Миди с ФБ-2013 + вбоквел

[assorti-archive]

Название: Под прикрытием
Автор: Layne, Sylenth
Артер: Sylenth
Бета: Накайра, На-самом-деле-Гость
Размер: миди, ~5800 слов
Персонажи: Рафаэлло, Сникерс, Марс, Ронднуар, Натс, male!Твиксы и др.
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: конфеты и торговые марки принадлежат правообладателям.
Предупреждения: Кроссдрессинг!
Размещение: запрещено без разрешения автора
Краткое содержание: история о том, как тяжело работать, когда в коллективе мало женщин.
Примечание: на основе этого арта.

— Босс, это что?
— Приказ, Сникерс. Просто приказ и направление.
— В закрытую женскую школу?! В качестве ученицы?!
— Да, Сникерс. Работа под прикрытием с напарником, будете расследовать происшествие. За последний месяц две ученицы погибли при весьма странных обстоятельствах. Родители одной из них наняли нас разобраться в этом.
— Да какого чёрта, я не девчонка!
— Ты не представляешь, но я заметил.
Марс откинулся на спинку кресла, с трудом сохраняя каменное выражение лица. Казалось, ещё немного — и у Сникерса из ушей повалит пар.
А Сникерс же просто не знал, что сказать, только беззвучно открывал и закрывал рот, как вытащенная на берег рыба. И глаза таращил точно так же.
— Кстати, держи, маскировка, — Марс, вытащив из ящика стола объёмный пакет, кинул его Сникерсу. Тот поймал его скорее на автомате и мысленно облился холодным потом, представив, ЧТО может лежать там внутри.
— О, я вижу, вы уже выбрали того, кто возьмётся за это дело, — Ронднуар любил появляться без приглашения в самый неожиданный момент и словно из ниоткуда. Вот и сейчас он мистическим образом появился в кабинете Марса, конечно же, и не подумав известить последнего о своём прибытии заранее. Сюрприз.
— Какие люди выползли из своего кабинета, — фыркнул Марс. — Выбрали из своих кого-нибудь?
— Уже давно, — улыбка у Ронднуара была как у сытого удава.
— Кого-нибудь из своих?... — тупо переспросил Сникерс, переводя взгляд с одного на другого. — Что? Что вообще тут происходит?!
Марс укоризненно покачал головой:
— А я ведь тебе говорил, что на дело пойдёшь с напарником.
— Родители второй девочки обратились в наше агентство, — промурлыкал Ронд, устроившись в кресле с таким видом, будто это был трон, а не кресло. — И мы с Марсом решили скооперироваться на этот раз. Так что один из наших и один из ваших.
— Да какого хрена?! Я не хочу! — оскорблённо взвыл Сникерс. Впрочем, его никто не слушал. Более того, его просто выставили в коридор прямо на середине предложения, потому что кому-то нужно было обсудить детально планируемую операцию с глазу на глаз.
— Чтоб вы жопой на кактус сели оба, — высказал Сникерс двери, захлопнувшейся прямо перед его носом. Кажется, даже та ехидно усмехнулась в ответ, и Сникерс, сплюнув, ураганом помчался вперёд по коридору. Ему было необходимо выговориться прямо сейчас, и только у одного человека доставало терпения слушать излияния его, сникерсовой, мятежной души. Не то, чтобы кто-то этого несчастного спрашивал, конечно.

***

— Нааатс... Ну, Натс!
— Чего тебе? — Натс даже не соизволил оторвать взгляд от мониторов, бодро стуча по клавиатуре.
— Натс! Какого хрена иду я, а не ты?!
— Я должен координировать ваши действия отсюда, приказ босса, — Натс невозмутимо поправил очки, даже не пытаясь скрыть усмешку.
— Ну почему я?.. Натс!
— Ну не босс же пойдёт, в самом-то деле, что ты как маленький.
— У нас есть Твиксы!
— По одному они никогда не ходят, а двоих отправлять сразу... Знаешь, их будет слишком много, да и школу мне уже заранее жалко.
— У нас есть Несквик! Из него выйдет прекрасная школьница!
— Которая будет висеть на люстре. Прекрасная, да. Да её в первый же день заберут в наркологический диспансер и больше оттуда не выпустят. И правильно сделают, кстати.
— НАТС, ЯНЕБУДУЭТОНОСИТЬ!!!
Тут Натс таки оторвался от мониторов и соизволил посмотреть на Сникерса. Тот с перекошенным лицом тряс ни в чём не повинную юбку, будто это была как минимум ядовитая змея. И чем она ему не нравится? Милая школьная юбочка, клетчатая, в складочку. Ну подумаешь, розовая... Розовый — почти красный, в конце концов.
— По-моему, тебе пойдёт. Может, наконец отучишься таскать по карманам гранаты, лифчики стриптизёрш и очередной косяк от Несквика.
— НАТС! НАТС, ТУТ НЕТ КАРМАНОВ!
— Ноги побрить не забудь, — невозмутимо припечатал тот и снова уткнулся в компьютер, надев наушники поплотнее. Завывания Сникерса на заднем плане, ставшие в два раза громче, даже почти вписывались в такт музыки.

***

Сникерс смеялся. Нет, не так. Сникерс ржал как лошадь, колотя себя ладонью по колену и согнувшись в три погибели.
— Ты бы не наклонялся так сильно, ты не забывай, что ты теперь в юбке, а не в джинсах, — сдержанно посоветовал Рафаэлло, почти сдерживая нервные подёргивания глаза и сжимая ручку портфеля так сильно, что та грозила вот-вот лопнуть. А второй рукой попытался натянуть свою юбку пониже. В ней было... Некомфортно.
— А тебе идет! Вооот, я всегда говорил, что ты баба бабой! Из тебя такая тёлка, что я бы вдул! Вот бы ещё сиськи, конечно...
Сникерс наконец-то разогнулся и сейчас вытирал выступившие от смеха на глазах слёзы.
— Зато ты, вижу, ответственно подошёл к заданию.
Рафаэлло скептически посмотрел на две выразительные округлости на сникерсовой груди, которых там по причине гендерной принадлежности не должно было быть. По идее. Тем не менее, округлости уверенно выпирали и тянули размер эдак на третий.
— Да ничего ты не понимаешь! Ты гляди, какие буфера!
Сникерс покрутился перед ним, белая блузка на груди натянулась ещё сильнее, приоткрывая в разрезе между пуговиц край лифчика. Ярко-синего.
— Мда, — выразил свои самые цензурные мысли по этому поводу Рафаэлло.
— И это всё? Я полчаса вату туда запихивал, форму придавал, а всё, что ты можешь сказать — это «мда»?! Раф, ты козёл и ничего не понимаешь в женской красоте. И сиськах. Словом, ты гей!
Высказав это самое, по его мнению, страшное оскорбление, Сникерс, перехватив сумку покрепче, широким шагом отправился к школе, гордо вздёрнув нос.
Раф тяжело вздохнул, снова попытался натянуть свою юбку пониже и пошёл следом, вопрошая небеса, за какие такие прегрешения в этой жизни ему достался такой напарник, такая миссия и... Чёрт бы побрал этот ветер!

***
— Рааааф. Раф, нет, ну ты представь только!
Рафаэлло остервенело тёр тряпкой парту и старательно не замечал восседающего на соседней столешнице Сникерса, который чуть ли слюной не капал, устремив замаслившийся взгляд в потолок. Ещё хуже Несквика, увидевшего новый косяк, честное слово.
— Там столько будет девочек! И все в нижнем белье, переодеваются, ооо... И даже та чёрненькая из нашего класса, у неё же такие... Такая... Фигура! О-хо-хо, развитые нынче школьницы пошли...
Раф укоризненно посмотрел на него, рефлекторно одёрнул свою юбку и продолжил протирать парту, невольно спрашивая себя, почему во время дежурства после уроков, когда убирать класс должны двое, убирается только один, а второй пускает слюни и плавает на облачках в нирване. Стоило бы, конечно, лучше задать этот вопрос Сникерсу, но в вопросах уборки от того явно больше вреда, чем пользы. Как и во всём остальном, как иногда казалось Рафу.
— Тебе, вообще-то, тоже надо будет переодеваться, если ты туда войдёшь. А если ты будешь пялиться на девчонок со стекающей изо рта слюной, то в лучшем случае окажешься в кабинете психолога, а в худшем — вылетишь отсюда к чёрту. И вся наша конспирация полетит кролику под хвост.
— Да тьфу на тебя! — Сникерс подобрал слюну и кинулся тряпкой в Рафа, спрыгнув со стола. — Вот в этом весь ты, всегда рад кайф обломать!
Потом он вдруг резко заткнулся, смерил Рафаэлло странным взглядом, скривился как от лимона, и принялся ожесточённо натирать парту, на которой сидел минуту назад.
— Только ты передо мной не переодевайся! А то я импотентом от такого ужаса стану. На всю жизнь!
Раф в ответ на это просто молча закрыл лицо ладонью.

***

— Бляяя, я не могу, жарко-то как...
Сникерс Страдал и Маялся, и безуспешно пытался использовать вместо веера тетрадку. Что, конечно, особого эффекта не имело.
— Сам виноват, — мстительно заметил Раф. — Тебя никто не просил... Так входить в образ. Где, чёрт возьми, ты вообще его взял?
— Где-где... Лучше тебе не знать, нежный ты наш.
— Ты прав. Даже знать не хочу...
— Козёл ты! Коза, точнее, — Сникерс, помучившись ещё немного, плюнул и стал стягивать с себя блузку. Через голову и не расстёгивая пуговиц.
— Ты что делаешь?
— Сниму это безобразие! Не могу уже, мне жарко!
— Знаешь, если ты в первый день ходил с третьим размером...
— Четвёртым! У Баунти был четвертый размер в выпускном классе!
Рафаэлло аж замолчал и уставился на Сникерса. Тот же подобрался и принял невозмутимый вид, будто он тут вообще ни при чем, степенно обмахиваясь тетрадкой.
— ...ладно, с четвертым размером... Чёрт, Сникерс, ты извращенец... Короче, если ты придёшь после такого вообще без какого-либо намёка на грудь, это будет выглядеть странно.
Если бы Сникерс умел прожигать взглядом, Раф бы уже давно не ухмылялся, а лежал кучкой пепла на полу.

***

— Раф, у нас завтра физ-ра! — трагичным голосом возвестил Сникерс, пинком распахнув дверь в выделенную им двоим комнату в школьном общежитии.
— Да, я знаю, — Раф пожал плечами, продолжая гладить юбку.
— Нет, ты не понял! У нас же физкультура! Там придётся раздеваться, и все поймут, что я парень! Марс меня убьёт! Нет, сначала я сам умру от такого позора, а потом он меня раскопает и убьёт ещё раз!
— Раньше надо было думать, — Раф лишь пожал плечами, разглаживая складки на ненавистной юбке. Впрочем, он к ней уже почти привык.
— А ты-то чего такой спокойный?! Тебе-то тоже раздеваться надо будет! — Сникерс в порыве чувств швырнул сумку в угол и с размаху плюхнулся на кровать, как всегда широко расставив ноги. Раф, не поворачивая головы, привычно пнул его в щиколотку. Тот ойкнул, обиженно на него посмотрел и сдвинул колени.
— А я не пойду на физкультуру, — убедившись, что Сникерс сидит как надо, а не сверкает синими мужскими трусами из-под коротенькой юбочки, Раф удовлетворённо кивнул, вернувшись к своему занятию.
— То есть как это не пойдёшь?! — Сникерс аж подпрыгнул на кровати. — Ты куда уже намылился?!
— Я тяжело болен, — пояснил Рафаэлло с довольной улыбкой, аккуратно повесив юбку на плечики.
— Чем это? — Сникерс аж сдулся, удивлённо разглядывая напарника и явно ища какие-нибудь признаки недомогания.
— Тебе весь список перечислить? — Раф отставил утюг в сторону и вынул из болтающейся рядом сумки угрожающей толщины папку. — Вот.
— Это что? — Сникерс с сомнением уставился на эту кипу листов. По самым скромным прикидкам, тянуло если не на всю Большую Советскую Энциклопедию, то на две трети уж точно.
— Это я сделал копию карточки Тик Така, всё равно мы с ним похожи.
— Что-то она жирная...
— Ну, это только треть. Думаю, хватит, чтобы они прониклись, — задумчиво протянул Раф, листая этот бумажный ужас.
Сникерс поперхнулся. Удивление в его глазах сменилось священным ужасом.
— Т-треть?!
— Угу.
— Да как ты жив-то тогда до сих пор?!
— Сам удивляюсь, — задумчиво протянул Раф, взвесив папочку в руке. — Ну зато, с такими болезнями меня ни на одну физкультуру не пустят, — довольно улыбнулся он и снова взялся за утюг, спрятав талмуд обратно в сумку.
— Везёт тебе... — Сникерс проводил карточку завистливым взглядом. — Слушай! А может, ты поделишься? Ну, отрежешь мне половинку? С ближними своими надо делиться!
— Тебе-то? Ты ж каждый день скачешь по корпусу, как ужаленный, и после этого ты тяжелобольной? Да тебе не поверит же никто.
Сникерс с тяжелым вздохом уронил голову на грудь. Посидел, покачавшись из стороны в сторону и вдруг подпрыгнул, осенённый идеей.
— О, есть мысль! — с этими словами он унёсся на кухню со скоростью звука, подозрительно бодро загремев там кастрюльками.
— Мне уже страшно... — протянул Раф и, не выдержав, заглянул туда. — Ты что делаешь?
— Натс всегда жаловался, что мою еду жрать невозможно! — радостно сообщил ему Сникерс, гремя дверцами шкафчиков. — Если я специально намешаю какую-нибудь бурду, а не постараюсь приготовить нормальную, то я отравлюсь и не пойду ни на какую физкультуру!
— Никогда не сомневался в твоей... гениальности, — со скептицизмом заметил Рафаэлло и, покачав головой, вернулся к гладильной доске. — Только кухню не разгроми.

***

— Знаешь, по-моему, оно моргает... — протянул Рафаэлло, подозрительно глядя на побулькивающую в стакане бурду. Он мог бы поклясться, что бурда смотрела на него ответ. И умоляла добить.
— Да иди ты! — Сникерс отмахнулся от него, как от галлюциногенного кролика и, схватив стакан, осушил его в два больших глотка. После чего замер, прислушиваясь к своим ощущениям.
На несколько минут на кухне воцарилась гробовая тишина. Рафаэлло с возрастающим беспокойством наблюдал, как на лице Сникерса проявляется выражение некого мистического прозрения, будто бы ему только что открылась тайна Вселенной. А потом он рухнул на пол как подкошенный.
— Чёрт, Сникерс, ты жив там?! — перепугался Раф, подскочив к пострадавшему и опасливо понюхав стакан. Боже, Сникерс туда что, свои носки отжал?..
— Ух... Крепка советская власть, — хрипло выдавил незадачливый повар-любитель, с трудом поднявшись и бешено вращая глазами. Впрочем, за исключением бледного вида и стоящих торчком косичек, он выглядел вполне нормально.
— Ну что живот? Не болит? — поуспокоившись, уточнил Раф, внимательно разглядывая напарника. Тот сосредоточенно нахмурился. Помолчал пару минут. На его лице застыло выражение вселенской обиды и разочарования. Конфетку у ребёнка отобрали, не иначе.
Раф, поняв, что кина не будет, фыркнул и вышел из кухни.
— У тебя желудок как у крокодила. Переварит всё.
— Да ну, не может быть! Ну сейчас-сейчас, должно подействовать! Вот сейчас! Ещё немного...

***

Три часа спустя Сникерс чуть ли не по потолку бегал, размахивая руками, и выглядел даже здоровее обычного.
— Не может быть! Не может быть, чтобы не сработало!
— Хватит уже прыгать, сядь и успокойся, — Раф, лёжа на постели, даже глаза открывать не стал, так это мельтешение уже достало.
— Оно не помогло! — в голосе Сникерса прорезались панические нотки. — Не помогло! А я старался! А уже поздний вечер! Ааа, я не хочу, не пойду никуда, нет!
— Придумай ещё что-нибудь, — посоветовал Рафаэлло. — И перестань уже так орать...
— Да ну... О! Я знаю! Ты сломаешь мне ногу! — Сникерс, прекратив мельтешить, замер и хлопнул в ладоши. — Гениально же!
— Не гениально. Не буду я ломать тебе ногу.
— Ну и хрен с тобой, сам тогда себе сломаю. Эка трудность!
— И как ты задание тогда выполнять будешь? — ехидно осведомился Раф. — Из медпункта?
— Тогда я буду симулировать перелом!
Раф молча закрыл ладонью лицо. Иногда логика Сникерса его поражала больше обычного.

***

— Эт-то ещё что такое? Это, блядь, что за хуйня?!
Сникерс держал в руках розовый конвертик и смотрел на него с суеверным ужасом.
— Любовное письмо, я полагаю, — Рафу это зрелище доставляло просто ни с чем не сравнимое удовольствие. — С сердечком. От поклонника. Ооо, Сникки, дорогая, это так мило!
— Блядь, — сказала Сникки. И подпрыгнула. — От какого ещё поклонника?!
— От самого обыкновенного, я полагаю. Ну хватит уже смотреть на это как на восьмое чудо света, открывай! Интересно же, что там...
— Не хочу! — завопил Сникерс, брезгливо держа конвертик от себя подальше, на вытянутой руке, двумя пальцами.
— Ну, тогда я сам открою, — потянулся к нему Раф.
— Нет!
Сникерс, на всякий случай отпрыгнув подальше, осторожно распечатал конвертик и вынул оттуда листок бумаги с одним-единственным предложением.
«Давай встретимся в пять вечера на крыше школы».
— Поздравляю, — как с можно более серьёзной и торжественной интонацией сказал Раф, положив руку на плечо Сникерса. — У тебя появился ухажёр, почерк явно мужской. Четвёртый размер Баунти возымел свой эффект.
— Раф, это пиздец, я не баба! — Сникерс от возмущения, кажется, был готов стартовать в стратосферу прямо с места.
— Ну он-то об этом не знает, — пожал плечами Раф, разглядывая письмо. Странно, но почерк казался ему смутно знакомым.
— Раф, я его убью! Кастрирую нахрен!
— Сникерс, нельзя. Ты же явно будешь бить не как девчонка и выдашь все свои профессиональные навыки.
— Блядь! Да что же делать-то?!
— Ты так смущаешься от этой невинной открытки, будто это не ты зажигаешь по ночным клубам и лезешь к стриптизёршам...
— Я не смущаюсь, я бешусь! И это совершенно другое!
— Ну правильно, сейчас-то гораздо цивильней. Тебе просто послали приглашение на крышу школы и в детское время. Культурно. А не стали зажимать по углам, лапать за грудь и что ты там сам обычно делаешь...
— Заткнись, скотина! Я его сброшу с этой самой крыши!
— Лучше не буянь, а просто приди и поговори с человеком. Нормально и цивилизовано. И всё будет хорошо.
Сникерс от души приложился лбом о стену, смяв письмо в кулаке. А потом открыл глаза и подпрыгнул.
— Я знаю! Ты пойдёшь со мной!
— Зачем? — Раф, округлив глаза, уставился на напарника. Потом ехидно улыбнулся. — Или что, ты совсем одевчачился? Они тоже везде парочками ходят.
— Нет! Я скажу, что мы лесбиянки, и пусть отсекается.
Сникерс аж сиял от этой пришедшей ему в голову, без сомнения, гениальной идеи. А Раф последовал примеру напарника и стукнулся головой о стену.

***

— Б-босс?!
Стук от упавшей челюсти Сникерса наверняка был слышен даже на другом континенте.
— А что, не ждал? — усмехнулся Марс, выпустив облако дыма и с удовольствием глядя на удивлённых агентов. Ну да, где ещё такой бесплатный цирк найдёшь. Чёрт, надо было всё-таки взять камеру и наплевать на солидность.
— А... А... А... — Сникерса, кажется, немного заело. — А где мой ухажёр?!
— Это я тебе письмо написал, надо же было вызвать, не вызывая подозрений, — невозмутимо ответил Марс, перекатив сигарету в другой угол рта. Перекошенное лицо Сникерса прямо-таки просилось в рамочку и на стену.
— Босс, ты... Вы козёл!
— То-то мне почерк знакомым показался, — пробормотал себе под нос Раф, который, кажется, был совсем не удивлён. — А зачем вы нас вызвали? — уже громче спросил он у Марса.
— Держите аппаратуру, — хмыкнул Марс, сунув Рафу (Сникерс пока пребывал в шоке) небольшую сумку. — Разведывайте дальше. И да, Сникерс, милый лифчик. Обязательно передам Баунти, что её бельё пришлось тебе по душе. А то она, бедняжка, понять не может, куда оно пропадает...
Сникерс пошёл красными пятнами. То ли от злости, то ли от смущения, то ли и от того, и от другого одновременно.
Раф закашлялся, старательно скрывая смех, а Марс прогулочным шагом направился к выходу с крыши.

***

— Босс, у нас проблемы.
— Что ещё случилось, Натс?
— Родителей Сникерса вызывают в школу. Он хулиганил, — Натс положил перед начальником на стол уведомление из школы.
— Какой сюрприз, — Марс закурил, просматривая бумажку. Задумчиво выпустил облако дыма и уставился на Натса.
— Родители, значит? А Баунти у нас в отпуске. А Линдт на задании. Хммм...
Натс покрылся холодным потом.
— Босс, нет, — Натс аж попятился, вцепившись в свою папочку, как в спасительную соломинку. — Я... Мне... Координировать действия нужно, я не могу! Работы тьма...
— Хммм...
— Босс, а давайте мы пойдём! — в кабинет ввалились Твиксы.
— Что, сразу двое? — поднял бровь Марс, отвлекшись от своей первой жертвы. Жертва мысленно выдохнула и перекрестилась. — И вы опять подслушивали?
— Ну мы же не можем пропустить Сникерса в юбке! — с предвкушающей ухмылкой уставился на него старший Твикс.
— Это ж почти как трезвый Несквик, небывалое зрелище! — добавил младший, скопировав улыбку брата.
— Да у меня гарем, — ухмыльнулся Марс, откидываясь на спинку кресла. — Целых две жены. Одинаковых притом.
— Не волнуйтесь, босс, мы меняться будем! Тихо и незаметно, всё будет в шоколаде, — в два голоса заверили его кандидаты в жёны.
— Ну ладно, — пожал плечами Марс, смутно подозревая, что ещё об этом пожалеет.
И как всегда, предчувствие его не обмануло.

***

— Это ещё что за... Такое? — с нервно дёргающимся глазом Марс смотрел на свою новоявленную «жену».
— Как что? Мы ждём ребёночка, милый, — промурлыкал Твикс, гладя себя по животу. Который тянул месяц эдак на седьмой. — А может, даже целый выводок маленьких Марсят. Кто его знает!
Марс неожиданно почувствовал иррациональное желание забраться под стол и не вылезать оттуда, пока всё не кончится.
— Бл... ин, — прокомментировал ситуацию вежливый Натс, переводя взгляд с одного ухмыляющегося «беременного» Твикса на другого, пока ещё в своей обычной одежде, не в платье и без живота, зато с сумкой, в которой наверняка всё это и лежало.
— У меня абсолютно нет вкуса, и в женщинах я тоже явно не разбираюсь, — после долгого молчания вынес вердикт Марс и, обречённо покачав головой, направился к машине. Что ж, нужно пережить всего лишь два часа позора, подумаешь...
— Босс, а мы ведь и нашу ручку с камерой взяли! — Твиксы поскакали за ним, помахав на прощание остающемуся в офисе Натсу. — Пофотаем Сникки на память! Будете любоваться на досуге и вспоминать нашу прелестную дочку. В бумажник вставите и в рамочку на стол!
— Всенепременно, — фыркнул счастливый муж и отец, заводя машину.

***

— Доченька, дорогая моя, ну как ты тут? — Твикс радостно сгрёб в объятия совершенно обалдевшего Сникерса. На заднем плане тихо обтекал Раф, которого потащили встречать «родителей» за компанию. — Совсем отощала бедненькая, исхудала, за собой не смотришь, на голове колтун, вот говорила же я, что нельзя отрывать её от семьи и отдавать в эту школу! — горестно причитал Твикс, обнимая «дочурку», а затем вынул из недр своей бездонной сумки расческу и принялся увлечённо драть деточке волосы. «Дочурка» изображала соляной столб, вытаращив глаза. Раф изображал соляной столб просто за компанию и из солидарности, наблюдая за этими семейными нежностями. Марс, потихоньку вытащив у «жены» ручку, фотографировал Рафа. Будет продавать эти фотографии Ронду по десять баксов за штуку. А нет, лучше по пятьдесят, в таких вопросах Ронда цена не остановит. Интересно, а за сотню возьмёт?
— Ну, как ты тут, хорошо ли питаешься? Ой, что-то ты бледная какая-то... Ты не плакала, нет? Может, тебя обидел кто? Ох, Сникки, дорогая, мне та-а-ак тебя не хватает, ты бы знала, так тоскливо по вечерам, сижу одна, любимый на работе, никому я не нужна, и малыш никому не нужен, одна ты была моей радостью...
— Твикс, я тебя урою и закопаю, — полузадушено прохрипел Сникерс, которого любящая мамочка с поистине стальной хваткой тащила в кабинет директора. За ними шёл Марс с привычно невозмутимым выражением лица, будто бы наблюдал такие сцены каждое утро за завтраком и два раза после обеда.
— Добрый вечер, добро пожаловать, пожалуйста, присаживайтесь, — директор был сама любезность, к тому же тут беременная женщина, надо поухаживать. Впрочем, надолго его не хватило, и начал он сразу с места в карьер.
— Понимаете, ваша дочь — настоящая хулиганка. Вчера она играла в футбол и разбила окно, это стало последней каплей. Я уже не говорю о вызывающем поведении! — всплеснул он руками. — Ну какая девочка будет себя так вести и так безобразно сидеть!
Сникерс вздрогнул и сдвинул ноги, прижав коленки друг другу. Ну вот, опять забыл.
— Ох, ну что вы, моя дочка-лапушка совсем не такая, — запричитала «мама» Сникерса, обеспокоенно приложив ладонь к щеке. — Она хорошая, ласковая, послушная девочка, отрада для меня. Она в жизни и мухи не обидит! Вы знаете, она у меня такая заботливая, такая ласковая, такая нежная. Ну золото просто, а не дочь, дорогой, подтверди! — Твикс ткнул локтём Марса в бок, на что тот степенно кивнул и произнёс глубокомысленное:
— Мгм.
— Вот, видите! — всплеснул руками Твикс. — Вы наверняка что-то перепутали! Наша дочечка ну никак не могла разбить окно! В конце концов играть в футбол — это совершенно не женское занятие, — скромно расправил он складочки на платье. — А девочка наша — настоящая леди!
У Сникерса от злости в глазах потемнело — он потом и сам не понял, как не подскочил и не забил Твикса на месте его же стулом.
— Но послушайте, — директору наконец-то удалось вклиниться в этот словесный поток. — Это чистая правда! Извините, но ваша дочь отпетая хулиганка! Она сломала замок на двери учительской! Да и не просто сломала, а взломала, как заправский вор-домушник!
— Моя Сникки никогда бы ничего подобного не сделала! — всплеснула руками «мамочка». — Вы что! Какое вскрытие замков? Да ну не может быть такого!
Сидящий рядом Марс тихо фыркнул. Да уж, куда Сникерсу до вскрытия замков, он бы просто вынес дверь, да и все дела.
— Но...
— Ох, простите, мне надо выйти, а вы не подскажете, где здесь туалет?
— По коридору прямо и налево.
— Ох, спасибо большое, я быстро, — Твикс, обворожительно улыбнувшись, выскользнула за дверь, придерживая живот. «Сникки» мысленно пожелала ей утопиться в туалете. Но к его большому сожалению, через пять минут с не менее обворожительной улыбкой от уха до уха Твикс вернулся и сел в кресло. Сникерс был готов спорить на собственную руку, что это был уже второй близнец, пусть на вид они и были совершенно неотличимы.
В течение всего часа, сколько длилась эта беседа, «жёнушка» раз пятнадцать успела сбегать в туалет и каждый раз возвращалась с широченной улыбкой. А когда не бегала, то расхваливала «лапочку-дочку» на все лады, просто задавив несчастного директора морально. Тот под конец уже и рад был от них избавиться, и даже чек на возмещение ущерба не стал просить, лишь бы эта чокнутая мамаша ушла туда, откуда и пришла!

***

— Ну что, может, расскажете о себе поподробнее? Вы же новенькие, мы ничего о вас не знаем.
Девочки придвинулись ближе, с интересом глядя на Рафа и Сникерса. А последний в это время пребывал в нирване. На этих традиционных воскресных посиделках в кафе девчонки не стеснялись, вели себя более раскрепощённо, чем школе. И даже могли расстегнуть больше пуговиц блузки, чем обычно. Сникерс млел и чувствовал себя в Раю.
Раф, покосившись на него, обворожительно улыбнулся девочкам и промурлыкал:
— Ну, у меня-то нет, а вот у Сникки есть кое-кто. Они уже давно вместе. Такая любовь у них, прямо страшное дело, — заговорщицки прошептал он, подмигнув.
— Ах, какая прелесть! Сникки, ну Сникки, расскажи подробнее!
— А? Что? — Сникерс выпал наконец из своей блаженной задумчивости, растерянно переведя взгляд с блузок на лица одноклассниц. — Чего?
— Расскажи про своего парня!
— Какого еще парня? — не понял Сникерс.
— Ну, парня! С которым ты встречаешься!
Сникерс лишь хлопнул глазами.
— Она просто стесняется, — отмахнулся Раф, улыбаясь, и приобнял Сникерса за плечи. — А так каждый день, Натс то, Натс это... Так скучает, ни дня без него не может, все уши мне уже прожужжала.
— О, так его зовут Натс? Боже мой, какая прелесть! Сникки, ну расскажи про него побольше! Как он выглядит? Давно вы вместе? Целовались?
Сникерс ошарашенно смотрел перед собой, явно пытаясь в уме приплюсовать к себе Натса и не получить при этом катастрофу. С математикой, впрочем, у него всегда было плохо. Конфликт систем, установка невозможна, как выразился бы пресловутый Натс.
— Ой, да что про него рассказывать, зануда страшная, но такая любовь, — подмигнул одноклассницам Рафаэлло. Те явно приняли шок Сникерса за смущение, и только больше заинтересовались этим загадочным парнем и их отношениями.
— О! А вы уже занимались этим?
— Ч-чем? — скорее на автомате выдавил Сникерс, вращая глазами.
— Ну ЭТИМ! —девчонки синхронно сделали страшные глаза и придвинулись ближе, склонившись над столом. Сникерс наоборот отодвинулся подальше. Сглотнул. А потом до него дошло...
— НЕЕЕЕЕТ! НИ ЗА ЧТО! ДА ВЫ ВСЕ С УМА СОШЛИ, ЧТО ЛИ?!
Бедный Сникерс подскочил и вылетел за дверь, с трудом удержавшись от того, чтобы не перевернуть стол на прощание. А то и ещё чего похуже. Ему ведь только что нанесли моральную травму на всю жизнь!
Раф же философски вздохнул, невозмутимо отправив в рот ложечку мороженого:
— Что поделать, она такая стеснительная...

***

— К-как бал? Какой бал? Какой, блядь, открытый вечер?!
Сникерс с грохотом осел на стул. Погнутая ножка, не выдержав падения на себя семидесяти с лишним килограммов, подломилась, и Сникерс с не меньшим грохотом рухнул на пол, сверкнув в воздухе голыми бёдрами.
Раф смиренно закрыл ладонью лицо, подумав, что давно уже пора её приклеить.
— И что, всем быть обязательно?
— Конечно! — сообщила им сияющая староста. — Всем обязательно! И с парой! В общем, мы вас ждём.
С этими словами она убежала нести благую весть дальше. А Раф медленно опустился на пол рядом со Сникерсом.
— Это... плохо.
— Это? Это пиздец, а не просто плохо!
Сникерс отпихнул стул-инвалид в сторону и сел нормально. Ну то есть нормально для себя-парня, но никак не нормально для себя-девушки.
— Ну... У тебя, по крайней мере, парень есть... Уже, — с усмешкой заметил Раф.
— Что?! Это ты про Натса?! Раф, ты козёл! Мало я тебе тогда врезал, так я ещё добавлю! Я тебя урою! И его урою! Он мне не парень! И вообще я с ним никуда не пойду! И это ты сам придумал, ты сам, если что, и будешь ему всё объяснять! — взвыл Сникерс, со смаком приложившись лбом о ножку парты. — Я не хочууу... И вообще, да ну какого чёрта?! Я НЕ ГЕЙ! И это же зануда Натс, ну какое тут... — Сникерс смачно сплюнул на пол. Раф едва подавил уже выработавшийся инстинкт дежурного схватить тряпку и подтереть. Сникерса, тем временем, в очередной раз осенило — его пытливый ум придумал выход и из этой непростой ситуации.
— О, знаю! Скажу, что он в аварию попал и умер. Или не, во, что его поезд переехал, да. И самолёт потом сверху упал ещё, для надёжности! Взрыв и всё, сразу хач. А я в трауре. Научусь лить слёзы на публику... То есть куплю себе искусственные слёзы, буду рыдать в три ручья, и пусть хоть какая-нибудь дрянь попробует меня хоть куда-нибудь вытащить! У меня горе! Потому что с этим козлом я никуда не пойду, и уж тем более в таком виде!
— Ну ладно тебе, я же уже извинился, — вздохнул Раф. — Пошутил просто. Кто же знал, что это всё так обернётся...
— Всё равно ты козёл, — буркнул обиженный Сник, а потом расплылся в хитрющей улыбке. Раф на всякий случай отодвинулся подальше, с подозрением глядя на него.
— А без пары-то туда не пускают, — пропел Сникерс, коварно скалясь. — Значит, тебе тоже кто-то нужен!
— Никто мне не нужен! Я туда не пойду!
— Нужен-нужен! Я знаю, возьмёшь Ронда. Он будет дико рад.
Раф лишь поднял брови.
— Что? Ты кем меня выставить хочешь? Он в два раза старше меня, а уж если учесть, что я сейчас школьница несовершеннолетняя... Да его же в тюрьму прямо из зала заберут!
— Тогда Роше.
— Он недалеко от Ронда ушёл! Он тоже старый!
— Бери Несквика! Дарю, — щедро махнул рукой Сникерс, едва не заехав Рафу по лбу. Специально ведь, наверняка.
— Сникерс, ты издеваешься?
— Нет, я считаю, вы будете прекрасной парой. Не менее прекрасной, чем я с Натсом.
— Точно издеваешься.
— Нет! Издевался бы я, если бы предложил нацепить на тебя маленькое чёрное...
Тут Сникерс резко замолчал и круглыми глазами уставился на Рафа. Глаза последнего округлились не меньше.
— Платье... — упавшим голосом закончил Сникерс.
— Бал... — глухо протянул Раф.
— ЭТО ПИЗДЕЦ!
— Так. Нет. Сейчас всё уладим, — пробормотал Раф и потянулся за телефоном. — Ронд. Ронд, у нас вечер!
В трубке раздался ехидный голос Ронднуара:
— Да, спасибо за сообщение, но у меня есть часы, и я прекрасно вижу, что уже вечер.
— Нет, ты не понял, у нас открытый вечер! Бал! И все должны быть при параде и с парой!
— Ооо, — Раф, даже не видя Ронда, сразу понял, как тот замаслился, услышав это. — И когда там у вас это мероприятие?..
— Ты не будешь моей парой! Ты слишком старый! — категорично заявил Раф. — Лучше подумай о том, что, если я туда пойду, меня сразу раскроют. Вечернее платье — это не юбка и не рубашка! А уж если я брюки надену, то вообще всё сразу будет ясно...
— Ну, платья разные бывают, — промурлыкал Нуар. — Не переживай, я обо всём позабочусь, золотце.
— Нет, я не хочу, чтобы ты об этом заботился, — замотал головой Раф, покрывшись холодным потом. — Я хочу ужать наш график. Давай-ка перестроим так, чтобы я...
— Не я, а мы! — встрял развесивший уши Сникерс, пихнув Рафа локтём в бок. — ...чтобы мы освободились раньше выходных.
Трубка надолго замолчала. Рафаэлло прямо-таки чувствовал излучаемое ей недовольство и на всякий случай убрал телефон подальше от уха.
— Ронд?
— А вы уверены, что со всем успеете разобраться за это время? — наконец осведомился Ронднуар, зашуршав какими-то бумажками.
— Уверены, — отрезал Раф.
— А что же тогда сразу дату пораньше не назначили? — вкрадчиво спросил Ронд. — К юбочкам привязались?
Раф поджал губы и дёрнул глазом.
— Возникли... Непредвиденные обстоятельства.
— Ну ладно, так и быть. Я поговорю с Марсом, а вы работайте, — смилостивился Ронд. — Чтобы всё было идеально. Сам проверю.
Раф кивнул, забыв, что собеседник его не видит, и бросил трубку. Встретил взгляд Сникерса, и впервые за всё время знакомства между ними возникло полное и абсолютное понимание и солидарность. Как между конфетой и фантиком. Шоколадкой и начинкой. Несквиком и кактусом. Диролом и Тик Таком. Потому что оба были готовы поймать хоть сотню кровожадных маньяков, но вот идти на школьный бал было выше их сил.

***

— Сникерс! Сникерс, я не думаю, что это хорошая идея, — свистящим шёпотом сообщил Раф. — Даже более того, это ОЧЕНЬ плохая идея!
— Предложи другую, — раздражённо цыкнул Сникерс, зашевелившись. Кусты над его головой затряслись, и на плечо шлёпнулась гусеница. Жирная и волосатая. Сникерсу она чем-то вдруг напомнила Ронда. Тот бы, умей обращаться в насекомых, точно не упустил момент посмотреть на такого Рафа.
— Я предлагал! — всё тем же шёпотом возмутился Рафаэлло, чувствуя, как против воли начинает дёргаться веко. Станет скоро как Дирол, с такой-то работой...
— Да на твою идею бы ни один маньяк не клюнул!
— Зато на твою клюнет, да?
— Конечно! Ну кто устоит перед миленькой школьницей ночью, одной и с мороженым? — ехидно усмехнулся Сникерс.
Рафаэлло едва не швырнул это мороженое ему в лицо. Жаль, кусты обзор закрывали. Мороженое, к слову, уже растаяло и теперь стекало по пальцам. Съесть бы его, конечно, но кусок в горло не лез.
А тем временем за поворотом послышались чьи-то шаги. Раф испуганно сглотнул, на автомате одёрнув юбку пониже.
Да, они выследили маньяка, но точной уверенности у них не было. Надо было проверить. Убедиться. Только вот Раф так и не смог понять, почему убеждаться в этом должен он, а не Сникерс с четвёртым размером Баунти.

Цокот каблучков приближался. И на аллее скоро появилась мисс Барбарис. Школьный психолог, а по совместительству и предполагаемый школьный маньяк. Осталось вот только найти доказательства, а ещё лучше — поймать с поличным.
— Опасно молодой девушке разгуливать ночью одной, — промурлыкала мисс, приблизившись к Рафу и приобняв его за талию. Гусеница на плече Сникерса недовольно заворочалась. А тот нетерпеливо смахнул её и подвинул камеру, чтобы было лучше видно.
— Тут же школа, что тут может быть страшного? — Раф умело прикинулся глупенькой. Просто прелесть какая дурочка. Мисс, похоже, это тоже оценила. В разрезе юбки на её бедре блеснул острый нож.
— О, как вы, моя дорогая, ошибаетесь, — Барбарис погладила Рафа по плечу, отчего его едва не передёрнуло. — Кстати, я вас ни разу не видела на моих приёмах, не хотели бы открыть мне душу?..
Вот, значит, как, открой душу, расплатись телом. Ну что ж, она сама будет расплачиваться за свои преступления в тюрьме.

***
— Знаешь, — протянул Сникерс, сидя под дверью ванной с ноутбуком и задумчиво щелкая кнопкой перемотки. — Думаю, эту запись не надо показывать Ронду. Или, наоборот, у тебя тут вот так юбка задирается на пятой минуте...
— Да пошёл ты! — рявкнул из душа Рафаэлло, остервенело натирая себя мочалкой. — Это всё твоя дурная идея была!
— Зато сработало же, — довольно усмехнулся Сникерс. — И вообще всё честно, я вскрывал учительскую и крал документы, а ты приманивал маньяка.
Раф раздражённо фыркнул и выкрутил кран посильнее. Эта сумасшедшая действительно собиралась его изрезать. И, возможно, изрезала бы, если бы не наткнулась на нечто неожиданное, когда полезла под юбку...
Да, пожалуй, действительно не стоило бы показывать Ронду эту запись. Только ведь улика же. Ох, придётся долго ему объяснять, почему его лапала какая-то тётка. И желательно налить перед этим Ронду успокоительного побольше. Или виски. Или и того, и другого сразу. А может, к креслу привязать?..
— Кстати, — к сожалению, перекрикивать шум воды Сникерсу удавалось без особого труда. — Ты так убедительно строил из себя идиотку! У тебя талант просто, я бы так не смог.
— Тебе и не надо, ты по жизни такой, — послышался из ванной сердитый голос.
Сникерс возмущённо цыкнул и вынул из кармана фотоаппарат. Ах, так? Ну ладно, страшная месть не заставит себя ждать. Интересно, сколько Ронднуар согласится отстегнуть за свежие фотки Рафа в душе?..

***

— Сникерс, ты с ума сошёл?!
Натс не ожидал удара и рухнул на пол, удивлённо потирая скулу.
— Ты... Ты... Ты козёл!
Сникерс мстительно пнул в бок.
— Да что на тебя нашло-то?! — взвыл Натс, едва успев увернуться. — Всё же, вы же выполнили задание, даже успели до бала, всё хорошо, чего ты бесишься? Что за заторможенная реакция...
— Да потому что! Это твоя идея была явно!
Сникерс, кажется, совсем озверел, и гонял Натса по всему кабинету, размахивая портфелем как гранатой. Белки предусмотрительно повисли на люстре, наблюдая за этим цирком с безопасного расстояния, а их хозяин едва успевал перепрыгивать через попадающиеся на пути столы и стулья.
— Это всё ты виноват! Скотина! И никогда, никогда, ни за что!
Сникерс перешёл на какие-то уж совсем ультразвуковые ноты и точным броском попавшегося под руку графина отправил-таки Натса на пол. После чего издал победный клич и, подлетев, принялся остервенело его пинать.
— Никогда в жизни, слышишь? Ни за что! Никогда! Даже за миллион лет! Нет, нет, нет!
Натс флегматично отдыхал на полу, уже даже не пытаясь сопротивляться и лишь ожидая, когда утихнет эта странная истерика. Он бы, конечно, предпочёл хотя бы знать, за что бьют, но в общении со Сникерсом на такую роскошь, как обоснование поступков, рассчитывать не приходилось.
— Сникерс, я, конечно, всё понимаю, — вклинился он наконец в поток бессвязных воплей на тему «Никогда и ни за что», задумчиво глядя куда-то вверх. — Но может, ты всё-таки наденешь штаны, прежде чем меня пинать?
Едва договорив, он предусмотрительно зажал уши ладонями. А то стекла-то новые в кабинет они вставят, не проблема, а вот лопнувшие барабанные перепонки заменить будет не так просто.

***

В кабинете Марса Ронд, важно попивая чай, вздохнул:
— Как вопит-то... Эх, даже жаль, что всё закончилось. Я уже и платье Рафу подобрал...
Марс, степенно помешивая ложечкой чай в кружке, понимающе кивнул:
— Думаю, мы можем продолжить наше сотрудничество.
Два босса конкурирующих организаций обменялись понимающими ухмылками.
— Я слышал, на прошлой неделе пропали две студентки колледжа Святой Нуги...

Название: А что, если бы в школу вызвали родителей Рафаэлло
Автор: Layne, Sylenth
Размер: мини, 2264 слова
Персонажи: Рафаэлло, Сникерс, Марс, Ронднуар, Натс, male!Твиксы и др.
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: конфеты и торговые марки принадлежат правообладателям.
Предупреждения: Кроссдрессинг!
Размещение: запрещено без разрешения автора
Примечание: вбоквел к "Под Прикрытием"

Вечером, после окончания занятий коридоры колледжа Благородной Ириски для девушек были, как правило, пусты и безлюдны. Ученицы спешили после занятий домой или на заседания клуба, профессора тоже расходились по домам, и изо дня в день этот порядок никем не нарушался. Однако в этот вечер в коридоре третьего этажа раздавались приглушённые голоса.
– Сникерс, не смей!
– Раф, да не ссы, я вынесу эту дверь в два плевка. У меня большой опыт!
Сникерс смачно сплюнул и встал в боевую стойку, примерившись пяткой на дверной замок. Рафаэлло вцепился в его руку:
– Сникерс, твою же мать, мы должны работать тихо и незаметно!
– Ага, а взломанный замок типа никто не заметит, да? – в голосе Сникерса скользило неприкрытое ехидство.
– Ну знаешь, это хотя бы не так очевидно, как слетевшая с петель дверь, – прошипел Раф, упрямо потянув его в сторону.
– Да мне похрен! Я не собираюсь торчать тут столько же, сколько с учительской, – вырвал руку Сникерс и замахнулся ногой. – Подумаешь, дверь выбита, с кем не бывает. Иии раз..!
– Сникерс, нет!
Рафаэлло, осознав тщетность попыток убедить Сникерса словами, обхватил его за талию и рванул назад, прочь от двери.
– Ай, да отпусти меня! – Сникерс забрыкался, пытаясь вырваться из рук Рафа, но тот крепко держал его за талию, медленно, но верно оттаскивая от двери. Хоть это и было непросто – словно не пацана держал, а молодого жеребёнка.
– Не смей, идиот!
Сникерс извернулся и пнул Рафа под коленкой. Тот пошатнулся и, окончательно потеряв равновесие, завалился на пол, утянув за собой и неудачливого выпинывателя дверей.
– Да отвали! – рявкнул Сникерс, упорно выворачиваясь из рук Рафа. Только тот не дал ему этого сделать – отработанным движением перевернулся, вжал Сникерса носом в пол, усевшись ему на бёдра и заломив руки назад.
– А ну тихо! Веди себя прилично!
– Это ТЫ мне говоришь?! – приглушённо возопил Сникерс, дёргая ногами в тщетных попытках лягнуть Рафаэлло как следует. За этими несомненно увлекательными попытками он совершенно не заметил, как его собственная юбка из-за этих столь активных ёрзаний задралась и вскоре вовсе съедет ему на уши. – Твою мать, слезь с меня!
– Не раньше, чем ты пообещаешь прекратить, – пропыхтел Раф, навалившись на него всем весом. Удержать Сникерса было не так уж простой задачей – он мало того что был крепче сложен, так ещё и энергия била ключом. Правда, в данный момент скорее ногами.
– Что здесь происходит?!
Возившиеся на полу секретные агенты замерли, в один миг покрывшись холодным потом. Сникерс и вовсе едва не умер на месте – торчащие из-под задранной юбки отнюдь не женские причиндалы выдавали его с головой. Только он успел подумать, что всё пропало, как в них упёрлось колено Рафаэлло, прикрывая от посторонних глаз – Сникерс только пискнул, вытаращив глаза.
– Что за… Что за непотребство?! Рафаэлло!
Красная от гнева – а может быть, и от смущения – завуч, миссис Халва стремительно приблизилась и угрожающе нависла над живописной композицией на полу. Раф одёрнул юбку Сникерса и подскочил с самым виноватым видом, вытянувшись по струнке.
– Я… Мы… Просто…
Красный и пыхтящий Сникерс кое-как сел на полу, и одним своим видом, похоже, развеял все сомнения завуча насчёт происходящего.
– Что за разврат вы тут устроили! – возмущённо зашипела она и схватила – Рафаэлло за руку, а Сникерса за косички. И потащила по коридору к своему кабинету. Раф подозревал, чем это дело закончится, и ему уже заранее хотелось выпрыгнуть в окно. А следующей своей фразой миссис Халва ясно дала понять, что самый страшный кошмар Рафаэлло скоро станет явью:
– Безобразие, безобразие! Родителей в школу немедленно!

***
– Добрый день, могу ли я услышать Ферреро Ронднуара? Вас беспокоят из колледжа благородной Ириски. Это касается поведения его дочери.
Роше моргнул и несколько озадаченно уставился на трубку, словно сомневался, что звонящий попал по адресу. Неужели Рафаэлло что-то натворил? Как Роше ни старался, даже представить не мог, что такого ужасного мог сделать вежливый и милый Рафаэлло, чтобы потребовалось звонить родителям.
– Минутку, сейчас я вас соединю, – опомнился Роше и переключил линию. – Ронднуар?
– Что такое? – раздался в трубке скучающий голос главы семейства.
– Тебе из колледжа звонят. Насчёт Рафаэлло, – передал Роше, до сих пор не уверенный, что всё понял правильно. В трубке оживлённо скрипнуло кресло:
– Неужели? Ну наконец-то, соединяй.
Роше закатил глаза и переключил линию. Судя по негодующему голосу директора, дело грозило обернуться вызовом родителей в школу. Вот радость для Ронда – он только недавно страдал, что вот Марса-то вызывали, потому что «его мелкий полудурок что-то учинил, почему бы Рафаэлло что-нибудь не сделать, чтобы меня тоже вызвали?!»
– Добрый день, с вами говорит Ферреро Ронднуар.
– Добрый день, господин Ферреро. Я звоню по поводу вашей дочери, Рафаэлло.
– Я вас крайне внимательно слушаю. С ней какие-то проблемы? – с затаённой надеждой поинтересовался Ронднуар, поглаживая большим пальцем набалдашник трости.
– Дело в том, что ситуация очень деликатная, – закашлялся директор. Ронднуар поднял бровь. – Видите ли… Ваша дочь проявляет лесбийские наклонности. Сегодня она обнималась на полу с другой ученицей самым непотребным образом!
Впервые за многие-многие годы Ронднуар не нашёлся, что сказать. Более того, едва не выронил трость из рук. А директор, восприняв тяжёлое молчание как признак шока, быстро добавил:
– Не подумайте, я не наговариваю. Рафаэлло замечательная, примерная ученица… Была. До этого момента. Я бы не поверил каким-то слухам, но миссис Халва видела всё своими глазами и…
– Я приеду немедленно, – обрёл наконец дар речи Ронднуар. И вновь медленно и с удовольствием провёл пальцами по набалдашнику трости. – Хочу поговорить с моей девочкой лично насчёт этого… Недоразумения. Уверен, мы всё решим.
– Я рад, что вы восприняли это именно так, – облегчённо кивнул директор. – Мы вас ждём.
– Всего доброго.
Ронднуар отложил телефон и откинулся на спинку кресла, расплывшись в исключительно довольной ухмылке.
День определённо удался.

***
– Кошмар. Просто кошмар. Я не переживу, если он сюда приедет!
Рафаэлло вместе со Сникерсом сидел на скамейке перед кабинетом директора и Страдал.
– Ой да ладно, съест он тебя, что ли? – фыркнул Сникерс, пиная ножку скамейки. По поводу всей этой ситуации он испытывал смешанные чувства.
– Я не хочу, чтобы он видел меня вот в этом вот! – отчаянно потряс подол юбки Раф.
Сникерс покосился на него и деликатно промолчал о том, что Ронднуар с вероятность в 150% уже видел фотографии, да с таких ракурсов, что Рафаэлло и не снились. Сам Сникерс, конечно же, был здесь совершенно ни при чём.
– Сам виноват, если уж на то пошло, – мстительно заявил он. – Нечего было ко мне цепляться!
– Если бы я к тебе не цеплялся, мы бы провалили всю операцию, – прошипел Раф.
– Ага, а по яйцам ты мне заехал тоже во имя сохранности операции?! – приглушённо рявкнул Сникерс.
– Ты бы предпочёл, чтобы завуч увидела, что они у тебя есть? – вспыхнул Рафаэлло.
– Поаккуратнее как-нибудь нельзя было?! – потёр пострадавшее место Сникерс и от души отдавил Рафу ногу. Тот ойкнул, но в долгу не остался и пихнул его кулаком в плечо.
– Из-за тебя теперь вся школа будет думать, что мы… Что у нас что-то есть! А всё потому, что ты не мог мозгами пораскинуть!
– Я сейчас твоими мозгами пораскину! – вспылил Сникерс. – Ничего, пущу увлекательный слух, что у тебя есть престарелый любовник. А может, даже два!
– Что?! – едва не свалился со скамейки Рафаэлло.
– А что? Девчонки такое любят обсасывать, это гораздо более увлекательно, чем какие-то лесбиянки, – ухмыльнулся Сникерс. – Какая история!
– Сникерс, ты сдурел?!
– Два престарелых любовника! – злорадно повторил Сникерс, азартно тряхнув косичками. – А может, даже три, кто тебя знает. Развратница!
– После того, что я с тобой сделаю, ты сам уже ничьим любовником никогда не будешь, – прошипел Рафаэлло, сверкнув глазами. На скамейке развернулась бы баталия не на жизнь, а на смерть, но тут дверь кабинета распахнулась, и «провинившиеся», подпрыгнув, сели ровно, всем своим видом демонстрируя показательно отсутствие интереса друг к другу.
– Так, – директор смерил их грозным взглядом. – Рафаэлло, ко мне в кабинет, скоро приедет твой отец. Сникки, а ты ступай к психологу, потом ко мне. И чтобы принесла расписку! А то знаю я тебя…

***
– Ох, детка, как я по тебе скучал, – Ронднуар, не медля ни минуты, сгрёб Рафаэлло в объятия, стоило тому появиться в поле зрения. И не упустил возможности тщательно и со вкусом ощупать. – Мне кажется, или ты похудела?
– Тебе кажется, – выдавил красный, как рак, Рафаэлло, попытавшись вывернуться из цепких рук любимого «отца». А тому явно пришлась по душе новая роль, и он, не удержавшись, шлёпнул «дочурку» пониже спины:
– Ну и кто тут у нас безобразничает?
– Р… Папа! – возмущению Рафа не было предела. А вот директор умилился – такой любящий отец, не стесняющийся обнять и приласкать свою дочь, даже с учётом её наклонностей! Правда, потом он вспомнил о цели сегодняшней встречи и сурово кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Прошу прощения, – скорбно вздохнул Ронднуар, наконец выпустив из рук пылающего Рафа и усевшись в предложенное ему кресло. – Давно не видел Рафаэлло и слегка забылся.
– Ничего страшного, – смягчился директор. Однако потом вновь сдвинул брови. – Но я надеюсь, вы всё же повлияете на свою дочь, потому что такое поведение недопустимо!
– Совершенно с вами согласен, – степенно кивнул Ронд, поглаживая трость. – Рафаэлло давно пора бросить заниматься ерундой и найти себе мальчика. Правда, моя дорогая? – покосился он на до сих пор красного Рафаэлло. Тот метнул на него рассерженный взгляд.
– Да… Папа.
– Вот видишь, ты сама признаёшь свои ошибки, – удовлетворённо кивнул Ронд. – Не волнуйся, детка, мальчики тоже хорошими бывают. А с возрастом они ещё остепеняются и умнее становятся.
Рафаэлло поднял брови, всем своим видом показывая, что очень сильно в этом сомневается:
– Похоже, не все…
– Я убеждён, мы найдём тебе прекрасную партию, – перебил его Ронднуар, чуть повысив голос. – С отличной фигурой, прекрасными волосами и конечно, не стоит забывать о материальной обеспеченности…
– Да, папа, – процедил Раф, мечтая провалиться сквозь землю. А Ронднуар откровенно наслаждался этим спектаклем, смакуя каждую секунду.
– Не волнуйтесь, господин… – Ронднуар покосился на табличку на столе. – Господин Рачок. Я проведу с дочерью воспитательную беседу. Я найду способ её убедить, что девочки это плохо, что мальчики куда лучше.
Рафаэлло закрыл лицо руками, помотав головой. Директор воспринял это как жест раскаяния и сочувственно постучал ручкой по столу:
– Милая, это подростковое и пройдёт с возрастом. Жажда экспериментов, с кем не бывает. Вы ведь прекрасная, умная, изящная девушка, найдёте себе достойного молодого человека.
– Я всегда так говорил, – степенно кивнул Ронднуар с улыбкой сытого удава.
Оба выжидающе уставились на Рафаэлло, и тому не оставалось ничего другого, кроме как наступить себе на горло и кивнуть:
– Да, вы правы.
– Я рад, что мы наконец всё выяснили, – погладил «дочь» по волосам Ронднуар. – Детали обсудим наедине, если вы не возражаете?..
– Конечно-конечно, – покивал директор, довольный, что всё так хорошо прошло. Какой чудесный понимающий отец и какая послушная любящая дочь – просто загляденье, а не семья! – Не смею вас больше задерживать.
– До свидания, – кивнул Ронд и пошёл к дверям, потянув за собой и Рафа, снова весьма вольготно устроив руку у него на талии. Только они не дошли до двери, она распахнулась прямо перед их носом, пропуская Сникерса, размахивающего какой-то бумажкой:
– Вот вам ваша записка, я отсидела!
– От мисс Барбарис? Хорошо, давай сюда, – кивнул директор и встрепенулся. – Вот, кстати, господин Ферреро, именно с этой юной мисс была ваша дочь.
Сникерс пошёл красными пятнами. Раф просто спрятал лицо в ладонях. А Ронднуар поднял бровь, окинув Сникерса презрительным взглядом, и цокнул языком:
– Безобразие. Вопиющее безобразие. Ещё и девочку какую-то… Несимпатичную выбрала.
В воздухе повисло невысказанное «уродливую». А Ронднуар ещё и пробормотал себе под нос, чтобы директор не услышал, зато услышали Раф со Сникерсом. – Чудовище косматое… – И уже громче добавил, пока Сникерс не успел разораться. – Приношу свои глубочайшие извинения, юная леди, я обязательно разъясню дочери все минусы её поведения и недопустимость её поступков, выходящих за рамки морали и социального поведения.
Сникерс, только открывший рот, чтобы возмутиться, так и завис, судя по выражению лица не поняв и половины этого высказывания.
А Ронд же с довольной ухмылкой отодвинул его с дороги и, продолжая обнимать Рафа, вышел прочь из кабинета.

***
– Добрый день, господин Форрест? С вами говорит директор колледжа Благородной Ириски.
– Добрый… Сникки опять что-то натворила? – поинтересовался Марс и покосился на календарь. Сникерс прямо превзошёл себя, опять что-то учудил. А ещё секретный агент под прикрытием.
Директор закашлялся:
– Не совсем… Понимаете… Дело в том, что она подверглась сексуальным домогательствам со стороны другой ученицы. И сама проявляла лесбийские наклонности…
Тут Марс поперхнулся сигаретой.
– Простите? – кое-как выдавил он, откашлявшись. Аж слёзы на глаза навернулись.
– Просто одна ученица к ней приставала и…
– Мне приехать? – поинтересовался Марс.
– Дорогой, кто там звонит? – громко завопил один из Твиксов высоким голосом, приоткрыв дверь кабинета, пока второй за его спиной покатывался со смеху. Марс метнул на близнецов угрожающий взгляд и погрозил кулаком. Ну в самом деле, сколько можно подслушивать?!
– Нет-нет-нет, н-не стоит беспокоиться, – выпалил директор. От одного воспоминания о беременной мамочке Сникерса на беднягу напала икота. Этот пронзительный мерзкий голосок ни с чем нельзя было спутать. Один раз услышишь, на всю жизнь запомнишь, ввинчивается в мозг хуже дрели. – М-мы тут сами с-со всем разберёмся. Я п-просто звонил, чтобы поставить в-вас в известность. И поговорите с-со своей дочерью, окажите м-моральную поддержку. Большоеспасибодосвидания! – выпалил он, спешно бросив трубку.
А Марс откинулся на спинку кресла, щёлкнув зажигалкой. Как, однако, удобно ходить с Твиксами на переговоры – все дальнейшие вопросы решаются на расстоянии и в два счёта, стоит только намекнуть на ещё один визит.
– Что Сникерс натворил на этот раз? – ввалились в кабинет пресловутые Твиксы. Марс с трудом подавил желание швырнуть в них какую-нибудь папку. Никакого уважения к начальству, как к себе домой...
– Наш Сникерс, – Марс выдержал эффектную паузу и продолжил с серьёзным лицом. – Стал жертвой сексуальных домогательств.
На секунду в кабинете повисла гробовая тишина. После чего Твиксы захохотали так, что стёкла в окнах зазвенели:
– Кто? Сникерс? Да кому он нужен!
– По-видимому, нашлась какая-то девушку с очень… Специфическим вкусом, – фыркнул Марс.
– И что? Нас снова в школу вызывают? – Твиксы, отсмеявшись, предвкушающе потёрли руки. – Уже не терпится!
– Работать идите, оболтусы, хватит спектаклей, – постучал пальцами по подлокотнику Марс. – Не вы ли должны были сдать мне отчёт ещё вчера?..
Не успел он договорить, как в кабинете уже было пусто. Волшебное слово «отчёт» всегда имело над Твиксами магическую отрезвляющую власть. Хорошо бы они ещё работать убегали, а не просто на край света.
Марс хмыкнул и прикрыл глаза устроившись в кресле поудобней. Однако, всё это задание оказалось гораздо веселее, чем можно было себе представить. И всё же интересно, кто это позарился на Сникерса-то?..