пускают, — пропел Сникерс, коварно скалясь. — Значит, тебе тоже кто-то нужен!
— Никто мне не нужен! Я туда не пойду!
— Нужен-нужен! Я знаю, возьмёшь Ронда. Он будет дико рад.
Раф лишь поднял брови.
— Что? Ты кем меня выставить хочешь? Он в два раза старше меня, а уж если учесть, что я сейчас школьница несовершеннолетняя... Да его же в тюрьму прямо из зала заберут!
— Тогда Роше.
— Он недалеко от Ронда ушёл! Он тоже старый!
— Бери Несквика! Дарю, — щедро махнул рукой Сникерс, едва не заехав Рафу по лбу. Специально ведь, наверняка.
— Сникерс, ты издеваешься?
— Нет, я считаю, вы будете прекрасной парой. Не менее прекрасной, чем я с Натсом.
— Точно издеваешься.
— Нет! Издевался бы я, если бы предложил нацепить на тебя маленькое чёрное...
Тут Сникерс резко замолчал и круглыми глазами уставился на Рафа. Глаза последнего округлились не меньше.
— Платье... — упавшим голосом закончил Сникерс.
— Бал... — глухо протянул Раф.
— ЭТО ПИЗДЕЦ!
— Так. Нет. Сейчас всё уладим, — пробормотал Раф и потянулся за телефоном. — Ронд. Ронд, у нас вечер!
В трубке раздался ехидный голос Ронднуара:
— Да, спасибо за сообщение, но у меня есть часы, и я прекрасно вижу, что уже вечер.
— Нет, ты не понял, у нас открытый вечер! Бал! И все должны быть при параде и с парой!
— Ооо, — Раф, даже не видя Ронда, сразу понял, как тот замаслился, услышав это. — И когда там у вас это мероприятие?..
— Ты не будешь моей парой! Ты слишком старый! — категорично заявил Раф. — Лучше подумай о том, что, если я туда пойду, меня сразу раскроют. Вечернее платье — это не юбка и не рубашка! А уж если я брюки надену, то вообще всё сразу будет ясно...
— Ну, платья разные бывают, — промурлыкал Нуар. — Не переживай, я обо всём позабочусь, золотце.
— Нет, я не хочу, чтобы ты об этом заботился, — замотал головой Раф, покрывшись холодным потом. — Я хочу ужать наш график. Давай-ка перестроим так, чтобы я...
— Не я, а мы! — встрял развесивший уши Сникерс, пихнув Рафа локтём в бок. — ...чтобы мы освободились раньше выходных.
Трубка надолго замолчала. Рафаэлло прямо-таки чувствовал излучаемое ей недовольство и на всякий случай убрал телефон подальше от уха.
— Ронд?
— А вы уверены, что со всем успеете разобраться за это время? — наконец осведомился Ронднуар, зашуршав какими-то бумажками.
— Уверены, — отрезал Раф.
— А что же тогда сразу дату пораньше не назначили? — вкрадчиво спросил Ронд. — К юбочкам привязались?
Раф поджал губы и дёрнул глазом.
— Возникли... Непредвиденные обстоятельства.
— Ну ладно, так и быть. Я поговорю с Марсом, а вы работайте, — смилостивился Ронд. — Чтобы всё было идеально. Сам проверю.
Раф кивнул, забыв, что собеседник его не видит, и бросил трубку. Встретил взгляд Сникерса, и впервые за всё время знакомства между ними возникло полное и абсолютное понимание и солидарность. Как между конфетой и фантиком. Шоколадкой и начинкой. Несквиком и кактусом. Диролом и Тик Таком. Потому что оба были готовы поймать хоть сотню кровожадных маньяков, но вот идти на школьный бал было выше их сил.
***
— Сникерс! Сникерс, я не думаю, что это хорошая идея, — свистящим шёпотом сообщил Раф. — Даже более того, это ОЧЕНЬ плохая идея!
— Предложи другую, — раздражённо цыкнул Сникерс, зашевелившись. Кусты над его головой затряслись, и на плечо шлёпнулась гусеница. Жирная и волосатая. Сникерсу она чем-то вдруг напомнила Ронда. Тот бы, умей обращаться в насекомых, точно не упустил момент посмотреть на такого Рафа.
— Я предлагал! — всё тем же шёпотом возмутился Рафаэлло, чувствуя, как против воли начинает дёргаться веко. Станет скоро как Дирол, с такой-то работой...
— Да на твою идею бы ни один маньяк не клюнул!
— Зато на твою клюнет, да?
— Конечно! Ну кто устоит перед миленькой школьницей ночью, одной и с мороженым? — ехидно усмехнулся Сникерс.
Рафаэлло едва не швырнул это мороженое ему в лицо. Жаль, кусты обзор закрывали. Мороженое, к слову, уже растаяло и теперь стекало по пальцам. Съесть бы его, конечно, но кусок в горло не лез.
А тем временем за поворотом послышались чьи-то шаги. Раф испуганно сглотнул, на автомате одёрнув юбку пониже.
Да, они выследили маньяка, но точной уверенности у них не было. Надо было проверить. Убедиться. Только вот Раф так и не смог понять, почему убеждаться в этом должен он, а не Сникерс с четвёртым размером Баунти.
Цокот каблучков приближался. И на аллее скоро появилась мисс Барбарис. Школьный психолог, а по совместительству и предполагаемый школьный маньяк. Осталось вот только найти доказательства, а ещё лучше — поймать с поличным.
— Опасно молодой девушке разгуливать ночью одной, — промурлыкала мисс, приблизившись к Рафу и приобняв его за талию. Гусеница на плече Сникерса недовольно заворочалась. А тот нетерпеливо смахнул её и подвинул камеру, чтобы было лучше видно.
— Тут же школа, что тут может быть страшного? — Раф умело прикинулся глупенькой. Просто прелесть какая дурочка. Мисс, похоже, это тоже оценила. В разрезе юбки на её бедре блеснул острый нож.
— О, как вы, моя дорогая, ошибаетесь, — Барбарис погладила Рафа по плечу, отчего его едва не передёрнуло. — Кстати, я вас ни разу не видела на моих приёмах, не хотели бы открыть мне душу?..
Вот, значит, как, открой душу, расплатись телом. Ну что ж, она сама будет расплачиваться за свои преступления в тюрьме.
***
— Знаешь, — протянул Сникерс, сидя под дверью ванной с ноутбуком и задумчиво щелкая кнопкой перемотки. — Думаю, эту запись не надо показывать Ронду. Или, наоборот, у тебя тут вот так юбка задирается на пятой минуте...
— Да пошёл ты! — рявкнул из душа Рафаэлло, остервенело натирая себя мочалкой. — Это всё твоя дурная идея была!
— Зато сработало же, — довольно усмехнулся Сникерс. — И вообще всё честно, я вскрывал учительскую и крал документы, а ты приманивал маньяка.
Раф раздражённо фыркнул и выкрутил кран посильнее. Эта сумасшедшая действительно собиралась его изрезать. И, возможно, изрезала бы, если бы не наткнулась на нечто неожиданное, когда полезла под юбку...
Да, пожалуй, действительно не стоило бы показывать Ронду эту запись. Только ведь улика же. Ох, придётся долго ему объяснять, почему его лапала какая-то тётка. И желательно налить перед этим Ронду успокоительного побольше. Или виски. Или и того, и другого сразу. А может, к креслу привязать?..
— Кстати, — к сожалению, перекрикивать шум воды Сникерсу удавалось без особого труда. — Ты так убедительно строил из себя идиотку! У тебя талант просто, я бы так не смог.
— Тебе и не надо, ты по жизни такой, — послышался из ванной сердитый голос.
Сникерс возмущённо цыкнул и вынул из кармана фотоаппарат. Ах, так? Ну ладно, страшная месть не заставит себя ждать. Интересно, сколько Ронднуар согласится отстегнуть за свежие фотки Рафа в душе?..
***
— Сникерс, ты с ума сошёл?!
Натс не ожидал удара и рухнул на пол, удивлённо потирая скулу.
— Ты... Ты... Ты козёл!
Сникерс мстительно пнул в бок.
— Да что на тебя нашло-то?! — взвыл Натс, едва успев увернуться. — Всё же, вы же выполнили задание, даже успели до бала, всё хорошо, чего ты бесишься? Что за заторможенная реакция...
— Да потому что! Это твоя идея была явно!
Сникерс, кажется, совсем озверел, и гонял Натса по всему кабинету, размахивая портфелем как гранатой. Белки предусмотрительно повисли на люстре, наблюдая за этим цирком с безопасного расстояния, а их хозяин едва успевал перепрыгивать через попадающиеся на пути столы и стулья.
— Это всё ты виноват! Скотина! И никогда, никогда, ни за что!
Сникерс перешёл на какие-то уж совсем ультразвуковые ноты и точным броском попавшегося под руку графина отправил-таки Натса на пол. После чего издал победный клич и, подлетев, принялся остервенело его пинать.
— Никогда в жизни, слышишь? Ни за что! Никогда! Даже за миллион лет! Нет, нет, нет!
Натс флегматично отдыхал на полу, уже даже не пытаясь сопротивляться и лишь ожидая, когда утихнет эта странная истерика. Он бы, конечно, предпочёл хотя бы знать, за что бьют, но в общении со Сникерсом на такую роскошь, как обоснование поступков, рассчитывать не приходилось.
— Сникерс, я, конечно, всё понимаю, — вклинился он наконец в поток бессвязных воплей на тему «Никогда и ни за что», задумчиво глядя куда-то вверх. — Но может, ты всё-таки наденешь штаны, прежде чем меня пинать?
Едва договорив, он предусмотрительно зажал уши ладонями. А то стекла-то новые в кабинет они вставят, не проблема, а вот лопнувшие барабанные перепонки заменить будет не так просто.
***
В кабинете Марса Ронд, важно попивая чай, вздохнул:
— Как вопит-то... Эх, даже жаль, что всё закончилось. Я уже и платье Рафу подобрал...
Марс, степенно помешивая ложечкой чай в кружке, понимающе кивнул:
— Думаю, мы можем продолжить наше сотрудничество.
Два босса конкурирующих организаций обменялись понимающими ухмылками.
— Я слышал, на прошлой неделе пропали две студентки колледжа Святой Нуги...
Название: А что, если бы в школу вызвали родителей Рафаэлло
Автор: Layne, Sylenth
Размер: мини, 2264 слова
Персонажи: Рафаэлло, Сникерс, Марс, Ронднуар, Натс, male!Твиксы и др.
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: конфеты и торговые марки принадлежат правообладателям.
Предупреждения: Кроссдрессинг!
Размещение: запрещено без разрешения автора
Примечание: вбоквел к "Под Прикрытием"
читать дальшеВечером, после окончания занятий коридоры колледжа Благородной Ириски для девушек были, как правило, пусты и безлюдны. Ученицы спешили после занятий домой или на заседания клуба, профессора тоже расходились по домам, и изо дня в день этот порядок никем не нарушался. Однако в этот вечер в коридоре третьего этажа раздавались приглушённые голоса.
– Сникерс, не смей!
– Раф, да не ссы, я вынесу эту дверь в два плевка. У меня большой опыт!
Сникерс смачно сплюнул и встал в боевую стойку, примерившись пяткой на дверной замок. Рафаэлло вцепился в его руку:
– Сникерс, твою же мать, мы должны работать тихо и незаметно!
– Ага, а взломанный замок типа никто не заметит, да? – в голосе Сникерса скользило неприкрытое ехидство.
– Ну знаешь, это хотя бы не так очевидно, как слетевшая с петель дверь, – прошипел Раф, упрямо потянув его в сторону.
– Да мне похрен! Я не собираюсь торчать тут столько же, сколько с учительской, – вырвал руку Сникерс и замахнулся ногой. – Подумаешь, дверь выбита, с кем не бывает. Иии раз..!
– Сникерс, нет!
Рафаэлло, осознав тщетность попыток убедить Сникерса словами, обхватил его за талию и рванул назад, прочь от двери.
– Ай, да отпусти меня! – Сникерс забрыкался, пытаясь вырваться из рук Рафа, но тот крепко держал его за талию, медленно, но верно оттаскивая от двери. Хоть это и было непросто – словно не пацана держал, а молодого жеребёнка.
– Не смей, идиот!
Сникерс извернулся и пнул Рафа под коленкой. Тот пошатнулся и, окончательно потеряв равновесие, завалился на пол, утянув за собой и неудачливого выпинывателя дверей.
– Да отвали! – рявкнул Сникерс, упорно выворачиваясь из рук Рафа. Только тот не дал ему этого сделать – отработанным движением перевернулся, вжал Сникерса носом в пол, усевшись ему на бёдра и заломив руки назад.
– А ну тихо! Веди себя прилично!
– Это ТЫ мне говоришь?! – приглушённо возопил Сникерс, дёргая ногами в тщетных попытках лягнуть Рафаэлло как следует. За этими несомненно увлекательными попытками он совершенно не заметил, как его собственная юбка из-за этих столь активных ёрзаний задралась и вскоре вовсе съедет ему на уши. – Твою мать, слезь с меня!
– Не раньше, чем ты пообещаешь прекратить, – пропыхтел Раф, навалившись на него всем весом. Удержать Сникерса было не так уж простой задачей – он мало того что был крепче сложен, так ещё и энергия била ключом. Правда, в данный момент скорее ногами.
– Что здесь происходит?!
Возившиеся на полу секретные агенты замерли, в один миг покрывшись холодным потом. Сникерс и вовсе едва не умер на месте – торчащие из-под задранной юбки отнюдь не женские причиндалы выдавали его с головой. Только он успел подумать, что всё пропало, как в них упёрлось колено Рафаэлло, прикрывая от посторонних глаз – Сникерс только пискнул, вытаращив глаза.
– Что за… Что за непотребство?! Рафаэлло!
Красная от гнева – а может быть, и от смущения – завуч, миссис Халва стремительно приблизилась и угрожающе нависла над живописной композицией на полу. Раф одёрнул юбку Сникерса и подскочил с самым виноватым видом, вытянувшись по струнке.
– Я… Мы… Просто…
Красный и пыхтящий Сникерс кое-как сел на полу, и одним своим видом, похоже, развеял все сомнения завуча насчёт происходящего.
– Что за разврат вы тут устроили! – возмущённо зашипела она и схватила – Рафаэлло за руку, а Сникерса за косички. И потащила по коридору к своему кабинету. Раф подозревал, чем это дело закончится, и ему уже заранее хотелось выпрыгнуть в окно. А следующей своей фразой миссис Халва ясно дала понять, что самый страшный кошмар Рафаэлло скоро станет явью:
– Безобразие, безобразие! Родителей в школу немедленно!
***
– Добрый день, могу ли я услышать Ферреро Ронднуара? Вас беспокоят из колледжа благородной Ириски. Это касается поведения его дочери.
Роше моргнул и несколько озадаченно уставился на трубку, словно сомневался, что звонящий попал по адресу. Неужели Рафаэлло что-то натворил? Как Роше ни старался, даже представить не мог, что такого ужасного мог сделать вежливый и милый Рафаэлло, чтобы потребовалось звонить родителям.
– Минутку, сейчас я вас соединю, – опомнился Роше и переключил линию. – Ронднуар?
– Что такое? – раздался в трубке скучающий голос главы семейства.
– Тебе из колледжа звонят. Насчёт Рафаэлло, – передал Роше, до сих пор не уверенный, что всё понял правильно. В трубке оживлённо скрипнуло кресло:
– Неужели? Ну наконец-то, соединяй.
Роше закатил глаза и переключил линию. Судя по негодующему голосу директора, дело грозило обернуться вызовом родителей в школу. Вот радость для Ронда – он только недавно страдал, что вот Марса-то вызывали, потому что «его мелкий полудурок что-то учинил, почему бы Рафаэлло что-нибудь не сделать, чтобы меня тоже вызвали?!»
– Добрый день, с вами говорит Ферреро Ронднуар.
– Добрый день, господин Ферреро. Я звоню по поводу вашей дочери, Рафаэлло.
– Я вас крайне внимательно слушаю. С ней какие-то проблемы? – с затаённой надеждой поинтересовался Ронднуар, поглаживая большим пальцем набалдашник трости.
– Дело в том, что ситуация очень деликатная, – закашлялся директор. Ронднуар поднял бровь. – Видите ли… Ваша дочь проявляет лесбийские наклонности. Сегодня она обнималась на полу с другой ученицей самым непотребным образом!
Впервые за многие-многие годы Ронднуар не нашёлся, что сказать. Более того, едва не выронил трость из рук. А директор, восприняв тяжёлое молчание как признак шока, быстро добавил:
– Не подумайте, я не наговариваю. Рафаэлло замечательная, примерная ученица… Была. До этого момента. Я бы не поверил каким-то слухам, но миссис Халва видела всё своими глазами и…
– Я приеду немедленно, – обрёл наконец дар речи Ронднуар. И вновь медленно и с удовольствием провёл пальцами по набалдашнику трости. – Хочу поговорить с моей девочкой лично насчёт этого… Недоразумения. Уверен, мы всё решим.
– Я рад, что вы восприняли это именно так, – облегчённо кивнул директор. – Мы вас ждём.
– Всего доброго.
Ронднуар отложил телефон и откинулся на спинку кресла, расплывшись в исключительно довольной ухмылке.
День определённо удался.
***
– Кошмар. Просто кошмар. Я не переживу, если он сюда приедет!
Рафаэлло вместе со Сникерсом сидел на скамейке перед кабинетом директора и Страдал.
– Ой да ладно, съест он тебя, что ли? – фыркнул Сникерс, пиная ножку скамейки. По поводу всей этой ситуации он испытывал смешанные чувства.
– Я не хочу, чтобы он видел меня вот в этом вот! – отчаянно потряс подол юбки Раф.
Сникерс покосился на него и деликатно промолчал о том, что Ронднуар с вероятность в 150% уже видел фотографии, да с таких ракурсов, что Рафаэлло и не снились. Сам Сникерс, конечно же, был здесь совершенно ни при чём.
– Сам виноват, если уж на то пошло, – мстительно заявил он. – Нечего было ко мне цепляться!
– Если бы я к тебе не цеплялся, мы бы провалили всю операцию, – прошипел Раф.
– Ага, а по яйцам ты мне заехал тоже во имя сохранности операции?! – приглушённо рявкнул Сникерс.
– Ты бы предпочёл, чтобы завуч увидела, что они у тебя есть? – вспыхнул Рафаэлло.
– Поаккуратнее как-нибудь нельзя было?! – потёр пострадавшее место Сникерс и от души отдавил Рафу ногу. Тот ойкнул, но в долгу не остался и пихнул его кулаком в плечо.
– Из-за тебя теперь вся школа будет думать, что мы… Что у нас что-то есть! А всё потому, что ты не мог мозгами пораскинуть!
– Я сейчас твоими мозгами пораскину! – вспылил Сникерс. – Ничего, пущу увлекательный слух, что у тебя есть престарелый любовник. А может, даже два!
– Что?! – едва не свалился со скамейки Рафаэлло.
– А что? Девчонки такое любят обсасывать, это гораздо более увлекательно, чем какие-то лесбиянки, – ухмыльнулся Сникерс. – Какая история!
– Сникерс, ты сдурел?!
– Два престарелых любовника! – злорадно повторил Сникерс, азартно тряхнув косичками. – А может, даже три, кто тебя знает. Развратница!
– После того, что я с тобой сделаю, ты сам уже ничьим любовником никогда не будешь, – прошипел Рафаэлло, сверкнув глазами. На скамейке развернулась бы баталия не на жизнь, а на смерть, но тут дверь кабинета распахнулась, и «провинившиеся», подпрыгнув, сели ровно, всем своим видом демонстрируя показательно отсутствие интереса друг к другу.
– Так, – директор смерил их грозным взглядом. – Рафаэлло, ко мне в кабинет, скоро приедет твой отец. Сникки, а ты ступай к психологу, потом ко мне. И чтобы принесла расписку! А то знаю я тебя…
***
– Ох, детка, как я по тебе скучал, – Ронднуар, не медля ни минуты, сгрёб Рафаэлло в объятия, стоило тому появиться в поле зрения. И не упустил возможности тщательно и со вкусом ощупать. – Мне кажется, или ты похудела?
– Тебе кажется, – выдавил красный, как рак, Рафаэлло, попытавшись вывернуться из цепких рук любимого «отца». А тому явно пришлась по душе новая роль, и он, не удержавшись, шлёпнул «дочурку» пониже спины:
– Ну и кто тут у нас безобразничает?
– Р… Папа! – возмущению Рафа не было предела. А вот директор умилился – такой любящий отец, не стесняющийся обнять и приласкать свою дочь, даже с учётом её наклонностей! Правда, потом он вспомнил о цели сегодняшней встречи и сурово кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Прошу прощения, – скорбно вздохнул Ронднуар, наконец выпустив из рук пылающего Рафа и усевшись в предложенное ему кресло. – Давно не видел Рафаэлло и слегка забылся.
– Ничего страшного, – смягчился директор. Однако потом вновь сдвинул брови. – Но я надеюсь, вы всё же повлияете на свою дочь, потому что такое поведение недопустимо!
– Совершенно с вами согласен, – степенно кивнул Ронд, поглаживая трость. – Рафаэлло давно пора бросить заниматься ерундой и найти себе мальчика. Правда, моя дорогая? – покосился он на до сих пор красного Рафаэлло. Тот метнул на него рассерженный взгляд.
– Да… Папа.
– Вот видишь, ты сама признаёшь свои ошибки, – удовлетворённо кивнул Ронд. – Не волнуйся, детка, мальчики тоже хорошими бывают. А с возрастом они ещё остепеняются и умнее становятся.
Рафаэлло поднял брови, всем своим видом показывая, что очень сильно в этом сомневается:
– Похоже, не все…
– Я убеждён, мы найдём тебе прекрасную партию, – перебил его Ронднуар, чуть повысив голос. – С отличной фигурой, прекрасными волосами и конечно, не стоит забывать о материальной обеспеченности…
– Да, папа, – процедил Раф, мечтая провалиться сквозь землю. А Ронднуар откровенно наслаждался этим спектаклем, смакуя каждую секунду.
– Не волнуйтесь, господин… – Ронднуар покосился на табличку на столе. – Господин Рачок. Я проведу с дочерью воспитательную беседу. Я найду способ её убедить, что девочки это плохо, что мальчики куда лучше.
Рафаэлло закрыл лицо руками, помотав головой. Директор воспринял это как жест раскаяния и сочувственно постучал ручкой по столу:
– Милая, это подростковое и пройдёт с возрастом. Жажда экспериментов, с кем не бывает. Вы ведь прекрасная, умная, изящная девушка, найдёте себе достойного молодого человека.
– Я всегда так говорил, – степенно кивнул Ронднуар с улыбкой сытого удава.
Оба выжидающе уставились на Рафаэлло, и тому не оставалось ничего другого, кроме как наступить себе на горло и кивнуть:
– Да, вы правы.
– Я рад, что мы наконец всё выяснили, – погладил «дочь» по волосам Ронднуар. – Детали обсудим наедине, если вы не возражаете?..
– Конечно-конечно, – покивал директор, довольный, что всё так хорошо прошло. Какой чудесный понимающий отец и какая послушная любящая дочь – просто загляденье, а не семья! – Не смею вас больше задерживать.
– До свидания, – кивнул Ронд и пошёл к дверям, потянув за собой и Рафа, снова весьма вольготно устроив руку у него на талии. Только они не дошли до двери, она распахнулась прямо перед их носом, пропуская Сникерса, размахивающего какой-то бумажкой:
– Вот вам ваша записка, я отсидела!
– От мисс Барбарис? Хорошо, давай сюда, – кивнул директор и встрепенулся. – Вот, кстати, господин Ферреро, именно с этой юной мисс была ваша дочь.
Сникерс пошёл красными пятнами. Раф просто спрятал лицо в ладонях. А Ронднуар поднял бровь, окинув Сникерса презрительным взглядом, и цокнул языком:
– Безобразие. Вопиющее безобразие. Ещё и девочку какую-то… Несимпатичную выбрала.
В воздухе повисло невысказанное «уродливую». А Ронднуар ещё и пробормотал себе под нос, чтобы директор не услышал, зато услышали Раф со Сникерсом. – Чудовище косматое… – И уже громче добавил, пока Сникерс не успел разораться. – Приношу свои глубочайшие извинения, юная леди, я обязательно разъясню дочери все минусы её поведения и недопустимость её поступков, выходящих за рамки морали и социального поведения.
Сникерс, только открывший рот, чтобы возмутиться, так и завис, судя по выражению лица не поняв и половины этого высказывания.
А Ронд же с довольной ухмылкой отодвинул его с дороги и, продолжая обнимать Рафа, вышел прочь из кабинета.
***
– Добрый день, господин Форрест? С вами говорит директор колледжа Благородной Ириски.
– Добрый… Сникки опять что-то натворила? – поинтересовался Марс и покосился на календарь. Сникерс прямо превзошёл себя, опять что-то учудил. А ещё секретный агент под прикрытием.
Директор закашлялся:
– Не совсем… Понимаете… Дело в том, что она подверглась сексуальным домогательствам со стороны другой ученицы. И сама проявляла лесбийские наклонности…
Тут Марс поперхнулся сигаретой.
– Простите? – кое-как выдавил он, откашлявшись. Аж слёзы на глаза навернулись.
– Просто одна ученица к ней приставала и…
– Мне приехать? – поинтересовался Марс.
– Дорогой, кто там звонит? – громко завопил один из Твиксов высоким голосом, приоткрыв дверь кабинета, пока второй за его спиной покатывался со смеху. Марс метнул на близнецов угрожающий взгляд и погрозил кулаком. Ну в самом деле, сколько можно подслушивать?!
– Нет-нет-нет, н-не стоит беспокоиться, – выпалил директор. От одного воспоминания о беременной мамочке Сникерса на беднягу напала икота. Этот пронзительный мерзкий голосок ни с чем нельзя было спутать. Один раз услышишь, на всю жизнь запомнишь, ввинчивается в мозг хуже дрели. – М-мы тут сами с-со всем разберёмся. Я п-просто звонил, чтобы поставить в-вас в известность. И поговорите с-со своей дочерью, окажите м-моральную поддержку. Большоеспасибодосвидания! – выпалил он, спешно бросив трубку.
А Марс откинулся на спинку кресла, щёлкнув зажигалкой. Как, однако, удобно ходить с Твиксами на переговоры – все дальнейшие вопросы решаются на расстоянии и в два счёта, стоит только намекнуть на ещё один визит.
– Что Сникерс натворил на этот раз? – ввалились в кабинет пресловутые Твиксы. Марс с трудом подавил желание швырнуть в них какую-нибудь папку. Никакого уважения к начальству, как к себе домой...
– Наш Сникерс, – Марс выдержал эффектную паузу и продолжил с серьёзным лицом. – Стал жертвой сексуальных домогательств.
На секунду в кабинете повисла гробовая тишина. После чего Твиксы захохотали так, что стёкла в окнах зазвенели:
– Кто? Сникерс? Да кому он нужен!
– По-видимому, нашлась какая-то девушку с очень… Специфическим вкусом, – фыркнул Марс.
– И что? Нас снова в школу вызывают? – Твиксы, отсмеявшись, предвкушающе потёрли руки. – Уже не терпится!
– Работать идите, оболтусы, хватит спектаклей, – постучал пальцами по подлокотнику Марс. – Не вы ли должны были сдать мне отчёт ещё вчера?..
Не успел он договорить, как в кабинете уже было пусто. Волшебное слово «отчёт» всегда имело над Твиксами магическую отрезвляющую власть. Хорошо бы они ещё работать убегали, а не просто на край света.
Марс хмыкнул и прикрыл глаза устроившись в кресле поудобней. Однако, всё это задание оказалось гораздо веселее, чем можно было себе представить. И всё же интересно, кто это позарился на Сникерса-то?..
@темы: Сникерс, Натс, Джен, Юмор, Роше, Рафаэлло, Ронднуар, ФБ-13, Мини, мейл!Твикс, Автор: Layne, Автор: Sylenth, Артер: Sylenth, Миди, PG-13, Фанфики, Марс
Название: Тыквочка мягкая и гнущаяся
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Жанр:треш и угар юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения:Марс обдолбался Персонажи в несколько нестандартной ситуации и за нехарактерными действиями.
+2 артаНазвание: Drama Queen
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Марс
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: Марс обдолбался [2] Кроссдрессинг! Своеобразное продолжение "Тыковки мягкой и гнущейся" и обсуждения той гифки в комментариях
Продолжение из дневника автора
Название: Сказка на новый лад
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Марс/Рафомышь
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Название: Дар со дна морского
Автор: Layne
Пейринг/Персонажи: подросток Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечания/Предупреждения: русалки!АУ, русал Рафаэлло и босоногий рыбак Марсик
+5 артовНазвание: 118... 119... 120...
Автор: Layne
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечания/Предупреждения: рисованная гиф-анимация
Название: Пузико почеши
Автор: Layne
Пейринг/Персонажи: Марс, барс!Рафаэлло
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: флафф
Примечания/Предупреждения: оборотни!АУ. Рафаэлло - снежный барс
Название: Трах-тибидох-тибидох
Автор: Layne
Пейринг/Персонажи: Марсофея/Рафомышь
Категория: слеш
Рейтинг: PG-13
Жанр: флафф
Примечания/Предупреждения: рисованная гиф-анимация
Название: Давай руку
Автор: Layne
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, Марс фрагментарно
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечания/Предупреждения: по мотивам "Сильнее чувства жизни"
Название: На посту
Автор: Layne
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: недостелс-экшн
Примечания/Предупреждения: рисованная гиф-анимация, вор!АУ - кроссовер с игрой "Thief"
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Жанр:
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения:
+2 артаНазвание: Drama Queen
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Марс
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: Марс обдолбался [2] Кроссдрессинг! Своеобразное продолжение "Тыковки мягкой и гнущейся" и обсуждения той гифки в комментариях
Продолжение из дневника автора
Название: Сказка на новый лад
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Марс/Рафомышь
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Название: Дар со дна морского
Автор: Layne
Пейринг/Персонажи: подросток Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечания/Предупреждения: русалки!АУ, русал Рафаэлло и босоногий рыбак Марсик
+5 артовНазвание: 118... 119... 120...
Автор: Layne
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечания/Предупреждения: рисованная гиф-анимация
Название: Пузико почеши
Автор: Layne
Пейринг/Персонажи: Марс, барс!Рафаэлло
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: флафф
Примечания/Предупреждения: оборотни!АУ. Рафаэлло - снежный барс
Название: Трах-тибидох-тибидох
Автор: Layne
Пейринг/Персонажи: Марсофея/Рафомышь
Категория: слеш
Рейтинг: PG-13
Жанр: флафф
Примечания/Предупреждения: рисованная гиф-анимация
Название: Давай руку
Автор: Layne
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, Марс фрагментарно
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечания/Предупреждения: по мотивам "Сильнее чувства жизни"
Название: На посту
Автор: Layne
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: недостелс-экшн
Примечания/Предупреждения: рисованная гиф-анимация, вор!АУ - кроссовер с игрой "Thief"
@темы: Экшн, Флафф, Джен, Юмор, Фанарт, Рафаэлло, Артер: Layne, АХ~, НАП~, Слэш, G, PG-13, Марс
Название: Жирафик и Жимарсик
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, Марс
Категория: джен
Жанр: юмор, юст
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: ЭТОЖИРАФИК! (с)
+3 арта с выкладки юмора/стёбаНазвание: Белый и пушистый, гладкий и колючий
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, Марс
Категория: преслеш
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: ёлки!АУ. Новый год — время волшебства
Название: Кошмар
Автор: Layne
Форма: стрип
Пейринг/Персонажи: Марс/Рафаэлло
Категория: слеш
Жанр: стёб
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: по мотивам заявки: Для команды МРФ: очень хотелось бы увидеть вот что: Марс созерцает, как Раф пьет пиво. Продолжение "Неженки" или нет, арт или стрип, или фик - на ваше усмотрение)
Название: Ловись рыбка большая и маленькая
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: Кому-то надо меньше курить, вот и не будет мерещиться... всякое.
+1 арт с выкладки романса/флаффаНазвание: Сон в зимнюю ночь
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Марс/Рафаэлло
Категория: слеш
Жанр: флафф, юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: мухи!АУ. Любителям порядка и чистоты под кат не заглядывать
+4 арта с выкладки АУ/кроссоверНазвание: Черноснежка и семь дврафов
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло (7 шт.)
Категория: джен
Жанр: кроссовер, юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: кроссовер с "Белоснежкой и семь гномов". Ахтунг, кроссдрессинг!
Название: Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, Марс
Категория: джен
Жанр: кроссовер
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: кроссовер со "Сказкой о царе Салтане", Рафаэлло - пернатый царевич-лебедь, Марс - князь Гвидон в образе мухи
Название: В тени
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Марс, TYL!Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: кроссовер, стелс-экшн
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: Кроссовер с серией игр "Thief". Дизайн персонажей взят из трейлеров к четвёртой части игры. Рафаэлло в роли Гаррета, Марс - рандомного стражника.
Название: "Упс"
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, Марс, рандомный стражник
Категория: джен
Жанр: кроссовер, экшн
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: кроссовер с игрой "Assassin's Creed", Раф в роли ассасина, Марс - тамплиер. Смерть рандомного стражника и немного крови.
+2 арта с выкладки экшна/детективаНазвание: Мафия!АУ: у истоков
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: суровый детский экшн, юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: песочница!АУ
Название: Не уйдёшь!
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: экшн, кроссовер
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: кроссовер с серией игр «Thief». Дизайн персонажей взят из четвёртой части. Рафаэлло в роли Гаррета, Марс - стражник.
+3 арта с выкладки мистики/хоррора/психоделаНазвание: Мозгиииииии!
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: лёгкий хоррор, юмор
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: по заявке: Ну, буду первым заказчиком: ребята, помните про марсофею? воскресите её, раз уж на фб воскрес жырный ронднуар.
Фея воскресла. Только вот в момент воскрешения что-то пошло не так...
Название: Фокус-покус
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: TYB!Марс, TYL!Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: лёгкий хоррор и немного чёрного юмора
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: АУ сцена к "Мёртв по прибытии"
Название: Потерявший сердце
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, метафорически Марс
Категория: джен
Жанр: хоррор, ангст
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: Можно ли жить с чёрной дырой вместо сердца, теряя себя капля за каплей?
+2 арта с выкладки юста\пвпНазвание: Страсти конфетные
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: "Марс"/"Рафаэлло"
Категория: слэш
Жанр: очень сладкое пвп
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: конфетаверс!АУ. Сомнофилия.
Название: Попытка номер пять
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло/Марс
Категория: слэш
Жанр: недопвп, юст
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: в продолжение гиф-анимации "Мозгиииииии!". Рафаэлло, почитав ассортишных тредов, решил вернуть марсофею к жизни иным способом! Только вот фее, похоже, кроме его мозгов ничего не нужно.
+2 арта с выкладки драмы/ангстаНазвание: Над пропастью в снегу
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: смерть персонажа за кадром
Название: Я до сих пор с тобой
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: преслэш
Жанр: ангст, драма, намёки на юст
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: я до сих пор рядом, пусть ты меня и не видишь. Но я ведь обещал не бросать тебя.
Название: Не смей оставлять меня
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Натс|Сникерс
Категория: джен
Жанр: хоррор
Рейтинг: PG-13
Примечание: Кисель!АУ. Кому-то не стоило злить ведьму камней...
Название: Жуй-жуй, глотай
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Дирол, Тик Так
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: Тик Так с ПАСТЬЮ
+1 арт с диротикамиНазвание: Ешь аккуратнее
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Дирол, Тик Так
Категория: джен
Жанр: лёгкий хоррор, повседневность
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: Кисель!АУ. Немного крови.
Название: Оставь меня, старушка, я впечали работе
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Эсферо, Мандерли
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: Мандерли — сибирская белка-летяга, на которую совсем не обращают внимания, а она так жаждет Тт
+4 арта с манероНазвание: Бедный Эсферо
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Мандерли, Эсферо
Категория: джен
Жанр: кроссовер, юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: Кроссовер с «Красной Шапочкой»
Название: Маска
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Мандерли, Эсферо (фрагментарно)
Категория: джен
Жанр: хоррор
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: для Мандерли Эсферо во многом кумир, он старается равняться на него. А что если он захочет примерить его маску в буквальном смысле?
Название: Твой запах
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Мандерли
Категория: слэш
Жанр: юст, ангст
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: как добиться хотя бы внимания любимого человека? Он пока не знал. Обманывал себя иллюзиями, что тот рядом.
Название: Месть сладка
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Мандерли, Эсферо
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: Эсферо наконец-то отомстил Мандерли за всё. Смерть персонажа.
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, Марс
Категория: джен
Жанр: юмор, юст
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: ЭТОЖИРАФИК! (с)
+3 арта с выкладки юмора/стёбаНазвание: Белый и пушистый, гладкий и колючий
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, Марс
Категория: преслеш
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: ёлки!АУ. Новый год — время волшебства
Название: Кошмар
Автор: Layne
Форма: стрип
Пейринг/Персонажи: Марс/Рафаэлло
Категория: слеш
Жанр: стёб
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: по мотивам заявки: Для команды МРФ: очень хотелось бы увидеть вот что: Марс созерцает, как Раф пьет пиво. Продолжение "Неженки" или нет, арт или стрип, или фик - на ваше усмотрение)
Название: Ловись рыбка большая и маленькая
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: Кому-то надо меньше курить, вот и не будет мерещиться... всякое.
+1 арт с выкладки романса/флаффаНазвание: Сон в зимнюю ночь
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Марс/Рафаэлло
Категория: слеш
Жанр: флафф, юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: мухи!АУ. Любителям порядка и чистоты под кат не заглядывать
+4 арта с выкладки АУ/кроссоверНазвание: Черноснежка и семь дврафов
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло (7 шт.)
Категория: джен
Жанр: кроссовер, юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: кроссовер с "Белоснежкой и семь гномов". Ахтунг, кроссдрессинг!
Название: Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, Марс
Категория: джен
Жанр: кроссовер
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: кроссовер со "Сказкой о царе Салтане", Рафаэлло - пернатый царевич-лебедь, Марс - князь Гвидон в образе мухи
Название: В тени
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Марс, TYL!Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: кроссовер, стелс-экшн
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: Кроссовер с серией игр "Thief". Дизайн персонажей взят из трейлеров к четвёртой части игры. Рафаэлло в роли Гаррета, Марс - рандомного стражника.
Название: "Упс"
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, Марс, рандомный стражник
Категория: джен
Жанр: кроссовер, экшн
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: кроссовер с игрой "Assassin's Creed", Раф в роли ассасина, Марс - тамплиер. Смерть рандомного стражника и немного крови.
+2 арта с выкладки экшна/детективаНазвание: Мафия!АУ: у истоков
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: суровый детский экшн, юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: песочница!АУ
Название: Не уйдёшь!
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: экшн, кроссовер
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: кроссовер с серией игр «Thief». Дизайн персонажей взят из четвёртой части. Рафаэлло в роли Гаррета, Марс - стражник.
+3 арта с выкладки мистики/хоррора/психоделаНазвание: Мозгиииииии!
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: лёгкий хоррор, юмор
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: по заявке: Ну, буду первым заказчиком: ребята, помните про марсофею? воскресите её, раз уж на фб воскрес жырный ронднуар.
Фея воскресла. Только вот в момент воскрешения что-то пошло не так...
Название: Фокус-покус
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: TYB!Марс, TYL!Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: лёгкий хоррор и немного чёрного юмора
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: АУ сцена к "Мёртв по прибытии"
Название: Потерявший сердце
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло, метафорически Марс
Категория: джен
Жанр: хоррор, ангст
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: Можно ли жить с чёрной дырой вместо сердца, теряя себя капля за каплей?
+2 арта с выкладки юста\пвпНазвание: Страсти конфетные
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: "Марс"/"Рафаэлло"
Категория: слэш
Жанр: очень сладкое пвп
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: конфетаверс!АУ. Сомнофилия.
Название: Попытка номер пять
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло/Марс
Категория: слэш
Жанр: недопвп, юст
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: в продолжение гиф-анимации "Мозгиииииии!". Рафаэлло, почитав ассортишных тредов, решил вернуть марсофею к жизни иным способом! Только вот фее, похоже, кроме его мозгов ничего не нужно.
+2 арта с выкладки драмы/ангстаНазвание: Над пропастью в снегу
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: смерть персонажа за кадром
Название: Я до сих пор с тобой
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: преслэш
Жанр: ангст, драма, намёки на юст
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: я до сих пор рядом, пусть ты меня и не видишь. Но я ведь обещал не бросать тебя.
Название: Не смей оставлять меня
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Натс|Сникерс
Категория: джен
Жанр: хоррор
Рейтинг: PG-13
Примечание: Кисель!АУ. Кому-то не стоило злить ведьму камней...
Название: Жуй-жуй, глотай
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Дирол, Тик Так
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: Тик Так с ПАСТЬЮ
+1 арт с диротикамиНазвание: Ешь аккуратнее
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Дирол, Тик Так
Категория: джен
Жанр: лёгкий хоррор, повседневность
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: Кисель!АУ. Немного крови.
Название: Оставь меня, старушка, я в
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Эсферо, Мандерли
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: Мандерли — сибирская белка-летяга, на которую совсем не обращают внимания, а она так жаждет Тт
+4 арта с манероНазвание: Бедный Эсферо
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Мандерли, Эсферо
Категория: джен
Жанр: кроссовер, юмор
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: Кроссовер с «Красной Шапочкой»
Название: Маска
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Мандерли, Эсферо (фрагментарно)
Категория: джен
Жанр: хоррор
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: для Мандерли Эсферо во многом кумир, он старается равняться на него. А что если он захочет примерить его маску в буквальном смысле?
Название: Твой запах
Автор: Layne
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Мандерли
Категория: слэш
Жанр: юст, ангст
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: как добиться хотя бы внимания любимого человека? Он пока не знал. Обманывал себя иллюзиями, что тот рядом.
Название: Месть сладка
Автор: Layne
Форма: гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Мандерли, Эсферо
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: Эсферо наконец-то отомстил Мандерли за всё. Смерть персонажа.
@темы: Экшн, Кроссовер, Сникерс, Ангст, Натс, Флафф, Джен, Хоррор, Юмор, Фанарт, Драма, Рафаэлло, Дирол, Тик Так, Мандерли, Эсферо, Кисель!АУ, Мафия!АУ, AWW~, Артер: Layne, МПП!АУ, UST, Романс, Слэш, G, PG-13, Марс
суббота, 20 сентября 2014
Название: Винни-Пух был неправ
Автор: Ellaime, Накайра
Бета: На-самом-деле-Гость
Размер: мини, ~1400 слов
Персонажи: fem!Линдт/fem!Гарден
Категория: фемслэш
Жанр: романс
Рейтинг: R
Предупреждения: сиквел к тексту "Клиент всегда прав"
Краткое содержание: Нет ничего страшнее капризного и упрямого клиента.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Примечание: нет
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшеТрель дверного звонка неприятным звуком ворвалась в сон Линдт. Она буквально рывком села в кровати и сжала ладонями виски. Голова болела неимоверно.
Семь утра. Проклятые цифры издевательски мигали красным на экране электронных часов. Выходной, мать его, день.
Линдт буквально наощупь подхватила халат, висевший на спинке стула, и медленно направилась к двери.
Звонкая трель не прекращалась.
Экселленс даже не удосужилась посмотреть в дверной глазок, распахнув дверь.
— Семь утра воскресенья! — едва ли не рыча, произнесла адвокат. Звонивший должен был устыдиться. В идеале.
Чёртовы потомки Винни-Пуха. Они явно не знают, что милый плюшевый мишка ошибался в своих сопелках по поводу утренних визитов к друзьям и не совсем.
— Не настолько рано для гостей, Линдт, — только не этот голос. Только не эта прилизанная фифа. Экселленс попыталась было закрыть дверь, но этому помешала изящная рука Гарден, вклинившаяся между косяком и дверью.
— Мне казалось, я достаточно ясно выразила свою позицию, — Линдт уже сумела взять себя в руки — ее голос больше не казался злым или удивленным, просто безэмоциональный холод.
Проклятые Ферреро.
— Выразила? Ты не отвечала на мои звонки, тебя внезапно не оказывалось на месте в офисе, когда я приходила... — с этими словами Гарден решительно переступила порог, заставив Линдт отступить назад, — И ты даже не удосужилась мне позвонить, когда я оставила записку со своим предложением.
— Уйти из компании? Это ты называешь предложением? — Линдт устало покачала головой. Она и правда устала. Устала бегать и скрываться от... Этой. А ещё ей срочно нужно было проснуться. — Отличное предложение — остаться без работы. Дверь сама закроешь, — по утрам у Линдт было жуткое настроение. Особенно в том случае, если это семь утра единственного выходного дня. И совсем уж в частности, если на пороге стоит эта нежная и истеричная принцесса из семейки Ферреро.
Экселленс медленно, не оглядываясь, направилась в сторону кухни. Она и не думала смотреть назад, контролируя Гарден. Та не маленькая девочка, сама сможет закрыть дверь на щеколду — большего и не надо. А лучше, чтобы ушла и дверь захлопнула за собой, там Линдт даже согласится вернуться и дверь закрыть. Было бы просто чудесно.
Просторная и светлая кухня была залита солнечным светом, заставив Линдт жмуриться на протяжении всего пути до кофемашины. Остановившись перед аппаратом, девушка ткнула кнопку, запуская агрегат, и кухня вдобавок наполнилась ароматом свежего кофе.
— Мило у тебя.
Конечно, идиллию могло нарушить только это — голос Гарден, к которой Линдт питала самые противоречивые чувства.
Чуда не произошло. Вот и верь теперь в сказки.
Чёрт.
С того самого момента, как она со своей — на тот момент — клиенткой застряли посреди леса и в итоге были вызволены людьми Ферреро, она не могла перестать думать о том, что же произошло. Что, чёрт возьми, там было? Что эта фифа вытворяла и, главное, зачем?
— Могу себе позволить, — после некоторой заминки ответила Линдт без особого восторга.
Кофемашина громко запищала, вынуждая Экселленс забрать кружку с темным ароматным напитком.
— Чёрный и без сахара... Я и не сомневалась, — в голосе Гарден появились мурлыкающие, такие... кошачьи интонации. Линдт нехотя сравнила себя с мышкой, но тут же мотнула головой, отгоняя непрошеные ассоциации. С чего бы ей...
— Линдт, ты же уже поняла, что я получаю всё, что хочу. — Голос гостьи стал тише, и Экселленс с некоторым удивлением воззрилась на бывшую клиентку, не понимая, к чему та клонит.
— Я не буду с тобой работать, — отрезала Линдт, делая глоток.
— А мы сейчас не о работе говорим...
Гарден наступала на адвоката, подходя всё ближе с каждым произнесенным словом. Но Экселленс молчала, потягивая кофе, и внимательно, чуть щурясь из-за яркого солнца, наблюдала за своей гостьей. Вот та делает шаг, обходя светлое пятно на полу — это лучи солнца, проникающие сквозь широкое окно. Вот Гарден совершенно будничным жестом тянет руку Линдт, в которой зажата кружка, вниз, к столешнице, вынуждая поставить емкость на горизонтальную поверхность.
Линдт ещё не совсем проснулась, Линдт полна интереса — насколько далеко зайдет гостья? Время течёт медленно, слишком. Словно в замедленной съёмке адвокат видит Гарден, не отпускающую её руку, и ощущает, как её медленно прижимают к ближайшей стене.
Руки скользят по телу, нежными касаниями вычерчивая на нём непонятные круги, иногда сминая шелковую ткань пижамы. Взгляд Гарден внимательный, изучающий, и настолько откровенный, что у невозмутимой Линдт перехватывает дыхание. Когда до Линдт всё-таки доходит, что происходит, потрясение парализует её и лишает возможности хоть как-то двигаться, вышибает начисто все мысли...
Проклятье.
Гарден касается груди Линдт, мягко сжимая ладони, очерчивая... И невольно проводит языком по губам, вынуждая Экселленс повторить этот жест. И провести руками в ответ, вынуждает обнять, прижать к себе...
Какой-то флёр окутывает разум адвоката, всегда трезвый, свежий разум. Перед глазами снова встает сцена из леса — яркие, алые капли, скользящие по длинным пальцам, изучающий, пронизывающий взгляд. Гарден... Гарден — странная. И почему-то вечно спокойная Линдт, дающая отпор любому мужчине, не может отказать капризной итальянской девчонке.
Возможно, виновато утро и странные, путаные сны. Возможно, виновата Гарден, взбаламутившая привычный порядок действий. Возможно, виновата сама Линдт.
Итог всё равно понятен — потом она об этом пожалеет.
Уже жалеет, когда подталкивает к мягкой, теплой кровати. Уже жалеет, когда целует — жадно, медленно и властно. Уже жалеет, когда расстёгивает пуговицы на дорогой шелковой блузке и ласкает грудь.
Жалеет. Но остановиться не может.
И становится интересно уже Линдт — а насколько далеко сможет зайти она сама? На каком моменте она остановится, и насколько далеко ей позволит зайти Гарден?
Гарден позволяет ей всё. Одежду, валяющуюся на полу в солнечных лучах. Горячие руки, бережно, но властно оглаживающие округлые бедра. Жадные губы, то ласкающие, то терзающие тонкую бледную кожу. Сорванный голос, шепчущий на ухо между вскриками какие-то глупости на неизвестном Ферреро языке.
И укусы. И царапины. И солнце, бьющее в глаза.
Гарден позволяет ей всё. И Линдт — Линдт доходит до этих границ и заходит всё дальше и дальше с каждым мгновением.
День они проводят вместе, а вечером итальянка ускользает прочь, оставив на кровати аромат сладких духов, взамен забирая с собой оставшееся солнце.
Линдт открывает глаза, часто моргая и приподнимаясь, чтобы оглядеться. Она поворачивается на бок, выискивая взглядом будильник — восемь вечера. Она проспала весь день.
Чёртова Гарден.
Тело Экселленс приятно ломит, ей не хочется вылезать из кровати, но надо. Завтра с утра она точно будет не в состоянии принять душ — просто не успеет, зная, что промучается размышлениями всю ночь и будет собираться на работу впопыхах.
Подобное не должно было произойти.
Хорошо бы подумать об этом завтра. Как о и том бумажном конверте, лежащем на подушке и подписанном изящным почерком: «Линдт. Прочти это, милая, и не удивляйся».
К чёрту. Всё — завтра.
Понедельник встречает Линдт рабочей суетой в офисе. Она привычно проходит в свой кабинет, привычным жестом берет в руки стопку с корреспонденцией, лениво просматривая конверты. Всё привычно и обыкновенно. Всё идет правильно.
И она не думает ни о чем постороннем.
Всё идет так, как всегда. До того момента, как её шеф не возвращается со своего законного обеда донельзя возбуждённым. Служащие адвокатской конторы ведут бурные дискуссии, что же могло такое приключиться с их шефом. Новый клиент? Контракт? Ох, неужели обанкротился их конкурент? Всё это доносится до Линдт словно сквозь какую-то плотную пелену — приглушённо, непонятно, будто и нет ничего. Она слишком увлечена работой.
— Экселленс! — её отвлекает от документов, касающихся нынешнего клиента, голос непосредственного начальника. Весьма требовательный, следует заметить.
— Что-то не так с Нестле? Я отсылала им документы как раз перед ланчем... — она приподнимается, намереваясь выйти из-за стола, но останавливается на полпути.
— Не в этом дело, — что-то в его голосе заставляет Линдт напрячься, — Сделка нашей мечты! Представляешь, долгосрочный контракт на наши услуги.
Линдт лишь вопросительно приподнимает бровь, не понимая, при чем здесь она.
— Точнее, на твои профессиональные навыки. Мы за обедом заключили с Ферреро договор о предоставлении твоих услуг в качестве адвоката их представительнице — Гарден... Эй, Экселленс? С тобой всё в порядке? — шеф участливо смотрит на то, как Линдт буквально оседает в своё кресло.
— Да, шеф. Всё хорошо, просто это... весьма неожиданно.
— Действительно, такой шанс выпадает всего ли..
— А разорвать договор? Переписать на другого адвоката?
— ..шь раз. Нет, Экселленс, никак. Да и что тебе? Ферреро — известная фамилия, платят хорошо (не говоря уж о процентных отчислениях нашей конторе), и там ты уж точно найдешь дела, которые тебя заинтересуют. Предвосхищая все твои дальнейшие вопросы, нет, не будем. Сегодняшний день ты дорабатываешь здесь, а с завтрашнего — поступаешь в полное распоряжение Ферреро Гарден.
С этими словами её начальник уходит в собственный кабинет, оставляя Линдт сидеть в своем кресле и бесцельно смотреть в одну точку.
Как... как... как?!
Линдт выходит из оцепенения спустя пару минут. И тут же хватается за конверт, который она так и не удосужилась посмотреть утром.
«Я же говорила, чтобы ты ничему не удивлялась, Линдт. И я думаю, не следует повторять, что я всегда получаю то, что хочу?».
Автор: Ellaime, Накайра
Бета: На-самом-деле-Гость
Размер: мини, ~1400 слов
Персонажи: fem!Линдт/fem!Гарден
Категория: фемслэш
Жанр: романс
Рейтинг: R
Предупреждения: сиквел к тексту "Клиент всегда прав"
Краткое содержание: Нет ничего страшнее капризного и упрямого клиента.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Примечание: нет
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшеТрель дверного звонка неприятным звуком ворвалась в сон Линдт. Она буквально рывком села в кровати и сжала ладонями виски. Голова болела неимоверно.
Семь утра. Проклятые цифры издевательски мигали красным на экране электронных часов. Выходной, мать его, день.
Линдт буквально наощупь подхватила халат, висевший на спинке стула, и медленно направилась к двери.
Звонкая трель не прекращалась.
Экселленс даже не удосужилась посмотреть в дверной глазок, распахнув дверь.
— Семь утра воскресенья! — едва ли не рыча, произнесла адвокат. Звонивший должен был устыдиться. В идеале.
Чёртовы потомки Винни-Пуха. Они явно не знают, что милый плюшевый мишка ошибался в своих сопелках по поводу утренних визитов к друзьям и не совсем.
— Не настолько рано для гостей, Линдт, — только не этот голос. Только не эта прилизанная фифа. Экселленс попыталась было закрыть дверь, но этому помешала изящная рука Гарден, вклинившаяся между косяком и дверью.
— Мне казалось, я достаточно ясно выразила свою позицию, — Линдт уже сумела взять себя в руки — ее голос больше не казался злым или удивленным, просто безэмоциональный холод.
Проклятые Ферреро.
— Выразила? Ты не отвечала на мои звонки, тебя внезапно не оказывалось на месте в офисе, когда я приходила... — с этими словами Гарден решительно переступила порог, заставив Линдт отступить назад, — И ты даже не удосужилась мне позвонить, когда я оставила записку со своим предложением.
— Уйти из компании? Это ты называешь предложением? — Линдт устало покачала головой. Она и правда устала. Устала бегать и скрываться от... Этой. А ещё ей срочно нужно было проснуться. — Отличное предложение — остаться без работы. Дверь сама закроешь, — по утрам у Линдт было жуткое настроение. Особенно в том случае, если это семь утра единственного выходного дня. И совсем уж в частности, если на пороге стоит эта нежная и истеричная принцесса из семейки Ферреро.
Экселленс медленно, не оглядываясь, направилась в сторону кухни. Она и не думала смотреть назад, контролируя Гарден. Та не маленькая девочка, сама сможет закрыть дверь на щеколду — большего и не надо. А лучше, чтобы ушла и дверь захлопнула за собой, там Линдт даже согласится вернуться и дверь закрыть. Было бы просто чудесно.
Просторная и светлая кухня была залита солнечным светом, заставив Линдт жмуриться на протяжении всего пути до кофемашины. Остановившись перед аппаратом, девушка ткнула кнопку, запуская агрегат, и кухня вдобавок наполнилась ароматом свежего кофе.
— Мило у тебя.
Конечно, идиллию могло нарушить только это — голос Гарден, к которой Линдт питала самые противоречивые чувства.
Чуда не произошло. Вот и верь теперь в сказки.
Чёрт.
С того самого момента, как она со своей — на тот момент — клиенткой застряли посреди леса и в итоге были вызволены людьми Ферреро, она не могла перестать думать о том, что же произошло. Что, чёрт возьми, там было? Что эта фифа вытворяла и, главное, зачем?
— Могу себе позволить, — после некоторой заминки ответила Линдт без особого восторга.
Кофемашина громко запищала, вынуждая Экселленс забрать кружку с темным ароматным напитком.
— Чёрный и без сахара... Я и не сомневалась, — в голосе Гарден появились мурлыкающие, такие... кошачьи интонации. Линдт нехотя сравнила себя с мышкой, но тут же мотнула головой, отгоняя непрошеные ассоциации. С чего бы ей...
— Линдт, ты же уже поняла, что я получаю всё, что хочу. — Голос гостьи стал тише, и Экселленс с некоторым удивлением воззрилась на бывшую клиентку, не понимая, к чему та клонит.
— Я не буду с тобой работать, — отрезала Линдт, делая глоток.
— А мы сейчас не о работе говорим...
Гарден наступала на адвоката, подходя всё ближе с каждым произнесенным словом. Но Экселленс молчала, потягивая кофе, и внимательно, чуть щурясь из-за яркого солнца, наблюдала за своей гостьей. Вот та делает шаг, обходя светлое пятно на полу — это лучи солнца, проникающие сквозь широкое окно. Вот Гарден совершенно будничным жестом тянет руку Линдт, в которой зажата кружка, вниз, к столешнице, вынуждая поставить емкость на горизонтальную поверхность.
Линдт ещё не совсем проснулась, Линдт полна интереса — насколько далеко зайдет гостья? Время течёт медленно, слишком. Словно в замедленной съёмке адвокат видит Гарден, не отпускающую её руку, и ощущает, как её медленно прижимают к ближайшей стене.
Руки скользят по телу, нежными касаниями вычерчивая на нём непонятные круги, иногда сминая шелковую ткань пижамы. Взгляд Гарден внимательный, изучающий, и настолько откровенный, что у невозмутимой Линдт перехватывает дыхание. Когда до Линдт всё-таки доходит, что происходит, потрясение парализует её и лишает возможности хоть как-то двигаться, вышибает начисто все мысли...
Проклятье.
Гарден касается груди Линдт, мягко сжимая ладони, очерчивая... И невольно проводит языком по губам, вынуждая Экселленс повторить этот жест. И провести руками в ответ, вынуждает обнять, прижать к себе...
Какой-то флёр окутывает разум адвоката, всегда трезвый, свежий разум. Перед глазами снова встает сцена из леса — яркие, алые капли, скользящие по длинным пальцам, изучающий, пронизывающий взгляд. Гарден... Гарден — странная. И почему-то вечно спокойная Линдт, дающая отпор любому мужчине, не может отказать капризной итальянской девчонке.
Возможно, виновато утро и странные, путаные сны. Возможно, виновата Гарден, взбаламутившая привычный порядок действий. Возможно, виновата сама Линдт.
Итог всё равно понятен — потом она об этом пожалеет.
Уже жалеет, когда подталкивает к мягкой, теплой кровати. Уже жалеет, когда целует — жадно, медленно и властно. Уже жалеет, когда расстёгивает пуговицы на дорогой шелковой блузке и ласкает грудь.
Жалеет. Но остановиться не может.
И становится интересно уже Линдт — а насколько далеко сможет зайти она сама? На каком моменте она остановится, и насколько далеко ей позволит зайти Гарден?
Гарден позволяет ей всё. Одежду, валяющуюся на полу в солнечных лучах. Горячие руки, бережно, но властно оглаживающие округлые бедра. Жадные губы, то ласкающие, то терзающие тонкую бледную кожу. Сорванный голос, шепчущий на ухо между вскриками какие-то глупости на неизвестном Ферреро языке.
И укусы. И царапины. И солнце, бьющее в глаза.
Гарден позволяет ей всё. И Линдт — Линдт доходит до этих границ и заходит всё дальше и дальше с каждым мгновением.
День они проводят вместе, а вечером итальянка ускользает прочь, оставив на кровати аромат сладких духов, взамен забирая с собой оставшееся солнце.
Линдт открывает глаза, часто моргая и приподнимаясь, чтобы оглядеться. Она поворачивается на бок, выискивая взглядом будильник — восемь вечера. Она проспала весь день.
Чёртова Гарден.
Тело Экселленс приятно ломит, ей не хочется вылезать из кровати, но надо. Завтра с утра она точно будет не в состоянии принять душ — просто не успеет, зная, что промучается размышлениями всю ночь и будет собираться на работу впопыхах.
Подобное не должно было произойти.
Хорошо бы подумать об этом завтра. Как о и том бумажном конверте, лежащем на подушке и подписанном изящным почерком: «Линдт. Прочти это, милая, и не удивляйся».
К чёрту. Всё — завтра.
Понедельник встречает Линдт рабочей суетой в офисе. Она привычно проходит в свой кабинет, привычным жестом берет в руки стопку с корреспонденцией, лениво просматривая конверты. Всё привычно и обыкновенно. Всё идет правильно.
И она не думает ни о чем постороннем.
Всё идет так, как всегда. До того момента, как её шеф не возвращается со своего законного обеда донельзя возбуждённым. Служащие адвокатской конторы ведут бурные дискуссии, что же могло такое приключиться с их шефом. Новый клиент? Контракт? Ох, неужели обанкротился их конкурент? Всё это доносится до Линдт словно сквозь какую-то плотную пелену — приглушённо, непонятно, будто и нет ничего. Она слишком увлечена работой.
— Экселленс! — её отвлекает от документов, касающихся нынешнего клиента, голос непосредственного начальника. Весьма требовательный, следует заметить.
— Что-то не так с Нестле? Я отсылала им документы как раз перед ланчем... — она приподнимается, намереваясь выйти из-за стола, но останавливается на полпути.
— Не в этом дело, — что-то в его голосе заставляет Линдт напрячься, — Сделка нашей мечты! Представляешь, долгосрочный контракт на наши услуги.
Линдт лишь вопросительно приподнимает бровь, не понимая, при чем здесь она.
— Точнее, на твои профессиональные навыки. Мы за обедом заключили с Ферреро договор о предоставлении твоих услуг в качестве адвоката их представительнице — Гарден... Эй, Экселленс? С тобой всё в порядке? — шеф участливо смотрит на то, как Линдт буквально оседает в своё кресло.
— Да, шеф. Всё хорошо, просто это... весьма неожиданно.
— Действительно, такой шанс выпадает всего ли..
— А разорвать договор? Переписать на другого адвоката?
— ..шь раз. Нет, Экселленс, никак. Да и что тебе? Ферреро — известная фамилия, платят хорошо (не говоря уж о процентных отчислениях нашей конторе), и там ты уж точно найдешь дела, которые тебя заинтересуют. Предвосхищая все твои дальнейшие вопросы, нет, не будем. Сегодняшний день ты дорабатываешь здесь, а с завтрашнего — поступаешь в полное распоряжение Ферреро Гарден.
С этими словами её начальник уходит в собственный кабинет, оставляя Линдт сидеть в своем кресле и бесцельно смотреть в одну точку.
Как... как... как?!
Линдт выходит из оцепенения спустя пару минут. И тут же хватается за конверт, который она так и не удосужилась посмотреть утром.
«Я же говорила, чтобы ты ничему не удивлялась, Линдт. И я думаю, не следует повторять, что я всегда получаю то, что хочу?».
@темы: Фемслэш, Классик!АУ, Мини, WTFC-13, Автор: Ellaime, Автор: Накайра, фем!Гарден, фем!Линдт, R, Романс, Фанфики
Название: Ведро арахиса в шоколаде
Автор: Richard Oakdell
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: мини, ~2000 слов
Персонажи: Натс, Сникерс, Пикник, Баунти, Несквик; Терези, Каркат, Гамзи, Канайя, Соллукс; Дейв, упоминается Джон Эгберт
Категория: джен
Жанр: AU-кроссовер с Homestuck
Рейтинг: R
Предупреждения: логи, цветной текст, литспик, нецензурная лексика, употребление наркотических веществ, натуралистичное описание некоторых интимных подробностей жизни троллей и конфет
Краткое содержание: Никогда не знаешь, с кем не повезёт встретиться в Интернете
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям, Хоумстак принадлежит Хасси
Примечания: нет
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшезаряженныйМозголом начинает шуршать экстремальныйТрансформатор
ЗМ: [в0пр0с]сн1к, мне чрезвычайн0 с1стемн0 важн0 узнать, ты 0пять шар1лся п0 п0рн0сайтам с м0ей маш1ны[/в0пр0с]
ЭТ: __о-------о чувак, ТЫ СОВСЕМ себе залил АРАХИС НУГОЙ? Я ж ОБЕЩАЛСЯ, только ЧЕРЕЗ TORT, я тебе не какой-нить СУПЕРНЕКРУТОЙ ЛАМЕР!
ЗМ: [ут0чнен1е]ты уверен[/ут0чнен1е] 10_01
ЭТ: __о-------о ДРУЖБАН, я отвечаю, если МНЕ ВЗБРЕДЕТ В ПОЛУШАРИЕ накачать ТЕБЕ в хард ТАЮЩИХ и РАСТЕКАЮЩИХСЯ ШОКОЛАДОК ты узнаешь об этом ПЕРВЫМ
ЭТ: __о-------о и ЕСЛИ я решу ЗАРЕГИТЬ ТЕБЯ на борде знакомств под ником ЧЕТЫРЕОРЕШКА я тоже тебе СКАЖУ, нивапрос
ЗМ: 10_______01
ЭТ: __о-------о ИХХАХАХАХА
ЭТ: __о-------о а чо за ТРАБЛЫ? Опять ПЛЕСЕНЬ какую ЦАПНУЛ?
ЭТ: __о-------о ээээй
ЭТ: __о-------о ЧЕЛ, ты в норме там? $)
ЭТ: __о-------о ЧЕЕЕЕЛ
ЗМ: п0г0д1, мне 0пять кт0-т0 1з н1х шурш1т
ЗМ: п0г0д1 300 секунд
заряженныйМозголом перестает шуршать экстремальныйТрансформатор
ЭТ: __о-------о из КАКИХ это НИХ?
ЭТ: __о-------о наатс
ЭТ: __о-------о что ТВОЙ КОНВЕЕР ПОБЕРИ у тебя там творится???
заряженныйМозголом начинает шуршать экстремальныйТрансформатор
ЗМ: уже ничег0
ЗМ: [убежден1е]н0 с0ветую банить тр0ллей, есл1 0н1 начнут тебе шуршать[/убеждение]
ЗМ: не думаю, чт0 даже тебе понрав1тся их н0вая 1дея ф1кс
ЭТ: __о-------о ВОТ ТЕПЕРЬ я заинтригован! $)))
ЗМ: 0 мать м0я фабр1ка
заряженныйМозголом перестает шуршать экстремальныйТрансформатор
(Получасом ранее)
гильотиновыйКалибровщик начинает троллить заряженныйМозголом
ГК: ПР1В3Т, 4ПП3Т1ТНЫЙ П4РН1Ш4 > : ]
ГК: Т3Б3 МОЖ3Т ПОК4З4ТЬСЯ, ЧТО Я Т3БЯ ТРОЛЛЮ, 1 В ОБЩ3МТО Т4К ОНО 1 3СТЬ, НО Я ЧРЕЗВЫЧ4ЙНО С3РЬ3ЗН4!
ГК: ХОТЬ ТЫ 1 П4ХН3ШЬ МЯГКОЙ К4Р4М3ЛЬЮ Т4К З4М4НЧ1ВО, ЧТО Я ПРЯМ ПРОГОЛОД4Л4СЬ > : ]
ГК: НО Д3ЛО Н3 В ЭТОМ!
ГК: ТЫ СЛУШ43ШЬ М3НЯ?
ЗМ: [раздражен1е] есл1 тебе кем бы ты н1 являлась есть чт0 сказать п0м1м0 грязных намек0в, п0стара1ся сделать эт0 быстр0 [/раздражен1е]
ГК: ГРЯЗНЫ3 НАМ3К1? Х3Х3, ТЫ СХВ4ТЫВ43ШЬ Н4 Л3ТУ > : ]
ГК: КОРОЧ3
ГК: МЫ ТУТ ПОСПОР1Л1 С П4РН3М, КОТОРЫ1 1М33Т Н3ПОСР3ДСТВ3ННО3 ОТНОШ3Н13 К СОЗД4Н1Ю В4ШЕ1 4ЛЬТ3РН4Т1ВНО КВАКАЮЩ31 ВСЕЛЕННО1 > : ]
ГК: 1 ЭТО ОЧ3НЬ, ОЧ3НЬ Н3ПР1Л1ЧНЫ1 СПОР, 3СЛ1 ТЫ ПОН1М43ШЬ О Ч3М Я > : ]
ГК: ДЛЯ Н4Ч4Л4, К4КО3 СЛОВО Т3Б3 К4Ж3ТСЯ ОСОБ3ННО ГРЯЗНОН4М3К4ЮЩ1М?
ГК: СЛУШ4ТЬ, П4ХНУТЬ, 4ПП3Т1ТНОСТЬ ИЛИ НУГ4?
ЗМ: [0твращен1е]был0 не0бдуманн0 предп0л0ж1ть чт0 как0й-т0 тр0лль скажет мне чт0-т0 0смысленн0е[/0твращен1е]
ГК: ТОЛЬКО Н3 БЛОК1РУЙ М3НЯ!
ГК: 3СЛ1 Т3БЯ ЭТО Т4К СМУЩ43Т, СК4Ж1 ХОТЯ БЫ, КТО 1З ТВО1Х ПР1ЯТ3Л3Й ГОТОВ ОБСУЖД4ТЬ ЭТУ Т3МУ!
заряженныйМозголом заблокировалгильотиновыйКалибровщик
гильотиновыйКалибровщик начинает троллить двойнойАрмагеддон
ГК: М1СТ3Р М3ДОВОЯГОДНЫЙ П1РОГ, Я НУЖД4ЮСЬ В Т3Б3 ОТЧ4ЯННО И БЕСПОВОРОТНО > : ]
ДА: я 2лу2аю тебя внiiмательно, тере2ii
ГК: ТЫ ПОМН1ШЬ СПОР Н4СЧ3Т ОСОБ3ННОСТ31 ВС3Л3ННО1, КОТОРУЮ СОЗД4Л ЭБ?
ДА: о бобже
ДА: я 2тарался 2абыть об этом
ДА: только не говорii, что хоче2ь, 2тобы я поа22ii2тiiровал
ГК: ТЫ Г3Н14Л3Н ПОЧТ1 К4К МОЙ ЛУСУС! > : ]
ДА: не и2пытываю желанiiя уча2твовать в подвобном
ГК: В ОБЩ3М, Т4К
ГК: 3СТЬ ОД1Н П4РН1Ш4, КОТОРЫ1 П1Ш3Т [текст]как-т0 в0т в так1х ф0рмул1р0вках[/текст]
ГК: ВРОД3 ОН У Н1Х ТАМ ГЛАВНЫЙ ПО КОМП4М
ДА: ты намекае2ь, что мы 2 нiiм можем 2ойти2ь на почве профе22iiональных навыков
ГК: В ТОЧКУ!
ГК: ЛОВ1 КОНТ4КТ > : ]
ДА: нii 2а 2то
ДА: да2е не думаii
гильотиновыйКалибровщик пересылает данные двойнойАрмагеддон
ДА: гогподii
ГК: СЧ1Т4Й ЭТО ПОРУЧ3Н13М ПО Н4Л4Ж1В4Н1Ю КОММУН1К4Ц11
ГК: Я БУДУ ЖД4ТЬ ОТЧ3Т4
ГК: ДО СВЯЗ1 > : ]
гильотиновыйКалибровщик прекращает троллить двойнойАрмагеддон
(Еще часом ранее)
мрачныйАссистент начинает троллить райскиеКокосы
МА: Мой Последний Троллинг Прервался Раньше Чем Я Того Хотела
МА: Приношу Свои Извинения
МА: Но Я Хотела Бы Попросить Тебя О Помощи
РК: какие-тО прОблемы, сестричка? :*8
РК: с радОстью пОмОгу
РК: у меня как раз нарисОвался перерыв : )8
МА: Я Рада Что Ты Не Обиделась
МА: Дело В Том Что Последние Несколько Недель Я Изучаю Вашу Культуру
МА: И Меня Ввело В Недоумение Содержание Некоторых Повествований, Которые Вы Называете Художественной Литературой
МА: Например, Вот Это
МА: "Его Глазурь Начала Трескаться, И На Поверхность Проступила Сверкающая В Лучах Закатного Солнца Карамель, Янтарными Каплями Стекая По Подтаявшему Шоколаду. БонБон Придвинулась Ближе, Сбрасывая Обертку, Внутри Нее Буквально Пульсировало Сочное Желе, Стремясь Проникнуть В Недра Чоко, Чтобы Слиться С Ним В Кондитерском Экстазе, Обволакивая Неприступный Миндаль Его Мужественности"
РК: :О8
РК: Обещай бОльше никОгда не писать мне чтО-либО пОдОбнОе
РК: даже в худших кОмпаниях я не слыхала такОй ОмерзительнОй пОшлости
МА: То Есть Я Была Права, Предположив, Что Это Описание Имеет Некое Отношение К Вашему Процессу Размножения?
РК: я тебя умОляю
РК: этО не тема для Обсуждения
РК: ты же не хОчешь сказать…
МА: Но Я И Впрямь Испытываю Своего Рода Любопытство Касательно Подобных Нехарактерных Процессов
РК: тО есть ты правда не знаешь, как этО прОисхОдит?!
РК: сладкая : )8
РК: этО настОлькО неверОятнО чтО я гОтОва тебя прОкОнсультирОвать
РК: тОлькО не читай бОльше никОгда пОдОбную мерзОпакОсть
МА: Договорились
МА: Извини, Если Доставила Тебе Дискомфорт
МА: Меня Отвлекают
МА: Я Тогда Обращусь К Тебе Вечером, Хорошо?
РК: дОгОвОрились :*8
мрачныйАссистент прекращает троллить райскиеКокосы
(В это же самое время)
смертельноКапризный начинает троллить кактусовыйКиллер
СК: эЙ йОу Чем ЗаНяТ дРуЖе?
СК: СнОвА мУтИшЬ кАкИеТо НеВеДрЕнНыЕ чУдЕсА? :о)
КК: квихихихихихи /)/)
КК: (\(\
КК: (\/)
КК: к-к-к-кролики рядом!
КК: ты в-в-в-видишь их уши?
КК: д-д-даже надев на голову в-в-ведро, я в-все равно слышу, к-к-к-как они прыгают вокруг меня!
КК: отп-п-пугни их, и я выдам тебе ореховенно четких шокоритмов!
КК: только отп-п-пугни их, кореш, чтоб-б-бы я мог снять с головы ведро!
СК: дРуЖе Не СтРеСсУй ТуТ нЕт НиКаКиХ кРоЛиКоВ
СК: хОтЯ с ВеДрОм эТо Ты ЧеТкО нАмУтИл
СК:ХоРоШо ЧтО тЕбЯ нЕ чИтАеТ эКвИуС
СК: оТ тАкОй КаРтИнЫ еГо Не СпАс Бы ДаЖе ГоДоВоЙ зАпАс ПоЛоТеНеЦ ;o)
КК: ох п-п-прости меня к-к-кореш
КК: я и з-з-забыл что у вас там ос-с-собые д-д-дела с в-в-ведрами
КК: эт-то все от-т-тхода
СК: рАсСлАбЬсЯ
СК: лУчШе ЖаХнИ фЕйГо И вЛиВаЙсЯ пО пОлНоЙ!
КК: ф-ф-ф-фейго?
КК: я лучше п-п-по старинке, в моей к-к-колючей подружке еще много сока п-п-показывающего к-к-крутые к-к-картинки (\____/)
СК: НиВаПрОс ДрУжЕ
СК: тАщИ к КоМпУ сВоЮ рАсТиТеЛьНоСтЬ
СК: жДу ЧеРез ПоЛчАсА, а ПоКа ПоЙдУ зАкИнУсЬ сЛиЗнЕпИрОгОм
СК: С мЫсЛеМеДоМ оНи ВоОбЩе ЗаВеДрЕнНо НаКрЫвАюТ!
cмертельноКапризный прекращает троллить кактусовыйКиллер
(Два часа спустя)
гильотиновыйКалибровщик начинает троллить девятидюймовыйЗамес
ГК: Я ТЕБЯ Н3 ОТВЛ3К4Ю?
ГК: ЕСЛ1 ОТВЛ3К4Ю, ТО, Н4Д3ЮСЬ, ТЫ ОТВЛ3Ч3ШЬСЯ Н4 ТО, ЧТОБЫ ПОБОЛТ4ТЬ СО МНОЙ О ВСЯКОМ > : ]
ГК: ПОТОМУ ЧТО МН3 ПОЗ4Р3З НУЖНО Т3БЯ ПОТРОЛЛ1ТЬ, 1 ЭТО ООООЧ3НЬ В4ЖНО!
ДЗ: слшуаю и внкиаю стлоь внамиетльно, склоь это вобоще вомзжоно Х)
ГК: О К4К ОФ1Г3ННО!
ГК: ТОГД4 ВН1К4Й, 1Д3Я В ТОМ, ЧТО СКОРО В4С ПОПЛ4В1Т Г1Г4НТСК1М Р4СК4Л3ННЫМ М3Т3ОР1ТОМ
ГК: БУКВ4ЛЬНО Ч3Р3З ДВ4 ДНЯ
ДЗ: я сылшу в тових слвоах маскмиаьнлую овтартиетьлонсть, и ндаесюь, что ты боьшле не птвороишь эитх солв Х(
ГК: ЭТО ОД1Н 1З С4МЫХ С3РЬ3ЗНЫХ ТРОЛЛ1НГОВ, КОТОРЫЙ Я КОГД4Л1БО ПРОВОД1Л4, П4Р3НЬ!
ГК: > : [
ГК: БУД3Т Н3КРУТО 3СЛ1 ВЫ СХЛОПН3Т3СЬ ВМ3СТ3 СО ВС3Л3ННО1!
ДЗ: пчоему мы джлоны слохптьнуся?
ДЗ: кжаись, ты чгео-то птуаешь
ДЗ: и это самый мтуный змаес из весх что мне врестачилсь
ДЗ: хтоя я не порчь седалть вид что врею тбее хтоя бы птоому что это звчуит уитьлно заижагтеьлно и ксилонто
ГК: У1ТЬЛНО?
ДЗ: пчоти на уорнве ЛизергиновойРадуги Х)
ГК: ОК3, Я УТОЧНЮ ПОПОЗЖ3, ЧТО 1М3ННО ТЫ ХОТ3Л ЭТИМ СК4З4ТЬ
ГК: НО ВООБЩ3 ЭТО БЫЛ4 ШУТК4!
ГК: З4ТО Я ПР1ВЛ3КЛ4 ТВО3 ВН1М4Н13 3Щ3 С1ЛЬН33 > : ]
ГК: О Ч3РТ
ГК: ПОДОЖД1
гильотиновыйКалибровщик прекращает троллить девятидюймовыйЗамес
гильотиновыйКалибровщик заблокировал девятидюймовыйЗамес
гильотиновыйКалибровщик разблокировал девятидюймовыйЗамес
ГК: Я Т3Б3 ПОТОМ СТУКНУСЬ
ГК: Н3БОЛЬШ13 Т3ХН1Ч3СК13 Н3ПОЛ4ДК1, АГРРРРХ! > : [
гильотиновыйКалибровщик заблокировал девятидюймовыйЗамес
(Еще примерно через час)
заряженныйМозголом открыл меморандум [авт0р1зац1я т0льк0 в 0бертках]
заряженныйМозголом пригласил райскиеКокосы в меморандум
заряженныйМозголом пригласил экстремальныйТрансформатор в меморандум
заряженныйМозголом пригласил девятидюймовыйЗамес в меморандум
заряженныйМозголом пригласил кактусовыйКиллер в меморандум
КК: Йоооооу, братюнечквии! (\_/)
ДЗ: и тбее стасчья, кллиер! Х)
КК: оо, Пикви-Никви! Не хочешь запилиться ко мне на пумопомрачительную кактусчерринку? ()..()
РК: О чем этО вы, сладкие? Вечеринка и без кОкОсОв? : )8
ЗМ: [обреченность]facepalm[/обреченность]
ЗМ: [риторический вопрос]х0ть к0му-н1будь 1нтересн0 зачем я всех здесь с0брал[/риторический вопрос]
ЭТ: __о-------о НЕ ПЛАВЬСЯ, приятель! мне ЗАГЛАЗУРЬСЯ как ИНТЕРЕСНО в целом и НЕ ТОЛЬКО!
ЭТ: __о-------о мои вафли ХРУСТЯТ в нетерпении
ЭТ: __о-------о это если бы у меня БЫЛИ вафли КОНЕЧНО
ЗМ: я сделаю в1д чт0 не слышу эт0г0 высказыван1я
ЗМ: х0тя 0н0 1 связан0 в нек0т0р0м р0де с м01м в0пр0с0м
ЗМ: [вопрос]скаж1те, не пр1х0д1л1 л1 вам предл0жен1я непр1л1чн0г0 1л1 пр0в0кац10нн0г0 с0д3ржан1я в п0следн1е дн1[/вопрос]
КК: насколько неквиличного? Как никвинейм Баунт или еще хуже? \)__(/
РК: да тут ктО-тО хОчешь пОгОвОрить О мОем никнейме, я смОтрю :*8
ЗМ: не 0ффт0п1м!
ДЗ: ну мне псиала онда кноефтка
ДЗ: всемьа ксиолнтая на мой вукс Х)
ДЗ: хоетла о чем-то пгоовроить и порплаа
ДЗ: хтоя мне кзааолсь мы мголи бы пдоруижться Х(
виниловыйДемиург добавился в меморандум
ВД: раз уж ты поднял эту тему, бро
ВД: хочу предупредить, что стоит попридержать тебе свою девятидюймовость при себе
ВД: и уж точно не протягивать ее к Тэз, что бы она сама ни думала по этому вопросу
заряженныйМозголом забанил виниловыйДемиург отвечать на меморандум
будущийвиниловыйДемиург добавился в меморандум
бВД: окак
бВД: а это и правда невъебенно крутая тема
бВД: ну так вот, парень, я не подпущу к ней никого с намеками на дюймы
ДЗ: что? ХО
ДЗ: ты о чем вбооще гоиншь? Х)
ДЗ: и я не паернь, но это недиенйо Х)))
заряженныйМозголом забанил /any name that contains виниловыйДемиург отвечать на меморандум
заряженныйМозголом забанил девятидюймовыйЗамес отвечать на меморандум
ЗМ: [x2]не 0ффт0п1м![/x2]
заряженныйМозголом разбанил девятидюймовыйЗамес отвечать на меморандум
ДЗ: да ты среьезен как всеь мой всееылй вздоушный рис, Мозголом! ХО
ЗМ: меня чрезвыча1н0 наст0раж1вает вся эта ситуац1я с0 сталкерск1м п0веден1ем мал01звестных г0рм0нальн0 неуравн0вешенных л1чн0стей
ЗМ: 1 я п0пр0с1л бы не п0ддерж1вать с н1м1 контакты
ЗМ: 1 с00бщать мне 0 люб0м пр0в0кац10нн0м п0веден11 с 1х ст0р0ны
ДЗ: не впроос Х)
КК: я расскажу т-т-т-тебе обо всех шуршащих мне п-п-п-подозрительных к-к-роликах (\/)
ЗМ: все уясн1л1? Сн1к, тебя эт0 т0же касается
ЭТ: __o-------o а ЧТО?
ЭТ: __o-------o погодь немного, КАК ТОЛЬКО я допревращаю ОПЕРНУЮ ПЕВИЦУ обратно в СОЛИСТА ПАНКГРУППЫ силой своей ВОЛШЕБНОЙ КАРАМЕЛИ я перечитаю этот ВАЖНЫЙ и ПОЛЕЗНЫЙ МЕМОРАНДУМ $)
ЗМ: [вздох]1н0гда м01 белк1 кажутся мне разумнее м01х друзей[/вздох]
РК: слушай натс
РК: пОдОжди
РК: мОжет быть ты неправильнО вОспринимаешь этих ребят?
РК: натс? :|8
заряженныйМозголом закрыл меморандум для комментариев
(Спустя пару дней)
гильотиновыйКалибровщик создал меморандум >В3ДРО 4Р4Х1С4 В ШОКОЛ4Д3<
гильотиновыйКалибровщикпригласил виниловыйДемиург в меморандум
гильотиновыйКалибровщикпригласил девятидюймовыйЗамес в меморандум
ВД: Тэз, что происходит?
ГК: Х3Х3Х3Х3Х3
ГК: СУД ПОСТ4НОВ1Л СЧ1Т4ТЬ ЭТО ОБМ3НОМ КУЛЬТУРНЫМ1 ОСОБ3ННОСТЯМ1 ПР1 СВ1Д3Т3Л3 > : ]
ДЗ: пиврет дйев
ДЗ: ты не взроажеашь елси я бдуу завть тбея по иемни?
ВД: я все еще тебе не доверяю
ГК: БРОСЬ, КРУТОЙ П4РН1Ш4 > : ]
ГК: МЫ К4Ж1СЬ З4КРЫЛ1 ГЛУПЫХ Ч3ЛОВ3Ч3СК1Х ПОПЫТОК СООТН3СТ1 КРУТ1ЗНУ С ДЛ1НОЙ СВО3Й В3ТК1
ДЗ: с ккаой еще дилной? ХО
ВД: Тэз, только попробуй еще раз об этом вспомнить!
ГК: Х3Х3
ГК: ЭТО ПОДВОД1Т Н4С К Т3М3 КУЛЬТУРНЫХ Р4ЗЛ1Ч11
ГК: ГЛЯНЬТ3 СЮД4
ГК: Н4СКОЛЬКО Я ПОНЯЛ4, ОБОБЩ1ТЬ 1Х МОЖНО ПР1М3РНО Т4К
ГК: "пурпурно3 в3дро, глубоко3 н4столько, что могло бы посоп3рн1ч4ть с н3которым1 ф1льм4м1 с4ш1 гр3й, опрок1нулось, 1 л1пк4я пр1торн4я см3сь 3щ3 горяч3го шокол4д4 1 стынущ31 н4 воздух3 к4р4м3л1 р4ст3кл1сь по парк3ту к4к н3опров3рж1мо3 св1д3т3льство сотвор1вш31ся н3д4вно н3пр1сто1ност1"
ГК: Я Н1Ч3ГО Н3 Н4ПУТ4Л4? > : ]
ВД: о черт
ВД: откуда ты вообще знаешь про Сашу Грей?!
ДЗ: как я уже гвооирла, это уасажюще полшо!
ДЗ: и гнеилаьно Х)
ДЗ: хтоя все эти вшаи тмеы про билзость с уачтисем ккаих-то ортотсков все еще взывает у мнея монжетсво ворпосов
ГК: КТО БЫ ГОВОР1Л > : ]
ГК: Я ДО С1Х ПОР Н3 ПОНЯЛ4 К4К ВЫ УМУДРЯ3Т3СЬ СМ3ШИВАТЬСЯ 1 ВЗ41МОПРОН1К4ТЬ Б3З УЧ4СТ1Я В3ТОК!
ГК: 1 1М3ННО ПОЭТОМУ МЫ, Б3СПР1СТР4СТНЫ3 ПР3ДСТ4В1Т3Л1 ТР3Х Р4ЗНЫХ КУЛЬТУР, ОФ1Ц14ЛЬНО С3ГОДНЯ ЗД3СЬ! > : ]
ВД: погоди, Тэз, ты же не хочешь сказать то, что я думаю, ты хочешь сказать
ВД: ?
прошлыйканцероГенетик добавился в меморандум
пКГ: ВЕДРИТЬ ДЖОНА МАТЬ ЕГО ЭГБЕРТА НАЛЕВО ТОЛЬКО НЕ ГОВОРИТЕ МНЕ ЧТО ВЫШЕУПОМЯНУТЫЙ ЭГБЕРТ ВСЕ-ТАКИ АЛХИМИЗИРОВАЛ ТУ САМУЮ ЛЯГУШКУ С КОРОБКОЙ ШОКОЛАДНЫХ КОНФЕТ ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ КРУТУЮ ПРЫГАЮЩУЮ ШОКОЛАДНУЮ ЛЯГУШКУ!!
пКГ: Я БЛЯДЬ ПРОСТО НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ В СТОЛЬ ВЫСОКУЮ СТЕПЕНЬ УБОЖЕСТВА ЕГО ДЕРЬМОВОГО РАЗУМА
ВД: можешь не отвечать
ВД: мистер Я-Не-Могу-Пройти-Мимо-Новых-Ксеноанатомических-Подробностей только что подтвердил мои догадки одним своим появлением
пКГ: ТЕРЕЗИ, СКАЖИ МНЕ ЧТО ЭТО ВСЕ САМАЯ ДЕРЬМОВАЯ ШУТКА В МИРЕ, ЗАГОТОВЛЕННАЯ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ МЕНЯ, И Я, ТАК УЖ И БЫТЬ, НАВСЕГДА ПЕРЕСТАНУ ВЛАМЫВАТЬСЯ В ТВОИ ИДИОТСКИЕ МЕМОРАНДУМЫ И ДАЖЕ СДЕЛАЮ ВИД ЧТО НЕ СЛЫШАЛ СТРАЙДЕРА!!
ГК: АРГХ!
ГК: Н1К4К4Я ЭТО Н3 ШУТК4
ГК: 4 Т3П3РЬ СВ4Л1Л ОТСЮДА! > : [
ДЗ: шклооадная лгяушка??
ГК: Д4, 1 ЭТО В1Д1ТСЯ МН3 Ч3РТОВСК1 З4Б4ВНЫМ > : ]
гильотиновыйКалибровщик заблокировал прошлыйканцероГенетик отвечать на меморандум
Автор: Richard Oakdell
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: мини, ~2000 слов
Персонажи: Натс, Сникерс, Пикник, Баунти, Несквик; Терези, Каркат, Гамзи, Канайя, Соллукс; Дейв, упоминается Джон Эгберт
Категория: джен
Жанр: AU-кроссовер с Homestuck
Рейтинг: R
Предупреждения: логи, цветной текст, литспик, нецензурная лексика, употребление наркотических веществ, натуралистичное описание некоторых интимных подробностей жизни троллей и конфет
Краткое содержание: Никогда не знаешь, с кем не повезёт встретиться в Интернете
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям, Хоумстак принадлежит Хасси
Примечания: нет
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшезаряженныйМозголом начинает шуршать экстремальныйТрансформатор
ЗМ: [в0пр0с]сн1к, мне чрезвычайн0 с1стемн0 важн0 узнать, ты 0пять шар1лся п0 п0рн0сайтам с м0ей маш1ны[/в0пр0с]
ЭТ: __о-------о чувак, ТЫ СОВСЕМ себе залил АРАХИС НУГОЙ? Я ж ОБЕЩАЛСЯ, только ЧЕРЕЗ TORT, я тебе не какой-нить СУПЕРНЕКРУТОЙ ЛАМЕР!
ЗМ: [ут0чнен1е]ты уверен[/ут0чнен1е] 10_01
ЭТ: __о-------о ДРУЖБАН, я отвечаю, если МНЕ ВЗБРЕДЕТ В ПОЛУШАРИЕ накачать ТЕБЕ в хард ТАЮЩИХ и РАСТЕКАЮЩИХСЯ ШОКОЛАДОК ты узнаешь об этом ПЕРВЫМ
ЭТ: __о-------о и ЕСЛИ я решу ЗАРЕГИТЬ ТЕБЯ на борде знакомств под ником ЧЕТЫРЕОРЕШКА я тоже тебе СКАЖУ, нивапрос
ЗМ: 10_______01
ЭТ: __о-------о ИХХАХАХАХА
ЭТ: __о-------о а чо за ТРАБЛЫ? Опять ПЛЕСЕНЬ какую ЦАПНУЛ?
ЭТ: __о-------о ээээй
ЭТ: __о-------о ЧЕЛ, ты в норме там? $)
ЭТ: __о-------о ЧЕЕЕЕЛ
ЗМ: п0г0д1, мне 0пять кт0-т0 1з н1х шурш1т
ЗМ: п0г0д1 300 секунд
заряженныйМозголом перестает шуршать экстремальныйТрансформатор
ЭТ: __о-------о из КАКИХ это НИХ?
ЭТ: __о-------о наатс
ЭТ: __о-------о что ТВОЙ КОНВЕЕР ПОБЕРИ у тебя там творится???
заряженныйМозголом начинает шуршать экстремальныйТрансформатор
ЗМ: уже ничег0
ЗМ: [убежден1е]н0 с0ветую банить тр0ллей, есл1 0н1 начнут тебе шуршать[/убеждение]
ЗМ: не думаю, чт0 даже тебе понрав1тся их н0вая 1дея ф1кс
ЭТ: __о-------о ВОТ ТЕПЕРЬ я заинтригован! $)))
ЗМ: 0 мать м0я фабр1ка
заряженныйМозголом перестает шуршать экстремальныйТрансформатор
(Получасом ранее)
гильотиновыйКалибровщик начинает троллить заряженныйМозголом
ГК: ПР1В3Т, 4ПП3Т1ТНЫЙ П4РН1Ш4 > : ]
ГК: Т3Б3 МОЖ3Т ПОК4З4ТЬСЯ, ЧТО Я Т3БЯ ТРОЛЛЮ, 1 В ОБЩ3МТО Т4К ОНО 1 3СТЬ, НО Я ЧРЕЗВЫЧ4ЙНО С3РЬ3ЗН4!
ГК: ХОТЬ ТЫ 1 П4ХН3ШЬ МЯГКОЙ К4Р4М3ЛЬЮ Т4К З4М4НЧ1ВО, ЧТО Я ПРЯМ ПРОГОЛОД4Л4СЬ > : ]
ГК: НО Д3ЛО Н3 В ЭТОМ!
ГК: ТЫ СЛУШ43ШЬ М3НЯ?
ЗМ: [раздражен1е] есл1 тебе кем бы ты н1 являлась есть чт0 сказать п0м1м0 грязных намек0в, п0стара1ся сделать эт0 быстр0 [/раздражен1е]
ГК: ГРЯЗНЫ3 НАМ3К1? Х3Х3, ТЫ СХВ4ТЫВ43ШЬ Н4 Л3ТУ > : ]
ГК: КОРОЧ3
ГК: МЫ ТУТ ПОСПОР1Л1 С П4РН3М, КОТОРЫ1 1М33Т Н3ПОСР3ДСТВ3ННО3 ОТНОШ3Н13 К СОЗД4Н1Ю В4ШЕ1 4ЛЬТ3РН4Т1ВНО КВАКАЮЩ31 ВСЕЛЕННО1 > : ]
ГК: 1 ЭТО ОЧ3НЬ, ОЧ3НЬ Н3ПР1Л1ЧНЫ1 СПОР, 3СЛ1 ТЫ ПОН1М43ШЬ О Ч3М Я > : ]
ГК: ДЛЯ Н4Ч4Л4, К4КО3 СЛОВО Т3Б3 К4Ж3ТСЯ ОСОБ3ННО ГРЯЗНОН4М3К4ЮЩ1М?
ГК: СЛУШ4ТЬ, П4ХНУТЬ, 4ПП3Т1ТНОСТЬ ИЛИ НУГ4?
ЗМ: [0твращен1е]был0 не0бдуманн0 предп0л0ж1ть чт0 как0й-т0 тр0лль скажет мне чт0-т0 0смысленн0е[/0твращен1е]
ГК: ТОЛЬКО Н3 БЛОК1РУЙ М3НЯ!
ГК: 3СЛ1 Т3БЯ ЭТО Т4К СМУЩ43Т, СК4Ж1 ХОТЯ БЫ, КТО 1З ТВО1Х ПР1ЯТ3Л3Й ГОТОВ ОБСУЖД4ТЬ ЭТУ Т3МУ!
заряженныйМозголом заблокировалгильотиновыйКалибровщик
гильотиновыйКалибровщик начинает троллить двойнойАрмагеддон
ГК: М1СТ3Р М3ДОВОЯГОДНЫЙ П1РОГ, Я НУЖД4ЮСЬ В Т3Б3 ОТЧ4ЯННО И БЕСПОВОРОТНО > : ]
ДА: я 2лу2аю тебя внiiмательно, тере2ii
ГК: ТЫ ПОМН1ШЬ СПОР Н4СЧ3Т ОСОБ3ННОСТ31 ВС3Л3ННО1, КОТОРУЮ СОЗД4Л ЭБ?
ДА: о бобже
ДА: я 2тарался 2абыть об этом
ДА: только не говорii, что хоче2ь, 2тобы я поа22ii2тiiровал
ГК: ТЫ Г3Н14Л3Н ПОЧТ1 К4К МОЙ ЛУСУС! > : ]
ДА: не и2пытываю желанiiя уча2твовать в подвобном
ГК: В ОБЩ3М, Т4К
ГК: 3СТЬ ОД1Н П4РН1Ш4, КОТОРЫ1 П1Ш3Т [текст]как-т0 в0т в так1х ф0рмул1р0вках[/текст]
ГК: ВРОД3 ОН У Н1Х ТАМ ГЛАВНЫЙ ПО КОМП4М
ДА: ты намекае2ь, что мы 2 нiiм можем 2ойти2ь на почве профе22iiональных навыков
ГК: В ТОЧКУ!
ГК: ЛОВ1 КОНТ4КТ > : ]
ДА: нii 2а 2то
ДА: да2е не думаii
гильотиновыйКалибровщик пересылает данные двойнойАрмагеддон
ДА: гогподii
ГК: СЧ1Т4Й ЭТО ПОРУЧ3Н13М ПО Н4Л4Ж1В4Н1Ю КОММУН1К4Ц11
ГК: Я БУДУ ЖД4ТЬ ОТЧ3Т4
ГК: ДО СВЯЗ1 > : ]
гильотиновыйКалибровщик прекращает троллить двойнойАрмагеддон
(Еще часом ранее)
мрачныйАссистент начинает троллить райскиеКокосы
МА: Мой Последний Троллинг Прервался Раньше Чем Я Того Хотела
МА: Приношу Свои Извинения
МА: Но Я Хотела Бы Попросить Тебя О Помощи
РК: какие-тО прОблемы, сестричка? :*8
РК: с радОстью пОмОгу
РК: у меня как раз нарисОвался перерыв : )8
МА: Я Рада Что Ты Не Обиделась
МА: Дело В Том Что Последние Несколько Недель Я Изучаю Вашу Культуру
МА: И Меня Ввело В Недоумение Содержание Некоторых Повествований, Которые Вы Называете Художественной Литературой
МА: Например, Вот Это
МА: "Его Глазурь Начала Трескаться, И На Поверхность Проступила Сверкающая В Лучах Закатного Солнца Карамель, Янтарными Каплями Стекая По Подтаявшему Шоколаду. БонБон Придвинулась Ближе, Сбрасывая Обертку, Внутри Нее Буквально Пульсировало Сочное Желе, Стремясь Проникнуть В Недра Чоко, Чтобы Слиться С Ним В Кондитерском Экстазе, Обволакивая Неприступный Миндаль Его Мужественности"
РК: :О8
РК: Обещай бОльше никОгда не писать мне чтО-либО пОдОбнОе
РК: даже в худших кОмпаниях я не слыхала такОй ОмерзительнОй пОшлости
МА: То Есть Я Была Права, Предположив, Что Это Описание Имеет Некое Отношение К Вашему Процессу Размножения?
РК: я тебя умОляю
РК: этО не тема для Обсуждения
РК: ты же не хОчешь сказать…
МА: Но Я И Впрямь Испытываю Своего Рода Любопытство Касательно Подобных Нехарактерных Процессов
РК: тО есть ты правда не знаешь, как этО прОисхОдит?!
РК: сладкая : )8
РК: этО настОлькО неверОятнО чтО я гОтОва тебя прОкОнсультирОвать
РК: тОлькО не читай бОльше никОгда пОдОбную мерзОпакОсть
МА: Договорились
МА: Извини, Если Доставила Тебе Дискомфорт
МА: Меня Отвлекают
МА: Я Тогда Обращусь К Тебе Вечером, Хорошо?
РК: дОгОвОрились :*8
мрачныйАссистент прекращает троллить райскиеКокосы
(В это же самое время)
смертельноКапризный начинает троллить кактусовыйКиллер
СК: эЙ йОу Чем ЗаНяТ дРуЖе?
СК: СнОвА мУтИшЬ кАкИеТо НеВеДрЕнНыЕ чУдЕсА? :о)
КК: квихихихихихи /)/)
КК: (\(\
КК: (\/)
КК: к-к-к-кролики рядом!
КК: ты в-в-в-видишь их уши?
КК: д-д-даже надев на голову в-в-ведро, я в-все равно слышу, к-к-к-как они прыгают вокруг меня!
КК: отп-п-пугни их, и я выдам тебе ореховенно четких шокоритмов!
КК: только отп-п-пугни их, кореш, чтоб-б-бы я мог снять с головы ведро!
СК: дРуЖе Не СтРеСсУй ТуТ нЕт НиКаКиХ кРоЛиКоВ
СК: хОтЯ с ВеДрОм эТо Ты ЧеТкО нАмУтИл
СК:ХоРоШо ЧтО тЕбЯ нЕ чИтАеТ эКвИуС
СК: оТ тАкОй КаРтИнЫ еГо Не СпАс Бы ДаЖе ГоДоВоЙ зАпАс ПоЛоТеНеЦ ;o)
КК: ох п-п-прости меня к-к-кореш
КК: я и з-з-забыл что у вас там ос-с-собые д-д-дела с в-в-ведрами
КК: эт-то все от-т-тхода
СК: рАсСлАбЬсЯ
СК: лУчШе ЖаХнИ фЕйГо И вЛиВаЙсЯ пО пОлНоЙ!
КК: ф-ф-ф-фейго?
КК: я лучше п-п-по старинке, в моей к-к-колючей подружке еще много сока п-п-показывающего к-к-крутые к-к-картинки (\____/)
СК: НиВаПрОс ДрУжЕ
СК: тАщИ к КоМпУ сВоЮ рАсТиТеЛьНоСтЬ
СК: жДу ЧеРез ПоЛчАсА, а ПоКа ПоЙдУ зАкИнУсЬ сЛиЗнЕпИрОгОм
СК: С мЫсЛеМеДоМ оНи ВоОбЩе ЗаВеДрЕнНо НаКрЫвАюТ!
cмертельноКапризный прекращает троллить кактусовыйКиллер
(Два часа спустя)
гильотиновыйКалибровщик начинает троллить девятидюймовыйЗамес
ГК: Я ТЕБЯ Н3 ОТВЛ3К4Ю?
ГК: ЕСЛ1 ОТВЛ3К4Ю, ТО, Н4Д3ЮСЬ, ТЫ ОТВЛ3Ч3ШЬСЯ Н4 ТО, ЧТОБЫ ПОБОЛТ4ТЬ СО МНОЙ О ВСЯКОМ > : ]
ГК: ПОТОМУ ЧТО МН3 ПОЗ4Р3З НУЖНО Т3БЯ ПОТРОЛЛ1ТЬ, 1 ЭТО ООООЧ3НЬ В4ЖНО!
ДЗ: слшуаю и внкиаю стлоь внамиетльно, склоь это вобоще вомзжоно Х)
ГК: О К4К ОФ1Г3ННО!
ГК: ТОГД4 ВН1К4Й, 1Д3Я В ТОМ, ЧТО СКОРО В4С ПОПЛ4В1Т Г1Г4НТСК1М Р4СК4Л3ННЫМ М3Т3ОР1ТОМ
ГК: БУКВ4ЛЬНО Ч3Р3З ДВ4 ДНЯ
ДЗ: я сылшу в тових слвоах маскмиаьнлую овтартиетьлонсть, и ндаесюь, что ты боьшле не птвороишь эитх солв Х(
ГК: ЭТО ОД1Н 1З С4МЫХ С3РЬ3ЗНЫХ ТРОЛЛ1НГОВ, КОТОРЫЙ Я КОГД4Л1БО ПРОВОД1Л4, П4Р3НЬ!
ГК: > : [
ГК: БУД3Т Н3КРУТО 3СЛ1 ВЫ СХЛОПН3Т3СЬ ВМ3СТ3 СО ВС3Л3ННО1!
ДЗ: пчоему мы джлоны слохптьнуся?
ДЗ: кжаись, ты чгео-то птуаешь
ДЗ: и это самый мтуный змаес из весх что мне врестачилсь
ДЗ: хтоя я не порчь седалть вид что врею тбее хтоя бы птоому что это звчуит уитьлно заижагтеьлно и ксилонто
ГК: У1ТЬЛНО?
ДЗ: пчоти на уорнве ЛизергиновойРадуги Х)
ГК: ОК3, Я УТОЧНЮ ПОПОЗЖ3, ЧТО 1М3ННО ТЫ ХОТ3Л ЭТИМ СК4З4ТЬ
ГК: НО ВООБЩ3 ЭТО БЫЛ4 ШУТК4!
ГК: З4ТО Я ПР1ВЛ3КЛ4 ТВО3 ВН1М4Н13 3Щ3 С1ЛЬН33 > : ]
ГК: О Ч3РТ
ГК: ПОДОЖД1
гильотиновыйКалибровщик прекращает троллить девятидюймовыйЗамес
гильотиновыйКалибровщик заблокировал девятидюймовыйЗамес
гильотиновыйКалибровщик разблокировал девятидюймовыйЗамес
ГК: Я Т3Б3 ПОТОМ СТУКНУСЬ
ГК: Н3БОЛЬШ13 Т3ХН1Ч3СК13 Н3ПОЛ4ДК1, АГРРРРХ! > : [
гильотиновыйКалибровщик заблокировал девятидюймовыйЗамес
(Еще примерно через час)
заряженныйМозголом открыл меморандум [авт0р1зац1я т0льк0 в 0бертках]
заряженныйМозголом пригласил райскиеКокосы в меморандум
заряженныйМозголом пригласил экстремальныйТрансформатор в меморандум
заряженныйМозголом пригласил девятидюймовыйЗамес в меморандум
заряженныйМозголом пригласил кактусовыйКиллер в меморандум
КК: Йоооооу, братюнечквии! (\_/)
ДЗ: и тбее стасчья, кллиер! Х)
КК: оо, Пикви-Никви! Не хочешь запилиться ко мне на пумопомрачительную кактусчерринку? ()..()
РК: О чем этО вы, сладкие? Вечеринка и без кОкОсОв? : )8
ЗМ: [обреченность]facepalm[/обреченность]
ЗМ: [риторический вопрос]х0ть к0му-н1будь 1нтересн0 зачем я всех здесь с0брал[/риторический вопрос]
ЭТ: __о-------о НЕ ПЛАВЬСЯ, приятель! мне ЗАГЛАЗУРЬСЯ как ИНТЕРЕСНО в целом и НЕ ТОЛЬКО!
ЭТ: __о-------о мои вафли ХРУСТЯТ в нетерпении
ЭТ: __о-------о это если бы у меня БЫЛИ вафли КОНЕЧНО
ЗМ: я сделаю в1д чт0 не слышу эт0г0 высказыван1я
ЗМ: х0тя 0н0 1 связан0 в нек0т0р0м р0де с м01м в0пр0с0м
ЗМ: [вопрос]скаж1те, не пр1х0д1л1 л1 вам предл0жен1я непр1л1чн0г0 1л1 пр0в0кац10нн0г0 с0д3ржан1я в п0следн1е дн1[/вопрос]
КК: насколько неквиличного? Как никвинейм Баунт или еще хуже? \)__(/
РК: да тут ктО-тО хОчешь пОгОвОрить О мОем никнейме, я смОтрю :*8
ЗМ: не 0ффт0п1м!
ДЗ: ну мне псиала онда кноефтка
ДЗ: всемьа ксиолнтая на мой вукс Х)
ДЗ: хоетла о чем-то пгоовроить и порплаа
ДЗ: хтоя мне кзааолсь мы мголи бы пдоруижться Х(
виниловыйДемиург добавился в меморандум
ВД: раз уж ты поднял эту тему, бро
ВД: хочу предупредить, что стоит попридержать тебе свою девятидюймовость при себе
ВД: и уж точно не протягивать ее к Тэз, что бы она сама ни думала по этому вопросу
заряженныйМозголом забанил виниловыйДемиург отвечать на меморандум
будущийвиниловыйДемиург добавился в меморандум
бВД: окак
бВД: а это и правда невъебенно крутая тема
бВД: ну так вот, парень, я не подпущу к ней никого с намеками на дюймы
ДЗ: что? ХО
ДЗ: ты о чем вбооще гоиншь? Х)
ДЗ: и я не паернь, но это недиенйо Х)))
заряженныйМозголом забанил /any name that contains виниловыйДемиург отвечать на меморандум
заряженныйМозголом забанил девятидюймовыйЗамес отвечать на меморандум
ЗМ: [x2]не 0ффт0п1м![/x2]
заряженныйМозголом разбанил девятидюймовыйЗамес отвечать на меморандум
ДЗ: да ты среьезен как всеь мой всееылй вздоушный рис, Мозголом! ХО
ЗМ: меня чрезвыча1н0 наст0раж1вает вся эта ситуац1я с0 сталкерск1м п0веден1ем мал01звестных г0рм0нальн0 неуравн0вешенных л1чн0стей
ЗМ: 1 я п0пр0с1л бы не п0ддерж1вать с н1м1 контакты
ЗМ: 1 с00бщать мне 0 люб0м пр0в0кац10нн0м п0веден11 с 1х ст0р0ны
ДЗ: не впроос Х)
КК: я расскажу т-т-т-тебе обо всех шуршащих мне п-п-п-подозрительных к-к-роликах (\/)
ЗМ: все уясн1л1? Сн1к, тебя эт0 т0же касается
ЭТ: __o-------o а ЧТО?
ЭТ: __o-------o погодь немного, КАК ТОЛЬКО я допревращаю ОПЕРНУЮ ПЕВИЦУ обратно в СОЛИСТА ПАНКГРУППЫ силой своей ВОЛШЕБНОЙ КАРАМЕЛИ я перечитаю этот ВАЖНЫЙ и ПОЛЕЗНЫЙ МЕМОРАНДУМ $)
ЗМ: [вздох]1н0гда м01 белк1 кажутся мне разумнее м01х друзей[/вздох]
РК: слушай натс
РК: пОдОжди
РК: мОжет быть ты неправильнО вОспринимаешь этих ребят?
РК: натс? :|8
заряженныйМозголом закрыл меморандум для комментариев
(Спустя пару дней)
гильотиновыйКалибровщик создал меморандум >В3ДРО 4Р4Х1С4 В ШОКОЛ4Д3<
гильотиновыйКалибровщикпригласил виниловыйДемиург в меморандум
гильотиновыйКалибровщикпригласил девятидюймовыйЗамес в меморандум
ВД: Тэз, что происходит?
ГК: Х3Х3Х3Х3Х3
ГК: СУД ПОСТ4НОВ1Л СЧ1Т4ТЬ ЭТО ОБМ3НОМ КУЛЬТУРНЫМ1 ОСОБ3ННОСТЯМ1 ПР1 СВ1Д3Т3Л3 > : ]
ДЗ: пиврет дйев
ДЗ: ты не взроажеашь елси я бдуу завть тбея по иемни?
ВД: я все еще тебе не доверяю
ГК: БРОСЬ, КРУТОЙ П4РН1Ш4 > : ]
ГК: МЫ К4Ж1СЬ З4КРЫЛ1 ГЛУПЫХ Ч3ЛОВ3Ч3СК1Х ПОПЫТОК СООТН3СТ1 КРУТ1ЗНУ С ДЛ1НОЙ СВО3Й В3ТК1
ДЗ: с ккаой еще дилной? ХО
ВД: Тэз, только попробуй еще раз об этом вспомнить!
ГК: Х3Х3
ГК: ЭТО ПОДВОД1Т Н4С К Т3М3 КУЛЬТУРНЫХ Р4ЗЛ1Ч11
ГК: ГЛЯНЬТ3 СЮД4
ГК: Н4СКОЛЬКО Я ПОНЯЛ4, ОБОБЩ1ТЬ 1Х МОЖНО ПР1М3РНО Т4К
ГК: "пурпурно3 в3дро, глубоко3 н4столько, что могло бы посоп3рн1ч4ть с н3которым1 ф1льм4м1 с4ш1 гр3й, опрок1нулось, 1 л1пк4я пр1торн4я см3сь 3щ3 горяч3го шокол4д4 1 стынущ31 н4 воздух3 к4р4м3л1 р4ст3кл1сь по парк3ту к4к н3опров3рж1мо3 св1д3т3льство сотвор1вш31ся н3д4вно н3пр1сто1ност1"
ГК: Я Н1Ч3ГО Н3 Н4ПУТ4Л4? > : ]
ВД: о черт
ВД: откуда ты вообще знаешь про Сашу Грей?!
ДЗ: как я уже гвооирла, это уасажюще полшо!
ДЗ: и гнеилаьно Х)
ДЗ: хтоя все эти вшаи тмеы про билзость с уачтисем ккаих-то ортотсков все еще взывает у мнея монжетсво ворпосов
ГК: КТО БЫ ГОВОР1Л > : ]
ГК: Я ДО С1Х ПОР Н3 ПОНЯЛ4 К4К ВЫ УМУДРЯ3Т3СЬ СМ3ШИВАТЬСЯ 1 ВЗ41МОПРОН1К4ТЬ Б3З УЧ4СТ1Я В3ТОК!
ГК: 1 1М3ННО ПОЭТОМУ МЫ, Б3СПР1СТР4СТНЫ3 ПР3ДСТ4В1Т3Л1 ТР3Х Р4ЗНЫХ КУЛЬТУР, ОФ1Ц14ЛЬНО С3ГОДНЯ ЗД3СЬ! > : ]
ВД: погоди, Тэз, ты же не хочешь сказать то, что я думаю, ты хочешь сказать
ВД: ?
прошлыйканцероГенетик добавился в меморандум
пКГ: ВЕДРИТЬ ДЖОНА МАТЬ ЕГО ЭГБЕРТА НАЛЕВО ТОЛЬКО НЕ ГОВОРИТЕ МНЕ ЧТО ВЫШЕУПОМЯНУТЫЙ ЭГБЕРТ ВСЕ-ТАКИ АЛХИМИЗИРОВАЛ ТУ САМУЮ ЛЯГУШКУ С КОРОБКОЙ ШОКОЛАДНЫХ КОНФЕТ ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ КРУТУЮ ПРЫГАЮЩУЮ ШОКОЛАДНУЮ ЛЯГУШКУ!!
пКГ: Я БЛЯДЬ ПРОСТО НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ В СТОЛЬ ВЫСОКУЮ СТЕПЕНЬ УБОЖЕСТВА ЕГО ДЕРЬМОВОГО РАЗУМА
ВД: можешь не отвечать
ВД: мистер Я-Не-Могу-Пройти-Мимо-Новых-Ксеноанатомических-Подробностей только что подтвердил мои догадки одним своим появлением
пКГ: ТЕРЕЗИ, СКАЖИ МНЕ ЧТО ЭТО ВСЕ САМАЯ ДЕРЬМОВАЯ ШУТКА В МИРЕ, ЗАГОТОВЛЕННАЯ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ МЕНЯ, И Я, ТАК УЖ И БЫТЬ, НАВСЕГДА ПЕРЕСТАНУ ВЛАМЫВАТЬСЯ В ТВОИ ИДИОТСКИЕ МЕМОРАНДУМЫ И ДАЖЕ СДЕЛАЮ ВИД ЧТО НЕ СЛЫШАЛ СТРАЙДЕРА!!
ГК: АРГХ!
ГК: Н1К4К4Я ЭТО Н3 ШУТК4
ГК: 4 Т3П3РЬ СВ4Л1Л ОТСЮДА! > : [
ДЗ: шклооадная лгяушка??
ГК: Д4, 1 ЭТО В1Д1ТСЯ МН3 Ч3РТОВСК1 З4Б4ВНЫМ > : ]
гильотиновыйКалибровщик заблокировал прошлыйканцероГенетик отвечать на меморандум
@темы: Кроссовер, Баунти, Сникерс, Натс, Джен, Несквик, Пикник, Классик!АУ, Мини, WTFC-13, Автор: Richard Oakdell, R, Фанфики
Название: Тайны
Автор: Ellaime
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: мини, ~ 1240 слов
Персонажи: Кит Кат, Пикник, Марс, Флюид (Fluide)
Категория: джен
Жанр: дезфик, дарк
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: пытки
Краткое содержание: Они добьются правды. Или просто удовлетворят желание мстить.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Примечание: Входит в цикл мафия!АУ.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшеКажется, будто Марса совершенно не интересует то, что происходит в этом помещении. Он стоит у стены, прислонившись к ней спиной, и как-то равнодушно смотрит в сторону. В комнате с единственным небольшим окном под потолком темно, лишь тусклая лампа освещает помещение по центру, не дотягиваясь до стен, борясь с темнотой.
— Всё еще не хочешь ничего говорить?
Стул, к которому привязан человек, находится в единственно освещенном месте. Руки привязаны к подлокотникам, на глазах плотная повязка. Бледно-золотые волосы неряшливыми прядями падают прямо на лицо, не скрывая сочащуюся по скулам густую кровь.
— Эх, он до сих пор молчит, босс, — и с этими словами под ноготь жертвы входит первая игла. Последовавший за этим крик заставляет Марса прикрыть глаза.
— Ой, надо же, какие мы нежные, — помощник Марса, Кит-Кат, смеётся. Жуткий, лающий смех; и холодный взгляд, в котором нет ни капли веселья. Не сейчас, не с... Этим.
За первой иглой следуют другие, и каждая сопровождается жутким криком. Но он постепенно сходит на нет, голос парня становится сиплым, едва слышимым, повторяющим единственную мантру: «Не надо, не надо, не надо...».
Это кажется Марсу странным — всего лишь иглы, ничего особенного. Любой бы из их клана вряд ли сорвал бы голос на такой мелочи. Мужчина вздыхает; он буквально сливается с темнотой, пробует носком ту границу между ней и освещенной частью помещения, что очерчена на полу брошенным из крошечного окна лучом слабого лунного света. Иногда возникает ощущение, что он тут и вовсе случайно.
Если бы.
— Босс, так мы от него ничего не добьемся, — немного разочарованно тянет мучитель, глядя прямо на Марса. И тот понимает, что да, не добьются; но и отпускать нельзя — слишком... слишком многими он пожертвовал из-за подобных вот этой твари, такому беспомощному сейчас бывшему убийце. Его люди хотят хоть что-то получить взамен.
Глава семьи коротко кивает, зная, что его знак точно заметят. И сделают правильные выводы.
Слышен хруст ломающихся костей.
И глухой вскрик, тут же сменяющийся кашлем, — сорванное горло определенно удачно подходит к происходящему. Но этого явно недостаточно.
— Знаешь, что будет больнее, если ты не заговоришь? — Кит-Кат внимательно смотрит на пленника, проводит пальцами по лезвию ножа, который только извлек из ножен на поясе. Тот молчит, стискивает зубы.
Упрямый. Неужели надеется до последнего? Придут, спасут? Вряд ли.
— Он не хочет говорить, Ник, — Кит тяжело и громко вздыхает, но это явно слишком наигранное действие. — И что же нам делать? — лезвие ножа молнией втыкается в руку пленника; кажется, будто громко слышно, как оно входит в плоть. Кит-Кат недовольно морщится — жалко нож, испачкался об этого — и медленно тянет клинок на себя, чуть прокручивая, делая рану лишь больше.
Струя крови медленно стекает по подлокотнику.
Пленник хрипит, и Марс, скрытый тенями, видит, как тот ерзает по стулу, пытаясь вырваться. Но сбежать не получится — веревки и пара цепей достаточно крепки для такого ослабленного борьбой человека, да и если бы удалось — преодолеть всю охрану ну никак не получится. Как ни крути, а положение Флюида, правой руки Гарден, абсолютно невыгодное.
— А может, ему просто нечем? — с противоположной стороны от Марса хмыкает Пикник, также решивший остаться в тени. Лица киллера не видно, но интонации... Флюиду не повезло — его не отпустят. И быструю смерть он вряд ли получит.
И пленный это осознает.
— Да, мы могли это упустить, — Кит-Кат резко хватает Флюида за челюсть, заставляя приоткрыть рот, — Надо же, все на месте, — ногти до крови впиваются в кожу пленника, но киллеру все равно, чья кровь сейчас стекает по его руке, — Ник, у тебя же остались те штуки, которыми ты с металлом работаешь?
Кажется, Флюид уже догадался, какая мысль посетила Кит-Ката, — замотал головой, отворачиваясь. Даже пытался кусаться, когда киллер более жестко схватил его, принуждая не двигать головой.
Пикник протянул небольшую пилку — такими режут металл или органическое стекло. И подобного инструмента просто не могло не быть у того, кто свою жизнь посвятил оружию. Его собственноручному изготовлению, конечно же.
Пикник это делает молча — обстановка нагнетается, заставляя Флюида нервничать — это слишком заметно по тому, как тот дрожит, как по его лицу струится пот.
— Придержи его, — коротко бросает Кит-Кат напарнику, и тот заходит со спины Флюида, обхватывает его голову обеими руками, запрокидывая, заставляя открыть рот. Пикник даже внешне кажется сильнее хрупкого и утонченного в свое время Флюида.
Пилка с противным скрежетом проходит по одному из нижних зубов. Этот звук заставляет Марса поежиться, провести языком по зубам — в порядке ли. Слишком... эти звуки слишком берут заживо.
Если бы не повязка, можно было бы увидеть, как в ужасе распахиваются глаза пленника, наполняясь слезами. Но этого не видно. Кажется, будто в комнате внезапно исчезли все звуки, остался лишь дуэт пилки и зубов с соло хрипящего Флюида. Кит-Кат молча делает свое дело, поджав губы, сдерживая ругательства, которыми он хотел бы сопровождать эту пытку. Но он молчит — его всё равно не услышат, а если и услышат, то пленник сейчас не сможет воспринять всё, что ему говорят. Вон, как хрипит и задыхается — сухое горло, сорванный голос.
Невыносимая боль.
Пилка задевает не один зуб, а и все, что рядом. Больно уже от одного взгляда на все это.
Часть зубов окончательно прощаются с этим миром — белой крошкой остаются во рту, краснея от крови из десны.
Грудь Флюида тяжело и рвано вздымается — тому явно нелегко дышать.
Кит поднимает взгляд на Пикника, смотрит прямо в глаза, кивая. Тот делает шаг назад, убирая руки, и качает головой. Он понимает напарника, но не одобряет подобных действий.
— Ещё? Или все-таки скажешь, где находится ваша база?
Но в ответ — ничего. Флюид склоняет голову, раскрыв рот, и воет. Кровь из рта медленными каплями падает на колени, расплывается по ткани дорогих брюк, теперь превратившихся в рваные тряпки. Пленник раскачивается взад-вперед, словно в трансе, но верёвки не позволяют многого.
Кит-Кат недовольно цокает языком, решив сменить тактику.
В ход идут щипцы. Вырванные ногти — это слишком или нет для того, кто обязан поплатиться за свои преступления? Видимо, слишком... мало.
Пленник упрямо сжимает губы, кусает их, до крови, но тут же раскрывает рот — боль в развороченной до мяса десне весьма жуткая. Из-под повязки текут слезы, перемешанные с потом и грязью. Помощник Марса щипцы тянет медленно, слишком. Он действительно наслаждается этим, потому что это то малое, что может хоть немного утихомирить жажду отомстить. Первый ноготь, сопровождаемый жутким звуком, остается в щипцах.
— Ой, я слишком быстро, — раздается насмешливый комментарий, вслед за которым следующий ноготь так же отрывается прочь. Быстро. А затем следующий, и ещё, и ещё. Пока руки не превращаются в кровоточащее месиво — тут уже поработали не только щипцы, но и любовно приготовленные лезвия ножей. Острые.
— Знаешь, а ведь твоя чокнутая Гарден делала с нашей sorella нечто подобное, — на плечах, груди, руках красным набухают порезы. Не слишком глубокие, но весьма ощутимые. Их слишком много, но истязатель добавляет всё новые, отдаваясь этому занятию почти с безумной одержимостью.
— Хватит! — парня прерывает резкий голос босса, и как раз вовремя — на шее так и не расколовшегося парня расцветает жутким узором клеймо. Это всё за Линдт, их Линдт, что лежит сейчас наверху без сознания, истерзанная и изуродованная.
— Он ничего не скажет, — Марс наконец-то выходит из тени, направляясь к этим двоим. И он сейчас решает для себя, что не стоит уподобляться той сучке, из-за которой Линдт сейчас в бессознательном состоянии. Он жаждет Флюиду долгой смерти, но...
Быстрые движения — повязка сорвана, на лице жертвы вымученная улыбка. Босс вздергивает голову того за волосы, намеренно причиняя боль. И впервые на его лице появляются хоть какие-то эмоции. Всего лишь на мгновение, но этого хватает, чтобы заставить пленника буквально замереть, фактически не дыша. Короткий взгляд глаза в глаза — и тихий, резкий хруст. Присутствующие в комнате даже не морщатся.
Свёрнутая шея — так банально и совершенно лишено изящества.
Месть — вещь ещё более заезженная, но без неё никак в этом мире.
Война? Уже интереснее.
А тело найдут в районе Ферреро. И это будет последним предупреждением для проклятой семейки.
Автор: Ellaime
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: мини, ~ 1240 слов
Персонажи: Кит Кат, Пикник, Марс, Флюид (Fluide)
Категория: джен
Жанр: дезфик, дарк
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: пытки
Краткое содержание: Они добьются правды. Или просто удовлетворят желание мстить.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Примечание: Входит в цикл мафия!АУ.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшеКажется, будто Марса совершенно не интересует то, что происходит в этом помещении. Он стоит у стены, прислонившись к ней спиной, и как-то равнодушно смотрит в сторону. В комнате с единственным небольшим окном под потолком темно, лишь тусклая лампа освещает помещение по центру, не дотягиваясь до стен, борясь с темнотой.
— Всё еще не хочешь ничего говорить?
Стул, к которому привязан человек, находится в единственно освещенном месте. Руки привязаны к подлокотникам, на глазах плотная повязка. Бледно-золотые волосы неряшливыми прядями падают прямо на лицо, не скрывая сочащуюся по скулам густую кровь.
— Эх, он до сих пор молчит, босс, — и с этими словами под ноготь жертвы входит первая игла. Последовавший за этим крик заставляет Марса прикрыть глаза.
— Ой, надо же, какие мы нежные, — помощник Марса, Кит-Кат, смеётся. Жуткий, лающий смех; и холодный взгляд, в котором нет ни капли веселья. Не сейчас, не с... Этим.
За первой иглой следуют другие, и каждая сопровождается жутким криком. Но он постепенно сходит на нет, голос парня становится сиплым, едва слышимым, повторяющим единственную мантру: «Не надо, не надо, не надо...».
Это кажется Марсу странным — всего лишь иглы, ничего особенного. Любой бы из их клана вряд ли сорвал бы голос на такой мелочи. Мужчина вздыхает; он буквально сливается с темнотой, пробует носком ту границу между ней и освещенной частью помещения, что очерчена на полу брошенным из крошечного окна лучом слабого лунного света. Иногда возникает ощущение, что он тут и вовсе случайно.
Если бы.
— Босс, так мы от него ничего не добьемся, — немного разочарованно тянет мучитель, глядя прямо на Марса. И тот понимает, что да, не добьются; но и отпускать нельзя — слишком... слишком многими он пожертвовал из-за подобных вот этой твари, такому беспомощному сейчас бывшему убийце. Его люди хотят хоть что-то получить взамен.
Глава семьи коротко кивает, зная, что его знак точно заметят. И сделают правильные выводы.
Слышен хруст ломающихся костей.
И глухой вскрик, тут же сменяющийся кашлем, — сорванное горло определенно удачно подходит к происходящему. Но этого явно недостаточно.
— Знаешь, что будет больнее, если ты не заговоришь? — Кит-Кат внимательно смотрит на пленника, проводит пальцами по лезвию ножа, который только извлек из ножен на поясе. Тот молчит, стискивает зубы.
Упрямый. Неужели надеется до последнего? Придут, спасут? Вряд ли.
— Он не хочет говорить, Ник, — Кит тяжело и громко вздыхает, но это явно слишком наигранное действие. — И что же нам делать? — лезвие ножа молнией втыкается в руку пленника; кажется, будто громко слышно, как оно входит в плоть. Кит-Кат недовольно морщится — жалко нож, испачкался об этого — и медленно тянет клинок на себя, чуть прокручивая, делая рану лишь больше.
Струя крови медленно стекает по подлокотнику.
Пленник хрипит, и Марс, скрытый тенями, видит, как тот ерзает по стулу, пытаясь вырваться. Но сбежать не получится — веревки и пара цепей достаточно крепки для такого ослабленного борьбой человека, да и если бы удалось — преодолеть всю охрану ну никак не получится. Как ни крути, а положение Флюида, правой руки Гарден, абсолютно невыгодное.
— А может, ему просто нечем? — с противоположной стороны от Марса хмыкает Пикник, также решивший остаться в тени. Лица киллера не видно, но интонации... Флюиду не повезло — его не отпустят. И быструю смерть он вряд ли получит.
И пленный это осознает.
— Да, мы могли это упустить, — Кит-Кат резко хватает Флюида за челюсть, заставляя приоткрыть рот, — Надо же, все на месте, — ногти до крови впиваются в кожу пленника, но киллеру все равно, чья кровь сейчас стекает по его руке, — Ник, у тебя же остались те штуки, которыми ты с металлом работаешь?
Кажется, Флюид уже догадался, какая мысль посетила Кит-Ката, — замотал головой, отворачиваясь. Даже пытался кусаться, когда киллер более жестко схватил его, принуждая не двигать головой.
Пикник протянул небольшую пилку — такими режут металл или органическое стекло. И подобного инструмента просто не могло не быть у того, кто свою жизнь посвятил оружию. Его собственноручному изготовлению, конечно же.
Пикник это делает молча — обстановка нагнетается, заставляя Флюида нервничать — это слишком заметно по тому, как тот дрожит, как по его лицу струится пот.
— Придержи его, — коротко бросает Кит-Кат напарнику, и тот заходит со спины Флюида, обхватывает его голову обеими руками, запрокидывая, заставляя открыть рот. Пикник даже внешне кажется сильнее хрупкого и утонченного в свое время Флюида.
Пилка с противным скрежетом проходит по одному из нижних зубов. Этот звук заставляет Марса поежиться, провести языком по зубам — в порядке ли. Слишком... эти звуки слишком берут заживо.
Если бы не повязка, можно было бы увидеть, как в ужасе распахиваются глаза пленника, наполняясь слезами. Но этого не видно. Кажется, будто в комнате внезапно исчезли все звуки, остался лишь дуэт пилки и зубов с соло хрипящего Флюида. Кит-Кат молча делает свое дело, поджав губы, сдерживая ругательства, которыми он хотел бы сопровождать эту пытку. Но он молчит — его всё равно не услышат, а если и услышат, то пленник сейчас не сможет воспринять всё, что ему говорят. Вон, как хрипит и задыхается — сухое горло, сорванный голос.
Невыносимая боль.
Пилка задевает не один зуб, а и все, что рядом. Больно уже от одного взгляда на все это.
Часть зубов окончательно прощаются с этим миром — белой крошкой остаются во рту, краснея от крови из десны.
Грудь Флюида тяжело и рвано вздымается — тому явно нелегко дышать.
Кит поднимает взгляд на Пикника, смотрит прямо в глаза, кивая. Тот делает шаг назад, убирая руки, и качает головой. Он понимает напарника, но не одобряет подобных действий.
— Ещё? Или все-таки скажешь, где находится ваша база?
Но в ответ — ничего. Флюид склоняет голову, раскрыв рот, и воет. Кровь из рта медленными каплями падает на колени, расплывается по ткани дорогих брюк, теперь превратившихся в рваные тряпки. Пленник раскачивается взад-вперед, словно в трансе, но верёвки не позволяют многого.
Кит-Кат недовольно цокает языком, решив сменить тактику.
В ход идут щипцы. Вырванные ногти — это слишком или нет для того, кто обязан поплатиться за свои преступления? Видимо, слишком... мало.
Пленник упрямо сжимает губы, кусает их, до крови, но тут же раскрывает рот — боль в развороченной до мяса десне весьма жуткая. Из-под повязки текут слезы, перемешанные с потом и грязью. Помощник Марса щипцы тянет медленно, слишком. Он действительно наслаждается этим, потому что это то малое, что может хоть немного утихомирить жажду отомстить. Первый ноготь, сопровождаемый жутким звуком, остается в щипцах.
— Ой, я слишком быстро, — раздается насмешливый комментарий, вслед за которым следующий ноготь так же отрывается прочь. Быстро. А затем следующий, и ещё, и ещё. Пока руки не превращаются в кровоточащее месиво — тут уже поработали не только щипцы, но и любовно приготовленные лезвия ножей. Острые.
— Знаешь, а ведь твоя чокнутая Гарден делала с нашей sorella нечто подобное, — на плечах, груди, руках красным набухают порезы. Не слишком глубокие, но весьма ощутимые. Их слишком много, но истязатель добавляет всё новые, отдаваясь этому занятию почти с безумной одержимостью.
— Хватит! — парня прерывает резкий голос босса, и как раз вовремя — на шее так и не расколовшегося парня расцветает жутким узором клеймо. Это всё за Линдт, их Линдт, что лежит сейчас наверху без сознания, истерзанная и изуродованная.
— Он ничего не скажет, — Марс наконец-то выходит из тени, направляясь к этим двоим. И он сейчас решает для себя, что не стоит уподобляться той сучке, из-за которой Линдт сейчас в бессознательном состоянии. Он жаждет Флюиду долгой смерти, но...
Быстрые движения — повязка сорвана, на лице жертвы вымученная улыбка. Босс вздергивает голову того за волосы, намеренно причиняя боль. И впервые на его лице появляются хоть какие-то эмоции. Всего лишь на мгновение, но этого хватает, чтобы заставить пленника буквально замереть, фактически не дыша. Короткий взгляд глаза в глаза — и тихий, резкий хруст. Присутствующие в комнате даже не морщатся.
Свёрнутая шея — так банально и совершенно лишено изящества.
Месть — вещь ещё более заезженная, но без неё никак в этом мире.
Война? Уже интереснее.
А тело найдут в районе Ферреро. И это будет последним предупреждением для проклятой семейки.
@темы: Дарк, Джен, Флюид, Пикник, Кит Кат, Мафия!АУ, Мини, WTFC-13, Автор: Ellaime, NC-17, Фанфики, Марс
Название: История о смерти и любви
Автор: Эн_вольтованный
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, 498 слов
Персонажи: Ронднуар/Рафаэлло
Категория: слэш
Жанр: романс, дезфик
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: смерть персонажей, конфеты-педерасты!
Краткое содержание: они жили долго и счастливо, а умерли в один день.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Примечание: нет
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшеТонкая стеклянная преграда отделяла их друг от друга. Ронднуар таял. Таял и ненавидел себя за это.
В соседней вазочке лежал Рафаэлло. Недосягаемый за стеклом, он не давал Ронднуару покоя.
В соседней конфетнице глупо хихикали разноцветные Гарден, и Нуар свысока смотрел на них из своей высокой вазы на тонкой, длинной ножке. Его ваза была самой высокой, и оттуда он мог при желании свысока смотреть на весь Буфет — но только не на Рафаэлло. Он был совсем один в своей маленькой хрупкой вазочке, тонкой шелестящей обертке и трогательной кокосовой стружке. Ронднуар наблюдал за ним и плавился от желания, представляя, как слетает полупрозрачная обертка, как крошится эта кокосовая стружка, и Рафаэлло— сладкий, хрупкий Рафаэлло — не отделен от него непреодолимой прозрачной стеной граненого стекла...
Он и представить не мог, что однажды его желанию суждено будет сбыться.
Ясным солнечным днем, когда ничто не предвещало беды, Буфет несколько раз встряхнуло, и он начал менять место расположения. Буфет кто-то передвигал с места на место, и для его обитателей это обернулось настоящим буфетотрясением.
От одного неудачного рывка дверки Буфета распахнулись. Вазы опрокинулись; цветные Гарден с визгами раскатились в разные стороны, брызнули осколки стекла, и мир Ронднуара на миг наполнился хаотическим мельтешением и громким скрежетом.
А потом он увидел его.
Рафаэлло, такой хрупкий и беззащитный, лежал в нескольких сантиметрах от Нуара.
И никто не вспоминал о них, так неудачно (а может быть, удачно?) закатившихся под Шкаф.
Ронднуар потратил несколько дней, чтобы приблизиться к желанному Рафаэлло.
Наконец, однажды он сделал решительный рывок и подкатился к Рафаэлло вплотную. Тот нерешительно замер, но отчаянное положение не могло не сблизить их, и Ронднуар одним властным движением сорвал с Рафаэлло прозрачную, легкую обертку.
Ронднуар не верил, что наконец-то он, а не Роше, будет близок с Рафаэлло. Он чувствовал, как ноет его орех, как его шоколадная крошка твердеет, как крошится под напором его страсти хрупкая кокосовая стружка. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы Рафаэлло сдался, наконец, и позволил оставить следы тёмного шоколада на своей белой вафельке.
Шло время, за Шкаф никто не заглядывал, и Рафаэлло с Ронднуаром медленно покрывались слоем пыли. Былая страсть улеглась, и на смену ей пришла тихая старость. Они должны были быть счастливы, но Ронднуар не узнавал себя. Так мог закончить кто угодно, только не он!
Однажды утром Рафаэлло разбудил его и сказал, что тает. Ронднуар не сразу понял, что тоже начинает таять — не от жгучего желания, как раньше, а от жары. Так они поняли, что наступила зима. Рядом со Шкафом заработала Батарея.
И Ронднуар не был бы Ронднуаром, если бы растекся лужицей темного шоколада, не попробовав напоследок Рафаэлло. Казалось, угроза приближающейся смерти вдохнула в них жизнь. Никто и никогда не отдавался Ронднуару так самозабвенно. По мере того, как угасало сознание Ронднуара, он чувствовал, что навсегда сливается с Рафаэлло; его толчёный шоколад смешивается с белой стружкой, а его миндаль проникает в крем Рафаэлло, чтобы остаться там навсегда.
Погибая, они обратились в одно целое и, конечно, не почувствовали, как днем позже их смахнули с Пола Тряпкой. Искры их жизней угасли, чтобы вновь разгореться на какой-нибудь из полок в неизвестном пока еще Супермаркете.
Автор: Эн_вольтованный
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, 498 слов
Персонажи: Ронднуар/Рафаэлло
Категория: слэш
Жанр: романс, дезфик
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: смерть персонажей, конфеты-педерасты!
Краткое содержание: они жили долго и счастливо, а умерли в один день.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Примечание: нет
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшеТонкая стеклянная преграда отделяла их друг от друга. Ронднуар таял. Таял и ненавидел себя за это.
В соседней вазочке лежал Рафаэлло. Недосягаемый за стеклом, он не давал Ронднуару покоя.
В соседней конфетнице глупо хихикали разноцветные Гарден, и Нуар свысока смотрел на них из своей высокой вазы на тонкой, длинной ножке. Его ваза была самой высокой, и оттуда он мог при желании свысока смотреть на весь Буфет — но только не на Рафаэлло. Он был совсем один в своей маленькой хрупкой вазочке, тонкой шелестящей обертке и трогательной кокосовой стружке. Ронднуар наблюдал за ним и плавился от желания, представляя, как слетает полупрозрачная обертка, как крошится эта кокосовая стружка, и Рафаэлло— сладкий, хрупкий Рафаэлло — не отделен от него непреодолимой прозрачной стеной граненого стекла...
Он и представить не мог, что однажды его желанию суждено будет сбыться.
Ясным солнечным днем, когда ничто не предвещало беды, Буфет несколько раз встряхнуло, и он начал менять место расположения. Буфет кто-то передвигал с места на место, и для его обитателей это обернулось настоящим буфетотрясением.
От одного неудачного рывка дверки Буфета распахнулись. Вазы опрокинулись; цветные Гарден с визгами раскатились в разные стороны, брызнули осколки стекла, и мир Ронднуара на миг наполнился хаотическим мельтешением и громким скрежетом.
А потом он увидел его.
Рафаэлло, такой хрупкий и беззащитный, лежал в нескольких сантиметрах от Нуара.
И никто не вспоминал о них, так неудачно (а может быть, удачно?) закатившихся под Шкаф.
Ронднуар потратил несколько дней, чтобы приблизиться к желанному Рафаэлло.
Наконец, однажды он сделал решительный рывок и подкатился к Рафаэлло вплотную. Тот нерешительно замер, но отчаянное положение не могло не сблизить их, и Ронднуар одним властным движением сорвал с Рафаэлло прозрачную, легкую обертку.
Ронднуар не верил, что наконец-то он, а не Роше, будет близок с Рафаэлло. Он чувствовал, как ноет его орех, как его шоколадная крошка твердеет, как крошится под напором его страсти хрупкая кокосовая стружка. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы Рафаэлло сдался, наконец, и позволил оставить следы тёмного шоколада на своей белой вафельке.
Шло время, за Шкаф никто не заглядывал, и Рафаэлло с Ронднуаром медленно покрывались слоем пыли. Былая страсть улеглась, и на смену ей пришла тихая старость. Они должны были быть счастливы, но Ронднуар не узнавал себя. Так мог закончить кто угодно, только не он!
Однажды утром Рафаэлло разбудил его и сказал, что тает. Ронднуар не сразу понял, что тоже начинает таять — не от жгучего желания, как раньше, а от жары. Так они поняли, что наступила зима. Рядом со Шкафом заработала Батарея.
И Ронднуар не был бы Ронднуаром, если бы растекся лужицей темного шоколада, не попробовав напоследок Рафаэлло. Казалось, угроза приближающейся смерти вдохнула в них жизнь. Никто и никогда не отдавался Ронднуару так самозабвенно. По мере того, как угасало сознание Ронднуара, он чувствовал, что навсегда сливается с Рафаэлло; его толчёный шоколад смешивается с белой стружкой, а его миндаль проникает в крем Рафаэлло, чтобы остаться там навсегда.
Погибая, они обратились в одно целое и, конечно, не почувствовали, как днем позже их смахнули с Пола Тряпкой. Искры их жизней угасли, чтобы вновь разгореться на какой-нибудь из полок в неизвестном пока еще Супермаркете.
@темы: Дезфик, Драббл, Рафаэлло, Ронднуар, Классик!АУ, WTFC-13, Автор: Эн_вольтованный, NC-17, Романс, Слэш, Фанфики
Название: Лебедь
Автор: Эн_вольтованный
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, 861 слово
Персонажи: Ронднуар/Вдохновение; Бабаевский, Коркунов; Гвардейский эпизодически, Киев вечерний упоминается
Категория: гет
Жанр: романс
Рейтинг: R
Предупреждения: ванильный детектив.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Примечание: Входит в цикл мафия!АУ.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальше
Ферреро Ронднуар прекрасно разбирался в сортах вин, марках машин, а также в людях.
И вопреки сплетням, расползающимся вокруг его мрачной, демонической персоны, он знал толк не только в мужчинах.
Она была не болтлива, сговорчива и, безусловно, прекрасна. Её руки, раскинутые в стороны, подобно крыльям, сжимали тонкими, изящными пальцами чёрный шёлк простыни, и Ронднуар не мог отказать себе в удовольствии, сильнее стискивая её хрупкие запястья.
Имени прекрасного ангела Ферреро не знал и узнавать не собирался.
Конечно, он не терял головы и понимал, что делит постель с этой женщиной в первый и последний раз. Разумеется, он не оставил на её теле ни одного неосторожного синяка, хотя она была хрупкой, как фарфоровая статуэтка.
Белый лебедь в озере черного шелка, прилетевший с далёких северных широт, чтобы сделать несколько балетных па вместе с Ронднуаром и навсегда исчезнуть из его жизни.
Ронднуар обхватил её за талию и усадил на себя; маленькие груди качнулись перед его глазами. Она изящно запрокинула голову, отбрасывая назад светлые, почти белые волосы.
Ронднуар закрыл глаза.
Образ Рафаэлло пропал так же быстро, как появился. Девушке не хватало чего-то... Чего-то алого. Хотя бы тонкого пореза.
— Ваши девушки давно уже не носят красные галстуки, дорогая?
Она тихо рассмеялась и обняла его за плечи.
— Где ты видел, чтобы балерина танцевала в галстуке?
Про такую шею принято говорить "лебяжья". По мнению Ронднуара, алая лента смотрелась бы на ней вполне уместно. Наваждение становилось всё более навязчивым, и Ронднуар почти наяву видел, как тонкая кожа расходится в стороны — понадобится нож поизящнее — и тёплое, красное заливает светлые пряди волос и её холодную белую шею, где ещё бьётся пульсирующая синеватая жилка.
Персона, разделившая с ним постель, была птицей высокого полета; её, конечно, станут искать...
Ронднуар в последний раз сжал её бедра, изливаясь, и прикрыл веки. Девушка тихо дышала ему в ключицу и вряд ли догадывалась, что её жизнь уже висит на волоске.
Утром она будет спать с ангельским спокойствием на прекрасном лице, нож — лежать в нижнем ящике стола, а алая лента — покоиться во внутреннем кармане пиджака Ронднуара.
Если Ронднуар не передумает.
***
Однако на утро её не оказалось в кровати. В кармане пиджака Ронднуар обнаружил визитную карточку, бережно завернутую в чёрный шёлковый платок с вышитой витиеватой "В".
Так он узнал, что прекрасного ангела зовут Вдохновение, что она прима-балерина Мариинского Театра и живёт в Санкт-Петербурге.
Проверяя оставленный на ночь в кабинете ноутбук, он уже знал, что найдёт его девственно-чистым. Документы пропали, сейф был взломан, письменный стол — аккуратно, методично перерыт. Не тронутыми остались только наличные в бумажнике. Визитки нужных людей и деловых партнеров, номера телефонов, счета — вся хоть сколько-нибудь ценная информация упорхнула из рук Ронднуара вместе с "лебедем" Мариинки.
Отменять рейс самолета было поздно, наверняка, Вдохновение уже в пути. Ценные бумаги не располагают к пешим прогулкам и осмотру достопримечательностей.
Ронднуар усмехнулся, аккуратно складывая чёрный платок и убирая его в ящик стола.
Не забыть отдать его при встрече.
***
— И всё-таки ты поступаешь опрометчиво, — не здороваясь, с порога заявил Коркунов.
Бросил в кресло промокший плащ и закурил, усаживаясь напротив хозяина кабинета, благожелательного респектабельного господина. Его губы растянулись в дружеской и даже тёплой улыбке, когда он протянул визитеру портсигар, и только глаза оставались прежними. Зеленоватые, блёклые и начисто лишенные живого блеска, они напоминали мутную застоявшуюся воду.
Две минуты прошли в молчании. Потом Коркунов докурил, отправил сигарету в пепельницу и, так и не дождавшись никакой реакции, заговорил первым:
— Бабаевский, мы давно знакомы, и ты прекрасно знаешь: я никогда не беспокоюсь зря. Ты подставишь девочку, она даже не успеет прилететь сюда!
— Неужели ты думаешь, что я не перестраховался? — Бабаевский развеселился. — Я глава концерна и не надеюсь на удачу, иначе не сидел бы сейчас в этом кресле.
— И ты рассчитываешь, что Вдохновение справится? — Коркунов не скрывал своего скепсиса. — Хорошо, а дальше? Найти её в Питере не составляет труда, достаточно нанять хорошего детектива. О чём я, достаточно взять билет в Мариинку! И когда Нуар заявится сюда...
— Вдохновения не будет в Питере, — Бабаевский поднялся, жестом прерывая своего гостя. — Я обо всем договорился. Киев будет в аэропорту с минуты на минуту.
— Какой Киев?
— Киев Вечерний. Разве вы не знакомы?
Коркунов покачал головой.
— Он надежный деловой партнер и не раз меня выручал. Я вас познакомлю.
Бабаевский посмотрел на часы.
— Я не совсем понимаю, какое отношение Вечерний имеет к Вдохновению, — снова заговорил Коркунов. — И к вопросу о неоправданном риске...
— Вдохновения не будет в Питере, — повторил Бабаевский. Что-то жёсткое, несгибаемое появилось в его облике. — Я не такой плохой отец, как тебе кажется. Если Вечерний кого-то прячет, найти его невозможно. Гвардейский! — властно позвал он, — ты мне нужен, зайди!
Дверь в приёмную открылась, и на пороге возник бравый, молодцеватый секретарь.
— Услуги какого рода вам нужны? — несколько фривольно уточнил Гвардейский, но тут же перешел на деловой тон, заметив, что Бабаевский не один. — Чем могу быть полезен?
— Тем, что рот будешь держать закрытым, мальчик, — заметил Бабаевский. — В Петербург прилетает Киев Вечерний, ты его знаешь. Проследи, чтобы ему обеспечили охрану уже в аэропорту. И не забудь...
— Я здесь! — вдруг послышалось со стороны дверей.
Бабаевский обернулся; лицо его смягчилось, когда на пороге показалась Вдохновение. Белая, тоненькая, хрупкая, она подняла на Бабаевского большие болотно-зеленые глаза.
— Всё получилось, папа! Всё получилось!
Она сбросила с плеч тёмно-синее пальто, передала его секретарю и подбежала к Бабаевскому. Он заключил её в объятия, кивнул Коркунову, давая понять, что разговор на сегодня закончен, и забрал у дочери портмоне.
Автор: Эн_вольтованный
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, 861 слово
Персонажи: Ронднуар/Вдохновение; Бабаевский, Коркунов; Гвардейский эпизодически, Киев вечерний упоминается
Категория: гет
Жанр: романс
Рейтинг: R
Предупреждения: ванильный детектив.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Примечание: Входит в цикл мафия!АУ.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальше
Ферреро Ронднуар прекрасно разбирался в сортах вин, марках машин, а также в людях.
И вопреки сплетням, расползающимся вокруг его мрачной, демонической персоны, он знал толк не только в мужчинах.
Она была не болтлива, сговорчива и, безусловно, прекрасна. Её руки, раскинутые в стороны, подобно крыльям, сжимали тонкими, изящными пальцами чёрный шёлк простыни, и Ронднуар не мог отказать себе в удовольствии, сильнее стискивая её хрупкие запястья.
Имени прекрасного ангела Ферреро не знал и узнавать не собирался.
Конечно, он не терял головы и понимал, что делит постель с этой женщиной в первый и последний раз. Разумеется, он не оставил на её теле ни одного неосторожного синяка, хотя она была хрупкой, как фарфоровая статуэтка.
Белый лебедь в озере черного шелка, прилетевший с далёких северных широт, чтобы сделать несколько балетных па вместе с Ронднуаром и навсегда исчезнуть из его жизни.
Ронднуар обхватил её за талию и усадил на себя; маленькие груди качнулись перед его глазами. Она изящно запрокинула голову, отбрасывая назад светлые, почти белые волосы.
Ронднуар закрыл глаза.
Образ Рафаэлло пропал так же быстро, как появился. Девушке не хватало чего-то... Чего-то алого. Хотя бы тонкого пореза.
— Ваши девушки давно уже не носят красные галстуки, дорогая?
Она тихо рассмеялась и обняла его за плечи.
— Где ты видел, чтобы балерина танцевала в галстуке?
Про такую шею принято говорить "лебяжья". По мнению Ронднуара, алая лента смотрелась бы на ней вполне уместно. Наваждение становилось всё более навязчивым, и Ронднуар почти наяву видел, как тонкая кожа расходится в стороны — понадобится нож поизящнее — и тёплое, красное заливает светлые пряди волос и её холодную белую шею, где ещё бьётся пульсирующая синеватая жилка.
Персона, разделившая с ним постель, была птицей высокого полета; её, конечно, станут искать...
Ронднуар в последний раз сжал её бедра, изливаясь, и прикрыл веки. Девушка тихо дышала ему в ключицу и вряд ли догадывалась, что её жизнь уже висит на волоске.
Утром она будет спать с ангельским спокойствием на прекрасном лице, нож — лежать в нижнем ящике стола, а алая лента — покоиться во внутреннем кармане пиджака Ронднуара.
Если Ронднуар не передумает.
***
Однако на утро её не оказалось в кровати. В кармане пиджака Ронднуар обнаружил визитную карточку, бережно завернутую в чёрный шёлковый платок с вышитой витиеватой "В".
Так он узнал, что прекрасного ангела зовут Вдохновение, что она прима-балерина Мариинского Театра и живёт в Санкт-Петербурге.
Проверяя оставленный на ночь в кабинете ноутбук, он уже знал, что найдёт его девственно-чистым. Документы пропали, сейф был взломан, письменный стол — аккуратно, методично перерыт. Не тронутыми остались только наличные в бумажнике. Визитки нужных людей и деловых партнеров, номера телефонов, счета — вся хоть сколько-нибудь ценная информация упорхнула из рук Ронднуара вместе с "лебедем" Мариинки.
Отменять рейс самолета было поздно, наверняка, Вдохновение уже в пути. Ценные бумаги не располагают к пешим прогулкам и осмотру достопримечательностей.
Ронднуар усмехнулся, аккуратно складывая чёрный платок и убирая его в ящик стола.
Не забыть отдать его при встрече.
***
— И всё-таки ты поступаешь опрометчиво, — не здороваясь, с порога заявил Коркунов.
Бросил в кресло промокший плащ и закурил, усаживаясь напротив хозяина кабинета, благожелательного респектабельного господина. Его губы растянулись в дружеской и даже тёплой улыбке, когда он протянул визитеру портсигар, и только глаза оставались прежними. Зеленоватые, блёклые и начисто лишенные живого блеска, они напоминали мутную застоявшуюся воду.
Две минуты прошли в молчании. Потом Коркунов докурил, отправил сигарету в пепельницу и, так и не дождавшись никакой реакции, заговорил первым:
— Бабаевский, мы давно знакомы, и ты прекрасно знаешь: я никогда не беспокоюсь зря. Ты подставишь девочку, она даже не успеет прилететь сюда!
— Неужели ты думаешь, что я не перестраховался? — Бабаевский развеселился. — Я глава концерна и не надеюсь на удачу, иначе не сидел бы сейчас в этом кресле.
— И ты рассчитываешь, что Вдохновение справится? — Коркунов не скрывал своего скепсиса. — Хорошо, а дальше? Найти её в Питере не составляет труда, достаточно нанять хорошего детектива. О чём я, достаточно взять билет в Мариинку! И когда Нуар заявится сюда...
— Вдохновения не будет в Питере, — Бабаевский поднялся, жестом прерывая своего гостя. — Я обо всем договорился. Киев будет в аэропорту с минуты на минуту.
— Какой Киев?
— Киев Вечерний. Разве вы не знакомы?
Коркунов покачал головой.
— Он надежный деловой партнер и не раз меня выручал. Я вас познакомлю.
Бабаевский посмотрел на часы.
— Я не совсем понимаю, какое отношение Вечерний имеет к Вдохновению, — снова заговорил Коркунов. — И к вопросу о неоправданном риске...
— Вдохновения не будет в Питере, — повторил Бабаевский. Что-то жёсткое, несгибаемое появилось в его облике. — Я не такой плохой отец, как тебе кажется. Если Вечерний кого-то прячет, найти его невозможно. Гвардейский! — властно позвал он, — ты мне нужен, зайди!
Дверь в приёмную открылась, и на пороге возник бравый, молодцеватый секретарь.
— Услуги какого рода вам нужны? — несколько фривольно уточнил Гвардейский, но тут же перешел на деловой тон, заметив, что Бабаевский не один. — Чем могу быть полезен?
— Тем, что рот будешь держать закрытым, мальчик, — заметил Бабаевский. — В Петербург прилетает Киев Вечерний, ты его знаешь. Проследи, чтобы ему обеспечили охрану уже в аэропорту. И не забудь...
— Я здесь! — вдруг послышалось со стороны дверей.
Бабаевский обернулся; лицо его смягчилось, когда на пороге показалась Вдохновение. Белая, тоненькая, хрупкая, она подняла на Бабаевского большие болотно-зеленые глаза.
— Всё получилось, папа! Всё получилось!
Она сбросила с плеч тёмно-синее пальто, передала его секретарю и подбежала к Бабаевскому. Он заключил её в объятия, кивнул Коркунову, давая понять, что разговор на сегодня закончен, и забрал у дочери портмоне.
@темы: Гет, Драббл, Вдохновение, Детектив, Ронднуар, Коркунов, Мафия!АУ, Бабаевский, WTFC-13, Автор: Эн_вольтованный, R, Романс, Фанфики
Название: Точка пересечения
Автор: Ellaime
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, ~360 слов.
Персонажи: male!Гарден, коробка Ферреро Гарден.
Категория: джен.
Жанр: дезфик
Рейтинг: R
Предупреждения: следует надеть шапочку из фольги.
Краткое содержание: Параллельные Вселенные? О, иногда они пересекаются.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Примечание: нет.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшеГарден неожиданно спотыкается — прямо на пороге своей комнаты. Он падает, хватаясь за горло обеими руками, впивается ногтями в кожу, дерёт её до крови, пытается сделать хоть один вдох, но — не может. Он словно рыба, которую выбросили на сушу.
Партию коробок с истёкшим сроком годности уже загрузили на конвейерную ленту, которая направит их прямо к установке для измельчения отходов.
Гарден пытается закричать, позвать кого-нибудь на помощь. Но не может — горло словно обхватывает металлической проволокой: сжимает, медленно, садистски, не дает дышать.
Под ногтями юноши — смесь содранной кожи и крови. Шея кажется измазанной густой красной краской. Ещё немного — и на ней расцветёт таким же красным цветок разорванного горла.
Коробка конфет медленно падает в раскрытую пасть железного монстра. И тут же попадает во власть металлических жернов, лезвий... Установка для измельчения отходов уничтожает конфеты медленно и методично, как и предписано заложенной в ней программе.
Юноша корчится в конвульсиях прямо на полу. Он физически ощущает, как ломаются его кости, он чувствует, как выворачиваются его суставы.
Конфеты Ферреро Гарден укрыты нарядной, красивой обёрткой. Только теперь от неё мало что остается, как и от самих сладостей — они уничтожаются, до боли медленно перемалываемые машиной.
Установка буквально наполнена хрустом измельчаемых вафель, металлические детали покрыты вязкой, липкой паутиной сиропа и нуги.
Гарден уже не кричит — он кашляет кровью и сипит, напрасно пытаясь вертеться, чтобы избежать боли. Нет, это не сон и не галлюцинации — его ноги сейчас переломаны в нескольких местах, вывернуты суставы, на коже нет ни единого живого места. И всё слишком отвратительно, с торчащими из открытых переломов костями, с лужей крови, натёкшей из этих ран. Гарден сейчас едва ли не плавает в ней.
Установка окончательно перемалывает испортившийся товар, оставляя лишь месиво из вафли, орехов, нуги и шоколада с сиропом, приправленное тем, что когда-то было оберткой.
Глаза Гардена закатываются, он уже не может даже хрипеть — слишком больно. Он запрокидывает голову, со всей силы впечатываясь затылком в пол, но ему всё равно.
Гардена ломает. Во всех смыслах. Он дергается, больно ударяясь всем, чем можно, он захлёбывается своей кровью.
И неожиданно затихает, оставшись грудой изломанных костей вперемешку с плотью, лежащей в луже крови.
К заводу по утилизации пищевых отходов подъехала еще одна фура.
Автор: Ellaime
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, ~360 слов.
Персонажи: male!Гарден, коробка Ферреро Гарден.
Категория: джен.
Жанр: дезфик
Рейтинг: R
Предупреждения: следует надеть шапочку из фольги.
Краткое содержание: Параллельные Вселенные? О, иногда они пересекаются.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Примечание: нет.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшеГарден неожиданно спотыкается — прямо на пороге своей комнаты. Он падает, хватаясь за горло обеими руками, впивается ногтями в кожу, дерёт её до крови, пытается сделать хоть один вдох, но — не может. Он словно рыба, которую выбросили на сушу.
Партию коробок с истёкшим сроком годности уже загрузили на конвейерную ленту, которая направит их прямо к установке для измельчения отходов.
Гарден пытается закричать, позвать кого-нибудь на помощь. Но не может — горло словно обхватывает металлической проволокой: сжимает, медленно, садистски, не дает дышать.
Под ногтями юноши — смесь содранной кожи и крови. Шея кажется измазанной густой красной краской. Ещё немного — и на ней расцветёт таким же красным цветок разорванного горла.
Коробка конфет медленно падает в раскрытую пасть железного монстра. И тут же попадает во власть металлических жернов, лезвий... Установка для измельчения отходов уничтожает конфеты медленно и методично, как и предписано заложенной в ней программе.
Юноша корчится в конвульсиях прямо на полу. Он физически ощущает, как ломаются его кости, он чувствует, как выворачиваются его суставы.
Конфеты Ферреро Гарден укрыты нарядной, красивой обёрткой. Только теперь от неё мало что остается, как и от самих сладостей — они уничтожаются, до боли медленно перемалываемые машиной.
Установка буквально наполнена хрустом измельчаемых вафель, металлические детали покрыты вязкой, липкой паутиной сиропа и нуги.
Гарден уже не кричит — он кашляет кровью и сипит, напрасно пытаясь вертеться, чтобы избежать боли. Нет, это не сон и не галлюцинации — его ноги сейчас переломаны в нескольких местах, вывернуты суставы, на коже нет ни единого живого места. И всё слишком отвратительно, с торчащими из открытых переломов костями, с лужей крови, натёкшей из этих ран. Гарден сейчас едва ли не плавает в ней.
Установка окончательно перемалывает испортившийся товар, оставляя лишь месиво из вафли, орехов, нуги и шоколада с сиропом, приправленное тем, что когда-то было оберткой.
Глаза Гардена закатываются, он уже не может даже хрипеть — слишком больно. Он запрокидывает голову, со всей силы впечатываясь затылком в пол, но ему всё равно.
Гардена ломает. Во всех смыслах. Он дергается, больно ударяясь всем, чем можно, он захлёбывается своей кровью.
И неожиданно затихает, оставшись грудой изломанных костей вперемешку с плотью, лежащей в луже крови.
К заводу по утилизации пищевых отходов подъехала еще одна фура.
@темы: Джен, Дезфик, Классик!АУ, Конфетаверс!АУ, мейл!Гарден, WTFC-13, Автор: Ellaime, R, Фанфики
Название: О белках и недопонимании
Автор: Рина Ли
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, 573 слова
Персонажи: Натс/Сникерс, Кузя, Алёнка (белки Натса)
Категория: слэш
Жанр: юмор, ПВП
Рейтинг: R
Предупреждения: нет
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшеИ всё-таки люди были очень странными созданиями. Кузя и Алёнка, хоть и гордились своей сообразительностью, иногда их вовсе не понимали.
К примеру, зачем их родной Натс, которого они привыкли считать почти братом, стал водиться с этим злым и жестоким Сникерсом? Кузя иногда, гордясь своей осведомленностью, называл его «мудак» — вероятно, подслушав это у самого Сникерса.
А Натс, как недовольно замечала Алёнка, почему-то в нём души не чаял. Насколько Натс в состоянии, конечно. Но в последнее время их отношения стали и вовсе странными. Вот и сейчас.
Пошатываясь и зачем-то держась друг за друга — наверное, чтобы не упасть, предположил Кузя, — они ввалились в комнату, но на ногах не устояли и повалились на пол. Ладно бы, встать и уйти, но они стали вытворять что-то совсем ненормальное — стягивали друг с друга одежду, Сникерс даже иногда постанывал глуховато и снова нехорошо ругался.
— Они друг друга убивают? — в ужасе воскликнула Алёнка. — Что они делают?!
— Мне кажется, я когда-то видел что-то подобное, — не очень уверенно отозвался Кузя, тоже внимательно следя за развивающимися событиями. Теперь те двое ещё и кусались — или, по крайней мере, Сникерс. — Может, они… умывают друг друга? Как коты?
— Они так никогда не делали! — возмутилась Алёнка. — Наверное, это, правда, что-то страшное!
— Не нервничай, — попытался успокоить ее Кузя. — Может, всё ещё будет хорошо.
— Если бы… — трагическим тоном отозвалась та.
Тем временем Натс со Сникерсом, по крайней мере, встали с пола, но вместо этого перебрались на кровать, где всё это продолжили заново. Теперь стонали и нехорошо ругались оба.
— Они всё-таки убьют друг друга, — вздрогнула Алёнка. — Кто нас кормить будет?!
— Уйдем в лес обратно, — возразил Кузя. — Смотри, смотри, они что-то говорят ещё!
Тем временем Натс, наверное, побеждал — теперь уже он нависал над Сником на вытянутых руках.
— Ты сверху, — тяжело дыша, выдал загадочную фразу тот. — Кстати, опять твои белки тут.
— Они не мешают, — качнул головой Натс и снова сосредоточенно замолчал.
Кузя, чтобы лучше видеть, подобрался поближе, осторожно сел на прикроватной тумбочке. Алёнка тем временем закрыла мордочку хвостом и наотрез отказывалась куда-то уходить со своего подоконника. Кузе даже стало немного стыдно.
Те двое его, вероятно, даже не заметили — они были слишком увлечены своим странным занятием. Вот они окончательно разделись, Сникерс как-то странно извернулся и почти загородил просмотр, вот оба ритмично двигаются, причем явно в неудобном положении — не дерутся так! Да и сейчас это вообще всё меньше и меньше походило на драку, скорее уж на…
В какой-то момент Кузю осенило. То, о чём он думал, ему уже приходилось пару раз видеть на компьютере у Натса — пока тот еще жил один. И вот сейчас эти двое исполняли движения, подозрительно напоминающие увиденное.
— Эй, — он перепрыгнул с тумбочки обратно на подоконник, где Алёнка уже, кажется, начала обижаться. — Не волнуйся. Они, наверное, всё-таки не убивают друг друга.
— А что они тогда делают? — с подозрением переспросила та, но хвост от мордочки всё-таки убрала.
Кузя замялся. Как это объяснить ей, он не знал — она, пожалуй, всё-таки была воспитаннее его и о таких вещах имела мало представления.
— Дружат, — наконец, набравшись смелости, выдал он. — Просто дружат.
— Странно как-то, — недоверчиво ответила Алёнка. — Зачем так страшно?
— Они ведь и сами странные, — храбро ответил Кузя. — Очень странные.
— У меня такое ощущение, что они за нами подглядывали, — сообщил Сникерс, лениво растянувшись на кровати поперек Натса. — Или вообще обсуждали.
— Может, и обсуждали, — меланхолично отозвался тот. — Тебе не всё равно?
— Да в общем-то, всё равно, — заржал Сник и приподнялся на локте, хитро поглядывая на Натса. — Еще раз? Чур, теперь ты снизу.
— Идет, — кивнул Натс.
Как хорошо, что Сникерс не в курсе, что язык и поведение своих белок Натс давно изучил досконально. А объяснительные беседы с Алёнкой Кузя, наверное, проведёт сам. Позже.
Автор: Рина Ли
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, 573 слова
Персонажи: Натс/Сникерс, Кузя, Алёнка (белки Натса)
Категория: слэш
Жанр: юмор, ПВП
Рейтинг: R
Предупреждения: нет
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшеИ всё-таки люди были очень странными созданиями. Кузя и Алёнка, хоть и гордились своей сообразительностью, иногда их вовсе не понимали.
К примеру, зачем их родной Натс, которого они привыкли считать почти братом, стал водиться с этим злым и жестоким Сникерсом? Кузя иногда, гордясь своей осведомленностью, называл его «мудак» — вероятно, подслушав это у самого Сникерса.
А Натс, как недовольно замечала Алёнка, почему-то в нём души не чаял. Насколько Натс в состоянии, конечно. Но в последнее время их отношения стали и вовсе странными. Вот и сейчас.
Пошатываясь и зачем-то держась друг за друга — наверное, чтобы не упасть, предположил Кузя, — они ввалились в комнату, но на ногах не устояли и повалились на пол. Ладно бы, встать и уйти, но они стали вытворять что-то совсем ненормальное — стягивали друг с друга одежду, Сникерс даже иногда постанывал глуховато и снова нехорошо ругался.
— Они друг друга убивают? — в ужасе воскликнула Алёнка. — Что они делают?!
— Мне кажется, я когда-то видел что-то подобное, — не очень уверенно отозвался Кузя, тоже внимательно следя за развивающимися событиями. Теперь те двое ещё и кусались — или, по крайней мере, Сникерс. — Может, они… умывают друг друга? Как коты?
— Они так никогда не делали! — возмутилась Алёнка. — Наверное, это, правда, что-то страшное!
— Не нервничай, — попытался успокоить ее Кузя. — Может, всё ещё будет хорошо.
— Если бы… — трагическим тоном отозвалась та.
Тем временем Натс со Сникерсом, по крайней мере, встали с пола, но вместо этого перебрались на кровать, где всё это продолжили заново. Теперь стонали и нехорошо ругались оба.
— Они всё-таки убьют друг друга, — вздрогнула Алёнка. — Кто нас кормить будет?!
— Уйдем в лес обратно, — возразил Кузя. — Смотри, смотри, они что-то говорят ещё!
Тем временем Натс, наверное, побеждал — теперь уже он нависал над Сником на вытянутых руках.
— Ты сверху, — тяжело дыша, выдал загадочную фразу тот. — Кстати, опять твои белки тут.
— Они не мешают, — качнул головой Натс и снова сосредоточенно замолчал.
Кузя, чтобы лучше видеть, подобрался поближе, осторожно сел на прикроватной тумбочке. Алёнка тем временем закрыла мордочку хвостом и наотрез отказывалась куда-то уходить со своего подоконника. Кузе даже стало немного стыдно.
Те двое его, вероятно, даже не заметили — они были слишком увлечены своим странным занятием. Вот они окончательно разделись, Сникерс как-то странно извернулся и почти загородил просмотр, вот оба ритмично двигаются, причем явно в неудобном положении — не дерутся так! Да и сейчас это вообще всё меньше и меньше походило на драку, скорее уж на…
В какой-то момент Кузю осенило. То, о чём он думал, ему уже приходилось пару раз видеть на компьютере у Натса — пока тот еще жил один. И вот сейчас эти двое исполняли движения, подозрительно напоминающие увиденное.
— Эй, — он перепрыгнул с тумбочки обратно на подоконник, где Алёнка уже, кажется, начала обижаться. — Не волнуйся. Они, наверное, всё-таки не убивают друг друга.
— А что они тогда делают? — с подозрением переспросила та, но хвост от мордочки всё-таки убрала.
Кузя замялся. Как это объяснить ей, он не знал — она, пожалуй, всё-таки была воспитаннее его и о таких вещах имела мало представления.
— Дружат, — наконец, набравшись смелости, выдал он. — Просто дружат.
— Странно как-то, — недоверчиво ответила Алёнка. — Зачем так страшно?
— Они ведь и сами странные, — храбро ответил Кузя. — Очень странные.
— У меня такое ощущение, что они за нами подглядывали, — сообщил Сникерс, лениво растянувшись на кровати поперек Натса. — Или вообще обсуждали.
— Может, и обсуждали, — меланхолично отозвался тот. — Тебе не всё равно?
— Да в общем-то, всё равно, — заржал Сник и приподнялся на локте, хитро поглядывая на Натса. — Еще раз? Чур, теперь ты снизу.
— Идет, — кивнул Натс.
Как хорошо, что Сникерс не в курсе, что язык и поведение своих белок Натс давно изучил досконально. А объяснительные беседы с Алёнкой Кузя, наверное, проведёт сам. Позже.
@темы: Сникерс, Натс, Юмор, Драббл, Классик!АУ, WTFC-13, Автор: Рина Ли, PWP, R, Слэш, Фанфики
Название:Мира недостаточно
Автор: Накайра
Бета: На-самом-деле-Гость
Размер:драббл, ~550 слов
Персонажи:Ронднуар/Рафаэлло/Роше
Категория: слэш
Жанр:флафф, романс
Рейтинг: R
Предупреждения: POV Роше
Краткое содержание:Нам слишком тесно вдвоем в этом мире.
Дисклеймер:Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Примечание:все персонажи, участвующие в сценах сексуального характера, являются совершеннолетними
Примечание:писалось под песню The Garbage - The World in not enough
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшеМира недостаточно.
Мы слишком похожи, хотя вслух будем отрицать это с яростью и злостью, до последнего вздоха, до последнего взгляда. Мы будем менять формулировки фраз и манеры, лишь бы отличаться друг от друга. Мы будем выбирать разные цвета одежды — мы будем делать все, чтобы нас не путали.
И не спутают.
С самого рождения и он, и я вовлечены в постоянную гонку. Вечное сражение, когда выиграть суждено только кому-то одному. Сражение за девушек и близких, за место под солнцем и воздух, за проклятый и, в общем-то, не интересующий нас обоих мир. Всего этого на двоих слишком мало. А нас — слишком много.
Драки и дуэли — у него до сих пор шрам от шпаги на щеке, а у меня — под сердцем. Споры и ссоры — мы можем не разговаривать и не видеться годами.
Но, как бы мы ни старались, кровь Ферреро слишком сильна. Мы братья. Оба.
Нам слишком тесно даже в одном доме. Шипы, сколы от ударов, острые, колючие — страшно представить, кто захочет приблизиться к человеку, настолько истерзанному войной с собственной кровью.
Его холод, ярость и жестокость.
Мои требовательность, жесткость и вспыльчивость.
Все это можно выносить, спору нет.
Но не вместе.
Спроси меня, кого я убью первым, если возникнет необходимость перерезать весь мир.
Ронднуара.
Спроси меня, за кого я спущусь в Ад, чтобы бросить вызов Дьяволу.
За Ронднуара.
Ах, черт, он же и есть Дьявол. Но я не возьму своих слов назад.
Но есть ты. Ты — иной.
Свежий поток кислорода, ворвавшийся на планету, на которой умирает даже пламя, не имея возможности дышать. Источник воздуха — и новой жизни для старого пламени притихшей, было, вражды.
Ты принимаешь нас обоих. Ты переносишь наше пламя из ярости во что-то новое. Запаиваешь этим новым пламенем старые шипы и сколы, делая их не такими острыми, а что остается опасным — принимаешь в себя, на себя, не боясь боли и ран, не боясь крови и шрамов.
Гибко и легко ты подстраиваешься под Ронднуара, стягивая часть его неистовой натуры на себя — и отвечая тем же. Ты даешь ему отпор, играешь с ним на равных — даже там, где, казалось бы, это невозможно.
И так же непринужденно отвечаешь мне — мягкостью и нежностью, теплом и силой, не физической, нет. Другой.
Ревность? Да. Ненависть? Да. Каждый из нас по-прежнему ненавидит другого, опасаясь, что однажды ты выберешь не его. Каждый из нас старается урвать тебя у другого — на минуту или на вечность, это уж как получится.
И даже тогда, когда мы ставим тебя перед выбором, ты поступаешь по-своему. Ты выбираешь нас обоих.
Обоих.
Шепча на выдохе имена — два имени — ты выгибаешься в объятиях.
Он кусает тебя за плечи, медленно двигаясь в тебе, заводя, изводя, лишая дыхания.
Ты целуешь меня, нежно, жадно, кладешь своей руку поверх моей, когда я ласкаю нас обоих, задаешь ритм — один на троих.
Тебе мало. Ты хочешь больше.
Острее.
Лунный свет отражается на твоей коже, вьющиеся волосы рассыпаются по плечам, шее, ты хватаешься за меня изо всех сил, лишь бы не отпускать. Он держит тебя за бедра, сжимает на них ладони, резко подаваясь вперед — ты вскрикиваешь.
Тебе мало. Нам — нам нужно больше тебя.
Воздух, кажется, заканчивается, когда темп нарастает.
Изгибаясь в моих — наших — руках, ты оставляешь царапины на нашей коже, распахивая в последний момент глаза. Ты не произносишь ни одного имени.
Ты — не мой. Ты — не его.
Наш.
Нам было недостаточно мира.
Ты исправил это. Нам не нужен мир. Нам нужен ты.
Автор: Накайра
Бета: На-самом-деле-Гость
Размер:драббл, ~550 слов
Персонажи:Ронднуар/Рафаэлло/Роше
Категория: слэш
Жанр:флафф, романс
Рейтинг: R
Предупреждения: POV Роше
Краткое содержание:Нам слишком тесно вдвоем в этом мире.
Дисклеймер:Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Примечание:все персонажи, участвующие в сценах сексуального характера, являются совершеннолетними
Примечание:писалось под песню The Garbage - The World in not enough
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальшеМира недостаточно.
Мы слишком похожи, хотя вслух будем отрицать это с яростью и злостью, до последнего вздоха, до последнего взгляда. Мы будем менять формулировки фраз и манеры, лишь бы отличаться друг от друга. Мы будем выбирать разные цвета одежды — мы будем делать все, чтобы нас не путали.
И не спутают.
С самого рождения и он, и я вовлечены в постоянную гонку. Вечное сражение, когда выиграть суждено только кому-то одному. Сражение за девушек и близких, за место под солнцем и воздух, за проклятый и, в общем-то, не интересующий нас обоих мир. Всего этого на двоих слишком мало. А нас — слишком много.
Драки и дуэли — у него до сих пор шрам от шпаги на щеке, а у меня — под сердцем. Споры и ссоры — мы можем не разговаривать и не видеться годами.
Но, как бы мы ни старались, кровь Ферреро слишком сильна. Мы братья. Оба.
Нам слишком тесно даже в одном доме. Шипы, сколы от ударов, острые, колючие — страшно представить, кто захочет приблизиться к человеку, настолько истерзанному войной с собственной кровью.
Его холод, ярость и жестокость.
Мои требовательность, жесткость и вспыльчивость.
Все это можно выносить, спору нет.
Но не вместе.
Спроси меня, кого я убью первым, если возникнет необходимость перерезать весь мир.
Ронднуара.
Спроси меня, за кого я спущусь в Ад, чтобы бросить вызов Дьяволу.
За Ронднуара.
Ах, черт, он же и есть Дьявол. Но я не возьму своих слов назад.
Но есть ты. Ты — иной.
Свежий поток кислорода, ворвавшийся на планету, на которой умирает даже пламя, не имея возможности дышать. Источник воздуха — и новой жизни для старого пламени притихшей, было, вражды.
Ты принимаешь нас обоих. Ты переносишь наше пламя из ярости во что-то новое. Запаиваешь этим новым пламенем старые шипы и сколы, делая их не такими острыми, а что остается опасным — принимаешь в себя, на себя, не боясь боли и ран, не боясь крови и шрамов.
Гибко и легко ты подстраиваешься под Ронднуара, стягивая часть его неистовой натуры на себя — и отвечая тем же. Ты даешь ему отпор, играешь с ним на равных — даже там, где, казалось бы, это невозможно.
И так же непринужденно отвечаешь мне — мягкостью и нежностью, теплом и силой, не физической, нет. Другой.
Ревность? Да. Ненависть? Да. Каждый из нас по-прежнему ненавидит другого, опасаясь, что однажды ты выберешь не его. Каждый из нас старается урвать тебя у другого — на минуту или на вечность, это уж как получится.
И даже тогда, когда мы ставим тебя перед выбором, ты поступаешь по-своему. Ты выбираешь нас обоих.
Обоих.
Шепча на выдохе имена — два имени — ты выгибаешься в объятиях.
Он кусает тебя за плечи, медленно двигаясь в тебе, заводя, изводя, лишая дыхания.
Ты целуешь меня, нежно, жадно, кладешь своей руку поверх моей, когда я ласкаю нас обоих, задаешь ритм — один на троих.
Тебе мало. Ты хочешь больше.
Острее.
Лунный свет отражается на твоей коже, вьющиеся волосы рассыпаются по плечам, шее, ты хватаешься за меня изо всех сил, лишь бы не отпускать. Он держит тебя за бедра, сжимает на них ладони, резко подаваясь вперед — ты вскрикиваешь.
Тебе мало. Нам — нам нужно больше тебя.
Воздух, кажется, заканчивается, когда темп нарастает.
Изгибаясь в моих — наших — руках, ты оставляешь царапины на нашей коже, распахивая в последний момент глаза. Ты не произносишь ни одного имени.
Ты — не мой. Ты — не его.
Наш.
Нам было недостаточно мира.
Ты исправил это. Нам не нужен мир. Нам нужен ты.
@темы: Флафф, Драббл, Роше, Рафаэлло, Ронднуар, Классик!АУ, WTFC-13, Автор: Накайра, R, Романс, Слэш, Фанфики
Название: Семейные ценности
Автор: Richard Oakdell
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: миди, ~4300 слов
Персонажи: Роше, Ронднуар, Рафаэлло, Мандерли, фемГарден
Категория: пре-слэш
Жанр: экшн, драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Внутренние взаимоотношения семьи Ферреро не столь просты, как может показаться.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
читать дальше
Когда Ронднуар замечает отсутствие ключей от «Порше» на журнальном столике, он ни на минуту не задаётся вопросом, куда бы это они могли подеваться. Вся семья неплохо осведомлена, что автомобиль для Ронда — святая святых, он даже на парковку его всегда отгоняет самостоятельно. Лишь двое осмеливаются нарушать запрет, и, раз уж одна из подозреваемых сидит сейчас перед камином и невозмутимо листает сводку биржевых новостей, ответ становится очевиден.
— Ты не могла бы присматривать за своим протеже повнимательнее, сестра?
— Ты мог бы не разбрасываться своими вещами налево и направо, — невозмутимо парирует Гарден, не отрываясь от чтения. — Или сам ему сказать, не правда ли, братик?
Нуар не отвечает, лишь хмурится раздражённо, буквально на секунду. Мог бы. Только в случае с Мандерли это лишняя трата слов и времени. Младший брат Рафаэлло не так давно вступил в права владения акциями корпорации Ферреро, и теперь шалеет от собственного новообретённого статуса и условно прилагающейся к нему безнаказанности. Можно было бы осадить парня — вот только процесс перевоспитания вполне совершеннолетних личностей не входит в его, Ронднуара, обязанности.
По крайней мере, пока поведение оных не сказывается негативно на репутации семьи.
— Буду поздно и, возможно, не один, — Нуар поправляет и без того идеально завязанный галстук, подхватывает трость. — Передай Роше, чтобы ознакомился-таки с бизнес-планом, который лежит у него в кабинете уже третий день. К нам завтра приезжает коллега из России, и будет неплохо, если хоть кто-то, кроме меня, окажется в курсе дел.
— И я тебя люблю, сладкий, — Гарден машет рукой, не глядя. Нуар уверен: как только захлопнется дверь, газета полетит в камин, а из-под кресла будет извлечён очередной женский журнал. Но это, в общем-то, тоже не его забота. Пока кузина справляется с ролью бизнес-леди на переговорах, её истинные интересы Нуара заботят мало. Особенно в данный момент, когда надо разбираться с такой проблемой, как отвратительно знакомый силуэт на заднем сидении его, Нуара, машины. Стоящей на два метра левее того места, где владелец её оставлял.
— Я тебя предупреждал, — ледяные интонации в голосе не сулят ничего хорошего, об этом прекрасно осведомлены все члены семейства Ферреро. Кроме Мандерли, который приехал в особняк с полгода назад и только и делает, что испытывает терпение родственников. — Зачем явился?
— Потому что захотел.
— Выметайся.
— И даже не подбросишь? — Нуару даже оборачиваться не надо, он и так знает, что кузен сейчас улыбается насмешливо, вольготно расположившись на кожаном сиденье, и смотрит на него неотрывно. Ждет агрессии. Нарывается. Не дождётся.
— Сам доедешь, не переломишься. Или позвать охрану, чтобы тебя вывели? — сегодня Нуар не расположен к долгим диалогам и психологическим играм. Слишком много вопросов, требующих решения, и мальчишка в планы ну никак не входит.
— Вы скучны и банальны, сеньор, — на переднее сиденье летит связка ключей, и Ронднуар рефлекторно переводит взгляд на зеркало заднего вида — как раз вовремя, чтобы заметить насмешливую гримасу на лице вылетающего из машины и запрыгивающего на мотоцикл парня. И раздражённо думает, что совет убирать ключи с видного места не так уж плох.
***
— Ты не поверишь, но мне нужна твоя помощь, — Роше обнимает присевшего на край стола Рафаэлло, и тот чуть вздрагивает, словно очнувшись, поспешно улыбается, отводит взгляд от окна. — Хищный монстр бюрократии опять скалит на меня зубы, и только ты можешь меня спасти.
Будь кузен повнимательнее, он бы непременно спросил, почему Раф так напряжённо провожает взглядом отъезжающую от черного «Порше» хромированную «Хонду», но у Роше, к счастью, есть более важные вопросы на повестке дня. И основной сейчас лежит в черной папке, которую ему чуть ли не насильно всунули в руки, стоило только сделать шаг за порог спальни.
— А почему ты не попросишь Гарден? — Рафаэлло потирает рукой глаза, украдкой зевает. — Она своеобразна, но в документации разбирается отлично.
— Она мне это и дала! Сказала, что Нуар лично попросил проконтролировать, — Роше вздыхает и опирается на стол рядом с кузеном. — Насколько мне известно, такими вещами у нас в семье не шутят.
— Ты всё правильно понимаешь, — Рафаэлло открывает папку, чуть прищуривается, моргает несколько раз — усталость сказывается, не иначе; строчки расплываются перед глазами, но основная суть понятна даже навскидку. Очередные договора, новое партнёрство, и имена, фигурирующие в написанном от руки примечании, не оставляют сомнений — на этот раз семейству придется присутствовать в полном составе.
«Надо будет хотя бы сегодня выспаться», — думает Рафаэлло, но вслух, конечно, ничего не говорит.
Роше не стоит знать, что его самый близкий человек регулярно посещает невролога. И о том, что последнее время Рафу удаётся хоть как-то засыпать по ночам лишь с помощью таблеток, ему тоже не стоит знать.
Благо, скрывать свое состояние от Роше не так сложно, как могло бы показаться.
Рафаэлло поднимает голову, кивает выжидающе смотрящему на него кузену. Улыбается слегка, мягко, но настойчиво протягивает папку обратно:
— Может быть, всё-таки сам почитаешь? Я просмотрел, там никакой специфики, Гарден даже краткую сводку данных написала, чтобы быстрее и проще можно было вникнуть.
Он почти уверен, что предложение будет отвергнуто, но стоит хотя бы попытаться. Кому, как не ему, знать, что самоуверенность Роше возникла не на пустом месте? Вот только на переговорах с русскими личных достоинств может оказаться недостаточно. Это понимает Рафаэлло, это прекрасно представляет себе Нуар, это осознаёт даже Гарден, героически прорывающаяся сквозь вереницу графиков, расчётов и терминов последние пару недель.
Роше, в общем-то, тоже об этом догадывается, только уложить в свою систему ценностей не может. Но папку открывает, даже листает задумчиво, пока выражение лица не меняется, наконец, с напряжённо-мрачного на обречённо-умиротворённое.
— Исключительно для разнообразия и во имя семейного благополучия я готов пойти на эту жертву, — Роше стремительно разворачивается, склоняется к кузену, чтобы на мгновение коснуться губами его виска с мягкой улыбкой. — И ради тебя, конечно же. Что бы я без тебя делал?
— Ругался бы с Нуаром, — тихо смеётся Рафаэлло и, ободряюще улыбнувшись, бросает взгляд за окно. — Садись и читай, а, если вдруг запутаешься, — он задергивает шторы, — я всё поясню.
***
Ронднуар въезжает на парковку, на часах уже три ночи. От высокопоставленных гостей удалось избавиться. Это обстоятельство выглядит чрезвычайно жизнеутверждающим, потому что сейчас, как никогда, Нуару хочется побыть одному и в полнейшей тишине.
Накопилось, со всеми бывает.
Он смотрит на особняк. В нескольких окнах свет всё еще горит, а, значит, родственники бодрствуют, вместо того, чтобы пользоваться моментом и выспаться перед тяжёлым рабочим днём.
С одной стороны, это их проблемы. С другой, отчётливо понимает Ронднуар, в таком состоянии, как сейчас, он может сорваться. И на брата, и на сестру, и на кузенов. И это не правильно.
Поэтому он выключает двигатель и откидывается на спинку сидения, прикрывает глаза, выдыхает. Позволяя себе впасть в почти прострацию — пяти минут вполне достаточно, и он считает, секунду за секундой. Успокаивается.
Четыре минуты.
Три.
Две с половиной.
Из полузабытья его выдёргивает звук открываемой двери. Задней двери, черт бы его побрал.
Гарден всегда садится на переднее сиденье.
Нуар приоткрывает глаза, смотрит в зеркало. Две с половиной минуты. Мальчишка сам виноват, его предупреждали.
Только неотвратимо закипающая ярость стихает, уходит вглубь, сменяясь — удивлением, что ли, если такое слово вообще применимо к Нуару.
Если не им, то интересом уж точно.
Потому что изящный силуэт на заднем сидении, равно как и рука, мягко опустившаяся на плечо, определенно принадлежат тому, кого он в последнюю очередь ожидал увидеть здесь и сейчас в своей машине.
— Покатаемся? — звонкий непринужденный голос звучит прямо над ухом. Из уст Мандерли это слово всегда звучало почти неприлично; у неожиданного пассажира же вышло как само собой разумеющееся, разве что несколько громче, чем подразумевает приятельская беседа. В ночной тишине все звуки кажутся громкими.
Нуар поворачивает ключ в замке зажигания так, чтобы в салоне включился свет, и оборачивается. Взгляд непроизвольно задерживается на красной ленте, ярким пятном выделяющейся на фоне белоснежного костюма.
— Чем обязан такому вниманию, брат? — Нуар воплощает собой вежливость и отстранённость. В последний раз они общались с Рафаэлло о чём-то, кроме семейного бизнеса, ещё до церемонии наследования корпорации. До того, как во двор однажды въехал роскошный золотой «Бентли», в котором сидел новоиспечённый глава семьи Ферреро. До того, как весь устоявшийся быт в один миг перевернулся с ног на голову. — Сеньор Элегантность прислал тебя ко мне на переговоры, или обуза семьи решил задействовать тактику «дружим через посредника»?
— Роше уснул, не расставаясь с бизнес-планом, — Рафаэлло пожимает плечами, словно не замечает сарказма в голосе, глаза блестят ярко, задорно, почти неестественно, — ну, а Мандерли укатил в клуб, — ты разве не в курсе? — он каждую ночь там проводит.
«Не каждую ночь», — думает Нуар, — «отнюдь не каждую». А еще он думает, что, чем бы ни было обусловлено неожиданное поведение Рафа, некоторым у него определенно стоило бы поучиться.
— Завтра важный день, Рафаэлло. Ты уверен, — Нуар хищно прищуривается, — что экскурсия по ночному городу предпочтительнее хорошего крепкого сна?
— Я так решил, Ронд, — кузен нетерпеливо встряхивает головой и бесцеремонно перегибается вперед, чтобы завести двигатель, опираясь при этом на плечо кузена так легко и естественно, словно это у него в порядке вещей. — Поехали.
«Ты сам так решил».
Нуар мягко вжимает педаль газа в пол. В конце концов, Рафаэлло знает его куда лучше прочих обитателей дома. И что именно он сейчас делает — он тоже прекрасно знает.
***
С утра в особняке Ферреро царит непривычное оживление. На повестке дня — миллион вопросов, и Гарден отчётливо ощущает, что ей, видимо, придется разорваться, чтобы успеть решить их все, здесь и сейчас.
Но главный вопрос заключается, конечно же, в младшеньком. Который вернулся в четвертом часу ночи и теперь со скорбным видом сидит за компьютером, листая блоги и прикладывая лед к живописному синяку, расплывшемуся на пол-лица. Бесспорно, подобный аксессуар чудесно сочетается с его серебристой рубашкой. И совершенно не подходит к деловой встрече, запланированной на вечер.
— И все-таки, кто это тебя так? — Гарден роется в сумочке, светлые волосы падают на лицо, заслоняя обзор. Зеленые тени куда-то запропастились, зато отыскалась пачка обезболивающего. Тоже хорошо.
— Один знакомый, — Мандерли берёт таблетки, благодарно кивает, чуть поморщившись. — Гард, извини, это мои личные проблемы.
— Еще скажи, что из-за девушки, — усмехается Гарден. Кому, как не ей, знать, что дамы — не в сфере интересов кузена? Только слабоумный может не заметить, как Мандерли ведет себя при том же Нуаре, и, хоть её не особо интересуют сплетни про родственников, предпочтения юного балбеса в данном вопросе очевидны и сомнению не подлежат.
Кузену по-хорошему стоило бы хмыкнуть на столь нелепое предположение. Только он почему-то отворачивается, рывком, дёрнувшись, почти непроизвольно.
Только не это.
— Эй, детка, — Гарден хмурится, подходит ближе, треплет Мандерли по волосам. — Это же не мог Ронд сделать, правда?
Вскидывается, почти возмущённо, глаза горят праведным огнём.
— Как ты могла такое подумать? И вообще, — он успокаивается, почти картинно разворачивается на стуле, на лице проступает знакомая самовлюбленная ухмылка, — при чем это здесь сеньор Нуар?
— При том, что пора бы тебе перестать демонстративно таскать ключи от его машины. И поджидать его ночами на парковке. Даже прислуга уже в курсе, — она наклоняется ближе, и добавляет, почти шепотом, — А уж мне-то Ронд тем более рассказывает очень, очень многое.
В точку. Мандерли вспыхивает и поспешно переводит взгляд на монитор. Значит, всё-таки правильно догадалась.
Значит, можно не переживать.
Виновных в порче его собственности, будь то человек, машина или ручка, Ронднуар профессионально умеет находить и наставлять на путь истинный весьма негуманными путями. Заодно, может, и самой собственности мозги, наконец, на место вставит — во избежание повторения подобных инцидентов.
Гарден усмехается и заглядывает в тумбочку. Если эти чертовы зелёные тени не найдутся, приоритетным по важности станет вопрос «что надеть вместо фисташкового костюма» — а это будет уже катастрофа вселенского масштаба.
***
— Судя по тому, как радужно выглядит Мандерли, на встречу мы пойдем вчетвером! — бодрый голос Роше выдёргивает Рафа из полудрёмы, и он потягивается, сонно щурясь, обнимает подушку, пытаясь осознать, что происходит.
«Мандерли… При чем здесь Мандерли?»
Рафаэлло фокусирует взгляд. Так и есть: на лице Роше сияет широченная улыбка, костюм идеально отглажен, булавка на галстуке элегантно поблёскивает бриллиантом. Налицо все признаки того, что кузен нервничает, совершенно не хочет никуда ехать, но возможность показать себя во всей красе как обычно перевешивает все возможные минусы.
— Кстати, мальчик гениален! Надо в следующий раз, что ли, тоже случайно удариться обо что-нибудь лицом, чтобы не изучать эти ваши документы, — Роше бесцеремонно отбирает у Рафа подушку и падает на кровать рядом, закидывая руки за голову. — Впрочем, говорят, мистер Коркунов приехал с наследницами. Что думаешь об идее объединения корпораций?
— П-подожди, — Раф садится, потирает глаза, окончательно просыпаясь. Смотрит недоумённо на родственника. — Что случилось? Кто ударился? Сколько времени вообще?
— Половина одиннадцатого, — Роше смеется, — Мандерли с кем-то подрался и выглядит теперь крайне непрезентабельно, а, значит, на встречу не поедет, так что имей в виду: если будем делить дочерей Коркунова, младшая достанется тебе.
— Плохо.
— Конечно, плохо! У неё вряд ли есть золотой «Бентли», да и любовью к шампанским винам, насколько мне известно, русские не отличаются, придется тебе менять вкусы, — Роше подмигивает, приподнимаясь на локтях, и Рафаэлло не может сдержать смущённой улыбки.
— Да не поэтому же плохо, перестань, — он задумчиво качает головой. — О его поведении и так полгорода в курсе, а если он еще и на переговоры не сможет пойти, пострадает репутация семьи. Очень не вовремя. Ронд, наверное, в бешенстве.
— Не то слово. Он все утро улыбается и разговаривает со всеми исключительно вежливо. Не хотел бы я оказаться на месте того, кто повинен во временной порче внешности нашего юного дарования, — по саркастичным ноткам в голосе понятно, что Роше плевать на самом деле на это хотел, а вот Рафу и впрямь становится жалко неизвестных участников драки. Ронд мог быть весьма жесток с теми, кто срывал его планы, и надеяться на то, что ситуация вскоре забудется, не стоило. — Ну, что, пойдем, или ты решил тоже приболеть сегодня вечером?
— Если кто-то еще по любой причине будет отсутствовать сегодня на встрече, в дальнейшем он будет отсутствовать в этом особняке и в списке имен семьи Ферреро, — Ронднуар делает шаг в комнату, скептически смотрит на родственников, задерживает взгляд на Рафаэлло, чуть прищуриваясь. — Я хочу напомнить, что в три часа мы выезжаем, и даже если здесь есть кто-то не выспавшийся, это его сугубо личные проблемы. Жду внизу через полчаса.
Он разворачивается, Роше с Рафаэлло даже ответить ничего в свое оправдание не успевают.
— Говорю же, исключительно вежлив и дружелюбен, — Роше практически скатывается с кровати, и Рафаэлло следует его примеру, вставая с легким вздохом. Что самое обидное, он действительно чувствует себя совершенно разбитым и не выспавшимся, хоть и лег вчера рано, не то, что так и оставшийся в кабинете кузен.
«На следующей неделе — к врачу», думает Рафаэлло и замирает, глядя в зеркало, отражающее всю комнату.
Он готов поклясться, что, когда проснулся, не видел на спинке стоящего у входа стула ярко-алой ленты.
И раз уж на то пошло, он твёрдо уверен, что вешал её перед сном на спинку кровати.
***
«И всё-таки, как ему удается так бесшумно открывать двери?», — Роше подходит к стоящему у зеркала Рафу, поправляет рукава пиджака, посматривая на своё отражение.
— Не буду тебе мешать создавать образ, хотя ты и так чудесно выглядишь, — Роше дожидается, пока кузен переведёт на него взгляд, и заговорщически подмигивает. — Настолько, что я испытываю острую необходимость лишить обвинения Нуара беспочвенности и отправиться как-нибудь с тобой на завтрак совершенно не выспавшимися.
Кажется, кузен порывается что-то ответить, но Роше приставляет к его губам палец:
— Ещё немного утренней беседы — и ты точно не успеешь собраться, — он постукивает пальцем по часам, беззаботно целует Рафаэлло в щеку, направляется к двери. — Я не против, но брат и так сегодня нервный, сам же видел.
— Да-да, — Рафаэлло поспешно кивает, и на секунду Роше кажется, что он побледнел, но, наверное, во всем виноваты причуды утреннего света. Судя по всё более отстраненному взгляду, кузен уже настраивается на рабочий лад. Чудесно. Если бы не тягучая боль во всем теле после ночи, проведённой в кресле, и не недоразумение с Мандерли, утро, можно сказать, удалось.
Роше бросает последний одобрительный взгляд на Рафа и выходит в коридор. Стоило бы перебрать в голове все, что он почерпнул из документов вчера вечером, а вместо этого в голову лезут теории о загадочном умении членов семьи Ферреро оставаться на удивление стильными в любом состоянии одежды, прически и собственного самочувствия.
— Бежишь на собрание? — из-за угла возникает Гарден, словно еще одна наглядная демонстрация фамильного таланта. Лицо её, правда, выражает озабоченность вопросами жизни и смерти, но Роше даже не рискует предполагать, связано ли это с утренней суматохой или с тем фактом, что сестра облачена в кремовый брючный костюм вместо придирчиво выбранного за неделю нежно-зелёного. Неисповедимы пути женщин.
— На него. Хотя подумываю заглянуть к звезде сегодняшнего дня, — он осматривает Гарден с ног до головы. — Ты ошеломительна. Как там наша жертва обстоятельств? У тебя, у себя или, что совсем уж невероятно, тоже внизу?
— У меня, где ж ему ещё быть? — Гарден благосклонно кивает, оценив комплимент. — Страдает. Очень красочно страдает. Но, надо сказать, стал несколько более сносен в манерах. Хотя я бы списала это на легкое сотрясение мозга и шоковое состояние.
— Точно надо его посмотреть. Вдруг это единственный шанс?
— Не задерживайся. Нуар с тебя шкуру вместе с костюмом снимет и будет прав.
— Я буду секунда в секунду, — Роше склоняется в полупоклоне, целует руку сестры. В конце концов, у него есть целых десять минут.
***
Мандерли сидит за компьютером, в комнате у Гарден, как и было обещано. Сутулится, ежеминутно трогает разбитое лицо, морщится недовольно.
В целом ощущает себя каким-то... прибитым. И, совершенно искренне, весьма и весьма страдающим.
В комнату врывается Роше, захлопывает дверь, не заботясь о том, чтобы её придержать, присаживается на край кровати:
— И правда, красавец. Только не говори, что раньше тебя никто не бил, с твоим-то образом жизни!
Мандерли смотрит исподлобья, недоверчиво; резким движением головы отбрасывает падающую на глаза русую челку. Тяжело выглядеть надменно, если твоей самой примечательной чертой для окружающих является подбитый глаз.
Приходится выглядеть оскорбленным, что, в целом, вполне соответствует действительности.
— Ну, так что? — Роше не умолкает, и, похоже, совершенно не соболезнует. — Брось ты, перед Гарден страдай, со мной не выйдет. Поразительно, что тебе за полгода еще ни разу голову не проломили.
Кузен говорит это дружески, с отчётливыми нотками ностальгии в голосе, но у Мандерли такое чувство, что его ударили второй раз.
— Что значит, поразительно?
— Ну как же, — Роше усмехается, пожимает плечами. — Что, думаешь, я не представляю твой образ жизни? Только меру знать уже пора. Чему тебя только Гарден учит?
Мандерли вскидывается, отбрасывает растрепавшиеся волосы за спину, подскакивает со стула.
Он по уши сыт этими нотациями.
— Я не делал ничего более предосудительного, чем любой из вас! — наверное, надо бы повежливее со старшим, подсказывает внутренний голос, но его уже несёт. — Меня признали членом семьи, я числюсь в списке наследников, я тоже работаю, если случается необходимость, и имею право на общее уважение, равные привилегии и те развлечения, которые меня интересуют! И уж точно не заслужил того, чтобы меня избивал какой-то...
Мандерли осекается. Сжимает и разжимает кулаки, выдыхает резко, мотает головой, падает на кровать рядом.
— Какой-то — кто? — искренне участливый голос Роше пожалуй, вызвал бы у Мандерли приступ самодовольства, не задай он именно этот вопрос.
— Неважно.
— Брось, — Роше приобнимает кузена на секунду, совсем по-дружески, но тот все равно непроизвольно вздрагивает. — Рассказал бы всё, вместе бы разобрались. До того как Нуар найдет этого несчастного и педантично выпотрошит.
— С чего бы ему это делать?
— Ну уж точно не из-за твоей особенной, — Роше с ухмылкой выделяет это слово, — привилегии таскать ключи от его машины. Ты со своей дракой ему планы сорвал. Не критично, но очень некстати.
Он замолкает, покосившись на Мандерли. Тот качает головой. Не понимает.
— Ты представитель корпорации, парень. Признанный, законный наследник, всё верно. И чем раньше ты приобщишься к общим делам, тем лучше, — Роше поднимает руку, видя, что кузен порывается что-то сказать. — Приобщишься не как секретарь, роль которого тебе сейчас отведена, а как отвечающий за свои поступки, умеющий себя преподнести член семьи. Ронд понимает всё это как никто другой.
— И при чём здесь драка? — Мандерли кривится раздраженно на слово «секретарь», но спорить не рвётся. Слишком уж ему паршиво.
— Да всё при том же. Сегодняшний день был тщательно продуман как отличный повод вывести тебя в общество. И в последний момент всё так сорвать! — Роше хлопает себя рукой по колену в порыве эмоций. — Радуйся хоть, что тебя-то братик потрошить не будет. Член семьи как-никак.
— Его тоже не будет.
То, что он произнёс это вслух, Мандерли соображает, только заметив выражение лица Роше — чрезвычайно заинтересованное и настороженное одновременно.
Стоит, пожалуй, попросить у Гарден лекцию на тему «как держать язык за зубами».
— Я знаю очень мало людей, которые у Нуара входят в список тех, к кому могут применяться смягчающие обстоятельства, — Роше говорит задумчиво, зрачки чуть движутся из стороны в сторону — варианты перебирает, не иначе. Чуть хмурится. — Думаю, ты знаешь еще меньше таких людей. Говори.
— Не надо.
Он, правда, очень не хочет об этом говорить. Ни сейчас, ни когда-либо потом.
Потому что страшно, обидно, и объяснено ему все было очень наглядно.
А ещё потому, что некоторые вещи невозможно произносить вслух.
— Знаешь, — Роше задумчиво постукивает рукой по колену, — у тебя сейчас выражение лица, как у Рафа было, когда мы с ним только познакомились.
— Я...
— Молчать до победного и всё такое, да? — Роше усмехается чему-то своему, внутреннему, и приободряюще хлопает кузена по плечу. — Слушай старшего и делай, как он велит. У тебя есть пять минут, прежде чем Нуар придет рвать и метать по поводу моего опоздания. Рассказывай.
***
— Объяснись.
Трость упирается в горло, в подбородок, вынуждая поднять голову, посмотреть в глаза, и Рафаэлло машинально пытается сделать шаг назад, только не выходит. Спина прижата к стене, и, что самое страшное, Ронднуар говорит тихо. Очень тихо.
Что не менее страшно, Рафаэлло в упор не может сообразить, что именно у него спрашивает кузен.
Как отрезало.
— О... о чём ты? — говорить удается с трудом. Отчасти из-за давления на горло, но куда хуже взгляд тёмных прищуренных глаз. Внимательный, неотрывный. Почти не мигающий.
«У Роше глаза тоже тёмные. Тёмно-золотые».
Ронднуар делает шаг вперёд, и происходящее не похоже на шутку. Это никогда не было похоже на шутку. Скорее, на сон. Возможно, на кошмарный.
— У меня все готово, бумаги сложены, осталось их из кабинета перехватить, хочешь, пойдём вместе, я уже собрался, покажу, — Рафаэлло говорит быстро, но тихо. Чересчур тихо, как ему кажется. Ему никогда не удавалось держать себя в руках перед лицом холодной всесокрушающей ярости старшего Ферреро.
— Бумаги меня не интересуют. У тебя есть пять минут. Говори.
Отступить не получается. Ни влево, ни вправо — дорогу преграждает трость, символически почти, но Рафаэлло знает — это предупреждение.
Рафаэлло многое знает о Нуаре. Он закусывает губу, прикрывает на секунду глаза.
«Не может быть. Ронд никогда никого не обвиняет, без причин — никогда. Так не бывает. Это сон».
Воздух наполняется знакомым и почти полузабытым ароматом горького шоколада. Рафаэлло распахивает глаза.
— Ты не согласен? — голос ещё тише, ещё холоднее, хотя дальше, казалось бы, некуда, Нуар стоит почти вплотную, и краем зрения Рафаэлло замечает, как скользят меж его пальцев концы красной ленты, словно живые. — На этот вопрос можешь не отвечать.
«Я ничего не говорил», — хочется ему ответить.
«Ты ошибаешься», — пытается он сказать.
«Ронднуар никогда не ошибается», — понимает Рафаэлло быстрее, чем успевает издать хоть звук. И осторожным прикосновением отводит трость в сторону.
— Я, правда, не понимаю, Ронд, — не отводить глаза. Перехватывать инициативу. Ему больше не пятнадцать лет. — Мы обсудим все, что захочешь, но, пожалуйста, давай, позже, мы же спешим, — Нуар всегда прислушивается к голосу разума, значит, и на этот раз сработает, не может не сработать.
— Здесь и сейчас, — Нуар воплощает непоколебимость. Не сработало. — Я никуда не тороплюсь.
Тупик.
Нестерпимо медленно тикают часы, и мучительно хочется закрыть глаза.
Если Ронднуар уверен в своей правоте настолько, что готов ждать признания в ущерб собственным планам, от него даже наводящего вопроса не получится добиться.
Рафаэлло почти не дышит. Он уже почти успел позабыть это состояние. Тихо настолько, что слышно, как шелестит алый шелк.
И тем оглушительнее звучит грохот распахиваемой двери, так что Рафаэлло всем телом вздрагивает, ошеломленно приходя в себя.
— Раф, ты ещё... Ронд, стой, подожди ты, не трогай его! — голос Роше кажется чересчур эмоциональным, и Рафаэлло пытается рвануться навстречу, только Нуар перехватывает его за плечо:
— Стоять, оба. Пусть сперва объяснится. И с кем был сегодня ночью, и, что гораздо важнее, — рука сжимается крепче, — зачем разбил лицо Мандерли.
«Что?» — Рафаэлло ошарашенно переводит взгляд с одного кузена на другого. Те смотрят выжидающе, и от этого почему-то неудержимо хочется смеяться.
«Вы же не всерьёз», — пытается сказать он. И словно со стороны слышит собственный, странно насмешливый голос:
— Потому что захотел.
***
— ...уже пятый месяц на учёте стоит.
— И ты только сейчас об этом узнал?
— Он мне не говорил!
— Ты знаешь о таком слове, как «ответственность»?
— С чего бы мне вообще заподозрить проблемы?
— Врач говорит, с ним обмороки постоянно случались, и бессонница. И тебя это не насторожило, конечно же!
— При мне такого не было!
— Да если бы и было, вряд ли ты бы заметил! Тебя хоть что-то волнует, кроме твоей персоны?!
— Как будто тебя волнует что-то, помимо твоей собственности! Кто довел мальчика?
— Не довел бы — черт знает, во что бы это переросло!
— Именно этим ты и руководствовался!
— Зато сработало!
— А погуманнее превентивные меры не мог избрать?
— Вы ещё подеритесь, горячие итальянские парни. Или вендетту там объявите, хотя — с учётом сложных родственных отношений — это будет слишком глупо, — судя по голосу, Гарден вполне спокойна, в отличие от её братьев. Открывать глаза Рафаэлло пока не рискует, он вообще не то, чтобы до конца проснулся, но умиротворенность кузины обнадёживает.
— Сестра, ты не поверишь, но довел его всё-таки твой любимчик! Так что в каком-то смысле лицо у него разбито вполне заслуженно, — если верить голосу, Роше не прочь добавить. Знать бы ещё, за что.
— Не любимчик, а подопечный, — раздаётся усталый вздох. — Можешь мне не рассказывать, я уже общалась с доктором. Все вы молодцы.
— Я ситуацию изложил, повторяться не намерен, — кажется, излишняя горячность в голосе Ронда минуту назад всё-таки Рафу показалась, не могут так кардинально меняться интонации, даже у Нуара. — Мне надо позвонить, позовите, если состояние изменится.
Тихий щелчок закрываемой двери.
— Что за капельница?
— Успокоительное. Ему надо поспать и отдохнуть несколько дней.
«Какие несколько дней? А как же дела, встреча, переговоры, прием?»
— А потом? У нас так и будет очаровательный кузен с раздвоением личности во главе дочерней корпорации?
В бесконечной темноте проступают кадры, вспышками, словно из забытого сна.
— Доктор говорит, при стабильном лечении рецидива можно избежать. Хотя что-то в этом есть, — тихий смех Роше словно отдаляется, и внятно думать уже совсем не выходит, хотя очень надо.
— То есть?
— Это как его галстук. Спокойствие белого цвета, мягкость, умиротворение, и внезапная яркая вспышка. Забавная картина выходит. Цепляет, не поверишь.
Теперь усмехается Гарден.
«Это же Гарден сейчас в комнате, да?..» — мысли превращаются в звуки, а звуки в мысли. Сплетаются, наслаиваются друг на друга, и не отличить уже одни от других.
— Хочешь внутрисемейную шутку? Галстук ему Ронд подарил. На пятнадцатилетие. И с этим ты ничего не поделаешь.
Рафаэлло не понимает, действительно ли он слышит то, что слышит. Голоса сливаются в монотонный поток звуков, и темнота, наконец, возвращается, стирает обрывки воспоминаний, обволакивает и успокаивает.
Кажется, Роше что-то отвечает, громко и резко. Кажется, громко хлопает дверь.
Сознание меркнет, отступает в блаженную пустоту.
Оставляя призрачную надежду, что это все ему снится.
Автор: Richard Oakdell
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: миди, ~4300 слов
Персонажи: Роше, Ронднуар, Рафаэлло, Мандерли, фемГарден
Категория: пре-слэш
Жанр: экшн, драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Внутренние взаимоотношения семьи Ферреро не столь просты, как может показаться.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
читать дальше
Когда Ронднуар замечает отсутствие ключей от «Порше» на журнальном столике, он ни на минуту не задаётся вопросом, куда бы это они могли подеваться. Вся семья неплохо осведомлена, что автомобиль для Ронда — святая святых, он даже на парковку его всегда отгоняет самостоятельно. Лишь двое осмеливаются нарушать запрет, и, раз уж одна из подозреваемых сидит сейчас перед камином и невозмутимо листает сводку биржевых новостей, ответ становится очевиден.
— Ты не могла бы присматривать за своим протеже повнимательнее, сестра?
— Ты мог бы не разбрасываться своими вещами налево и направо, — невозмутимо парирует Гарден, не отрываясь от чтения. — Или сам ему сказать, не правда ли, братик?
Нуар не отвечает, лишь хмурится раздражённо, буквально на секунду. Мог бы. Только в случае с Мандерли это лишняя трата слов и времени. Младший брат Рафаэлло не так давно вступил в права владения акциями корпорации Ферреро, и теперь шалеет от собственного новообретённого статуса и условно прилагающейся к нему безнаказанности. Можно было бы осадить парня — вот только процесс перевоспитания вполне совершеннолетних личностей не входит в его, Ронднуара, обязанности.
По крайней мере, пока поведение оных не сказывается негативно на репутации семьи.
— Буду поздно и, возможно, не один, — Нуар поправляет и без того идеально завязанный галстук, подхватывает трость. — Передай Роше, чтобы ознакомился-таки с бизнес-планом, который лежит у него в кабинете уже третий день. К нам завтра приезжает коллега из России, и будет неплохо, если хоть кто-то, кроме меня, окажется в курсе дел.
— И я тебя люблю, сладкий, — Гарден машет рукой, не глядя. Нуар уверен: как только захлопнется дверь, газета полетит в камин, а из-под кресла будет извлечён очередной женский журнал. Но это, в общем-то, тоже не его забота. Пока кузина справляется с ролью бизнес-леди на переговорах, её истинные интересы Нуара заботят мало. Особенно в данный момент, когда надо разбираться с такой проблемой, как отвратительно знакомый силуэт на заднем сидении его, Нуара, машины. Стоящей на два метра левее того места, где владелец её оставлял.
— Я тебя предупреждал, — ледяные интонации в голосе не сулят ничего хорошего, об этом прекрасно осведомлены все члены семейства Ферреро. Кроме Мандерли, который приехал в особняк с полгода назад и только и делает, что испытывает терпение родственников. — Зачем явился?
— Потому что захотел.
— Выметайся.
— И даже не подбросишь? — Нуару даже оборачиваться не надо, он и так знает, что кузен сейчас улыбается насмешливо, вольготно расположившись на кожаном сиденье, и смотрит на него неотрывно. Ждет агрессии. Нарывается. Не дождётся.
— Сам доедешь, не переломишься. Или позвать охрану, чтобы тебя вывели? — сегодня Нуар не расположен к долгим диалогам и психологическим играм. Слишком много вопросов, требующих решения, и мальчишка в планы ну никак не входит.
— Вы скучны и банальны, сеньор, — на переднее сиденье летит связка ключей, и Ронднуар рефлекторно переводит взгляд на зеркало заднего вида — как раз вовремя, чтобы заметить насмешливую гримасу на лице вылетающего из машины и запрыгивающего на мотоцикл парня. И раздражённо думает, что совет убирать ключи с видного места не так уж плох.
***
— Ты не поверишь, но мне нужна твоя помощь, — Роше обнимает присевшего на край стола Рафаэлло, и тот чуть вздрагивает, словно очнувшись, поспешно улыбается, отводит взгляд от окна. — Хищный монстр бюрократии опять скалит на меня зубы, и только ты можешь меня спасти.
Будь кузен повнимательнее, он бы непременно спросил, почему Раф так напряжённо провожает взглядом отъезжающую от черного «Порше» хромированную «Хонду», но у Роше, к счастью, есть более важные вопросы на повестке дня. И основной сейчас лежит в черной папке, которую ему чуть ли не насильно всунули в руки, стоило только сделать шаг за порог спальни.
— А почему ты не попросишь Гарден? — Рафаэлло потирает рукой глаза, украдкой зевает. — Она своеобразна, но в документации разбирается отлично.
— Она мне это и дала! Сказала, что Нуар лично попросил проконтролировать, — Роше вздыхает и опирается на стол рядом с кузеном. — Насколько мне известно, такими вещами у нас в семье не шутят.
— Ты всё правильно понимаешь, — Рафаэлло открывает папку, чуть прищуривается, моргает несколько раз — усталость сказывается, не иначе; строчки расплываются перед глазами, но основная суть понятна даже навскидку. Очередные договора, новое партнёрство, и имена, фигурирующие в написанном от руки примечании, не оставляют сомнений — на этот раз семейству придется присутствовать в полном составе.
«Надо будет хотя бы сегодня выспаться», — думает Рафаэлло, но вслух, конечно, ничего не говорит.
Роше не стоит знать, что его самый близкий человек регулярно посещает невролога. И о том, что последнее время Рафу удаётся хоть как-то засыпать по ночам лишь с помощью таблеток, ему тоже не стоит знать.
Благо, скрывать свое состояние от Роше не так сложно, как могло бы показаться.
Рафаэлло поднимает голову, кивает выжидающе смотрящему на него кузену. Улыбается слегка, мягко, но настойчиво протягивает папку обратно:
— Может быть, всё-таки сам почитаешь? Я просмотрел, там никакой специфики, Гарден даже краткую сводку данных написала, чтобы быстрее и проще можно было вникнуть.
Он почти уверен, что предложение будет отвергнуто, но стоит хотя бы попытаться. Кому, как не ему, знать, что самоуверенность Роше возникла не на пустом месте? Вот только на переговорах с русскими личных достоинств может оказаться недостаточно. Это понимает Рафаэлло, это прекрасно представляет себе Нуар, это осознаёт даже Гарден, героически прорывающаяся сквозь вереницу графиков, расчётов и терминов последние пару недель.
Роше, в общем-то, тоже об этом догадывается, только уложить в свою систему ценностей не может. Но папку открывает, даже листает задумчиво, пока выражение лица не меняется, наконец, с напряжённо-мрачного на обречённо-умиротворённое.
— Исключительно для разнообразия и во имя семейного благополучия я готов пойти на эту жертву, — Роше стремительно разворачивается, склоняется к кузену, чтобы на мгновение коснуться губами его виска с мягкой улыбкой. — И ради тебя, конечно же. Что бы я без тебя делал?
— Ругался бы с Нуаром, — тихо смеётся Рафаэлло и, ободряюще улыбнувшись, бросает взгляд за окно. — Садись и читай, а, если вдруг запутаешься, — он задергивает шторы, — я всё поясню.
***
Ронднуар въезжает на парковку, на часах уже три ночи. От высокопоставленных гостей удалось избавиться. Это обстоятельство выглядит чрезвычайно жизнеутверждающим, потому что сейчас, как никогда, Нуару хочется побыть одному и в полнейшей тишине.
Накопилось, со всеми бывает.
Он смотрит на особняк. В нескольких окнах свет всё еще горит, а, значит, родственники бодрствуют, вместо того, чтобы пользоваться моментом и выспаться перед тяжёлым рабочим днём.
С одной стороны, это их проблемы. С другой, отчётливо понимает Ронднуар, в таком состоянии, как сейчас, он может сорваться. И на брата, и на сестру, и на кузенов. И это не правильно.
Поэтому он выключает двигатель и откидывается на спинку сидения, прикрывает глаза, выдыхает. Позволяя себе впасть в почти прострацию — пяти минут вполне достаточно, и он считает, секунду за секундой. Успокаивается.
Четыре минуты.
Три.
Две с половиной.
Из полузабытья его выдёргивает звук открываемой двери. Задней двери, черт бы его побрал.
Гарден всегда садится на переднее сиденье.
Нуар приоткрывает глаза, смотрит в зеркало. Две с половиной минуты. Мальчишка сам виноват, его предупреждали.
Только неотвратимо закипающая ярость стихает, уходит вглубь, сменяясь — удивлением, что ли, если такое слово вообще применимо к Нуару.
Если не им, то интересом уж точно.
Потому что изящный силуэт на заднем сидении, равно как и рука, мягко опустившаяся на плечо, определенно принадлежат тому, кого он в последнюю очередь ожидал увидеть здесь и сейчас в своей машине.
— Покатаемся? — звонкий непринужденный голос звучит прямо над ухом. Из уст Мандерли это слово всегда звучало почти неприлично; у неожиданного пассажира же вышло как само собой разумеющееся, разве что несколько громче, чем подразумевает приятельская беседа. В ночной тишине все звуки кажутся громкими.
Нуар поворачивает ключ в замке зажигания так, чтобы в салоне включился свет, и оборачивается. Взгляд непроизвольно задерживается на красной ленте, ярким пятном выделяющейся на фоне белоснежного костюма.
— Чем обязан такому вниманию, брат? — Нуар воплощает собой вежливость и отстранённость. В последний раз они общались с Рафаэлло о чём-то, кроме семейного бизнеса, ещё до церемонии наследования корпорации. До того, как во двор однажды въехал роскошный золотой «Бентли», в котором сидел новоиспечённый глава семьи Ферреро. До того, как весь устоявшийся быт в один миг перевернулся с ног на голову. — Сеньор Элегантность прислал тебя ко мне на переговоры, или обуза семьи решил задействовать тактику «дружим через посредника»?
— Роше уснул, не расставаясь с бизнес-планом, — Рафаэлло пожимает плечами, словно не замечает сарказма в голосе, глаза блестят ярко, задорно, почти неестественно, — ну, а Мандерли укатил в клуб, — ты разве не в курсе? — он каждую ночь там проводит.
«Не каждую ночь», — думает Нуар, — «отнюдь не каждую». А еще он думает, что, чем бы ни было обусловлено неожиданное поведение Рафа, некоторым у него определенно стоило бы поучиться.
— Завтра важный день, Рафаэлло. Ты уверен, — Нуар хищно прищуривается, — что экскурсия по ночному городу предпочтительнее хорошего крепкого сна?
— Я так решил, Ронд, — кузен нетерпеливо встряхивает головой и бесцеремонно перегибается вперед, чтобы завести двигатель, опираясь при этом на плечо кузена так легко и естественно, словно это у него в порядке вещей. — Поехали.
«Ты сам так решил».
Нуар мягко вжимает педаль газа в пол. В конце концов, Рафаэлло знает его куда лучше прочих обитателей дома. И что именно он сейчас делает — он тоже прекрасно знает.
***
С утра в особняке Ферреро царит непривычное оживление. На повестке дня — миллион вопросов, и Гарден отчётливо ощущает, что ей, видимо, придется разорваться, чтобы успеть решить их все, здесь и сейчас.
Но главный вопрос заключается, конечно же, в младшеньком. Который вернулся в четвертом часу ночи и теперь со скорбным видом сидит за компьютером, листая блоги и прикладывая лед к живописному синяку, расплывшемуся на пол-лица. Бесспорно, подобный аксессуар чудесно сочетается с его серебристой рубашкой. И совершенно не подходит к деловой встрече, запланированной на вечер.
— И все-таки, кто это тебя так? — Гарден роется в сумочке, светлые волосы падают на лицо, заслоняя обзор. Зеленые тени куда-то запропастились, зато отыскалась пачка обезболивающего. Тоже хорошо.
— Один знакомый, — Мандерли берёт таблетки, благодарно кивает, чуть поморщившись. — Гард, извини, это мои личные проблемы.
— Еще скажи, что из-за девушки, — усмехается Гарден. Кому, как не ей, знать, что дамы — не в сфере интересов кузена? Только слабоумный может не заметить, как Мандерли ведет себя при том же Нуаре, и, хоть её не особо интересуют сплетни про родственников, предпочтения юного балбеса в данном вопросе очевидны и сомнению не подлежат.
Кузену по-хорошему стоило бы хмыкнуть на столь нелепое предположение. Только он почему-то отворачивается, рывком, дёрнувшись, почти непроизвольно.
Только не это.
— Эй, детка, — Гарден хмурится, подходит ближе, треплет Мандерли по волосам. — Это же не мог Ронд сделать, правда?
Вскидывается, почти возмущённо, глаза горят праведным огнём.
— Как ты могла такое подумать? И вообще, — он успокаивается, почти картинно разворачивается на стуле, на лице проступает знакомая самовлюбленная ухмылка, — при чем это здесь сеньор Нуар?
— При том, что пора бы тебе перестать демонстративно таскать ключи от его машины. И поджидать его ночами на парковке. Даже прислуга уже в курсе, — она наклоняется ближе, и добавляет, почти шепотом, — А уж мне-то Ронд тем более рассказывает очень, очень многое.
В точку. Мандерли вспыхивает и поспешно переводит взгляд на монитор. Значит, всё-таки правильно догадалась.
Значит, можно не переживать.
Виновных в порче его собственности, будь то человек, машина или ручка, Ронднуар профессионально умеет находить и наставлять на путь истинный весьма негуманными путями. Заодно, может, и самой собственности мозги, наконец, на место вставит — во избежание повторения подобных инцидентов.
Гарден усмехается и заглядывает в тумбочку. Если эти чертовы зелёные тени не найдутся, приоритетным по важности станет вопрос «что надеть вместо фисташкового костюма» — а это будет уже катастрофа вселенского масштаба.
***
— Судя по тому, как радужно выглядит Мандерли, на встречу мы пойдем вчетвером! — бодрый голос Роше выдёргивает Рафа из полудрёмы, и он потягивается, сонно щурясь, обнимает подушку, пытаясь осознать, что происходит.
«Мандерли… При чем здесь Мандерли?»
Рафаэлло фокусирует взгляд. Так и есть: на лице Роше сияет широченная улыбка, костюм идеально отглажен, булавка на галстуке элегантно поблёскивает бриллиантом. Налицо все признаки того, что кузен нервничает, совершенно не хочет никуда ехать, но возможность показать себя во всей красе как обычно перевешивает все возможные минусы.
— Кстати, мальчик гениален! Надо в следующий раз, что ли, тоже случайно удариться обо что-нибудь лицом, чтобы не изучать эти ваши документы, — Роше бесцеремонно отбирает у Рафа подушку и падает на кровать рядом, закидывая руки за голову. — Впрочем, говорят, мистер Коркунов приехал с наследницами. Что думаешь об идее объединения корпораций?
— П-подожди, — Раф садится, потирает глаза, окончательно просыпаясь. Смотрит недоумённо на родственника. — Что случилось? Кто ударился? Сколько времени вообще?
— Половина одиннадцатого, — Роше смеется, — Мандерли с кем-то подрался и выглядит теперь крайне непрезентабельно, а, значит, на встречу не поедет, так что имей в виду: если будем делить дочерей Коркунова, младшая достанется тебе.
— Плохо.
— Конечно, плохо! У неё вряд ли есть золотой «Бентли», да и любовью к шампанским винам, насколько мне известно, русские не отличаются, придется тебе менять вкусы, — Роше подмигивает, приподнимаясь на локтях, и Рафаэлло не может сдержать смущённой улыбки.
— Да не поэтому же плохо, перестань, — он задумчиво качает головой. — О его поведении и так полгорода в курсе, а если он еще и на переговоры не сможет пойти, пострадает репутация семьи. Очень не вовремя. Ронд, наверное, в бешенстве.
— Не то слово. Он все утро улыбается и разговаривает со всеми исключительно вежливо. Не хотел бы я оказаться на месте того, кто повинен во временной порче внешности нашего юного дарования, — по саркастичным ноткам в голосе понятно, что Роше плевать на самом деле на это хотел, а вот Рафу и впрямь становится жалко неизвестных участников драки. Ронд мог быть весьма жесток с теми, кто срывал его планы, и надеяться на то, что ситуация вскоре забудется, не стоило. — Ну, что, пойдем, или ты решил тоже приболеть сегодня вечером?
— Если кто-то еще по любой причине будет отсутствовать сегодня на встрече, в дальнейшем он будет отсутствовать в этом особняке и в списке имен семьи Ферреро, — Ронднуар делает шаг в комнату, скептически смотрит на родственников, задерживает взгляд на Рафаэлло, чуть прищуриваясь. — Я хочу напомнить, что в три часа мы выезжаем, и даже если здесь есть кто-то не выспавшийся, это его сугубо личные проблемы. Жду внизу через полчаса.
Он разворачивается, Роше с Рафаэлло даже ответить ничего в свое оправдание не успевают.
— Говорю же, исключительно вежлив и дружелюбен, — Роше практически скатывается с кровати, и Рафаэлло следует его примеру, вставая с легким вздохом. Что самое обидное, он действительно чувствует себя совершенно разбитым и не выспавшимся, хоть и лег вчера рано, не то, что так и оставшийся в кабинете кузен.
«На следующей неделе — к врачу», думает Рафаэлло и замирает, глядя в зеркало, отражающее всю комнату.
Он готов поклясться, что, когда проснулся, не видел на спинке стоящего у входа стула ярко-алой ленты.
И раз уж на то пошло, он твёрдо уверен, что вешал её перед сном на спинку кровати.
***
«И всё-таки, как ему удается так бесшумно открывать двери?», — Роше подходит к стоящему у зеркала Рафу, поправляет рукава пиджака, посматривая на своё отражение.
— Не буду тебе мешать создавать образ, хотя ты и так чудесно выглядишь, — Роше дожидается, пока кузен переведёт на него взгляд, и заговорщически подмигивает. — Настолько, что я испытываю острую необходимость лишить обвинения Нуара беспочвенности и отправиться как-нибудь с тобой на завтрак совершенно не выспавшимися.
Кажется, кузен порывается что-то ответить, но Роше приставляет к его губам палец:
— Ещё немного утренней беседы — и ты точно не успеешь собраться, — он постукивает пальцем по часам, беззаботно целует Рафаэлло в щеку, направляется к двери. — Я не против, но брат и так сегодня нервный, сам же видел.
— Да-да, — Рафаэлло поспешно кивает, и на секунду Роше кажется, что он побледнел, но, наверное, во всем виноваты причуды утреннего света. Судя по всё более отстраненному взгляду, кузен уже настраивается на рабочий лад. Чудесно. Если бы не тягучая боль во всем теле после ночи, проведённой в кресле, и не недоразумение с Мандерли, утро, можно сказать, удалось.
Роше бросает последний одобрительный взгляд на Рафа и выходит в коридор. Стоило бы перебрать в голове все, что он почерпнул из документов вчера вечером, а вместо этого в голову лезут теории о загадочном умении членов семьи Ферреро оставаться на удивление стильными в любом состоянии одежды, прически и собственного самочувствия.
— Бежишь на собрание? — из-за угла возникает Гарден, словно еще одна наглядная демонстрация фамильного таланта. Лицо её, правда, выражает озабоченность вопросами жизни и смерти, но Роше даже не рискует предполагать, связано ли это с утренней суматохой или с тем фактом, что сестра облачена в кремовый брючный костюм вместо придирчиво выбранного за неделю нежно-зелёного. Неисповедимы пути женщин.
— На него. Хотя подумываю заглянуть к звезде сегодняшнего дня, — он осматривает Гарден с ног до головы. — Ты ошеломительна. Как там наша жертва обстоятельств? У тебя, у себя или, что совсем уж невероятно, тоже внизу?
— У меня, где ж ему ещё быть? — Гарден благосклонно кивает, оценив комплимент. — Страдает. Очень красочно страдает. Но, надо сказать, стал несколько более сносен в манерах. Хотя я бы списала это на легкое сотрясение мозга и шоковое состояние.
— Точно надо его посмотреть. Вдруг это единственный шанс?
— Не задерживайся. Нуар с тебя шкуру вместе с костюмом снимет и будет прав.
— Я буду секунда в секунду, — Роше склоняется в полупоклоне, целует руку сестры. В конце концов, у него есть целых десять минут.
***
Мандерли сидит за компьютером, в комнате у Гарден, как и было обещано. Сутулится, ежеминутно трогает разбитое лицо, морщится недовольно.
В целом ощущает себя каким-то... прибитым. И, совершенно искренне, весьма и весьма страдающим.
В комнату врывается Роше, захлопывает дверь, не заботясь о том, чтобы её придержать, присаживается на край кровати:
— И правда, красавец. Только не говори, что раньше тебя никто не бил, с твоим-то образом жизни!
Мандерли смотрит исподлобья, недоверчиво; резким движением головы отбрасывает падающую на глаза русую челку. Тяжело выглядеть надменно, если твоей самой примечательной чертой для окружающих является подбитый глаз.
Приходится выглядеть оскорбленным, что, в целом, вполне соответствует действительности.
— Ну, так что? — Роше не умолкает, и, похоже, совершенно не соболезнует. — Брось ты, перед Гарден страдай, со мной не выйдет. Поразительно, что тебе за полгода еще ни разу голову не проломили.
Кузен говорит это дружески, с отчётливыми нотками ностальгии в голосе, но у Мандерли такое чувство, что его ударили второй раз.
— Что значит, поразительно?
— Ну как же, — Роше усмехается, пожимает плечами. — Что, думаешь, я не представляю твой образ жизни? Только меру знать уже пора. Чему тебя только Гарден учит?
Мандерли вскидывается, отбрасывает растрепавшиеся волосы за спину, подскакивает со стула.
Он по уши сыт этими нотациями.
— Я не делал ничего более предосудительного, чем любой из вас! — наверное, надо бы повежливее со старшим, подсказывает внутренний голос, но его уже несёт. — Меня признали членом семьи, я числюсь в списке наследников, я тоже работаю, если случается необходимость, и имею право на общее уважение, равные привилегии и те развлечения, которые меня интересуют! И уж точно не заслужил того, чтобы меня избивал какой-то...
Мандерли осекается. Сжимает и разжимает кулаки, выдыхает резко, мотает головой, падает на кровать рядом.
— Какой-то — кто? — искренне участливый голос Роше пожалуй, вызвал бы у Мандерли приступ самодовольства, не задай он именно этот вопрос.
— Неважно.
— Брось, — Роше приобнимает кузена на секунду, совсем по-дружески, но тот все равно непроизвольно вздрагивает. — Рассказал бы всё, вместе бы разобрались. До того как Нуар найдет этого несчастного и педантично выпотрошит.
— С чего бы ему это делать?
— Ну уж точно не из-за твоей особенной, — Роше с ухмылкой выделяет это слово, — привилегии таскать ключи от его машины. Ты со своей дракой ему планы сорвал. Не критично, но очень некстати.
Он замолкает, покосившись на Мандерли. Тот качает головой. Не понимает.
— Ты представитель корпорации, парень. Признанный, законный наследник, всё верно. И чем раньше ты приобщишься к общим делам, тем лучше, — Роше поднимает руку, видя, что кузен порывается что-то сказать. — Приобщишься не как секретарь, роль которого тебе сейчас отведена, а как отвечающий за свои поступки, умеющий себя преподнести член семьи. Ронд понимает всё это как никто другой.
— И при чём здесь драка? — Мандерли кривится раздраженно на слово «секретарь», но спорить не рвётся. Слишком уж ему паршиво.
— Да всё при том же. Сегодняшний день был тщательно продуман как отличный повод вывести тебя в общество. И в последний момент всё так сорвать! — Роше хлопает себя рукой по колену в порыве эмоций. — Радуйся хоть, что тебя-то братик потрошить не будет. Член семьи как-никак.
— Его тоже не будет.
То, что он произнёс это вслух, Мандерли соображает, только заметив выражение лица Роше — чрезвычайно заинтересованное и настороженное одновременно.
Стоит, пожалуй, попросить у Гарден лекцию на тему «как держать язык за зубами».
— Я знаю очень мало людей, которые у Нуара входят в список тех, к кому могут применяться смягчающие обстоятельства, — Роше говорит задумчиво, зрачки чуть движутся из стороны в сторону — варианты перебирает, не иначе. Чуть хмурится. — Думаю, ты знаешь еще меньше таких людей. Говори.
— Не надо.
Он, правда, очень не хочет об этом говорить. Ни сейчас, ни когда-либо потом.
Потому что страшно, обидно, и объяснено ему все было очень наглядно.
А ещё потому, что некоторые вещи невозможно произносить вслух.
— Знаешь, — Роше задумчиво постукивает рукой по колену, — у тебя сейчас выражение лица, как у Рафа было, когда мы с ним только познакомились.
— Я...
— Молчать до победного и всё такое, да? — Роше усмехается чему-то своему, внутреннему, и приободряюще хлопает кузена по плечу. — Слушай старшего и делай, как он велит. У тебя есть пять минут, прежде чем Нуар придет рвать и метать по поводу моего опоздания. Рассказывай.
***
— Объяснись.
Трость упирается в горло, в подбородок, вынуждая поднять голову, посмотреть в глаза, и Рафаэлло машинально пытается сделать шаг назад, только не выходит. Спина прижата к стене, и, что самое страшное, Ронднуар говорит тихо. Очень тихо.
Что не менее страшно, Рафаэлло в упор не может сообразить, что именно у него спрашивает кузен.
Как отрезало.
— О... о чём ты? — говорить удается с трудом. Отчасти из-за давления на горло, но куда хуже взгляд тёмных прищуренных глаз. Внимательный, неотрывный. Почти не мигающий.
«У Роше глаза тоже тёмные. Тёмно-золотые».
Ронднуар делает шаг вперёд, и происходящее не похоже на шутку. Это никогда не было похоже на шутку. Скорее, на сон. Возможно, на кошмарный.
— У меня все готово, бумаги сложены, осталось их из кабинета перехватить, хочешь, пойдём вместе, я уже собрался, покажу, — Рафаэлло говорит быстро, но тихо. Чересчур тихо, как ему кажется. Ему никогда не удавалось держать себя в руках перед лицом холодной всесокрушающей ярости старшего Ферреро.
— Бумаги меня не интересуют. У тебя есть пять минут. Говори.
Отступить не получается. Ни влево, ни вправо — дорогу преграждает трость, символически почти, но Рафаэлло знает — это предупреждение.
Рафаэлло многое знает о Нуаре. Он закусывает губу, прикрывает на секунду глаза.
«Не может быть. Ронд никогда никого не обвиняет, без причин — никогда. Так не бывает. Это сон».
Воздух наполняется знакомым и почти полузабытым ароматом горького шоколада. Рафаэлло распахивает глаза.
— Ты не согласен? — голос ещё тише, ещё холоднее, хотя дальше, казалось бы, некуда, Нуар стоит почти вплотную, и краем зрения Рафаэлло замечает, как скользят меж его пальцев концы красной ленты, словно живые. — На этот вопрос можешь не отвечать.
«Я ничего не говорил», — хочется ему ответить.
«Ты ошибаешься», — пытается он сказать.
«Ронднуар никогда не ошибается», — понимает Рафаэлло быстрее, чем успевает издать хоть звук. И осторожным прикосновением отводит трость в сторону.
— Я, правда, не понимаю, Ронд, — не отводить глаза. Перехватывать инициативу. Ему больше не пятнадцать лет. — Мы обсудим все, что захочешь, но, пожалуйста, давай, позже, мы же спешим, — Нуар всегда прислушивается к голосу разума, значит, и на этот раз сработает, не может не сработать.
— Здесь и сейчас, — Нуар воплощает непоколебимость. Не сработало. — Я никуда не тороплюсь.
Тупик.
Нестерпимо медленно тикают часы, и мучительно хочется закрыть глаза.
Если Ронднуар уверен в своей правоте настолько, что готов ждать признания в ущерб собственным планам, от него даже наводящего вопроса не получится добиться.
Рафаэлло почти не дышит. Он уже почти успел позабыть это состояние. Тихо настолько, что слышно, как шелестит алый шелк.
И тем оглушительнее звучит грохот распахиваемой двери, так что Рафаэлло всем телом вздрагивает, ошеломленно приходя в себя.
— Раф, ты ещё... Ронд, стой, подожди ты, не трогай его! — голос Роше кажется чересчур эмоциональным, и Рафаэлло пытается рвануться навстречу, только Нуар перехватывает его за плечо:
— Стоять, оба. Пусть сперва объяснится. И с кем был сегодня ночью, и, что гораздо важнее, — рука сжимается крепче, — зачем разбил лицо Мандерли.
«Что?» — Рафаэлло ошарашенно переводит взгляд с одного кузена на другого. Те смотрят выжидающе, и от этого почему-то неудержимо хочется смеяться.
«Вы же не всерьёз», — пытается сказать он. И словно со стороны слышит собственный, странно насмешливый голос:
— Потому что захотел.
***
— ...уже пятый месяц на учёте стоит.
— И ты только сейчас об этом узнал?
— Он мне не говорил!
— Ты знаешь о таком слове, как «ответственность»?
— С чего бы мне вообще заподозрить проблемы?
— Врач говорит, с ним обмороки постоянно случались, и бессонница. И тебя это не насторожило, конечно же!
— При мне такого не было!
— Да если бы и было, вряд ли ты бы заметил! Тебя хоть что-то волнует, кроме твоей персоны?!
— Как будто тебя волнует что-то, помимо твоей собственности! Кто довел мальчика?
— Не довел бы — черт знает, во что бы это переросло!
— Именно этим ты и руководствовался!
— Зато сработало!
— А погуманнее превентивные меры не мог избрать?
— Вы ещё подеритесь, горячие итальянские парни. Или вендетту там объявите, хотя — с учётом сложных родственных отношений — это будет слишком глупо, — судя по голосу, Гарден вполне спокойна, в отличие от её братьев. Открывать глаза Рафаэлло пока не рискует, он вообще не то, чтобы до конца проснулся, но умиротворенность кузины обнадёживает.
— Сестра, ты не поверишь, но довел его всё-таки твой любимчик! Так что в каком-то смысле лицо у него разбито вполне заслуженно, — если верить голосу, Роше не прочь добавить. Знать бы ещё, за что.
— Не любимчик, а подопечный, — раздаётся усталый вздох. — Можешь мне не рассказывать, я уже общалась с доктором. Все вы молодцы.
— Я ситуацию изложил, повторяться не намерен, — кажется, излишняя горячность в голосе Ронда минуту назад всё-таки Рафу показалась, не могут так кардинально меняться интонации, даже у Нуара. — Мне надо позвонить, позовите, если состояние изменится.
Тихий щелчок закрываемой двери.
— Что за капельница?
— Успокоительное. Ему надо поспать и отдохнуть несколько дней.
«Какие несколько дней? А как же дела, встреча, переговоры, прием?»
— А потом? У нас так и будет очаровательный кузен с раздвоением личности во главе дочерней корпорации?
В бесконечной темноте проступают кадры, вспышками, словно из забытого сна.
— Доктор говорит, при стабильном лечении рецидива можно избежать. Хотя что-то в этом есть, — тихий смех Роше словно отдаляется, и внятно думать уже совсем не выходит, хотя очень надо.
— То есть?
— Это как его галстук. Спокойствие белого цвета, мягкость, умиротворение, и внезапная яркая вспышка. Забавная картина выходит. Цепляет, не поверишь.
Теперь усмехается Гарден.
«Это же Гарден сейчас в комнате, да?..» — мысли превращаются в звуки, а звуки в мысли. Сплетаются, наслаиваются друг на друга, и не отличить уже одни от других.
— Хочешь внутрисемейную шутку? Галстук ему Ронд подарил. На пятнадцатилетие. И с этим ты ничего не поделаешь.
Рафаэлло не понимает, действительно ли он слышит то, что слышит. Голоса сливаются в монотонный поток звуков, и темнота, наконец, возвращается, стирает обрывки воспоминаний, обволакивает и успокаивает.
Кажется, Роше что-то отвечает, громко и резко. Кажется, громко хлопает дверь.
Сознание меркнет, отступает в блаженную пустоту.
Оставляя призрачную надежду, что это все ему снится.
@темы: Экшн, Джен, Роше, Драма, Рафаэлло, Ронднуар, Мандерли, Классик!АУ, WTFC-13, фем!Гарден, Автор: Richard Oakdell, Миди, G, Фанфики
Hазвание: Ограбления и кокосы
Автор: Рина Ли
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: миди, ~4100 слов
Пейринг/Персонажи: Марс/Баунти, Натс/Сникерс.
Категория: гет, слэш.
Жанр: экшн, романс.
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: немного мата
Краткое содержание: Немного о вечных конфликтов полицейских участков и совсем чуть-чуть любви.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
читать дальшеУтро в небольшом полицейском участке начиналось обыденно.
— Эй, ребята, какие новости? — весело поинтересовался Сникерс, влетая в дверь. — Что там с нашей красоткой Коко?
— Очередное ограбление, — сообщил Натс, отвлекаясь от утренней газеты. — На этот раз в доме Ферреро, украла у Гардена какую-то фамильную хрень, он разозлился, и каким-то образом это попало во все газеты. Фото полуобнаженного Гардена прилагается, — он прикрыл глаза ладонью в крайне красноречивом жесте.
— Ничего себе, — присвистнул Сникерс. — Хороша красавица. Что шеф говорит?
— Говорит, что, если мы дадим в очередной раз обвести себя вокруг пальца этой бабе, цитирую, он наши кишки пустит на бечёвки для бумаг, все равно заканчиваются, — встрял Кит Кат.
Сникерс только тяжело вздохнул. Марс редко бросал слова на ветер.
Коко была известной — или, скорее, популярной — авантюристкой, которая за последний месяц ограбила шесть богатейших домов города. Каким-то образом руководить этим делом поставили шефа небольшого полицейского участка — Марса, но никто из вышестоящего начальства и не думал, что дело приобретет такой оборот. Марс старался оправдать доверие изо всех сил, но пока не очень-то получалось: Коко была слишком хитрой и ловкой. Кроме того, постоянно ползли слухи о том, что она связана с одним из самых влиятельных бизнесменов, неизвестно только, с кем именно.
Но у Марса, пожалуй, были свои причины ненавидеть эту женщину. После пары удачных дел она завела дурацкую привычку отправлять лично ему — откуда только узнала адрес? — письма с предупреждениями о последующих делах. Обычно в очень самоуверенной форме. Марс тихо бесился — для него теперь поимка Коко была делом чести, но проклятая авантюристка раз за разом выигрывала у него, уходя буквально из-под носа и не оставляя никаких зацепок.
— Нет, никаких новостей по поводу вашей статуэтки не появилось, синьор Ферреро, — устало повторял Марс Гардену, который звонил в очередной раз. — Да, мы обязательно сообщим вам, как только появятся какие-то новости. Да, у нас абсолютно бездарные и ленивые сотрудники. Да, я понял, вы добьётесь, чтобы нас всех уволили. Да, всего хорошего.
— Шеф, он вас еще не достал? — поинтересовался Натс, внося стопку бумаг. — Тут очередные доклады по делу Коко.
— У Ферреро слишком большое влияние в этом городе, — пожал плечами Марс и тут же посерьезнел, — Да, отлично. Надеюсь, вы помните, что вам нужно сделать.
— Да, шеф, — кивнул Натс и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Марс опустил голову, массируя виски. Коко положительно заслуживает если не смерти, то самого тяжелого наказания. Он понимал, что его ребята выкладываются на полную, и иногда ему отчаянно хотелось заехать кулаком в холёные рожи проклятых аристократов вроде этого Ферреро, которые смеют ему что-то доказывать про «лень и бесполезность».
Но пока ему оставалось только надеяться, что они действительно найдут эту мерзавку и упекут в камеру лет на десять. Чтоб наверняка.
— Кит, будь другом, закажи пиццу, — окликнул Сникерс напарника. — Мне без анчоусов.
— Тогда уж и кофе пусть заодно принесут, — дополнил заказ старший из близнецов Твикс. — С сахаром.
— И немного орехов, — добавил Натс, не отвлекаясь от работы. — Кузя проголодался.
— Какой, к черту, Кузя? — округлил глаза Кит Кат. — Он, что, здесь?
— Они слишком соскучились по мне вчера, пришлось сегодня взять их с собой, — как ни в чем не бывало пожал плечами Натс. Из-за его ноутбука действительно выглянула белка, а вторая показала свою хитрую мордочку откуда-то из рюкзака.
— Что, и Аленка здесь? — заржал Твикс-младший. — Эй, Нес, а ты своих кроликов случайно не привел?
— Кролики — они везде, — уныло ответил тот из-за стопки каких-то невразумительных документов. — Кролики — это квинтэссенция всего сущего, они — основа бытия, они...
— Заткнулись все, — возмутился Сникерс, когда стены кабинета сотряслись от взрыва хохота. — Мы работаем, ребята. Так вот, Кит, две пиццы— Натс, тебе с чем? — немного орехов, шесть порций кофе... Кажется, все. Верно?
— Да вы все охренели, — пробормотал Кит Кат, но все-таки поперся к телефону делать заказ.
— Кстати, ребят, Коко новых писем шефу не писала? — спросил Твикс-старший. — Почему-то затихла в последнее время.
— Пока нет, — откликнулся босс. — После того, как похвасталась, что в очередной раз надула полицию, молчала.
— Мальчики, что новенького? —Баунти, личный секретарь Марса, вплыла в офис. Иначе и нельзя сказать — никто, кроме неё, не умел ходить так элегантно в настолько неудобной обуви.
— Детка, ты сегодня еще красивее, чем обычно, — подмигнул Сникерс. — Кстати, ты знаешь, что опоздала часа эдак на четыре?
— Дела, Сникки, дорогой, дела, — обворожительно улыбнулась она и направилась в сторону приемной Марса. — У тебя-то, видимо, до сих пор ничего важнее работы не нашлось?
— Родная моя, я совмещаю, как и ты, — расхохотался он. — Передавай Марсу, что сегодня ночью он был восхити-и-ителен, — последнюю часть фразы он почти пропищал, подражая женскому голосу, и под довольный смех сослуживцев вернулся за свой компьютер.
Баунти только загадочно улыбнулась и сообщила:
— Сник, милый, у Марса еще не настолько испортился вкус, — и, гордо покачивая бедрами, она вышла из офиса.
— Баунти, где ты была? — требовательно уточнил Марс, выходя в приемную, как только услышал, насколько изменилась обстановка в офисе. — Я же просил сегодня не опаздывать.
— Шеф, простите, так вышло, я обещаю, это в последний раз, — та скромно опустила глаза и затеребила подол слишком короткой юбки. — Увы, моя младшая сестричка...
— Баунти, прекрати, пожалуйста, — нахмурился Марс. — Не сейчас.
— Как скажете, — та тут же приняла деловой вид. — К сожалению, никаких новых сведений о Коко не поступало. С утра я заходила к синьору Гардену, чтобы выразить свое сочувствие. В приватной беседе он рассказал мне всё, что знал о похищении, но, помимо невнятных угроз вам и Коко, ничего нового. Также я посетила господина Тоблерона, его Коко посещала на прошлой неделе. Он ведет свое собственное расследование, я, как близкая подруга, спрашивала о результатах, увы, он тоже ничего пока не добилась. Мне очень жаль, шеф.
— Мне нужна информация, Баунти, и срочно, — покачал головой Марс. — Сегодня вечером зайдешь ещё к... к кому ты собиралась?
— К синьору Рафаэлло, — подсказала она.
— Да, к Рафаэлло, — подтвердил Марс. — Он тесно общается с Ферреро Роше, попытайся окольными путями узнать что-нибудь еще. Я на тебя рассчитываю, — подкрепив речь этой магической фразой, он вернулся в свой кабинет.
— Да, шеф, — Баунти кивнула и принялась скучающе рассматривать свой маникюр в ожидании какого-нибудь нового развлечения. И оно не замедлило последовать.
— Шеф! — в приемную ворвался Сникерс. — А, здравствуй, красавица. Мне к шефу.
— Извини, милый, он страшно занят и просил не беспокоить, — захлопала ресницами Баунти. — Зайди как-нибудь позже, хорошо? Часиков так через... двадцать. Идет?
— Милая моя, у меня очень важные новости, никак не могу, — развел руками Сникерс и, игнорируя раздражённый взгляд Баунти, постучал в дверь офиса.
— Шеф, — Сникерс ненадолго замялся. — Помните, я предлагал подключить к расследованию моего двоюродного брата, Орбита? Он работает в клинике у доктора Дирола, очень уважаемого человека...
— И, помнится, я запрещал тебе как-либо вмешивать его в это дело, — кивнул Марс. — И пообещал лишить премии, если ты нарушишь приказ. Ты все еще хочешь продолжать?
— Да, шеф, мне наше дело даже важнее премии, — храбро ответил Сникерс, стараясь не думать о том, что они с Натсом давно собирались переселиться в квартирку побольше.
— Говори уже, — чуть усмехнулся Марс. — Что узнал твой Орбит?
— Вы же знаете, у дока постоянно зависает один его пациент, Тик Так, богатенький паренёк такой, но очень болезненный. А Тик Так, как мне рассказывал Ор, какой-то дальний родич Рафаэлло, которого вот тогда грабили. А Рафаэлло...
— Заканчивай уже эти мексиканские страсти, — прервал его Марс. — И что Рафаэлло?
— Я же хотел сказать, но вы меня остановили, — обиделся Сникерс. — Так вот, Рафаэлло же любовник Ферреро Роше, а Ферреро Роше...
— Брат Гардена, знаю, говори уже! — вспылил Марс. — Что ты в итоге узнал?
— В общем, к Гардену утром заходила какая-то девушка, кстати, подозрительно похожая на нашу Баунти... — Сникерс сделал многозначительную паузу. — Шеф, погодите, я понимаю, что это очередная ваша многоходовка, но не в этом дело! Так вот, после того, как она ушла, Гарден заметил, что та тёмная фигура Коко, которую он тогда разглядел — помните, он рассказывал? — подозрительно смахивает на Баунти! Шеф?
Марс замолчал — Сникерс умел делать ошеломляющие открытия.
На самом деле ничего очень странного в этом факте не было. Гарден всегда считался в высшем обществе фантазёром и интриганом, и неизвестно, что за цель он этим преследовал. Да и фигура у Баунти, пускай и была вполне выдающейся, но вполне могла соответствовать фигуре неизвестной воровки. И, наконец, Гарден, скорее всего, вообще ничего не видел и все придумал, однако...
В голову некстати стали приходить мысли о том, что Коко постоянно узнает всю информацию из закрытого доступа. О том, что Баунти, как сотрудница, ни разу не обманувшая его доверия, имеет доступ к той же информации. О том, что она часто отсутствует на рабочем месте и ни разу еще при расследовании этого дела не принесла действительно важную информацию. Да, сплетни, слухи, разные детали, но... слишком уж Коко неуловима. Такого еще не было, да и вряд ли такое реально — чтобы Марс не мог кого-то поймать так долго.
— Сникерс, — наконец вынырнул он из своих размышлений. — Ты никому еще не говорил об этом?
— Нет, шеф, пока никому, кроме, — он снова запнулся, — Натса, но он не растреплет, вы же знаете.
— Хорошо, — Марс еще немного помолчал и заговорил, — Сникерс. Ты немедленно говоришь Орбиту, чтобы он прекращал шпионить, или я действительно лишу премии. Ты никому не говоришь и ни с кем, даже с Натсом, не обсуждаешь и не развиваешь то подозрение, которое только что высказал. Особенно ты молчишь при Баунти — упаси тебя Бог что-то не то сказать, Сникерс! Ты не копаешься в этом, не следишь за Баунти и полностью предоставляешь эту проблему мне. Если мы действительно сможем попасть на нужный путь... я не останусь в долгу. Теперь можешь идти, и не забудь, молчи обо всем этом.
— Есть, шеф, — Сникерс, почти не паясничая, вышел за дверь и тут же приветственно помахал рукой Баунти, встретившей его злым взглядом. — Крошка, прости, что ненадолго украл Марса у тебя, мы только договорились о свидании, вот и всё!
— А как же твой задрот-зоофил? Не обижается, что ты ему изменяешь? — мило улыбнулась Баунти в ответ. — Сникки, золотой мой, ты бы прекращал так усердствовать, мозоль еще где-нибудь натрешь...
— Зато тебе это точно не грозит — как говорится, разношенная обувь — самая удобная, — подмигнул Сник и вернулся в офис, насвистывая какую-то мелодию.
— Не завидуй! — прикрикнула Баунти ему вслед, стараясь сделать вид, что не закипает от злости.
— Натс, — Сникерс вытащил из ушей друга наушники. — Нам надо поговорить.
Они возвращались с работы по пустынным улицам — им опять пришлось остаться в участке допоздна, а в ту часть города, где они жили, автобусы так поздно не ходили. Да что там, они и рано не ходили.
Натс внимательно глянул на друга. Весь оставшийся день на работе тот выглядел странно притихшим, хоть все так же шутил и смеялся, но Натс не мог не заметить, что улыбки стали натянутыми, а выражение лица — задумчивым.
— Ты уходишь от меня к Марсу? — приподнял брови тот, выключая музыку. — Неужели шутки Баунти — на самом деле правда?
— Да, она сказала, что ты задрот-зоофил, я и решил, что мне нужен настоящий мужчина, — фыркнул Сникерс. — Слушай, Натс, такая херня. Помнишь, о чём я говорил тебе сегодня днем? Насчет Орбита?
— Помню, — осторожно согласился Натс. — Ты пошел рассказывать об этом Марсу и больше ничего не говорил. Он против?
— Он велел об этом не трепаться и не обсуждать даже с тобой, но об этом даже он не узнает, — Сникерс рассмеялся, — если твои белки, конечно, не его тайные агенты.
— Что ты, Кузя действительно давно за него, а вот Алёнка все еще за нас, — с серьезным видом, как всегда, съязвил Натс. — Но Кузя пока увлечён твоим плеером, так что можешь не волноваться, он нас не сдаст.
— Он его опять жрёт?! — Сник принялся лихорадочно рыться у себя в карманах и остановился только тогда, когда Натс, вздохнув, сообщил:
— Успокойся, я пошутил. Так что насчет Марса? Он сказал, что эта теория — бред, или все-таки воспринял что-то?
— Ты знаешь, Баунти он доверяет, а Гардену — точно нет, но, наверное, у него и раньше какие-то мысли мелькали на эту тему, — Сник поправил шарф и поглубже засунул руки в карманы — на дворе все-таки стоял февраль. — Поэтому он и захотел, наверное, обдумать все сам. Он запретил проводить какое-либо расследование самостоятельно, но мы же и не будем, верно?
— Сник, опять ты хочешь сделать все по-своему, — тоскливо отозвался Натс. — Почему ты все-таки считаешь, что Баунти — это Коко? Только потому, что она тебе не нравится?
— Натс! — возмутился Сникес. — Баунти, при ее хреновом характере, баба очень умная, она сможет спокойно обманывать и Марса, и нас всех, вместе взятых! Шеф ведь ей доверяет, постоянно дает какие-то спецзадания, о которых мы даже не подозреваем. Она очень любит бабло, да и роль эдакой авантюристки ей всегда нравилась. Помнишь, она тогда говорила? Мол, мы хоть и стражи закона, глупо, что нам платят гораздо меньше, чем имеют воры, которых мы ловим.
— Она такое нередко говорила, — пожал плечами Натс. — Раньше, правда. Когда она еще не связалась с...
— Тоблероном, — закончил Сникерс. — Эта достопочтенный герр, пусть и занимается законным бизнесом, явно себе на уме. Марсу она не нравится, он-то, наверное, сразу раскусил, кто она такая, а Баунти вполне могла на это повестись.
— Тогда они крутят эту аферы вместе с Тоблероном, он обеспечивает ей прикрытие, и, иногда, алиби, а Баунти делится: отдает часть денег и снабжает нашей информацией? — предположил Натс. — Ты прав, складно выходит.
— А Марс, который, хоть и наш прекрасный шеф, проницательный и умный, в Баунти влюблен без памяти — по нему это видно, хоть и скрывает, конечно, — Сникерс ухмыльнулся. Была забавно понимать, что даже у непогрешимого Марса есть свои слабости. — И, понятно, он её подозревать не хочет и многое потому спускает с рук. Она считает, что так будет продолжаться и дальше, а потом...
— А потом на деньги, которые она сейчас награбит, она найдет себе богатого хахаля из тех аристократов, с которыми она сейчас постоянно общается — хоть того же Гардена — и свалит отсюда на Гавайи, — закончил Натс.
— Мы самые умные копы во всем городе, — самодовольно сообщил Сникерс. — Натс, мы должны найти доказательства и убедить в этом Марса.
— Найдем, — подтвердил тот. — Сник, но учти, забирать премию Марс будет у тебя. Кузе и Аленке давно пора перейти на лучший корм...
— А нам давно пора переехать! — заржал Сникерс, открывая дверь квартиры и вынимая верхнюю одежду. — Чувак, подожди меня, я сейчас в душ схожу. Если хочешь, можешь со мной, — предложил он.
— Хочу, — подумав для вида, согласился Натс. Не дурак же он отказываться.
На следующий день на работу опоздал Марс. Пока он проходил в свой кабинет через офис, там стояла гробовая тишина — все привыкли, что раньше шефа не приходит никто. Баунти пока, конечно, не было, но все остальные, даже Твикс и Сникерс, давно были на месте, разве что Несквик так и не пришел, прислав очередное смс о страшных кроликах.
— Мне кажется, у него какие-то проблемы, — глубокомысленно заметил Натс, едва дверь за ним закрылась.
— Его, беднягу, видать, совсем это дело подкосило, — покачал головой Твикс-старший. — В отпуск бы ему.
— Ему давно отсюда пора уволиться, — не замедлил подключиться его брат. — Из него получится отличный наркобарон, босс какой-нибудь мафиозной семьи или хотя бы глава компании...
— Но никак не шеф захудалого полицейского участка, — согласился Сникерс. — Зачем он вообще здесь работает?
— Жажда справедливости? — предположил Кит Кат. — Мало ли, что у него в голове крутится.
— Ты еще скажи, молодой был, наивный, захотел сделать мир лучше, — фыркнул Натс. — Шеф серьёзный человек, не думаю, что...
— Опять шефа обсуждаем, ребятки? — весело прощебетала Баунти, заходя — нет-нет, выплывая! — в офис. — Сказать ему, что ли?
— Как будто он узнает о себе что-то новое, — фыркнул Твикс-младший. — Я, например, удивляюсь, как он вообще тебя терпит — с твоим характером, вечными опозданиями и...
— Не твое дело, дорогой, — рассмеялась Баунти. — Смотрите, не заработайтесь тут, — шутливо добавила она, улыбаясь и закрывая за собой дверь приемной.
Все мысленно поблагодарили отличную звукоизоляцию в офисе и продолжили обсуждение.
— Словом, я буду рад, если шеф увидит, что она собой представляет, — подвел итоги Кит Кат.
Сникерс задумчиво кивнул, соглашаясь и размышляя о чем-то своем. Натс только бросил на друга чуть недовольный взгляд, но от комментариев воздержался.
— Шеф, мы тут, — сообщил Сникерс, заходя в кабинет Марса вместе с Натсом. — Вы что-то хотели?
— Дверь прикрой, — поморщился тот. — Да, хотел. Сегодня после работы вы оба остаетесь здесь, сверхурочные я выдам. Нам предстоит одно дело.
— То, что мы обсуждали? — насторожился Сник. Натс пока благоразумно помалкивал.
— Неважно, — отрезал Марс. — Мне пришло новое письмо от Коко.
Он вытащил распечатку и ничего не выражающим тоном зачитал:
«Милый мистер Марс, я снова вас обыграла!
Поверьте, вам осталось не так долго меня терпеть. Сегодня ночью я собираюсь устроить одно из самых ярких своих ограблений: я наведаюсь в гости к синьору Ферреро Роше. Интересно, он будет рад меня видеть?
С нетерпением жду вас и ваших людей! Надеюсь, вы меня не подведёте.
Чао!
Коко»
— Пришло сегодня, в пятнадцать часов, тридцать три минуты. Вопросы будут?
— Нет, шеф, все предельно ясно, — пожал плечами Сникерс. — Остальным говорить?
Марс отрицательно качнул головой:
— Пока нет. Что у них там?
— Они слишком заняты, пришел Несквик, да и он немного... не в себе, — честно ответил Сникерс. — Вы хотите провести операцию тайно даже от остальных?
— Баунти здесь? — Марс, конечно, и не подумал ответить на вопрос.
— Ушла на обед двадцать минут как, пока еще не вернулась, — покачал головой Сник. — Все-таки подозреваете?
— Я же сказал, не здесь, — в голосе Марса явственно почувствовались стальные нотки. — Сникерс, Натс, остаётесь здесь, позже я все объясню.
— Есть, шеф, — почти одновременно отозвались те.
— И тогда они набросились на меня, всей стаей, — слабым голосом повествовал Несквик. — Мне пришлось взять в руки меч, который висел на стене, и я стал храбро сражаться, но их было больше. Наконец, они повалили меня на пол...
— Почему у нас вечно творится какой-то пиздец? — вполголоса заметил Сник, пробираясь к своему столу. — Я бы сам отсюда давно ушёл. Как Марс нас только терпит?
Натс философски пожал плечами, открывая ящик стола, заботливо устланный фетром, в котором спали Кузя с Аленкой.
— У каждого свои слабости, — добавил он.
— Эй, ребята, вы снова собираетесь оставаться здесь на всю ночь? — осведомился Кит Кат, подбрасывая на ладони ключ от офиса. — Оставлять?
— Оставляй, — кивнул Натс. — Мы завтра придем пораньше.
— Понимаешь, у нас очень тонкие стены и очень ворчливые соседи в квартире, — заржал Сникерс.
— Развлекайтесь, если Марс не против, — фыркнул Кит, перебросил ключ Натсу и вышел, добавив: — приятно провести время!
— Спасибо, — натянуто улыбнулся Натс и раздраженно глянул на Сникерса, но тот только невинно развел руками, мол, маскировка.
— Надеюсь, вы уже закончили? — уточнил Марс, заходя в офис. — Ко мне в кабинет.
Как только они зашли туда, а шеф удобно устроился за своим столом, опустив подбородок на переплетённые пальцы, Сникерс рискнул спросить:
— Так что там за операция?
Марс немного помолчал, оглядывая обоих оценивающим взглядом.
— Баунти об этом не знает, — наконец, сообщил он. — Никто из сотрудников нашего отдела — тоже, нам придется работать втроём.
— Шеф, вы уверены, что мы справимся? — с сомнением уточнил Натс. — В конце концов, если это действительно Баунти, то из-за недостатка информации она может не явиться.
— Я ей дал кое-какие ложные факты, — пожал плечами Марс. — Она поверила. Словом. С Ферреро Роше я уже договорился, он сообщил, что у него дома полно драгоценных вещей, но, скорее всего, Коко польстится на какую-то фигурку в виде золотого шарика — он нам покажет. В десять часов мы укроемся у него в доме, также он пообещал нам выделить помощь из своей личной охраны, но все исключительно тайно. Там... придется действовать по ситуации, но в этот раз мы не должны отпустить ее.
— Шеф, мы постараемся не подвести вас, — кивнул Сникерс. — Жаль только... если это, правда, она.
На секунду Марс стал почти человечным — его лицо исказилось странной гримасой, а плечи чуть опустились. О безграничной любви Марса к Баунти знали все, но толком никто не имел случая убедиться. Он по-прежнему прощал ей многое, но предательство в его понимании было худшим из грехов. А вор должен сидеть в тюрьме, — этой своей заповеди Марс не изменял.
Поэтому в следующее мгновенье перед ними опять был их хладнокровный лидер.
— Даже если это она, она получит то, что заслужила, — жестко подвел итог он.
— Как скажете, шеф, — откликнулся Сникерс, и оба вышли — готовиться к операции.
— Трое — дежурить возле кабинета, пятеро — держать комнату со статуэткой, остальные — окружить дом по периметру, — раздавал указания Марс вызванной группе захвата. — Натс, Сникерс — к группе со статуэткой.
План был продуман до малейших деталей и не должен был дать сбой. Марс вполне ясно осознавал, что это последний шанс — иначе Коко сразу обо всем догадается, и поймать её станет невозможно. Да и некого будет ловить — уедет и исчезнет.
Думать о Баунти не хотелось. Марс отогнал ненужные мысли и отправился патрулировать самые опасные места.
— Парни, это она, — шепнул Натс, указывая на тень, которая двигалась в конце коридора. — Не может быть никто другой.
— Быстро исчезли из поля ее видимости, — скомандовал Сникерс, неслышно заходя за постамент со статуэткой. — По сигналу — включаем фонари и блокируем все выходы. Мы не можем ее упустить.
Коко тем временем приближалась все ближе, теперь ее заметили уже все.
— Сник, это все-таки Баунти, — еле слышно шепнул Натс тому на ухо. — Только она так ходит, помнишь?
Тот напряженно кивнул и сжал в руках пистолет. Наверное, он еще никогда так не волновался на операции.
Вот она уже в нескольких метрах, вот подходит к двери, вот зашла в комнату...
— Руки за голову, это полиция! — оглушительно заорал Сник, выныривая из своего убежища и прицеливаясь, пока ребята Ферреро окружали их и закрывали двери и окна.
Натс тем временем беззвучно подошел сзади и, прежде чем Коко обернулась, защелкнул на ее руке браслет наручника.
— Бежать некуда, — сухо сообщил он. — У вас есть право хранить молчание, право на...
— Не затрудняй себя, Натс, я и так отлично знаю все эти права, — рассмеялась Коко и стянула маску.
Конечно, это была Баунти.
— Марс, — тихо окликнула она сидящего рядом, когда полицейские уже посадили ее в машину. — Марс, ты же меня не простишь?
Тот молчал, даже не обернувшись на ее голос.
— Шеф, можем ее осторожно заткнуть, — со смешком предложил Сникерс. — Чтоб не сбивала с толку.
— Сник, помолчи, — одернул его Натс.
— Как скажешь, — закатил глаза его друг.
Марс, сидящий впереди, по-прежнему молчал. «Наверное, ему очень больно», — запоздало сообразил Сник, с сочувствием глядя в неизменно прямую спину и пытаясь представить себя на его месте. Что бы он делал, если бы Натс оказался предателем, вором, если бы обманывал его? «Заставил бы его поделиться и свалил бы нахер отсюда»,— тут же нашелся ответ. — «Но шеф же не я, он совсем из другого теста...»
Как только машина доехала до участка, а Баунти сопроводили в кабинет Марса, тот жестом попросил всех выйти. Натс и Сник, не удивившись, повиновались — наверное, тем двоим было, что обсудить наедине. А из рук Марса она точно уже никуда не сбежит.
— Баунти, я говорю с тобой в последний раз в отчасти неофициальной обстановке, — сообщил Марс, разглядывая сидящую напротив воровку. — Поэтому хочу тебе задать один вопрос — зачем?
— Это все Тоблерон, — выпалила Баунти, давно растеряв всю свою уверенность и самодовольство.
Из ее сбивчивого рассказа Марс узнал, что Баунти, постоянно отирающаяся в высших кругах, знала господина Тоблерона достаточно давно. Во время одной из вечеринок он предложил ей помочь провернуть одно забавное дельце — она ведь работает в полиции, у неё наверняка будет очень важная информация. Баунти, конечно, отказалась, но как только узнала, какую сумму ей сулит даже неудача, от её размышлений не осталось и следа.
— Я хотела, чтобы мы прекратили здесь работать, — оправдывалась она. — Марс, я ведь тебя люблю и делала это ради тебя!
— Баунти, ты ведь не дура, — со вздохом отвечал тот. — Продолжай.
Как Марс и догадывался, Тоблерон обеспечивал Баунти прикрытие и полностью снабжал её деньгами на все нужды. Сам Тоблерон делал вид, что ведёт своё расследование, передавая сведения через напарницу и пуская полицию по ложному следу.
Это дело должно было стать последним — если бы все сложилось удачно, Баунти утром сообщила бы Марсу, что получила наследство от тети — Тоблерон бы оформил нужные документы — и, получив на руки достаточно крупную сумму, уехала бы вместе с Марсом. Таким образом, все бы остались в выигрыше — Тоблерон получил бы сумму гораздо большую, нежели потратил, и убрал бы из города достаточно опасного полицейского, а Баунти устроила бы свою жизнь и освободилась от всякой зависимости. Но, к сожалению, сбыться этим планам не удалось.
Закончив, она замолчала. Марс тоже не спешил нарушать тишину.
Баунти он знал с детства и с этого же детства любил. Когда она, закончив школу на тройки, собралась поступать вместе с ним в полицейскую академию, Марс был удивлен, но, пожалуй, счастлив, поэтому безропотно давал ей списывать конспекты и помогал на экзаменах. Когда Баунти стала работать вместе с ним, он уже ничему не удивлялся и поэтому даже умудрялся прощать ей все опоздания и провалы — он верил, что, пусть отчасти, но его чувства взаимны.
И вот теперь ему приходится осознавать, что она его предала. По правде говоря, осознание это было чертовски неприятным.
Баунти все это время молчала, настороженно за ним наблюдая.
— Шеф? — наконец, негромко окликнула она.
Марс вдруг резко встал и повернулся к ней спиной, глядя в окно.
— Ты действительно преследовала только эти мотивы?
— Да, шеф! — чуть нервно ответила она. — Дело ведь было вовсе не в деньгах!
— Значит, виной твоих преступлений являюсь я? — продолжал Марс.
— К чему ты клонишь? — переспросила Баунти. — Нет, конечно, но...
— А все-таки? — Марс чуть повернул голову — выглядел он совсем пугающе. — Подумай лучше, родная.
— Шеф! — Баунти вскочила и попятилась к стене, чувствуя, как по спине проползает холодок. — Если ты того хочешь — то да, ты был причиной преступления! Доволен?
— Отлично, — в его голосе явно послышался скрытый триумф. — Баунти, ты отлично знаешь мои принципы, верно?
— Есть такое, — подтвердила она, все еще не понимая, к чему он ведет. — Вор должен сидеть в тюрьме и все такое. Не думай, я и не надеюсь, что ты меня отпустишь, — в ее голосе проскользнула нотка сожаления.
— Что такое, по-твоему, тюрьма? — задал очередной вопрос Марс.
— Место ограничения свободы для преступников, — пожала плечами она.
— Верно, — зачем-то подтвердил Марс. — Ограничение свободы. Для преступников. А теперь хорошо подумай и скажи, как думаешь, надолго тюрьма ограничит твою свободу, преступница?
— Тоблерон, конечно, обещал меня вытащить в случае чего и даже заверил это письменно... — с сомнением проговорила она. — Но если бы он и не исполнил обещание, выбралась бы сама! Не проблема.
— Значит, тюрьма тебе не поможет, — подытожил Марс. — Единственное, что приходит ко мне в голову в такой обстановке...
Он резко обернулся; на его губах играла довольная усмешка.
— Собирайся, Баунти. Лазить по окнам еще не разучилась?
— Шеф... — недоверчиво пробормотала Баунти, в упор глядя на него. — Ты не врешь, но почему так делаешь?
— Вор должен сидеть в тюрьме, — напомнил Марс. — А мое присутствие страшнее Алькатраса — уверяю тебя, ни сбежать, ни взяться за старое ты не сможешь. Так что собирайся, у нас нет времени. И последний вопрос... Гавайи или Шри-Ланка?
Утром Сникерс с Натсом, сонные, но довольные, ехали в офис, обсуждая, что Марс сделал с Баунти.
— Не повезло все-таки им, грустная история, — согласился Сник. — Как хорошо, что у меня нет таких строгих принципов, как у Марса!
Натс чуть улыбнулся, открывая дверь.
— Наверное, их тут уже давно нет? — предположил он. — Но, если не ошибаюсь, шеф оставил записку.
«Натс, Сникерс. Возникли некоторые обстоятельства, требующие моего срочного отъезда. Сверхурочные и премия начислены.
Марс.
Не скучайте без нас, дорогие! И не ждите ближайшие пару лет!»
Оба синхронно уставились друг на друга.
— Он... ради Баунти... предал свое дело? — ошеломлённо переспросил Сник, не веря в увиденное. — Марс... Марс — настоящий мужик.
— Смотри, — Натс указал на нижний правый угол письма.
Там были нарисованы два кокосовых ореха и небольшой островок с пальмой посередине. Похоже, Марсу действительно было наплевать на то, что о нём скажут.
— Ну, они сделали, что хотели, — подвел итог Сникерс. — И, по-моему, они будут счастливы.
— Наверное, — подтвердил Натс, с легкой улыбкой поглядывая на друга. — Наверное.
Автор: Рина Ли
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: миди, ~4100 слов
Пейринг/Персонажи: Марс/Баунти, Натс/Сникерс.
Категория: гет, слэш.
Жанр: экшн, романс.
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: немного мата
Краткое содержание: Немного о вечных конфликтов полицейских участков и совсем чуть-чуть любви.
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
читать дальшеУтро в небольшом полицейском участке начиналось обыденно.
— Эй, ребята, какие новости? — весело поинтересовался Сникерс, влетая в дверь. — Что там с нашей красоткой Коко?
— Очередное ограбление, — сообщил Натс, отвлекаясь от утренней газеты. — На этот раз в доме Ферреро, украла у Гардена какую-то фамильную хрень, он разозлился, и каким-то образом это попало во все газеты. Фото полуобнаженного Гардена прилагается, — он прикрыл глаза ладонью в крайне красноречивом жесте.
— Ничего себе, — присвистнул Сникерс. — Хороша красавица. Что шеф говорит?
— Говорит, что, если мы дадим в очередной раз обвести себя вокруг пальца этой бабе, цитирую, он наши кишки пустит на бечёвки для бумаг, все равно заканчиваются, — встрял Кит Кат.
Сникерс только тяжело вздохнул. Марс редко бросал слова на ветер.
Коко была известной — или, скорее, популярной — авантюристкой, которая за последний месяц ограбила шесть богатейших домов города. Каким-то образом руководить этим делом поставили шефа небольшого полицейского участка — Марса, но никто из вышестоящего начальства и не думал, что дело приобретет такой оборот. Марс старался оправдать доверие изо всех сил, но пока не очень-то получалось: Коко была слишком хитрой и ловкой. Кроме того, постоянно ползли слухи о том, что она связана с одним из самых влиятельных бизнесменов, неизвестно только, с кем именно.
Но у Марса, пожалуй, были свои причины ненавидеть эту женщину. После пары удачных дел она завела дурацкую привычку отправлять лично ему — откуда только узнала адрес? — письма с предупреждениями о последующих делах. Обычно в очень самоуверенной форме. Марс тихо бесился — для него теперь поимка Коко была делом чести, но проклятая авантюристка раз за разом выигрывала у него, уходя буквально из-под носа и не оставляя никаких зацепок.
— Нет, никаких новостей по поводу вашей статуэтки не появилось, синьор Ферреро, — устало повторял Марс Гардену, который звонил в очередной раз. — Да, мы обязательно сообщим вам, как только появятся какие-то новости. Да, у нас абсолютно бездарные и ленивые сотрудники. Да, я понял, вы добьётесь, чтобы нас всех уволили. Да, всего хорошего.
— Шеф, он вас еще не достал? — поинтересовался Натс, внося стопку бумаг. — Тут очередные доклады по делу Коко.
— У Ферреро слишком большое влияние в этом городе, — пожал плечами Марс и тут же посерьезнел, — Да, отлично. Надеюсь, вы помните, что вам нужно сделать.
— Да, шеф, — кивнул Натс и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Марс опустил голову, массируя виски. Коко положительно заслуживает если не смерти, то самого тяжелого наказания. Он понимал, что его ребята выкладываются на полную, и иногда ему отчаянно хотелось заехать кулаком в холёные рожи проклятых аристократов вроде этого Ферреро, которые смеют ему что-то доказывать про «лень и бесполезность».
Но пока ему оставалось только надеяться, что они действительно найдут эту мерзавку и упекут в камеру лет на десять. Чтоб наверняка.
— Кит, будь другом, закажи пиццу, — окликнул Сникерс напарника. — Мне без анчоусов.
— Тогда уж и кофе пусть заодно принесут, — дополнил заказ старший из близнецов Твикс. — С сахаром.
— И немного орехов, — добавил Натс, не отвлекаясь от работы. — Кузя проголодался.
— Какой, к черту, Кузя? — округлил глаза Кит Кат. — Он, что, здесь?
— Они слишком соскучились по мне вчера, пришлось сегодня взять их с собой, — как ни в чем не бывало пожал плечами Натс. Из-за его ноутбука действительно выглянула белка, а вторая показала свою хитрую мордочку откуда-то из рюкзака.
— Что, и Аленка здесь? — заржал Твикс-младший. — Эй, Нес, а ты своих кроликов случайно не привел?
— Кролики — они везде, — уныло ответил тот из-за стопки каких-то невразумительных документов. — Кролики — это квинтэссенция всего сущего, они — основа бытия, они...
— Заткнулись все, — возмутился Сникерс, когда стены кабинета сотряслись от взрыва хохота. — Мы работаем, ребята. Так вот, Кит, две пиццы— Натс, тебе с чем? — немного орехов, шесть порций кофе... Кажется, все. Верно?
— Да вы все охренели, — пробормотал Кит Кат, но все-таки поперся к телефону делать заказ.
— Кстати, ребят, Коко новых писем шефу не писала? — спросил Твикс-старший. — Почему-то затихла в последнее время.
— Пока нет, — откликнулся босс. — После того, как похвасталась, что в очередной раз надула полицию, молчала.
— Мальчики, что новенького? —Баунти, личный секретарь Марса, вплыла в офис. Иначе и нельзя сказать — никто, кроме неё, не умел ходить так элегантно в настолько неудобной обуви.
— Детка, ты сегодня еще красивее, чем обычно, — подмигнул Сникерс. — Кстати, ты знаешь, что опоздала часа эдак на четыре?
— Дела, Сникки, дорогой, дела, — обворожительно улыбнулась она и направилась в сторону приемной Марса. — У тебя-то, видимо, до сих пор ничего важнее работы не нашлось?
— Родная моя, я совмещаю, как и ты, — расхохотался он. — Передавай Марсу, что сегодня ночью он был восхити-и-ителен, — последнюю часть фразы он почти пропищал, подражая женскому голосу, и под довольный смех сослуживцев вернулся за свой компьютер.
Баунти только загадочно улыбнулась и сообщила:
— Сник, милый, у Марса еще не настолько испортился вкус, — и, гордо покачивая бедрами, она вышла из офиса.
— Баунти, где ты была? — требовательно уточнил Марс, выходя в приемную, как только услышал, насколько изменилась обстановка в офисе. — Я же просил сегодня не опаздывать.
— Шеф, простите, так вышло, я обещаю, это в последний раз, — та скромно опустила глаза и затеребила подол слишком короткой юбки. — Увы, моя младшая сестричка...
— Баунти, прекрати, пожалуйста, — нахмурился Марс. — Не сейчас.
— Как скажете, — та тут же приняла деловой вид. — К сожалению, никаких новых сведений о Коко не поступало. С утра я заходила к синьору Гардену, чтобы выразить свое сочувствие. В приватной беседе он рассказал мне всё, что знал о похищении, но, помимо невнятных угроз вам и Коко, ничего нового. Также я посетила господина Тоблерона, его Коко посещала на прошлой неделе. Он ведет свое собственное расследование, я, как близкая подруга, спрашивала о результатах, увы, он тоже ничего пока не добилась. Мне очень жаль, шеф.
— Мне нужна информация, Баунти, и срочно, — покачал головой Марс. — Сегодня вечером зайдешь ещё к... к кому ты собиралась?
— К синьору Рафаэлло, — подсказала она.
— Да, к Рафаэлло, — подтвердил Марс. — Он тесно общается с Ферреро Роше, попытайся окольными путями узнать что-нибудь еще. Я на тебя рассчитываю, — подкрепив речь этой магической фразой, он вернулся в свой кабинет.
— Да, шеф, — Баунти кивнула и принялась скучающе рассматривать свой маникюр в ожидании какого-нибудь нового развлечения. И оно не замедлило последовать.
— Шеф! — в приемную ворвался Сникерс. — А, здравствуй, красавица. Мне к шефу.
— Извини, милый, он страшно занят и просил не беспокоить, — захлопала ресницами Баунти. — Зайди как-нибудь позже, хорошо? Часиков так через... двадцать. Идет?
— Милая моя, у меня очень важные новости, никак не могу, — развел руками Сникерс и, игнорируя раздражённый взгляд Баунти, постучал в дверь офиса.
— Шеф, — Сникерс ненадолго замялся. — Помните, я предлагал подключить к расследованию моего двоюродного брата, Орбита? Он работает в клинике у доктора Дирола, очень уважаемого человека...
— И, помнится, я запрещал тебе как-либо вмешивать его в это дело, — кивнул Марс. — И пообещал лишить премии, если ты нарушишь приказ. Ты все еще хочешь продолжать?
— Да, шеф, мне наше дело даже важнее премии, — храбро ответил Сникерс, стараясь не думать о том, что они с Натсом давно собирались переселиться в квартирку побольше.
— Говори уже, — чуть усмехнулся Марс. — Что узнал твой Орбит?
— Вы же знаете, у дока постоянно зависает один его пациент, Тик Так, богатенький паренёк такой, но очень болезненный. А Тик Так, как мне рассказывал Ор, какой-то дальний родич Рафаэлло, которого вот тогда грабили. А Рафаэлло...
— Заканчивай уже эти мексиканские страсти, — прервал его Марс. — И что Рафаэлло?
— Я же хотел сказать, но вы меня остановили, — обиделся Сникерс. — Так вот, Рафаэлло же любовник Ферреро Роше, а Ферреро Роше...
— Брат Гардена, знаю, говори уже! — вспылил Марс. — Что ты в итоге узнал?
— В общем, к Гардену утром заходила какая-то девушка, кстати, подозрительно похожая на нашу Баунти... — Сникерс сделал многозначительную паузу. — Шеф, погодите, я понимаю, что это очередная ваша многоходовка, но не в этом дело! Так вот, после того, как она ушла, Гарден заметил, что та тёмная фигура Коко, которую он тогда разглядел — помните, он рассказывал? — подозрительно смахивает на Баунти! Шеф?
Марс замолчал — Сникерс умел делать ошеломляющие открытия.
На самом деле ничего очень странного в этом факте не было. Гарден всегда считался в высшем обществе фантазёром и интриганом, и неизвестно, что за цель он этим преследовал. Да и фигура у Баунти, пускай и была вполне выдающейся, но вполне могла соответствовать фигуре неизвестной воровки. И, наконец, Гарден, скорее всего, вообще ничего не видел и все придумал, однако...
В голову некстати стали приходить мысли о том, что Коко постоянно узнает всю информацию из закрытого доступа. О том, что Баунти, как сотрудница, ни разу не обманувшая его доверия, имеет доступ к той же информации. О том, что она часто отсутствует на рабочем месте и ни разу еще при расследовании этого дела не принесла действительно важную информацию. Да, сплетни, слухи, разные детали, но... слишком уж Коко неуловима. Такого еще не было, да и вряд ли такое реально — чтобы Марс не мог кого-то поймать так долго.
— Сникерс, — наконец вынырнул он из своих размышлений. — Ты никому еще не говорил об этом?
— Нет, шеф, пока никому, кроме, — он снова запнулся, — Натса, но он не растреплет, вы же знаете.
— Хорошо, — Марс еще немного помолчал и заговорил, — Сникерс. Ты немедленно говоришь Орбиту, чтобы он прекращал шпионить, или я действительно лишу премии. Ты никому не говоришь и ни с кем, даже с Натсом, не обсуждаешь и не развиваешь то подозрение, которое только что высказал. Особенно ты молчишь при Баунти — упаси тебя Бог что-то не то сказать, Сникерс! Ты не копаешься в этом, не следишь за Баунти и полностью предоставляешь эту проблему мне. Если мы действительно сможем попасть на нужный путь... я не останусь в долгу. Теперь можешь идти, и не забудь, молчи обо всем этом.
— Есть, шеф, — Сникерс, почти не паясничая, вышел за дверь и тут же приветственно помахал рукой Баунти, встретившей его злым взглядом. — Крошка, прости, что ненадолго украл Марса у тебя, мы только договорились о свидании, вот и всё!
— А как же твой задрот-зоофил? Не обижается, что ты ему изменяешь? — мило улыбнулась Баунти в ответ. — Сникки, золотой мой, ты бы прекращал так усердствовать, мозоль еще где-нибудь натрешь...
— Зато тебе это точно не грозит — как говорится, разношенная обувь — самая удобная, — подмигнул Сник и вернулся в офис, насвистывая какую-то мелодию.
— Не завидуй! — прикрикнула Баунти ему вслед, стараясь сделать вид, что не закипает от злости.
— Натс, — Сникерс вытащил из ушей друга наушники. — Нам надо поговорить.
Они возвращались с работы по пустынным улицам — им опять пришлось остаться в участке допоздна, а в ту часть города, где они жили, автобусы так поздно не ходили. Да что там, они и рано не ходили.
Натс внимательно глянул на друга. Весь оставшийся день на работе тот выглядел странно притихшим, хоть все так же шутил и смеялся, но Натс не мог не заметить, что улыбки стали натянутыми, а выражение лица — задумчивым.
— Ты уходишь от меня к Марсу? — приподнял брови тот, выключая музыку. — Неужели шутки Баунти — на самом деле правда?
— Да, она сказала, что ты задрот-зоофил, я и решил, что мне нужен настоящий мужчина, — фыркнул Сникерс. — Слушай, Натс, такая херня. Помнишь, о чём я говорил тебе сегодня днем? Насчет Орбита?
— Помню, — осторожно согласился Натс. — Ты пошел рассказывать об этом Марсу и больше ничего не говорил. Он против?
— Он велел об этом не трепаться и не обсуждать даже с тобой, но об этом даже он не узнает, — Сникерс рассмеялся, — если твои белки, конечно, не его тайные агенты.
— Что ты, Кузя действительно давно за него, а вот Алёнка все еще за нас, — с серьезным видом, как всегда, съязвил Натс. — Но Кузя пока увлечён твоим плеером, так что можешь не волноваться, он нас не сдаст.
— Он его опять жрёт?! — Сник принялся лихорадочно рыться у себя в карманах и остановился только тогда, когда Натс, вздохнув, сообщил:
— Успокойся, я пошутил. Так что насчет Марса? Он сказал, что эта теория — бред, или все-таки воспринял что-то?
— Ты знаешь, Баунти он доверяет, а Гардену — точно нет, но, наверное, у него и раньше какие-то мысли мелькали на эту тему, — Сник поправил шарф и поглубже засунул руки в карманы — на дворе все-таки стоял февраль. — Поэтому он и захотел, наверное, обдумать все сам. Он запретил проводить какое-либо расследование самостоятельно, но мы же и не будем, верно?
— Сник, опять ты хочешь сделать все по-своему, — тоскливо отозвался Натс. — Почему ты все-таки считаешь, что Баунти — это Коко? Только потому, что она тебе не нравится?
— Натс! — возмутился Сникес. — Баунти, при ее хреновом характере, баба очень умная, она сможет спокойно обманывать и Марса, и нас всех, вместе взятых! Шеф ведь ей доверяет, постоянно дает какие-то спецзадания, о которых мы даже не подозреваем. Она очень любит бабло, да и роль эдакой авантюристки ей всегда нравилась. Помнишь, она тогда говорила? Мол, мы хоть и стражи закона, глупо, что нам платят гораздо меньше, чем имеют воры, которых мы ловим.
— Она такое нередко говорила, — пожал плечами Натс. — Раньше, правда. Когда она еще не связалась с...
— Тоблероном, — закончил Сникерс. — Эта достопочтенный герр, пусть и занимается законным бизнесом, явно себе на уме. Марсу она не нравится, он-то, наверное, сразу раскусил, кто она такая, а Баунти вполне могла на это повестись.
— Тогда они крутят эту аферы вместе с Тоблероном, он обеспечивает ей прикрытие, и, иногда, алиби, а Баунти делится: отдает часть денег и снабжает нашей информацией? — предположил Натс. — Ты прав, складно выходит.
— А Марс, который, хоть и наш прекрасный шеф, проницательный и умный, в Баунти влюблен без памяти — по нему это видно, хоть и скрывает, конечно, — Сникерс ухмыльнулся. Была забавно понимать, что даже у непогрешимого Марса есть свои слабости. — И, понятно, он её подозревать не хочет и многое потому спускает с рук. Она считает, что так будет продолжаться и дальше, а потом...
— А потом на деньги, которые она сейчас награбит, она найдет себе богатого хахаля из тех аристократов, с которыми она сейчас постоянно общается — хоть того же Гардена — и свалит отсюда на Гавайи, — закончил Натс.
— Мы самые умные копы во всем городе, — самодовольно сообщил Сникерс. — Натс, мы должны найти доказательства и убедить в этом Марса.
— Найдем, — подтвердил тот. — Сник, но учти, забирать премию Марс будет у тебя. Кузе и Аленке давно пора перейти на лучший корм...
— А нам давно пора переехать! — заржал Сникерс, открывая дверь квартиры и вынимая верхнюю одежду. — Чувак, подожди меня, я сейчас в душ схожу. Если хочешь, можешь со мной, — предложил он.
— Хочу, — подумав для вида, согласился Натс. Не дурак же он отказываться.
На следующий день на работу опоздал Марс. Пока он проходил в свой кабинет через офис, там стояла гробовая тишина — все привыкли, что раньше шефа не приходит никто. Баунти пока, конечно, не было, но все остальные, даже Твикс и Сникерс, давно были на месте, разве что Несквик так и не пришел, прислав очередное смс о страшных кроликах.
— Мне кажется, у него какие-то проблемы, — глубокомысленно заметил Натс, едва дверь за ним закрылась.
— Его, беднягу, видать, совсем это дело подкосило, — покачал головой Твикс-старший. — В отпуск бы ему.
— Ему давно отсюда пора уволиться, — не замедлил подключиться его брат. — Из него получится отличный наркобарон, босс какой-нибудь мафиозной семьи или хотя бы глава компании...
— Но никак не шеф захудалого полицейского участка, — согласился Сникерс. — Зачем он вообще здесь работает?
— Жажда справедливости? — предположил Кит Кат. — Мало ли, что у него в голове крутится.
— Ты еще скажи, молодой был, наивный, захотел сделать мир лучше, — фыркнул Натс. — Шеф серьёзный человек, не думаю, что...
— Опять шефа обсуждаем, ребятки? — весело прощебетала Баунти, заходя — нет-нет, выплывая! — в офис. — Сказать ему, что ли?
— Как будто он узнает о себе что-то новое, — фыркнул Твикс-младший. — Я, например, удивляюсь, как он вообще тебя терпит — с твоим характером, вечными опозданиями и...
— Не твое дело, дорогой, — рассмеялась Баунти. — Смотрите, не заработайтесь тут, — шутливо добавила она, улыбаясь и закрывая за собой дверь приемной.
Все мысленно поблагодарили отличную звукоизоляцию в офисе и продолжили обсуждение.
— Словом, я буду рад, если шеф увидит, что она собой представляет, — подвел итоги Кит Кат.
Сникерс задумчиво кивнул, соглашаясь и размышляя о чем-то своем. Натс только бросил на друга чуть недовольный взгляд, но от комментариев воздержался.
— Шеф, мы тут, — сообщил Сникерс, заходя в кабинет Марса вместе с Натсом. — Вы что-то хотели?
— Дверь прикрой, — поморщился тот. — Да, хотел. Сегодня после работы вы оба остаетесь здесь, сверхурочные я выдам. Нам предстоит одно дело.
— То, что мы обсуждали? — насторожился Сник. Натс пока благоразумно помалкивал.
— Неважно, — отрезал Марс. — Мне пришло новое письмо от Коко.
Он вытащил распечатку и ничего не выражающим тоном зачитал:
«Милый мистер Марс, я снова вас обыграла!
Поверьте, вам осталось не так долго меня терпеть. Сегодня ночью я собираюсь устроить одно из самых ярких своих ограблений: я наведаюсь в гости к синьору Ферреро Роше. Интересно, он будет рад меня видеть?
С нетерпением жду вас и ваших людей! Надеюсь, вы меня не подведёте.
Чао!
Коко»
— Пришло сегодня, в пятнадцать часов, тридцать три минуты. Вопросы будут?
— Нет, шеф, все предельно ясно, — пожал плечами Сникерс. — Остальным говорить?
Марс отрицательно качнул головой:
— Пока нет. Что у них там?
— Они слишком заняты, пришел Несквик, да и он немного... не в себе, — честно ответил Сникерс. — Вы хотите провести операцию тайно даже от остальных?
— Баунти здесь? — Марс, конечно, и не подумал ответить на вопрос.
— Ушла на обед двадцать минут как, пока еще не вернулась, — покачал головой Сник. — Все-таки подозреваете?
— Я же сказал, не здесь, — в голосе Марса явственно почувствовались стальные нотки. — Сникерс, Натс, остаётесь здесь, позже я все объясню.
— Есть, шеф, — почти одновременно отозвались те.
— И тогда они набросились на меня, всей стаей, — слабым голосом повествовал Несквик. — Мне пришлось взять в руки меч, который висел на стене, и я стал храбро сражаться, но их было больше. Наконец, они повалили меня на пол...
— Почему у нас вечно творится какой-то пиздец? — вполголоса заметил Сник, пробираясь к своему столу. — Я бы сам отсюда давно ушёл. Как Марс нас только терпит?
Натс философски пожал плечами, открывая ящик стола, заботливо устланный фетром, в котором спали Кузя с Аленкой.
— У каждого свои слабости, — добавил он.
— Эй, ребята, вы снова собираетесь оставаться здесь на всю ночь? — осведомился Кит Кат, подбрасывая на ладони ключ от офиса. — Оставлять?
— Оставляй, — кивнул Натс. — Мы завтра придем пораньше.
— Понимаешь, у нас очень тонкие стены и очень ворчливые соседи в квартире, — заржал Сникерс.
— Развлекайтесь, если Марс не против, — фыркнул Кит, перебросил ключ Натсу и вышел, добавив: — приятно провести время!
— Спасибо, — натянуто улыбнулся Натс и раздраженно глянул на Сникерса, но тот только невинно развел руками, мол, маскировка.
— Надеюсь, вы уже закончили? — уточнил Марс, заходя в офис. — Ко мне в кабинет.
Как только они зашли туда, а шеф удобно устроился за своим столом, опустив подбородок на переплетённые пальцы, Сникерс рискнул спросить:
— Так что там за операция?
Марс немного помолчал, оглядывая обоих оценивающим взглядом.
— Баунти об этом не знает, — наконец, сообщил он. — Никто из сотрудников нашего отдела — тоже, нам придется работать втроём.
— Шеф, вы уверены, что мы справимся? — с сомнением уточнил Натс. — В конце концов, если это действительно Баунти, то из-за недостатка информации она может не явиться.
— Я ей дал кое-какие ложные факты, — пожал плечами Марс. — Она поверила. Словом. С Ферреро Роше я уже договорился, он сообщил, что у него дома полно драгоценных вещей, но, скорее всего, Коко польстится на какую-то фигурку в виде золотого шарика — он нам покажет. В десять часов мы укроемся у него в доме, также он пообещал нам выделить помощь из своей личной охраны, но все исключительно тайно. Там... придется действовать по ситуации, но в этот раз мы не должны отпустить ее.
— Шеф, мы постараемся не подвести вас, — кивнул Сникерс. — Жаль только... если это, правда, она.
На секунду Марс стал почти человечным — его лицо исказилось странной гримасой, а плечи чуть опустились. О безграничной любви Марса к Баунти знали все, но толком никто не имел случая убедиться. Он по-прежнему прощал ей многое, но предательство в его понимании было худшим из грехов. А вор должен сидеть в тюрьме, — этой своей заповеди Марс не изменял.
Поэтому в следующее мгновенье перед ними опять был их хладнокровный лидер.
— Даже если это она, она получит то, что заслужила, — жестко подвел итог он.
— Как скажете, шеф, — откликнулся Сникерс, и оба вышли — готовиться к операции.
— Трое — дежурить возле кабинета, пятеро — держать комнату со статуэткой, остальные — окружить дом по периметру, — раздавал указания Марс вызванной группе захвата. — Натс, Сникерс — к группе со статуэткой.
План был продуман до малейших деталей и не должен был дать сбой. Марс вполне ясно осознавал, что это последний шанс — иначе Коко сразу обо всем догадается, и поймать её станет невозможно. Да и некого будет ловить — уедет и исчезнет.
Думать о Баунти не хотелось. Марс отогнал ненужные мысли и отправился патрулировать самые опасные места.
— Парни, это она, — шепнул Натс, указывая на тень, которая двигалась в конце коридора. — Не может быть никто другой.
— Быстро исчезли из поля ее видимости, — скомандовал Сникерс, неслышно заходя за постамент со статуэткой. — По сигналу — включаем фонари и блокируем все выходы. Мы не можем ее упустить.
Коко тем временем приближалась все ближе, теперь ее заметили уже все.
— Сник, это все-таки Баунти, — еле слышно шепнул Натс тому на ухо. — Только она так ходит, помнишь?
Тот напряженно кивнул и сжал в руках пистолет. Наверное, он еще никогда так не волновался на операции.
Вот она уже в нескольких метрах, вот подходит к двери, вот зашла в комнату...
— Руки за голову, это полиция! — оглушительно заорал Сник, выныривая из своего убежища и прицеливаясь, пока ребята Ферреро окружали их и закрывали двери и окна.
Натс тем временем беззвучно подошел сзади и, прежде чем Коко обернулась, защелкнул на ее руке браслет наручника.
— Бежать некуда, — сухо сообщил он. — У вас есть право хранить молчание, право на...
— Не затрудняй себя, Натс, я и так отлично знаю все эти права, — рассмеялась Коко и стянула маску.
Конечно, это была Баунти.
— Марс, — тихо окликнула она сидящего рядом, когда полицейские уже посадили ее в машину. — Марс, ты же меня не простишь?
Тот молчал, даже не обернувшись на ее голос.
— Шеф, можем ее осторожно заткнуть, — со смешком предложил Сникерс. — Чтоб не сбивала с толку.
— Сник, помолчи, — одернул его Натс.
— Как скажешь, — закатил глаза его друг.
Марс, сидящий впереди, по-прежнему молчал. «Наверное, ему очень больно», — запоздало сообразил Сник, с сочувствием глядя в неизменно прямую спину и пытаясь представить себя на его месте. Что бы он делал, если бы Натс оказался предателем, вором, если бы обманывал его? «Заставил бы его поделиться и свалил бы нахер отсюда»,— тут же нашелся ответ. — «Но шеф же не я, он совсем из другого теста...»
Как только машина доехала до участка, а Баунти сопроводили в кабинет Марса, тот жестом попросил всех выйти. Натс и Сник, не удивившись, повиновались — наверное, тем двоим было, что обсудить наедине. А из рук Марса она точно уже никуда не сбежит.
— Баунти, я говорю с тобой в последний раз в отчасти неофициальной обстановке, — сообщил Марс, разглядывая сидящую напротив воровку. — Поэтому хочу тебе задать один вопрос — зачем?
— Это все Тоблерон, — выпалила Баунти, давно растеряв всю свою уверенность и самодовольство.
Из ее сбивчивого рассказа Марс узнал, что Баунти, постоянно отирающаяся в высших кругах, знала господина Тоблерона достаточно давно. Во время одной из вечеринок он предложил ей помочь провернуть одно забавное дельце — она ведь работает в полиции, у неё наверняка будет очень важная информация. Баунти, конечно, отказалась, но как только узнала, какую сумму ей сулит даже неудача, от её размышлений не осталось и следа.
— Я хотела, чтобы мы прекратили здесь работать, — оправдывалась она. — Марс, я ведь тебя люблю и делала это ради тебя!
— Баунти, ты ведь не дура, — со вздохом отвечал тот. — Продолжай.
Как Марс и догадывался, Тоблерон обеспечивал Баунти прикрытие и полностью снабжал её деньгами на все нужды. Сам Тоблерон делал вид, что ведёт своё расследование, передавая сведения через напарницу и пуская полицию по ложному следу.
Это дело должно было стать последним — если бы все сложилось удачно, Баунти утром сообщила бы Марсу, что получила наследство от тети — Тоблерон бы оформил нужные документы — и, получив на руки достаточно крупную сумму, уехала бы вместе с Марсом. Таким образом, все бы остались в выигрыше — Тоблерон получил бы сумму гораздо большую, нежели потратил, и убрал бы из города достаточно опасного полицейского, а Баунти устроила бы свою жизнь и освободилась от всякой зависимости. Но, к сожалению, сбыться этим планам не удалось.
Закончив, она замолчала. Марс тоже не спешил нарушать тишину.
Баунти он знал с детства и с этого же детства любил. Когда она, закончив школу на тройки, собралась поступать вместе с ним в полицейскую академию, Марс был удивлен, но, пожалуй, счастлив, поэтому безропотно давал ей списывать конспекты и помогал на экзаменах. Когда Баунти стала работать вместе с ним, он уже ничему не удивлялся и поэтому даже умудрялся прощать ей все опоздания и провалы — он верил, что, пусть отчасти, но его чувства взаимны.
И вот теперь ему приходится осознавать, что она его предала. По правде говоря, осознание это было чертовски неприятным.
Баунти все это время молчала, настороженно за ним наблюдая.
— Шеф? — наконец, негромко окликнула она.
Марс вдруг резко встал и повернулся к ней спиной, глядя в окно.
— Ты действительно преследовала только эти мотивы?
— Да, шеф! — чуть нервно ответила она. — Дело ведь было вовсе не в деньгах!
— Значит, виной твоих преступлений являюсь я? — продолжал Марс.
— К чему ты клонишь? — переспросила Баунти. — Нет, конечно, но...
— А все-таки? — Марс чуть повернул голову — выглядел он совсем пугающе. — Подумай лучше, родная.
— Шеф! — Баунти вскочила и попятилась к стене, чувствуя, как по спине проползает холодок. — Если ты того хочешь — то да, ты был причиной преступления! Доволен?
— Отлично, — в его голосе явно послышался скрытый триумф. — Баунти, ты отлично знаешь мои принципы, верно?
— Есть такое, — подтвердила она, все еще не понимая, к чему он ведет. — Вор должен сидеть в тюрьме и все такое. Не думай, я и не надеюсь, что ты меня отпустишь, — в ее голосе проскользнула нотка сожаления.
— Что такое, по-твоему, тюрьма? — задал очередной вопрос Марс.
— Место ограничения свободы для преступников, — пожала плечами она.
— Верно, — зачем-то подтвердил Марс. — Ограничение свободы. Для преступников. А теперь хорошо подумай и скажи, как думаешь, надолго тюрьма ограничит твою свободу, преступница?
— Тоблерон, конечно, обещал меня вытащить в случае чего и даже заверил это письменно... — с сомнением проговорила она. — Но если бы он и не исполнил обещание, выбралась бы сама! Не проблема.
— Значит, тюрьма тебе не поможет, — подытожил Марс. — Единственное, что приходит ко мне в голову в такой обстановке...
Он резко обернулся; на его губах играла довольная усмешка.
— Собирайся, Баунти. Лазить по окнам еще не разучилась?
— Шеф... — недоверчиво пробормотала Баунти, в упор глядя на него. — Ты не врешь, но почему так делаешь?
— Вор должен сидеть в тюрьме, — напомнил Марс. — А мое присутствие страшнее Алькатраса — уверяю тебя, ни сбежать, ни взяться за старое ты не сможешь. Так что собирайся, у нас нет времени. И последний вопрос... Гавайи или Шри-Ланка?
Утром Сникерс с Натсом, сонные, но довольные, ехали в офис, обсуждая, что Марс сделал с Баунти.
— Не повезло все-таки им, грустная история, — согласился Сник. — Как хорошо, что у меня нет таких строгих принципов, как у Марса!
Натс чуть улыбнулся, открывая дверь.
— Наверное, их тут уже давно нет? — предположил он. — Но, если не ошибаюсь, шеф оставил записку.
«Натс, Сникерс. Возникли некоторые обстоятельства, требующие моего срочного отъезда. Сверхурочные и премия начислены.
Марс.
Не скучайте без нас, дорогие! И не ждите ближайшие пару лет!»
Оба синхронно уставились друг на друга.
— Он... ради Баунти... предал свое дело? — ошеломлённо переспросил Сник, не веря в увиденное. — Марс... Марс — настоящий мужик.
— Смотри, — Натс указал на нижний правый угол письма.
Там были нарисованы два кокосовых ореха и небольшой островок с пальмой посередине. Похоже, Марсу действительно было наплевать на то, что о нём скажут.
— Ну, они сделали, что хотели, — подвел итог Сникерс. — И, по-моему, они будут счастливы.
— Наверное, — подтвердил Натс, с легкой улыбкой поглядывая на друга. — Наверное.
@темы: Экшн, Баунти, Сникерс, Натс, Гет, Классик!АУ, WTFC-13, Автор: Рина Ли, Миди, Романс, PG-13, Фанфики, Марс
Название: Для души
Автор: Эн_вольтованный
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, ~740 слов
Персонажи: Милка, Марс, Кит Кат, фем!Твикс, Баунти упоминается
Категория: джен
Жанр: повседневность, романс
Рейтинг: PG
Предупреждения: нет
Краткое содержание: история одного пари
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальше
— Господи, дай мне сил изменить то, что я могу изменить, — решительно сказала Милка и заказала еще кружечку.
Сестры Твикс, заглянувшие в бар за компанию, переглянулись.
— Мы не думаем, что у тебя получится, — сказала одна.
— Но мы тебя не отговариваем, конечно, — поспешила добавить вторая.
Милка не спеша сделала глоток. Ей некуда было торопиться: человек, ради которого она здесь, имеет привычку задерживаться в баре надолго.
— Мы хотели поспорить, выгорит у тебя это дело или нет... — снова заговорила первая.
— Но потом подумали — мало ли что? — многозначительно перебила вторая. — И решили, что будем на подхвате, ведь у нас черный пояс...
— Один на двоих? — на последнее свободное место за их столиком плюхнулся Кит Кат. Весело оглядел близняшек и обратился к Милке: — Как ты их различаешь?
— По разрезу глаз, — ответила Милка. — Для художника это не проблема.
Кит Кат посерьёзнел.
— Послушай, я знаю о твоем намерении и хочу выразить свое беспокойство. Сделай перерыв в творчестве, а? И зачем тебе вообще именно этот... — он бросил красноречивый, подозрительный взгляд в сторону барной стойки.
Некто в чёрном заказывал очередную порцию виски. Милка не спускала с него глаз.
— Я разговаривал с Баунти, — Кит Кат понизил голос, и его собеседницам пришлось придвинуться ближе, чтобы услышать. — Баунти настоятельно советовала тебе бросить эту затею. Подумай, Милка, он не хочет огласки, он и слушать тебя не станет! И, ты знаешь, поговаривают...
Милка допила кружку и решительно поднялась из-за стола.
— Слушать не станет, говоришь? А я и не стану с ним разговаривать. У меня есть весомый аргумент.
Кит Кат бросил восхищенный взгляд на внушительный бюст и глубокое декольте.
— Вот это смелость! Скрестить за тебя пальцы?
У Марса выдался тяжёлый день. У Марса выдался очередной очень тяжёлый день, а ожидал его не менее тяжёлый вечер с Баунти. Напарница разобралась с дешифровкой, но упорно отказывалась самостоятельно запихивать данные в липовое личное дело Марса, требовала встречи, сигарет и взять на себя половину ответственности.
Марса ожидал вечер никотина, ворох документов и очаровательная девушка, которая будет втыкать полночи в чёртов шифр. Райское наслаждение, что тут говорить...
— У меня к вам предложение.
Марс удивлённо уставился на подошедшую девушку. На шлюху не похожа...
— Я не собираюсь тебе платить.
К его удивлению, суровое выражение лица её немного смягчилось. И она тут же перешла на "ты".
— Заплатишь... Но только за итоговую работу. Я собираюсь нарисовать твой портрет.
— Нет.
— Я вижу тебя здесь не первый раз. У тебя очень выразительные скулы, и мне жаль упускать такую модель. Ещё пива, пожалуйста.
Марс смотрел на девушку с растущим удивлением.
Конечно, он не мог позволить себя рисовать. Как и фотографировать, к примеру... Чем меньше людей знают его в лицо, тем лучше.
Но не убирать же теперь эту портретистку только за то, что ей не повезло повстречать его в баре.
— Я не могу позировать. У меня нет на это времени.
Но Милка была вовсе не так проста.
— Ничего подобного. Я давно тебя здесь вижу; ты приходишь сюда каждый вторник и просидишь... — она взглянула на наручные часы, — ... ещё не меньше часа. На набросок карандашом вполне достаточно, а по памяти я смогу составить эскизы.
— Послушай, девушка, — Марс потерял терпение. — Меня не интересует твоё предложение. И меня не интересуешь ты, — на всякий случай добавил он. Вдруг это такой странный способ знакомиться поближе?
Милка сделала глоток.
"Сейчас уйдет", — подумал Марс. И даже почувствовал что-то вроде разочарования. Да, его в последнюю очередь интересовала живопись, но собеседница была странной и невольно вызывала интерес.
А еще он её недооценил.
— Пари.
Марс удивленно изогнул бровь.
— Сделаешь меня в армрестлинге — и никаких портретов.
Марс едва не расхохотался, но вовремя вспомнил, что не должен привлекать к себе внимания.
— О чём ты только думаешь, а?
Девушка не ответила. Она ждала.
Марс справедливо рассудил, что у него есть лишние пять минут, а у портретистки — потрясающее декольте.
И согласился. И, конечно, в очередной раз её недооценил.
На чердаке явно было тесновато для пяти человек и одного мольберта.
— Поверить не могу! — Кит Кат переводил поражённый взгляд с одной двойняшки на другую.
— Мы тоже никак не ожидали, — ответила одна из них.
Вторая согласно кивнула.
— Поверни лицо немного вправо, мне нужна чёткая тень от подбородка, — Милка что-то прикинула, отмерив на листе мягким карандашом.
— Ещё двадцать минут, — напомнил Марс, покосившись на часы.
— И можешь не выкупать у меня работу; я рисую не для продажи и не для выставок.
— А для чего?
Милка посмотрела на него странным, нечитаемым взглядом. Оправила перемазанный красками фартук, и Марс невольно вспомнил, какая у девушки оказалась неожиданно твёрдая рука.
— Для чего рисуют люди?
Вопрос застал его врасплох, и одна из близняшек Твикс ответила вместо него:
— Для души же! — и протянула сестре коктейль.
Автор: Эн_вольтованный
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, ~740 слов
Персонажи: Милка, Марс, Кит Кат, фем!Твикс, Баунти упоминается
Категория: джен
Жанр: повседневность, романс
Рейтинг: PG
Предупреждения: нет
Краткое содержание: история одного пари
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальше
— Господи, дай мне сил изменить то, что я могу изменить, — решительно сказала Милка и заказала еще кружечку.
Сестры Твикс, заглянувшие в бар за компанию, переглянулись.
— Мы не думаем, что у тебя получится, — сказала одна.
— Но мы тебя не отговариваем, конечно, — поспешила добавить вторая.
Милка не спеша сделала глоток. Ей некуда было торопиться: человек, ради которого она здесь, имеет привычку задерживаться в баре надолго.
— Мы хотели поспорить, выгорит у тебя это дело или нет... — снова заговорила первая.
— Но потом подумали — мало ли что? — многозначительно перебила вторая. — И решили, что будем на подхвате, ведь у нас черный пояс...
— Один на двоих? — на последнее свободное место за их столиком плюхнулся Кит Кат. Весело оглядел близняшек и обратился к Милке: — Как ты их различаешь?
— По разрезу глаз, — ответила Милка. — Для художника это не проблема.
Кит Кат посерьёзнел.
— Послушай, я знаю о твоем намерении и хочу выразить свое беспокойство. Сделай перерыв в творчестве, а? И зачем тебе вообще именно этот... — он бросил красноречивый, подозрительный взгляд в сторону барной стойки.
Некто в чёрном заказывал очередную порцию виски. Милка не спускала с него глаз.
— Я разговаривал с Баунти, — Кит Кат понизил голос, и его собеседницам пришлось придвинуться ближе, чтобы услышать. — Баунти настоятельно советовала тебе бросить эту затею. Подумай, Милка, он не хочет огласки, он и слушать тебя не станет! И, ты знаешь, поговаривают...
Милка допила кружку и решительно поднялась из-за стола.
— Слушать не станет, говоришь? А я и не стану с ним разговаривать. У меня есть весомый аргумент.
Кит Кат бросил восхищенный взгляд на внушительный бюст и глубокое декольте.
— Вот это смелость! Скрестить за тебя пальцы?
У Марса выдался тяжёлый день. У Марса выдался очередной очень тяжёлый день, а ожидал его не менее тяжёлый вечер с Баунти. Напарница разобралась с дешифровкой, но упорно отказывалась самостоятельно запихивать данные в липовое личное дело Марса, требовала встречи, сигарет и взять на себя половину ответственности.
Марса ожидал вечер никотина, ворох документов и очаровательная девушка, которая будет втыкать полночи в чёртов шифр. Райское наслаждение, что тут говорить...
— У меня к вам предложение.
Марс удивлённо уставился на подошедшую девушку. На шлюху не похожа...
— Я не собираюсь тебе платить.
К его удивлению, суровое выражение лица её немного смягчилось. И она тут же перешла на "ты".
— Заплатишь... Но только за итоговую работу. Я собираюсь нарисовать твой портрет.
— Нет.
— Я вижу тебя здесь не первый раз. У тебя очень выразительные скулы, и мне жаль упускать такую модель. Ещё пива, пожалуйста.
Марс смотрел на девушку с растущим удивлением.
Конечно, он не мог позволить себя рисовать. Как и фотографировать, к примеру... Чем меньше людей знают его в лицо, тем лучше.
Но не убирать же теперь эту портретистку только за то, что ей не повезло повстречать его в баре.
— Я не могу позировать. У меня нет на это времени.
Но Милка была вовсе не так проста.
— Ничего подобного. Я давно тебя здесь вижу; ты приходишь сюда каждый вторник и просидишь... — она взглянула на наручные часы, — ... ещё не меньше часа. На набросок карандашом вполне достаточно, а по памяти я смогу составить эскизы.
— Послушай, девушка, — Марс потерял терпение. — Меня не интересует твоё предложение. И меня не интересуешь ты, — на всякий случай добавил он. Вдруг это такой странный способ знакомиться поближе?
Милка сделала глоток.
"Сейчас уйдет", — подумал Марс. И даже почувствовал что-то вроде разочарования. Да, его в последнюю очередь интересовала живопись, но собеседница была странной и невольно вызывала интерес.
А еще он её недооценил.
— Пари.
Марс удивленно изогнул бровь.
— Сделаешь меня в армрестлинге — и никаких портретов.
Марс едва не расхохотался, но вовремя вспомнил, что не должен привлекать к себе внимания.
— О чём ты только думаешь, а?
Девушка не ответила. Она ждала.
Марс справедливо рассудил, что у него есть лишние пять минут, а у портретистки — потрясающее декольте.
И согласился. И, конечно, в очередной раз её недооценил.
На чердаке явно было тесновато для пяти человек и одного мольберта.
— Поверить не могу! — Кит Кат переводил поражённый взгляд с одной двойняшки на другую.
— Мы тоже никак не ожидали, — ответила одна из них.
Вторая согласно кивнула.
— Поверни лицо немного вправо, мне нужна чёткая тень от подбородка, — Милка что-то прикинула, отмерив на листе мягким карандашом.
— Ещё двадцать минут, — напомнил Марс, покосившись на часы.
— И можешь не выкупать у меня работу; я рисую не для продажи и не для выставок.
— А для чего?
Милка посмотрела на него странным, нечитаемым взглядом. Оправила перемазанный красками фартук, и Марс невольно вспомнил, какая у девушки оказалась неожиданно твёрдая рука.
— Для чего рисуют люди?
Вопрос застал его врасплох, и одна из близняшек Твикс ответила вместо него:
— Для души же! — и протянула сестре коктейль.
@темы: Повседневность, Джен, Драббл, Милка, Кит Кат, Классик!АУ, WTFC-13, Автор: Эн_вольтованный, фем!Твикс, PG, Романс, Фанфики, Марс
Название: Вместе.
Автор: [L]Ellaime/L]<br><b>Бета:</b> [L]Накайра[/L], На-самом-деле-Гость
Размер: Драббл, ~260 слов.
Персонажи: fem!Твикс
Категория: джен
Жанр: повседневность, мафия-AU
Рейтинг: G
Предупреждения: фем персонажи.
Краткое содержание: Их всегда было двое.
Примечание 1: Все конфеты и торговые марки принадлежат правообладателям.
Примечание 2: Входит в цикл мафия-AU.
Размещение: запрещено без разрешения автора
читать дальшеМы не просто сёстры. Мы были вместе еще до нашего рождения. Единственное различие между нами - те семь минут разницы.
Из-за этих семи минут моя сестра — Старшая. Я — Младшая. Иначе нас не различают — волею случая, везения и вмешательства некоторых темных личностей у нас всего одно имя на двоих. И одна жизнь. Так что небольшое различие — все равно, что его отсутствие.
Мы делим одну комнату, одну кровать. Мы делим парней, семью и тысячи других вещей. Делим внешность, голоса и руки, разделяем взгляды, мир и окружение.
Но полноценными мы себя ощущаем только друг с другом — вне объединенных множеств, только внутри нашего собственного. Множества с двумя целыми, что являются в то же время одним.
У нас одинаковые лица, руки, голоса. Мы даже на многие вещи смотрим одинаково. Поэтому не удивительно, когда мы соглашаемся на предложение того случайного и, в общем-то, зловещего знакомого.
Марс, вроде, да?
На самом деле это до безумия неправильно, несправедливо — быть одним целым и существовать в разных телах. Поэтому нет ничего странного в том, что мы цепляемся за эту спасительную соломинку, позволившую нам быть вместе. Пусть и на бумагах, пусть и для всего мира.
Из-за этого приходится оставить всё и всех — никто не должен знать о произошедшем. Никто не должен помнить нас как Старшую и Младшую. Ведь теперь есть только одна Твикс, даже если это только для закона. Второй никогда не было.
Нам не важно, чем занималась семья Форрест, чем они — а теперь уже и мы — занимаются сейчас. Благодаря им и нашему боссу мы с сестрой теперь одно целое. Возможно, это лишь формальность, но нам пока хватает и этого.
Автор: [L]Ellaime/L]<br><b>Бета:</b> [L]Накайра[/L], На-самом-деле-Гость
Размер: Драббл, ~260 слов.
Персонажи: fem!Твикс
Категория: джен
Жанр: повседневность, мафия-AU
Рейтинг: G
Предупреждения: фем персонажи.
Краткое содержание: Их всегда было двое.
Примечание 1: Все конфеты и торговые марки принадлежат правообладателям.
Примечание 2: Входит в цикл мафия-AU.
Размещение: запрещено без разрешения автора
читать дальшеМы не просто сёстры. Мы были вместе еще до нашего рождения. Единственное различие между нами - те семь минут разницы.
Из-за этих семи минут моя сестра — Старшая. Я — Младшая. Иначе нас не различают — волею случая, везения и вмешательства некоторых темных личностей у нас всего одно имя на двоих. И одна жизнь. Так что небольшое различие — все равно, что его отсутствие.
Мы делим одну комнату, одну кровать. Мы делим парней, семью и тысячи других вещей. Делим внешность, голоса и руки, разделяем взгляды, мир и окружение.
Но полноценными мы себя ощущаем только друг с другом — вне объединенных множеств, только внутри нашего собственного. Множества с двумя целыми, что являются в то же время одним.
У нас одинаковые лица, руки, голоса. Мы даже на многие вещи смотрим одинаково. Поэтому не удивительно, когда мы соглашаемся на предложение того случайного и, в общем-то, зловещего знакомого.
Марс, вроде, да?
На самом деле это до безумия неправильно, несправедливо — быть одним целым и существовать в разных телах. Поэтому нет ничего странного в том, что мы цепляемся за эту спасительную соломинку, позволившую нам быть вместе. Пусть и на бумагах, пусть и для всего мира.
Из-за этого приходится оставить всё и всех — никто не должен знать о произошедшем. Никто не должен помнить нас как Старшую и Младшую. Ведь теперь есть только одна Твикс, даже если это только для закона. Второй никогда не было.
Нам не важно, чем занималась семья Форрест, чем они — а теперь уже и мы — занимаются сейчас. Благодаря им и нашему боссу мы с сестрой теперь одно целое. Возможно, это лишь формальность, но нам пока хватает и этого.
@темы: Повседневность, Джен, Драббл, Мафия!АУ, WTFC-13, Автор: Ellaime, фем!Твикс, G, Фанфики
Название: Не нужно слов - подари Рафаэлло
Автор: Она не слипнется!
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, ~500 слов
Персонажи: Меллер ван Мелле, Капучино из клана ван Мелле, Рафаэлло, Дирол
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Предупреждения: нет
Краткое содержание: Когда нет времени искать подарок и придумывать слова поздравления…
Примечание: конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
читать дальшеКаждый день Меллера ван Мелле был расписан буквально по минутам. Больше всего на свете он не любил опаздывать, а опаздывал он всегда, когда отклонялся от своего расписания. Вот почему из его кармана постоянно доносился писк коммуникатора, напоминающего о том или ином неотложном деле.
В этот раз на экране высветилось имя и дата, а это означало, что у одного из его многочисленных знакомых завтра день рождения, и нужно его поздравить. Причём в данном случае дежурной открыткой не отделаешься. Этому человеку ван Мелле был обязан жизнью, а он умел быть благодарным, это весьма помогало в работе.
Меллер вздохнул. Ну, где ему, вечно занятому бизнесмену, выкроить время, чтобы найти подарок? А, впрочем... он не раз слышал, как именинник высказывал сожаление, что рабство давно отменили, а ему просто жизненно необходима парочка рабов. Недолго думая, Меллер набрал номер одного из коллег по той части его бизнеса, о которой не стоит знать тем, кто желает дожить до старости. Отменили? Как мало его законопослушный друг знал об этом мире!
Капучино — высокий парень в синей толстовке с капюшоном, скрывающим лицо — оглядел стоящего перед ним мальчишку. Красив, ничего не скажешь! Невысокий и хрупкий, он казался совсем беззащитным. Копна светлых кудряшек, обрамляющих смазливую мордашку, придавала ему сходство с рождественским ангелочком, а белоснежный костюм это сходство только усиливал. Рафаэлло — так звали пацана — теребил дрожащими пальцами красный галстук и смотрел глазами испуганной лани.
— Ч-что со мной будет? — слегка заикаясь, спросил он. — З-зачем я ему н-нужен?
Капучино пожал плечами.
— Меня не волнует. Твой новый хозяин сам решит, что ему с тобой делать. Обычно таких хорошеньких сопляков берут для постельных утех, что с вас ещё взять-то?
Большие глаза Рафаэлло распахнулись ещё шире.
— Н-нет, я не хочу! — воскликнул он и попятился. — Это насилие!
— Меня не волнует. Расскажешь это своему хозяину.
Капучино взял Рафа за руку и, не обращая внимания на его писк, потащил к маленькому частному самолёту, уже ожидающему их на взлётной полосе.
— Полетели. А то, если не доставлю тебя вовремя, меня Меллер с говном съест. У него прямо бзик на пунктуальности.
«Но так же нельзя! — вцепившись в ручку кресла, страдал Рафаэлло. — Это незаконно! Это не этично! Я буду... я буду сопротивляться!»
Последняя мысль ему понравилась. Он живо вообразил себе, как большой, сильный и суровый мужчина пытается им овладеть, но он героически отбивается изо всех сил. Пусть его шансы не велики, он не сдастся! Потому что это ведь сплошное безобразие — принуждать его к ТАКОМУ...
Он уже дошёл в своих фантазиях до того, как его повалили и прижали к дивану, несмотря на отчаянное сопротивление, когда шасси самолёта коснулось земли.
— Мы на месте, — сообщил Капучино. — Идём!
Доктор Дирол устало упал в кресло. Денёк выдался суматошный. Впрочем, здесь всегда так. Не больница, а филиал ада с двойной порцией дьяволов-пациентов. Ну, вот, опять кто-то стучит...
Дверь распахнулась, и вошёл незнакомый — а, может, знакомый, разве разглядишь лицо под низко надвинутым капюшоном? — парень, таща за собой упирающегося мальчишку. Тот смотрел на Дирола со смесью страха и предвкушения.
— Вам подарок от Меллера ван Мелле, — возвестил Капучино, подталкивая Рафа к доктору. — С днём рождения! Вы как-то обмолвились, что не отказались бы от возвращения рабства...
— Прекрасно! — оживился Дирол. — Это именно то, что мне нужно. Передайте господину ван Мелле мою благодарность.
— ... А как закончишь мыть полы, ступай по палатам, вынесешь утки у лежачих, — закончил брифинг Дирол и выпихнул Рафаэлло из кабинета, ещё раз мысленно поблагодарив Меллера. Это был воистину прекрасный подарок, ибо в чёртовой больнице никогда не хватало санитаров.
Автор: Она не слипнется!
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, ~500 слов
Персонажи: Меллер ван Мелле, Капучино из клана ван Мелле, Рафаэлло, Дирол
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Предупреждения: нет
Краткое содержание: Когда нет времени искать подарок и придумывать слова поздравления…
Примечание: конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
читать дальшеКаждый день Меллера ван Мелле был расписан буквально по минутам. Больше всего на свете он не любил опаздывать, а опаздывал он всегда, когда отклонялся от своего расписания. Вот почему из его кармана постоянно доносился писк коммуникатора, напоминающего о том или ином неотложном деле.
В этот раз на экране высветилось имя и дата, а это означало, что у одного из его многочисленных знакомых завтра день рождения, и нужно его поздравить. Причём в данном случае дежурной открыткой не отделаешься. Этому человеку ван Мелле был обязан жизнью, а он умел быть благодарным, это весьма помогало в работе.
Меллер вздохнул. Ну, где ему, вечно занятому бизнесмену, выкроить время, чтобы найти подарок? А, впрочем... он не раз слышал, как именинник высказывал сожаление, что рабство давно отменили, а ему просто жизненно необходима парочка рабов. Недолго думая, Меллер набрал номер одного из коллег по той части его бизнеса, о которой не стоит знать тем, кто желает дожить до старости. Отменили? Как мало его законопослушный друг знал об этом мире!
Капучино — высокий парень в синей толстовке с капюшоном, скрывающим лицо — оглядел стоящего перед ним мальчишку. Красив, ничего не скажешь! Невысокий и хрупкий, он казался совсем беззащитным. Копна светлых кудряшек, обрамляющих смазливую мордашку, придавала ему сходство с рождественским ангелочком, а белоснежный костюм это сходство только усиливал. Рафаэлло — так звали пацана — теребил дрожащими пальцами красный галстук и смотрел глазами испуганной лани.
— Ч-что со мной будет? — слегка заикаясь, спросил он. — З-зачем я ему н-нужен?
Капучино пожал плечами.
— Меня не волнует. Твой новый хозяин сам решит, что ему с тобой делать. Обычно таких хорошеньких сопляков берут для постельных утех, что с вас ещё взять-то?
Большие глаза Рафаэлло распахнулись ещё шире.
— Н-нет, я не хочу! — воскликнул он и попятился. — Это насилие!
— Меня не волнует. Расскажешь это своему хозяину.
Капучино взял Рафа за руку и, не обращая внимания на его писк, потащил к маленькому частному самолёту, уже ожидающему их на взлётной полосе.
— Полетели. А то, если не доставлю тебя вовремя, меня Меллер с говном съест. У него прямо бзик на пунктуальности.
«Но так же нельзя! — вцепившись в ручку кресла, страдал Рафаэлло. — Это незаконно! Это не этично! Я буду... я буду сопротивляться!»
Последняя мысль ему понравилась. Он живо вообразил себе, как большой, сильный и суровый мужчина пытается им овладеть, но он героически отбивается изо всех сил. Пусть его шансы не велики, он не сдастся! Потому что это ведь сплошное безобразие — принуждать его к ТАКОМУ...
Он уже дошёл в своих фантазиях до того, как его повалили и прижали к дивану, несмотря на отчаянное сопротивление, когда шасси самолёта коснулось земли.
— Мы на месте, — сообщил Капучино. — Идём!
Доктор Дирол устало упал в кресло. Денёк выдался суматошный. Впрочем, здесь всегда так. Не больница, а филиал ада с двойной порцией дьяволов-пациентов. Ну, вот, опять кто-то стучит...
Дверь распахнулась, и вошёл незнакомый — а, может, знакомый, разве разглядишь лицо под низко надвинутым капюшоном? — парень, таща за собой упирающегося мальчишку. Тот смотрел на Дирола со смесью страха и предвкушения.
— Вам подарок от Меллера ван Мелле, — возвестил Капучино, подталкивая Рафа к доктору. — С днём рождения! Вы как-то обмолвились, что не отказались бы от возвращения рабства...
— Прекрасно! — оживился Дирол. — Это именно то, что мне нужно. Передайте господину ван Мелле мою благодарность.
— ... А как закончишь мыть полы, ступай по палатам, вынесешь утки у лежачих, — закончил брифинг Дирол и выпихнул Рафаэлло из кабинета, ещё раз мысленно поблагодарив Меллера. Это был воистину прекрасный подарок, ибо в чёртовой больнице никогда не хватало санитаров.
@темы: Джен, Юмор, Рафаэлло, Дирол, Классик!АУ, WTFC-13, Автор: Она не слипнется!, Капуччино, Меллер ван Мелле, G, Фанфики
Название: Здравствуй, хорошая моя.
Автор: Накайра
Бета: На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, ~600 слов
Персонажи: Милка, в подтексте - Милка/Мерси
Категория: пре-фемслэш
Жанр: романс, виньетка
Рейтинг: G
Предупреждения: POV Милки, фанон Милки-художницы.
Краткое содержание:
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальше— Здравствуй, хорошая моя, — раздается тихий шепот в комнате. Босые ноги ступают по старому паркету, заляпанному красками и истерзанному жизнью; солнечный свет мягко касается светлой кожи, и почему-то от этих ласковых лучей хочется не красться, а плясать, чтобы ноги купались в этом золотом сиянии.
Та, на кого смотрит девушка, задорно улыбается; впрочем, выражение её лица неизменно, так что вряд ли можно расценивать это как показатель. Однако же визитерша отвечает ей ласковой улыбкой и садится напротив, прямо на деревянный пол, чуть натянув на колени уютную и явно великоватую ей футболку, похоже, носимую вместо пижамы. На часах ещё семь утра; можно было бы и подольше поспать, но сила, которая вытащила Милку из постели в столь ранний час, была совершенно неодолима. Вон, фиолетовые волосы так и стоят торчком — похоже, кое-кто даже не нашёл времени на расчёску!
Прикусив губу, сидящая на полу девушка смотрит на собеседницу почти что с мольбой, но никакого ответа так и не получает, из-за чего на миг опускает лохматую голову. Но тут же вновь улыбается как ни в чем не бывало — такова уж эта художница.
— Похоже, ты тут не очень соскучилась за ночь... — на колени к Милке запрыгивает кот, и та рассеянно гладит пушистую серую шёрстку любимца, явно требующего внимания и поесть. — ну и правильно. Тут ночью хорошо, я знаю! А давай, сегодня выберемся с тобой на природу? Я порисую, а ты посмотришь... Давай? На реку! Там здорово!
Девушке кажется, что улыбка на сей раз одобрительная, и она крепче обнимает худыми руками колени. Не до конца осознавая свои действия, она подхватывает кисть с пола и вращает её в пальцах; мягкий ворс касается кожи, заставляя ее вздрогнуть, и Милка удивленно изучает кисточку в своих руках, даже близко не понимая, как она тут оказалась.
— И когда ты успела мне её дать? Я даже и не заметила... — заливистый смех увядает так же неожиданно, как и начинается, и художница внимательно смотрит на собеседницу. — Или ты мне не давала? Не помню... А, ладно, неважно!
Нахальное солнце залезает в светло-карие, шоколадные глаза, и Милка жмурится, обнимая кота и почёсывая у того за ухом. Естественно, наглое пушистое существо немедленно начинает мурлыкать — куда же без этого?
— Тихо, милый, я же разговариваю... — она совершенно отвлекается на мохнатого негодника, которому вздумалось погрызть ее ухо, и горестно вздыхает, снимая его с плеча, на котором тот уже давно восседает, как ни в чем не бывало. — Вот так, Неженка, то ли дело. Веди себя прилично, мы же не одни!
Кот только смотрит на хозяйку с тоской. Мол, странная ты, но кормишь, и ладно.... Хорошо, гладишь ещё. Ради этого твои странности, так и быть, можно потерпеть.
А внимание рассеянной девушки тем временем возвращается к собеседнице, и Милка прикусывает губу, увидев, что та просто улыбается, никак не реагируя на слова художницы. Почему-то эта отстраненность что-то болезненно задевает внутри, и, опустив кота на пол, Милка поднимается, в несколько легких шагов покрывает дистанцию между ними и протягивает руки, собираясь провести по щеке, чтобы привлечь внимание, но...
Рука натыкается на холст.
Художница застывает, непонимающим взглядом окидывая собственное творение. Девушка на картине так похожа на живую, что это обманывает даже её создателя, забывшего, что та — всего лишь плод его фантазии и кисти.
Взгляд становится более осмысленным — и разочарованным. Неженка опускается на задние лапы, тихим мяуканьем привлекая внимание хозяйки, но та лишь растерянно водит по полу босой ногой, даже не пытаясь ловить разлетевшихся по дереву солнечных зайчиков, словно потеряв всякий интерес и к замечательному утру, и к походу на речку, и к любимцу... И даже к живому портрету девушки с удивительными разноцветными глазами, так напоминающему недоступный ныне оригинал.
Её рука находит на столе, заваленном бумагой, кистями и карандашами, пластину тонкого мобильника, и пальцы сами собой ищут в списке контактов номер. Камера захватывает окно, деревянный пол мастерской и весёлых солнечных зайчиков, скачущих по нему; вновь легкая улыбка касается губ, когда фотография отображается на дисплее. Сообщение уходит, а Милка всё с той же легкой улыбкой собирает с пола кисти и карандаши, думая, что сказала бы та разноглазая немка, привыкшая к порядку. Наверняка бы отругала за бардак, впрочем, не всерьёз — она не умеет ругаться по-настоящему, жалко, далеко сейчас...
Да, она недосягаема; зато наверняка сейчас читает сообщение и улыбается. Она всегда улыбается.
Автор: Накайра
Бета: На-самом-деле-Гость
Размер: драббл, ~600 слов
Персонажи: Милка, в подтексте - Милка/Мерси
Категория: пре-фемслэш
Жанр: романс, виньетка
Рейтинг: G
Предупреждения: POV Милки, фанон Милки-художницы.
Краткое содержание:
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям.
Размещение: Запрещено без разрешения автора.
читать дальше— Здравствуй, хорошая моя, — раздается тихий шепот в комнате. Босые ноги ступают по старому паркету, заляпанному красками и истерзанному жизнью; солнечный свет мягко касается светлой кожи, и почему-то от этих ласковых лучей хочется не красться, а плясать, чтобы ноги купались в этом золотом сиянии.
Та, на кого смотрит девушка, задорно улыбается; впрочем, выражение её лица неизменно, так что вряд ли можно расценивать это как показатель. Однако же визитерша отвечает ей ласковой улыбкой и садится напротив, прямо на деревянный пол, чуть натянув на колени уютную и явно великоватую ей футболку, похоже, носимую вместо пижамы. На часах ещё семь утра; можно было бы и подольше поспать, но сила, которая вытащила Милку из постели в столь ранний час, была совершенно неодолима. Вон, фиолетовые волосы так и стоят торчком — похоже, кое-кто даже не нашёл времени на расчёску!
Прикусив губу, сидящая на полу девушка смотрит на собеседницу почти что с мольбой, но никакого ответа так и не получает, из-за чего на миг опускает лохматую голову. Но тут же вновь улыбается как ни в чем не бывало — такова уж эта художница.
— Похоже, ты тут не очень соскучилась за ночь... — на колени к Милке запрыгивает кот, и та рассеянно гладит пушистую серую шёрстку любимца, явно требующего внимания и поесть. — ну и правильно. Тут ночью хорошо, я знаю! А давай, сегодня выберемся с тобой на природу? Я порисую, а ты посмотришь... Давай? На реку! Там здорово!
Девушке кажется, что улыбка на сей раз одобрительная, и она крепче обнимает худыми руками колени. Не до конца осознавая свои действия, она подхватывает кисть с пола и вращает её в пальцах; мягкий ворс касается кожи, заставляя ее вздрогнуть, и Милка удивленно изучает кисточку в своих руках, даже близко не понимая, как она тут оказалась.
— И когда ты успела мне её дать? Я даже и не заметила... — заливистый смех увядает так же неожиданно, как и начинается, и художница внимательно смотрит на собеседницу. — Или ты мне не давала? Не помню... А, ладно, неважно!
Нахальное солнце залезает в светло-карие, шоколадные глаза, и Милка жмурится, обнимая кота и почёсывая у того за ухом. Естественно, наглое пушистое существо немедленно начинает мурлыкать — куда же без этого?
— Тихо, милый, я же разговариваю... — она совершенно отвлекается на мохнатого негодника, которому вздумалось погрызть ее ухо, и горестно вздыхает, снимая его с плеча, на котором тот уже давно восседает, как ни в чем не бывало. — Вот так, Неженка, то ли дело. Веди себя прилично, мы же не одни!
Кот только смотрит на хозяйку с тоской. Мол, странная ты, но кормишь, и ладно.... Хорошо, гладишь ещё. Ради этого твои странности, так и быть, можно потерпеть.
А внимание рассеянной девушки тем временем возвращается к собеседнице, и Милка прикусывает губу, увидев, что та просто улыбается, никак не реагируя на слова художницы. Почему-то эта отстраненность что-то болезненно задевает внутри, и, опустив кота на пол, Милка поднимается, в несколько легких шагов покрывает дистанцию между ними и протягивает руки, собираясь провести по щеке, чтобы привлечь внимание, но...
Рука натыкается на холст.
Художница застывает, непонимающим взглядом окидывая собственное творение. Девушка на картине так похожа на живую, что это обманывает даже её создателя, забывшего, что та — всего лишь плод его фантазии и кисти.
Взгляд становится более осмысленным — и разочарованным. Неженка опускается на задние лапы, тихим мяуканьем привлекая внимание хозяйки, но та лишь растерянно водит по полу босой ногой, даже не пытаясь ловить разлетевшихся по дереву солнечных зайчиков, словно потеряв всякий интерес и к замечательному утру, и к походу на речку, и к любимцу... И даже к живому портрету девушки с удивительными разноцветными глазами, так напоминающему недоступный ныне оригинал.
Её рука находит на столе, заваленном бумагой, кистями и карандашами, пластину тонкого мобильника, и пальцы сами собой ищут в списке контактов номер. Камера захватывает окно, деревянный пол мастерской и весёлых солнечных зайчиков, скачущих по нему; вновь легкая улыбка касается губ, когда фотография отображается на дисплее. Сообщение уходит, а Милка всё с той же легкой улыбкой собирает с пола кисти и карандаши, думая, что сказала бы та разноглазая немка, привыкшая к порядку. Наверняка бы отругала за бардак, впрочем, не всерьёз — она не умеет ругаться по-настоящему, жалко, далеко сейчас...
Да, она недосягаема; зато наверняка сейчас читает сообщение и улыбается. Она всегда улыбается.
@темы: Фемслэш, Драббл, Милка, Классик!АУ, Мерси, WTFC-13, Автор: Накайра, Романс, G, Фанфики